***
Дилюк стоял за стойкой в белом костюме, состоявшем из брюк и жилета, и в чёрной рубашке. Такой выбор одежды был обусловлен тем, что подкупить брата необходимо было несколькими способами, и среди них — внешний фактор. Ещё в прошлые разы он отметил, что глаза Кайи надолго задерживаются на теле винодела, когда тот надевает что-то, кроме чёрного. Дилюк протирал стаканы и прерывался, только чтобы подлить выпивку клиентам. При каждом открытии двери Дилюк слегка вздрагивал: его сердцебиение резко учащалось от волнения, как только до его ушей доходил скрип древесины. Он нервно смотрел в проём, но каждый раз это оказывался не нужный ему человек. Груз усталости наваливался на веки и плечи Дилюка, желая усадить своего обладателя, однако ещё было не время. Мужчина гнал прочь мысли об отдыхе, ведь он не мог просто сдаться, когда зашёл уже так далеко. Почти под самое закрытие, наконец, явился тот, ради кого готовился спектакль. Дилюк уверенно улыбнулся вошедшему рыцарю. — Доброй ночи, сэр Кайя. Вам как обычно? — голос Дилюка был переполнен добродушием, а глаза блестели почти что искренне. Не дождавшись мгновенного ответа, бармен машинально потянулся к ингредиентам любимого коктейля брата. — Э-э-э, да, — Кайя испуганно покосился на Дилюка и пошёл в самый далёкий угол первого этажа таверны, нервно оборачиваясь по пути с непонимающим выражением. Дилюк на мгновение стёр фальшивую улыбку с лица, чтобы передохнуть от напускных эмоций. Семена были посеяны — и останавливаться на этом нельзя, если он собирался собрать плоды. Целеустремлённость была чертой, которая характеризовала обоих бывших «близнецов», а к ней ещё добавлялась и невероятная упёртость Дилюка. Он смешал коктейль, поставил бокал на поднос и медленно двинулся в сторону заказчика. — Ваша «Полуденная смерть», сэр, — Дилюк приложил руку к груди и учтиво поклонился, скромно улыбаясь. Брови Кайи поползли вверх, а глаз, казалось, нервно задёргался. Он стал щипать себя за руку с непонимающим выражением лица. Дилюк вскинул бровь от таких действий. — Дилюк, я уже напился? Или ты что-то туда подсыпал? — Кайя поднёс бокал к носу, чтобы понюхать, а после сощурился, подозревая брата в неискренности его действий. — И с чего мне это делать? — С издёвкой ответил Дилюк и сложил руки на груди, выравниваясь, точно по струнке. Он ведь действительно ничего не подсыпал, и ложные обвинения больно били по его самолюбию. — Ты мне скажи, зачем. А лучше глотни-ка из бокала. — Тебе потом из него же пить, — Дилюк отвращённо фыркнул. Его напускное выражение лица постепенно сползало. — Ничего, я как-нибудь переживу наш непрямой поцелуй, — на лице Кайи мелькнула пакостливая ухмылка. Аргументов «против» у винодела не осталось. Дилюк невозмутимо взял бокал и поднёс его к губам, отпивая небольшой глоток жидкости. Неприятный мужчине кислый вкус крепкого алкоголя обжёг его рот, и ему пришлось зажмуриться, сдерживая муки от пожара внутри. Дилюк поставил бокал обратно на стол и промокнул салфеткой невидимые капли на губах, не сдержав гордой улыбки. Кайя всё ещё смотрел на брата с сомнением, однако затем расслабился и пододвинул напиток ближе к себе. — Ладно, выглядит убедительно. — В таком случае, приятного отдыха. Дилюк развернулся и направился обратно к стойке, продолжая возиться с бокалами. Дело постепенно близилось к концу работы таверны, и всё больше людей покидали заведение. Дилюк метался по помещению и сгружал опустошённые кружки на поднос. — Эй, Дилюк! — Кайя прикрикнул, привлекая внимание бармена и пробуждая прикорнувших пьяниц, поголовно принадлежавших к Ордо Фавониус. Часть из них поднялась с руганью, смешивающейся в бурчание, говоря что-то про «чёртового капитана кавалерии» из самого цензурного и различимого, и направилась к выходу. Дилюк повернул голову на зов, поставив поднос на ближайшем столе. — Налей ещё, будь любезен. Дилюк кивнул и направился к стойке, хитро ухмыльнувшись, как только он повернулся спиной к Кайе. Он жадно, как паук, высасывал соки из своей жертвы, терпеливо ожидая, когда