Целитель

      Факультет в Хогвартсе — одна семья. По крайней мере такие слова профессора МакГонагалл цитировали первокурсники, пока мы шли после окончания праздничного пира до гостиной Хаффлпаффа. Несмотря на радость поступления, дети не могли игнорировать новость о том, что школу будут охранять дементоры Азкабана, и если их беспокойство сугубо эмоциональное, то моё — от знания, что есть в книгах, и от ощущений их магии. И да, я шёл вместе с первокурсниками, но справедливости ради стоит отметить, что ученики Хаффлпаффа в принципе шли одной толпой, что за показным дружелюбием, за улыбками и весёлыми беседами скрывали реальные беспокойства и страх в своих глазах.       На меня пока что не нападали с расспросами, хоть и за столом на пиру приняли легко, без перегибов в излишнюю осмотрительность или же наоборот, дружелюбие. Староста, Седрик Диггори, довольно высокий шатен с непослушными волосами и словно бы прилипшей к лицу вежливой улыбкой. По пути к гостиной он рассказывал о различных мелочах касательно этих мрачных каменных коридоров школы, о том, как лучше добираться до большого зала и о том, когда и куда можно попасть из главной башни, где все лестницы двигаются.       — А здесь, — Седрик указал рукой на большую картину-натюрморт, — находится кухня Хогвартса. Чтобы туда попасть, нужно пощекотать вот эту нарисованную грушу.       Он указал пальцем, но делать ничего не стал.       — Вход в нашу гостиную уже очень близко.       И в самом деле, мы прошли ещё десяток метров, завернули за угол и увидели большие деревянные бочки, составленные друг на друга горизонтально. Они были настолько большими, что взрослый человек мог бы пролезть через такую, лишь немного склонившись.       — Вот здесь находится вход.       Хоть с нами были и ребята с других курсов, очевидно, знавших, как именно попасть в гостиную, но сейчас они стояли рядом и ждали, пока Седрик продемонстрирует новеньким, как это нужно делать. Он постучал в строго определённом ритме в одну из бочек, а дно другой открылось словно дверь.       — Вот. Последовательность обязательно нужно соблюдать. Проходите, — с улыбкой староста махнул рукой в сторону прохода.       Гостиная факультета мне слишком сильно что-то напоминала. Низкий куполообразный потолок с немного наклонёнными стенами, обилие полочек с горшками, в которых росли самые разные растения, кремово-желтые цвета с обилием деревянной отделки. Сама гостиная находилась не совсем в подземельях — через высоко расположенные круглые окна можно было увидеть траву, что растёт у стен замка. Походило на цокольный этаж, землянку — называть можно как угодно. Множество удобнейших глубоких диванов и кресел, массивных, но небольших деревянных столов, монументальный камин и… И опять же круглые двери, за которыми, как я погляжу, скрывались проходы к женским и мужским комнатам. Да это не гномьи залы — это какая-то нора хоббитов!       Все, кроме меня и первокурсников, разбредались кто куда, разбившись на компании по интересам. Хотя, скорее всего, многие отправятся спать, ибо в глазах читалась усталость и облегчение — родные стены защитят. Для нас же Седрик зачитал речь о том, какой прекрасный факультет Хаффлпафф, какие тут все дружные и трудолюбивые, и о том, что в школе есть некий конфликт Гриффиндор-Слизерин. Из-за этого конфликта нам нужно «держать руку на пульсе», и если есть желание дружить и общаться с учениками этих факультетов, всегда держать в уме возможность заносчивой агрессии от гриффиндорцев, и хитрой подставы от слизеринцев, ведь, к всеобщей печали, наш факультет многие считают логовом недалёких тупиц.       — Гектор, — фамильярно обратился ко мне староста, поручив перед этим нескольким ученикам расселить первокурсников. — Ты ведь зачислен сразу на третий курс, не так ли?       — Именно, — серьёзно кивнул я в ответ.       — Не стоит так официально, — Седрик продолжал удерживать улыбку на лице.       Не знаю почему, но она не казалась мне естественной. Точнее, не столько неестественной, сколько вынужденной. Да, это подходит больше.       — Отойдём, — он приглашающе указал на свободный диван, на кресле рядом с которым скучающе смотрел в камин до ужаса приличный парень моего возраста, с чертовски аккуратным пробором тёмных волос.       — Джастин, — обратился Седрик к сидящему на кресле парню.       — А? Да? — парень посмотрел на нас. — Седрик. Что-то случилось?       — Можно и так сказать, — староста повернулся ко мне. — Понимаешь, Гектор, у нас на факультете так заведено, что первое время первокурсники ходят на занятия и на перерывы со старостами или ответственными лицами. В целях ознакомления с маршрутами, замком, кабинетами, и всякое подобное.       — Кажется, я понимаю, в чём затруднение, — вновь кивнул я, отзеркалив улыбку Седрика.       Мой жест заставил его на миг замереть, но он почти мгновенно продолжил говорить, а мне показалось, что даже кивнул чему-то.       — Конечно, обычно к тем же первокурсникам мы на первое время прикрепляем кого-нибудь из старших, но это всё сугубо по желанию, а в этом году даже один к одному не будет свободных старших для перваков. Не говоря уже о третьекурснике. Джастин…       Диггори вновь повернулся к внимательно слушавшему всё парню.       — Вы же не бросите нового товарища в беде? Поможете Гектору освоиться?       — Мы?       — Да. Ты, Джастин, Захария и Эрни.       — У нас могут разниться расписания.       — Что? Ах, да, как я мог забыть. Гектор, какие дополнительные предметы ты выбрал?       — Дополнительные? Мне об этом ничего не говорили.       — Хм… — Седрик задумался, а Джастин спокойно сидел, переведя взгляд на огонь в камине. — Но учебная литература у тебя есть по всем предметам?       — Да. Вообще по всем. И даже та книга-челюсть по УЗМС.       — Книга-челюсть? — удивился староста, вопросительно взглянув на вздрогнувшего Джастина.       — Ужасная книга, — поморщился парень. — Сначала-то я сильно удивился. Но теперь, зная, что преподавателем будет Хагрид, я понял причины появления в списках именно этой книги.       Мне пока что оставалось лишь переводить взгляд с Седрика на Джастина, отыгрывая простоватого, но понимающего и сдержанного мальчишку. Хотя, я таким и являюсь. А книга та действительно забавная — большая, с глазом, а ведёт себя как огромная живая челюсть. Я почти сразу понял, что её надо погладить по корешку, чтобы спокойно открыть и читать — очень характерный гребень на корешке.       — Понятненько, — вновь улыбнулся Седрик. — Хагрид действительно своеобразен. Смотри, Гектор. Нужно выбрать два дополнительных предмета. УЗМС, Прорицания, Маггловедение, Древние Руны, Нумерология.       — В таком случае, — я на краткий миг задумался. — УЗМС и Древние Руны.       — Неожиданная комбинация.       — Ага, — кивнул Джастин. — У нас все выбрали УЗМС, Прорицание или Маггловедение. Остальное никому не интересно. Гектор, а почему УЗМС и Руны?       — В других предметах можно самому разобраться, там книги довольно понятные. Познание животных лучше всего проходит в контакте с ними, а книги по Рунам слишком абстрактны. Маггловедение же… Ну, сами понимаете.       — Это да, — кивнул Седрик. — Сомнительный предмет для магглорождённого. Насчёт Рун я поговорю с другими старостами. И ещё один вопрос. Как у тебя с магией?       — Практика по предметам? Или теория?       — Да на оба вопроса.       — Теорию выучил всю, практики нет вообще. Но я быстро учусь.       — Хм, а давай проверим, — вновь улыбнулся староста и достав из внутреннего кармана мантии палочку, указал ею на лежащий на столике рядом лист пергамента.       Листок быстро и без всяких эффектов превратился в перо.       — Доставай палочку и колдуй чары левитации на перо.       Вытащив палочку из кобуры на предплечье, которую я сам не заметил, как смастерил из старого поношенного сапога матери, коробку с которыми готовили на выброс, я сделал правильный взмах, отпустил контроль магии, и произнёс:       — Вингардиум Левиоса.       Крохи моей магии устремились к палочке и своеобразным шлейфом покинули её, окутав собою перо. Да, оно взлетело и благополучно парило над столом, повинуясь движениям моей палочки. Вот только я не чувствовал какой-то особой структуризации или чего-то ещё. Магия практически в неизменной форме словно бы окутывала перо, оставляя простенький канал связи для взаимодействия. Что происходит? Зачем? Почему? Ничего не понятно, но очень интересно.       — Отлично, — Седрик довольно кивнул и улыбнулся мне. — И ты не пробовал это заклинание?       — Нет. Как и другое волшебство по программе.       — Впечатляет, — Джастин с интересом смотрел на парящее перо, и я решил отменить чары. — Ты прям как Гермиона, колдуешь почти без практики. Тогда мы быстро справимся с материалом.       — Кстати, — Седрик явно оживился, и даже сел несколько более важно. — Ты, Гектор, случаем не родственник Гермионе Грейнджер?       — Да. Брат. Это имеет значение?       — Не особо, — качнул головой Седрик, но вот Джастин имел другое мнение.       — Ну так она самая лучшая ученица не только на курсе, но и вообще. Всегда всё идеально по учёбе.       — Ладно, ребята, — Седрик встал с дивана, и мы последовали за ним. — Не буду больше вас задерживать. Если я правильно подглядел расписания, то ваша учёба начнётся завтра с зелий.       — О-о-о, нет, — простонал Джастин, вызвав очередную улыбку старосты. Добрую, для разнообразия. — Пойдём, Гектор. Покажу комнату. И не переживай о колдовстве. Мы обязательно поможем и сами повторим.       Мы покинули постепенно пустеющую гостиную факультета, пройдя через круглые двери в коридор с несколькими очередными дверьми. И да, тоже круглыми. Хоббиты, честное слово!       Комната, в которую меня расселили к остальным парням с третьего курса, была выполнена в той же светлой цветовой гамме, что и гостиная факультета, да и окна были такими же круглыми. В четырёх из шести глубоких ниш располагались довольно большие деревянные кровати с желтыми, как и подкладка мантии студентов факультета, балдахинами, а от общего пространства можно было отгородиться плотной занавеской, создавая неплохой личный уголок. Так же в нишах было место не только под кровать, но и под сундук и был тут даже небольшой столик со стулом. Сама же комната была довольно просторной и могла похвастать большим столом, стульями, диваном, креслами, а две из оставшихся ниш были явно студенческой рукой превращены в закуток для различных мелочей, не нашедших себе места в комнате.       — Йо! — махнул рукой нам с Джастином светловолосый мальчишка, причёска которого была зеркальной копией Джастина. — Гектор, правильно?       — Да.       Он и ещё один мальчишка встали со стульев и подошли, протягивая руку.       — Эрни МакМиллан, будем знакомы.       — А я, — заговорил второй, практически блондин, — Захария Смит.       — Гектор Грейнджер, — пожал я руки парням.       — Поговорим? Или спать? — Захария уставшим взглядом осмотрел нас.       — Спать, конечно. Завтра будут Зелья.       — В первый день? Кошмар! — синхронно огорчились парни, а Джастин указал рукой на мой школьный сундук, что стоял рядом с кроватью в одной из ниш.       — Похоже, тебя сюда распределили. Теперь у нас четыре парня на курсе.       — А девушек?       — Две.       — Так мало?       Мы начали готовиться ко сну, а заодно я узнал, где здесь полноценный санузел, разве что без душа или ванны — первое является общим и находится в конце коридора, а второго нет в принципе. Ну, если не считать бассейна для старост.       — Говорят, — произнёс Джастин, когда все уже укладывались в кровати, а Захария так и вообще сразу отрубился, даже не закрыв занавеску в свой закуток. — Что конец семидесятых и начало восьмидесятых были очень скудны на детей. Вот и наших сверстников несколько меньше, чем было в прошлые года.       — А что было такое?       — Да говорят, целая гражданская война по местным меркам. По цифрам не впечатляет, но учитывая крайне небольшое население магической Англии, переводя это в проценты да коэффициенты…       — Умно вещаешь… — из одной ниши в другую буквально просвистела подушка.       — Ай…       — Спите уже, а…             ***       Утро на новом месте не доставило мне ровным счётом никаких хлопот. Эльф долгие сотни лет находился в странствиях, и каждый день встречал на новом месте. Часть воспоминаний дварфа же немного приуныла от чрезмерной схожести расположения и дизайна факультетской гостиной с жилищами хоббитов. Вот же… Вроде бы дварф есть дварф, но как же сильно хочется назвать его гномом!       Проснулся я раньше всех, ибо график и привычка ему следовать — неискоренимая вещь. Быстренько размявшись, отправился в душевую, где пытались привести себя в чувство после явной попойки пара парней, подставив головы под струи холодной воды. Не обращая на себя внимания провёл все гигиенические процедуры и вернулся в комнату. Парни ещё спят. А время-то не ждёт! Если верить расписанию, что я находил среди книг и тетрадей Гермионы, скоро уже время завтрака. Углядев какой-то металлический круглый поднос на столике, взял его и лежащую рядом ложку. Простейший магический конструкт для усиления звука, замах, удар.       Звон металла стоял на всю комнату.       — Подъём! — ещё удар. — Так и Зелья проспите!       Последняя фраза добралась до сознания парней намного лучше звона железа, и начала там свою диверсионную деятельность, подрывая сладкий сон. Парни вскочили и вялыми сомнамбулами направились в душевую. Конечно же они быстро вернулись, глядя на меня с очевидным недовольством.       — Опоздаем ведь, либо завтракать придётся впопыхах, — пожал я плечами, ничуть не смутившись.       Джастин подошёл к своей нише, достал палочку и наколдовал Те́мпус, явив иллюзорный циферблат часов.       — И вправду.       Быстро надев школьную форму в виде брюк, рубашки, галстука с цветами факультета, тёмного джемпера с рукавами и гербом Хогвартса да мантию с желтым подкладом, мы вышли в гостиную. Атмосфера здесь царила оживлённая, но ученики надолго не задерживались, покидая её сразу, как дожидались своих товарищей или закончив приготовления, сложив всё нужное по школьным сумкам.       — А я уже думал, будить вас придётся, — с боку к нам подошёл староста с этой своей явно фирменной улыбочкой.       — Не придётся, — хмуро глянул на меня Захария, так и не посчитавший необходимым как-то упорядочить свои вихрастые светлые волосы. — Нас уже Гектор разбудил самым жестоким образом.       — И каким же, если не секрет?       — Стучал в железный поднос как сумасшедший и кричал «Подъём!».       — Тю-ю, — отмахнулся староста. — Это ещё что! Я вот одно заклинание хитрое знаю, потом покажу тебе, Гектор…       — Не надо! — хором выкрикнули парни, чуть ли не отскочив на полшага.       — Ладно, в сторону шутки, — Седрик достал из внутреннего кармана мантии несколько тонких листов пергамента и раздал нам. — Ваши расписания. А это…       Он протянул мне ещё один листок.       — Укажи выбранные дополнительные предметы. Такие бланки заполняли на втором курсе, но, сам понимаешь.       — Конечно. А есть перо?       Мы стояли почти у выхода из мужского крыла, круглые двери которого меня продолжали раздражать. Надеюсь, привыкну. Но не в этом дело — рядом с нами стоял стол, на котором было множество различных канцелярских принадлежностей и прочих мелочей. Тут нашлись чернильницы и пара перьев. Именно к этому столу мы подошли, и положив заявление на стол, я ловко взял перо, макнул в чернильницу, и не менее ловко заполнил его.       — Ого! — не удержался от восхищённого восклицания Захария. — Мне бы отец памятник при жизни поставил, будь у меня такой шикарный почерк!       — Действительно, — кивнул с улыбкой Седрик. — Пригласительное письмо из Хогвартса выглядит как дешёвая макулатура после такого вот.       — Да само как-то получилось.       Оно не удивительно — есть много мелких вещей, которые эльф делал на протяжении всей своей жизни каждый день, и письмо пером входит в их число.       — Что же, — Седрик взял моё заявление, позволил себе секундочку полюбоваться почерком, и продолжил: — Доверяю нашего новенького вам.       Как только староста развернулся и отправился к собравшимся в одну толпу первокурсникам, мои однокурсники тут же потащили меня обратно в нашу комнату.       — Расписание получили? — задал риторический вопрос Джастин.       — Получили, — кивнул Эрни, почти никак не проявлявший себя последнее время.       — Соберём сумки сейчас, чтобы потом лишний раз не бегать как все.       — Логично, — такой маневр я и сам хотел провернуть.       Когда мы подготовились ко дню грядущему и вернулись в гостиную, я не мог не отметить, что стандартную школьную сумку почти никто не носит — тут, похоже, дресс-код не так строг, как с формой одежды. Значит и мой лично зачарованный рюкзак-треугольник не будет являться чем-то неординарным.       В большой зал на завтрак мы пришли не самыми последними, но и далеко не первыми, так что со всех сторон доносился гомон учеников. Стоило только занять места за столом факультета, как перед нами сразу же появились тарелки с овсянкой, сосиски, булочки и прочая снедь к завтраку. Эрни МакМиллан, увидев, как я оглядываю столы факультетов и учеников за ними, завёл монолог о текущей «политической» ситуации в школе, о том, кто есть кто, о некоем Гарри Поттере, полукровке, об которого в младенчестве убился местный Тёмный Лорд, и всякое прочее, что я и так во многом почерпнул из книг Гермионы. Правда, в книгах этих информацию приходилось искать буквально между строк, но теперь я хотя бы разобрался, кто каким статусом крови может похвастать, и какие факультеты де-юре не обращают на это внимания, а де-факто — как раз наоборот. На моём факультете, к моей радости, особого внимания на подобное не обращают, но по факту бо́льшей социальной значимостью всё равно обладают чистокровные. Ничего нового. Из моих же наблюдений сами собой напрашивались некие выводы на другую тему.       Хаффлпафф отличался некоей стадностью, в хорошем смысле, конечно. Казалось, будто факультет более сплочён. Эти выводы напрашивались из различных мелочей, будь то взгляды, как сидят, как улыбаются, но это если вглядываться. А так — просто знакомые люди с общими темами для разговора, общими интересами.       Рэйвенкло — факультет неординарных людей. Они выделялись, но в мелочах. Даже школьную форму они пытались как-то индивидуализировать, придать некоей уникальности, не выходящей за рамки дресс-кода — где-то что-то подшито, неординарная обувь, закатанные рукава, какая-нибудь дополнительная рюшечка или хотя бы самодельный браслетик. А ещё они очевидные одиночки — выдержка дистанции и соблюдение личного пространства очевидны, как и то, что даже на завтраке многие смотрят какие-то записи или с серьёзным видом обсуждают явно магию, если верить движениям рук.       Гриффиндор — взрывоопасная смесь из всех подряд. Вообще всех. От чинно сидящих и завтракающих, надменно наблюдающих за происходящим, до каких-то взъерошенных разгильдяев с безумной улыбкой и шилом в одном месте. На этом факультете можно было найти абсолютно любой типаж, но стоит только понаблюдать чуть дольше, как становится очевидна общая черта, прослеживающаяся между всеми ими, несмотря на различия — мгновенная и немного агрессивная реакция на раздражитель. Ну, я бы, по крайней мере, это назвал именно так.       