наступит момент, чтобы мигом поглотить желанную трапезу. Дилюк ощущал себя совой, что бесконечно долго высматривала полёвку, чтобы в один момент схватить её в свои когтистые лапы… Благо, профессионализма бармена в смешивании напитков было достаточно, чтобы позволить себе в мыслях сколь угодно много аллегорий сегодняшнего вечера, и при этом не испортить пропорции коктейля. Особенно, того, что он готовил чаще всех. Дилюк принёс Кайе очередную «Полуденную смерть», улыбаясь уже слабее, но не менее по-доброму, чем раньше. Искренне или нет, бармен уже не различал. — Держи. — Спасибо большое, — Кайя принял бокал из подноса и взял его почти у горлышка, слегка поболтав алую жидкость, явно наслаждаясь процессом. Все знали, что дегустация вин была хобби Кайи, и он был жутким педантом в соблюдении традиций, но только когда собирался отдохнуть душой, а не напиться до потери пульса. Только Дилюк развернулся, чтобы вернуться к сбору посуды, как Кайя снова легко позвал его. — Ты не хочешь выпить со мной? — Ты шутишь? — Дилюк всё же отошёл, чтобы собрать кружки на столе недалеко от Кайи. — Моё отношение к спиртному не изменилось. И я всё ещё на работе. Кайя фыркнул. — Зануда… — и опрокинул в себя содержимое бокала с громким глотком. Дилюку не повезло повернуться к своему собеседнику именно в этот момент, и он непроизвольно сморщился. Наверное, он никогда не поймёт, как можно так легко пить такую гадость, так ещё и до ужаса кислую. И при этом касаемо Кайи удивляли ещё и количества спиртного, необходимые для того, чтобы тот перестал быть адекватным. Он, казалось, был способен с одинаковой эффективностью сражаться как трезвым, так и после десяти бокалов вина средней крепости. А в рыцаре уже было около пяти бокалов «Полуденной смерти». Однако даже у Кайи есть свой предел. Так, пару месяцев назад в Мондштадт прибыли поставщики спиртного из Снежной, предлагая подписать соглашение о розливе их напитка в «Доле ангелов». Поскольку Дилюк разбирался больше в технологии приготовления вин, чем во вкусовых качествах алкоголя, он пригласил с собой Кайю в качестве главного дегустатора. Поставщики предлагали напиток под названием «Огненная вода», и Дилюк до сих пор хорошо помнит, как у брата съехались брови на переносице после первого бокала. Хватило его лишь на три. И после этого Дилюку пришлось на руках тащить брата в верхнюю комнату таверны, чтобы тот отоспался скорее. По дороге Кайя крепко прижимался к брату и что-то кричал о «вечной любви», «тоске» и «ворчании», однако Дилюк пометил весь словесный поток как пьяный бред и даже не вникал в суть. А после полдня выхаживал полуживого рыцаря, поскольку того выворачивало наизнанку и трясло. И так было решено, что «Огненная вода» попадёт в Мондштадт только через труп Дилюка. Конечно, поставщикам он сказал это более деликатно, однако суть была ясна и так. Постепенно наступил момент, когда в таверне они остались единственными людьми, а вся посуда была собрана со столов, перемыта и перепротёрта по десять раз. Единственной обязанностью Дилюка осталось обслуживание своего брата. — Дилюк, ик… — Кайя слегка подпрыгнул на стуле, а после зажмурился и потёр переносицу, — мне кажется, я уже приближаюсь к числу в своём счёте, которое не могу себе позволить за такое жалование… — Ничего страшного, каждый бокал после того, за который ты не сможешь заплатить, за счёт заведения, — Дилюк хищно улыбнулся, однако Кайя был уже слишком пьян, чтобы что-то заметить. Но недостаточно пьян, чтобы уснуть прямо сейчас. — Ты так разоришься, — Кайя пошатнулся, когда потянулся рукой за очередным бокалом — и вмиг опустошил его. — Раньше тебя это как-то не волновало, когда ты постоянно висел у меня на шее, — Дилюк цокнул языком и опёрся рукой о стол, за которым пил рыцарь. — Если бы ты не позволял, дорогой мой, то никто бы и не висел, — Кайя приложил кулак ко рту, сдерживая очередную волну икоты. Дилюк лишь закатил глаза. Рыцарь подпёр свою щеку рукой, прикрыл глаза, чтобы моргнуть… и медленно сполз вниз на стол. Его дыхание стало редким и глубоким — было очевидно, что мужчина уснул. Быстро унеся последний грязный бокал к стойке, Дилюк спешно вернулся и уселся рядом со спящим братом. Он потянулся руками к заветной повязке, ради которой ему пришлось выслуживаться перед Кайей весь вечер. От нетерпения его руки почти дрожали, и он слегка закусил губу. Он провёл пальцами до места, где была её застёжка, и положил повязку на стол. Лицезреть второй глаз мешала густая чёлка, закрывающая его. Дилюк аккуратно заправил её за ухо и попытался раскрыть глаз, подняв верхнее веко, однако его встретил лишь обычный белок, какой был и на другом его глазу. Дилюк разочарованно вздохнул: он не учёл, что глаза людей во сне закатываются. И тогда пришлось будить его лёгкими пощёчинами. Но тот был слишком пьян, чтобы проснуться так легко. Однако и Рагнвиндр не собирался сдаваться. Он взял повязку и спрятал её в шкафу, где лежали полотенца, которыми он вытирал бокалы, а затем подошёл к пьяному телу. Недолго думая, он поднял его, перекинул через плечо, опять припоминая злосчастный момент с «Огненной водой», и потащил наверх в свой кабинет. Там он посадил Кайю на стул, который поставил прямо напротив дивана, и принялся думать, чем бы зафиксировать тело брата, чтобы тот не вздумал сбежать. Дилюк закинул руки Кайи за спинку стула и снял с себя галстук, которым и собирался связать их в области запястий. Достаточно крепко, чтобы он не смог ими пошевелить, но не слишком туго, чтобы не передавить кровоток и не оставить следов. Оставалось зафиксировать ноги, однако никакой верёвки под рукой у мужчины не было, поэтому пришлось использовать свои ленты для волос, которыми Дилюк иногда заплетал высокие хвосты. Убедившись, что ноги крепко привязаны к ножкам стула, Дилюк сел на диван и принялся ждать. Он не считал, сколько смотрел в его левый глаз, чтобы, наконец, увидеть его раскрытым. Также незаметно он постепенно провалился в сон.***
Дилюк проснулся от ощущения движения под щёкой. Когда он открыл глаза, он обнаружил под собой чужое бедро, на котором, по-видимому, уснул во время ожидания. Вчерашний день достаточно его вымотал, чтобы он смог провалиться в сон, сам того не планируя. Рагнвиндр рывком поднялся и заглянул в лицо Кайи, но с разочарованием обнаружил, что тот заметил пропажу повязки, а потому зажмуривал глаз с большим усилием. Он смотрел на него, и взгляд его выражал издевательскую надменность и глубокую уязвлённость. — Не думал, что ты сможешь опуститься до такого уровня, что решишь меня споить, а после вообще привяжешь к стулу, как пленника. Неужели рыцарство в этом мире окончательно умерло… — Кайя наигранно вздохнул, сохраняя самое возможное для себя раздражённое лицо. — По-хорошему договориться не получилось. — А ты пытался? Дилюк хмыкнул. Он пробежался глазами по открывающемуся виду: меховая накидка Кайи слегка съехала, а полы рубашки разошлись — следы активных попыток освободиться — и это открыло разрез на груди рыцаря ещё сильнее. К щекам Дилюка слегка прилила кровь при виде рельефного мужского бюста, и он отвернулся, пытаясь прийти в себя. — Не могу поверить, что всё из-за дурацкой повязки… — Никак не научишься, что бесплатный сыр только в мышеловке, — Дилюк намеренно не сдержал насмешку и скрестил ноги, откинувшись на спинку дивана. — Спасибо, капитан Полуночный герой. Раздался вздох, в котором чувствовалась трагедия вселенского масштаба, и этот звук, несомненно, ублажал уши Дилюка. Позади Кайи раздавалось громкое шуршание, и он стал ещё сильнее ёрзать, заставляя мех на правом плече съезжать ещё сильнее. Дилюк не мог больше смотреть на несчастный элемент одежды и отстегнул цепочку, которая удерживала накидку на плечах, а после положил на диван. — Чувствую себя так, словно я беспомощная девица, которую сейчас держат в заложниках ради информации. — Будь уверен, я не буду пользоваться твоей беспомощностью сверх необходимого, — Дилюк запустил руку в карман рубашки и достал оттуда невидимку, которой заколол густую чёлку Кайи, что закрывала правый глаз. — Да-а-а? Жаль, а я уже начал входить в роль… — рыцарь наигранно надул щёки и удручённо повесил голову, сгорбившись. Дилюк отвращённо скривился. Он не собирался заходить дальше своего плана, пусть сейчас перед ним и находился самый симпатичный рыцарь Ордена в связанном состоянии, с которым можно было сделать всё, что только придёт на ум. Щёки Дилюка вспыхнули ещё ярче. — Эй, о чём ты там думаешь? — Игриво спросил Кайя и, словно специально, раздвинул ноги, будто намекая на свою доступность. — Ни о чём подобном. — Грустно. Неужели я настолько плохо выгляжу, что даже самый желанный холостяк Мондштадта не может оценить? "Это не так," — чуть не ответил Дилюк, но придержал рот рукой, чтобы ни слова не выскользнуло из его губ. Он начинал терять хватку над ситуацией, а ещё — терпение. Кайя прекратил ёрзать и вздохнул в очередной раз. — Ладно, я покажу. Правда, я уже и сам не помню, как он выглядит, так что не пугайся… Дилюк удивлённо вскинул бровь. Неужели всё будет так просто? — И… эй, — Кайя поднял бровь. — Я всё ещё могу попросить у делового человека кое-что взамен? —…Что ты хочешь? — Колеблясь, спросил Дилюк. Учитывая, куда двигалась обстановка, он даже не хотел знать ответ. — Твои руки без перчаток. Рагнвиндр как будто почувствовал подвох. — И всё? Кайя усмехнулся. — И всё. Он стал медленно раскрывать свой глаз. Он разительно отличался от того, что был виден всегда, из-за чего в голове возникал диссонанс. Дилюк сел ближе и завороженно смотрел, задержав дыхание, словно боялся спугнуть настолько интимный момент. Сначала показалось, что вся радужка правого глаза Кайи была полностью чёрной и она олицетворяла какую-то пустоту. Затем на нём словно показались маленькие звёздочки, то вспыхивая, то затухая. После их поглотило тёмно-фиолетовое пламя, оставляя после себя прежнюю черноту. — Ты… им видишь? — Дилюк подрагивающими от восхищения руками незаметно для себя коснулся щёк Кайи, чтобы приблизить его лицо к себе и поближе рассмотреть необычную картину. — Прекрасно вижу, — Кайя перешёл на хриплый шёпот. — И сейчас я вижу двумя глазами, какой густой на твоём лице румянец, — и широко улыбнулся. От замечания словно ещё больше крови прилипло к его щекам. — Э-это не то, что ты подумал! — О чём мог подумать Кайя, Дилюк прекрасно осознавал, учитывая, в какой позе сейчас рыцарь сидел перед ним. Он спешно убрал руки от его лица. — Здесь просто очень душно, к тому же, у тебя сейчас крайне непристойный вид! — Не думаю, что настолько непристойный, чтобы сейчас сидеть с краснющим лицом и думать, что с этим делать, — Кайя по-доброму рассмеялся, когда заливающийся ещё большим красным цветом Дилюк отвернулся. — Эй, твоя часть уговора. Несмотря на совершённую до этого подлость, Рагнвиндр всё ещё оставался человеком слова. Доверие — слишком дорогая монета, особенно в хрупких отношениях этих двоих. Почему он беспокоился об этом, учитывая, как его гордость буквально минуту назад растоптали, было решено не думать. Дилюк медленно стащил перчатки со своих рук и положил их на спинку дивана. Он протянул ладони, демонстрируя их перед глазами Кайи: они были покрыты некрасивыми ожогами, отдавая кое-где неестественным фиолетовым цветом. — Можно попросить тебя развязать мне руки? — Прошептал Кайя, умоляюще глядя на Дилюка. — Даже не подумаю. Кайя разочарованно вздохнул. — Пожалуйста. Я не буду ничего делать такого. Просто потрогаю немного. Просьбы Кайи звучали искренне, и Дилюк подумал, что не будет ничего такого в том, чтобы развязать тому хотя бы руки. Ведь он по-прежнему не смог бы сбежать или сделать что-то сверх необходимого. Рагнвиндр встал, обошёл стул и присел на корточки, чтобы развязать узел на галстуке. Как только конечности освободились, Дилюк вернулся обратно на диван и протянул обожжённые ладони. Кайя бережно взял его руки в свои, мягко поглаживая их большими пальцами, словно это была самая большая драгоценность, которую ему доводилось держать. Он поднёс их к своему лицу и стал медленно осыпать поцелуями повреждённую кожу. Дилюк выглядел смущённо и уязвимо, как будто сейчас расплачется и вернёт руки назад, но он смирно держался. Внутренняя часть ладоней также была покрыта уродливыми полосками шрамов, и Кайя не преминул уделить им внимание. — Кайя… — Дилюк рвано выдохнул, смотря на Кайю затуманенным взглядом. Ощущение поцелуев было непривычным, и его захлёстывал поток ощущений из покалывания, щекотки и жара. — От чего они? — Рыцарь поместил чужие ладони себе на щёки, как будто хотел их остудить. — Не думаю, что обладатели Пиро могут причинить себе вред. — Это… от Глаза Порчи… Мне пришлось применить его пару раз во время своего путешествия, да и тогда во время нашего плана тоже… — Какой же ты дурак, — Кайя крепко стиснул его ладони, продолжая поглаживать большими пальцами. — А я ведь всё спрашивал у тебя: «Дилюк, всё хорошо?», «Дилюк, ты точно не пострадал?»… И что ты мне отвечал?! — Кайя стал переходить на крик. — «Да, сэр Кайя, всё хорошо!», «Не Ваше дело, сэр Кайя!»?! Да чьё это, по-твоему, дело, если не моё?! — Кайя болезненно зажмурился, отпуская чужие руки и закрывая глаза. Дилюк смотрел на брата и чувствовал, как с болью постукивает его сердце. Им должно было быть всё равно друг на друга — особенно, Кайе — и вот он сидел перед ним: такой маленький, слабый и уязвимый — и вызывал желание защитить. И Дилюк не придумал ничего другого, как коснуться его лба губами в успокаивающей манере. Этот жест как будто привёл Кайю в сознание, и он слегка болезненно подтянул голову Дилюка к себе, запечатывая их губы в поцелуе. Никто из них и не думал отстраняться, как будто это — единственное, что нужно было двум братьям, чтобы воссоединиться вновь. Дилюк поправил хватку на своём затылке, чтобы она не оттягивала его волосы, причиняя дискомфорт, а затем обвил шею Кайи руками. Руки рыцаря опускались всё ниже, пока не дошли до ягодиц, подтягивая к себе. Дилюк вопросительно посмотрел на Кайю и с испугом выдохнул, когда понял: тот хотел, чтобы Рагнвиндр сел ему на колени. — Ну-у-у же, не стесняйся, — шепнул ему на ухо Кайя. Дилюк медленно поднялся и аккуратно сел на слегка сдвинутые, насколько это позволяли привязанные щиколотки, бёдра, и ему казалось, что всё его тело потряхивает. От какой-то внутренней слабости наворачивались слёзы, и он уже сам поцеловал Кайю, закрывая глаза. Рыцарь бережно водил руками от шеи до плеч Дилюка, а затем поглаживал спину, словно успокаивая. От этого внутри него разливалось тепло, которого он давно не ощущал со дня, как умер его отец. Рагнвиндр боязливо провёл по груди Кайи, смотря на контраст цветов кожи, и очерчивал окружности большим пальцем. Сверху его руку накрыл Кайя, прижимая к левой груди. Под ней мощно, но сбивчиво билось натренированное сердце мечника, который также, как и Дилюк, едва справлялся с нахлёстывающим наваждением. Голова винодела закружилась. В их брюках уже давно было тесно, что добавляло хлопот их положению. Дилюк встал с чужих бёдер, ловя вопросительный взгляд от Кайи, а затем наклонился вниз, отвязывая ленты от ножек стула. Кайя одобрительно хмыкнул и подал руку Дилюку, помогая тому встать, а затем потянул его к себе, заключая в крепкие объятья. Рыцарь слегка прикусил кончик уха Дилюка, который был таким же красным, как и его волосы. Вмиг Дилюк потерял ощущение земли под ногами: Кайя подхватил его на руки и понёс в сторону массивного подоконника, аккуратно усаживая на него. Разрывая удушающе жаркий поцелуй, Кайя спускался вниз по белой шее укусами и засосами, жадно, словно помечая свою жертву для остальных. Дилюк спокойно принял, что расстаётся со своей ролью хищника в их взаимоотношениях, но всё равно начал спускаться рукой по спине вниз, пока не дошёл до упругих ягодиц мужчины, которые он тут же властно сжал и подтянул к себе, заставляя Кайю прижаться сильнее. Так он обозначил свою позицию: пусть он и сдался на время, однако не до конца. — Как ты думаешь, сколько у нас времени? — Задыхаясь от телесного жара, спросил Дилюк, заглядывая в окно. — Думаю, у нас есть пару часов до начала дневной смены таверны.