Слизерин — рассадник детишек с претензией на аристократию. Нет, это не значит, что все они там строят из себя принцев да принцесс. Но мне во всех осколках воспоминаний приходилось пересекаться с «высшей кастой» или теми, кто себя к ней причисляет. Да и что греха таить — эльф тоже мог похвастать отнюдь не рядовым происхождением, как и парочка волшебников. В общем, видно либо воспитание, либо втык от родителей, мол: «Делайте как старшие с факультета».       Вместе всё это выглядит до ужаса забавно, и теперь я понимаю, почему Дамблдор улыбается, посматривая на всех из-за преподавательского стола. Уверен, он улыбается так постоянно кроме, само собой, случаев, где улыбка неуместна.       Увидел я и Гермиону, что неостановимым ураганчиком пронеслась до стола своего факультета, быстро что-то съела никого не слушая, и так же быстро удалилась — только и видели все копну непослушных каштановых волос.       — А ты Гектор, да? — напротив нас за стол села блондинка моего возраста, явно однокурсница, а компанию ей составляла рыжая немного полноватая девочка.       — Именно. Вы?       — Ой, в самом деле, — засмущалась рыжая. — Сьюзен Боунс.       — Ханна Аббот.       — Очень приятно, — хотя, честно говоря, не очень.       Рыжих я просто не люблю, а у Ханны улыбка слишком уж… Токсичная, что ли? Вроде бы ты и понимаешь, что искренняя, но такое чувство, будто она на лбу тебе нарисовала что-то чертовски обидное, а сейчас ждёт реакцию толпы. Но у каждого свои особенности, как и эта вот улыбка.       — Наши однокурсницы, и твои в том числе, — кивнул им Джастин.       Невольно я решил обратить внимание и на его особенности. Парень со своей пышной тёмной шевелюрой с идеальным пробором, как и овальным, но при этом немного вытянутым лицом, походил на какого-то киношного злодея-богатея. Да и выражение лица, словно всех во всём подозревает лишь усиливало это ощущение. Занятная компания тут собралась, откровенно говоря.       — А почему ты не учился с нами с первого курса? — продолжила задавать вопросы Ханна.       — Болел. С рождения. Но не беспокойтесь. Сейчас всё отлично.       — Ясненько-ясненько, — покивала девочка.       — Вы уже поели, нет? — Эрни был явно недоволен, но пока не ясно чем именно. — Пойдёмте, а то опоздаем ещё на зелья.       — Ой, кстати! — включилась в разговор Сьюзен, пока мы вставали из-за стола. — А вы заметили, что Зелья теперь будут у всех одновременно?       Мы вышли из большого зала и пошли в одном ведомом ребятам направлении. Джастин вытащил пергамент с расписанием из сумки и внимательно сверился.       — И вправду. Это что же, нам присутствовать при вечной грызне гриффиндорцев и слизеринцев? Радость-то какая, — ирония в его словах буквально хлестала через край.       — Грызне?       — А, Гектор, ты же не в курсе, — тут же решила просветить меня шедшая рядом Ханна, а мы уже добрались до главной башни с двигающимися лестницами. — Тут вражда этих двух факультетов — что-то вроде традиции.       Лавируя в толпе учеников, мы довольно ловко начали спускаться, судя по всему, в подземелья, но факелы и чаши с огнём давали великолепное рассеянное освещение. Не в пример вечеру в день прибытия.       — Как говорят старшекурсники, обычно это довольно тихий конфликт, — продолжила говорить блондинка. — Но именно на нашем курсе нашлись несколько учеников, что со всем старанием переводят его в открытое, а главное — активное противостояние.       — Неужели в школе, — не удержался я от назревшего вопроса, — не было магических стычек до них?       — Были, как не быть, — Захария вклинился между нами. — Да и происходит постоянно что-то. Больничное крыло не пустует. Но одно дело — личные конфликты, устроят потасовку толпа на толпу где-нибудь, пока профессора втыка не дадут, а другое — из-за цвета галстука.       — Ясненько.       — Потому нам следует двигаться одной группой, — вновь заговорила Ханна. — Наш факультет ни с кем не враждует, но никогда не знаешь, кому взбредёт в голову какая-нибудь гениальная мысль.       — Или ловушка, — добавил Джастин.       — Или просто поиздеваться, — передёрнул плечом молчавший до сего момента Эрни МакМиллан.       — Бывало и такое? А дать отпор?       — Так и даём, — пожал плечами Захария. — Ну, не мы лично, у нас-то, слава Мерлину, таких проблем не было. Надеюсь и не будет. А так, само как-то получается, что одного обидят, весь факультет всколыхнётся, а в итоге старшие разберутся. Но скажу так…       Судя по толпящимся возле одного из кабинетов ученикам моего возраста и со всех факультетов, мы дошли до цели.       — …Самые трудно решаемые и обидные проблемы от слизеринцев. Самые жесткие, но легко решаемые похожим же стилем — от гриффиндорцев, — Захария кивнул на две группы ребят с алыми и зелёными подкладками мантий. — А от воронов проблем нет — чхать они на всех хотели.       Мы тихонько подошли к остальным ученикам, кое с кем обменялись вежливыми кивками.       — Ой, мамочки, дементор! — завопил блондин в зелёных цветах слизерина, отшатнувшись от очкастого растрёпанного по всем параметрам брюнета.       Очкастый тут же обернулся за спину и никаких дементоров там, само собой, не увидел. Зато этот его маневр вызвал неестественный смех слизеринцев, и негодование гриффиндорцев.       — Как ты там кричал, Поттер? — ухмылялся блондин, а за его спиной стояли двое крупных парней, угодливо хихикая. — Мамочка, мамочка, не-е-ет!       — Заткнись, Малфой! — рыкнул на блондина какой-то рыжий, явно друг этого Поттера, что мне сразу же не понравился. Не люблю рыжих.       Джастин легонько пихнул меня локтем, привлекая внимание, и я чуть наклонил голову в его сторону.       — Драко Малфой, — тихо заговорил парень. — Наследник и единственный сын в семье Малфой, очень богатой, влиятельной чистокровной семьи волшебников. Самоуверенный, трусливый, наглый. Говорят, негласный лидер факультета. Уизли, который рыжий, с Гриффиндора — шестой сын бедной чистокровной семьи. Вспыльчивый, тупой, наглый, ленивый, завистливый. По мнению большинства — паразитирует на Поттере под видом дружбы, но может быть и вправду дружат. О Поттере тебе уже Эрни рассказал.       — Такая подробная информация? Ты же вроде магглорождённый, — так же тихо сказал я, продолжая наблюдать за перепалкой.       — Отец учил анализировать и собирать краткую выжимку по людям.       — Ага, — опять вклинился Захария, буквально протиснувшись между нами. — Только первому ты так и не научился.       — Есть такое, чего уж тут. Ты в этом тоже профан.       — Хм… Финч-Флетчли… Финч-Флетчли, — я пытался вспомнить, где слышал эту фамилию совсем недавно, и вот, казалось бы, мысль пришла в голову, но была беспощадно прервана появлением Гермионы.       — Хватит уже, — сестра потащила за рукав долговязого рыжего парня, что словно бык на красную тряпку глядел на Малфоя.       — Что, Поттер, — Малфой продолжал насмехаться, — прячешься за грязнокровкой?       Ничто не ново под луной. Каким бы ни был мир, какой бы ни была магия, но люди остаются людьми. Да даже эльфы обладают крайне схожей психологией, лишь с немного смещёнными ценностями. Если есть деление на чистокровных и прочих — будет акцентирование на подобном. Есть дифференциация по другому признаку — будет дискриминация по нему. Но что для эльфа, что для гнома, что для очень многих других осколков, кровные узы всегда важны. Однако сила — не наш метод.       Нацепив самую лучшую маску эльфийского превосходства, приосанившись и заложив руки за спину, направился к спорщикам, до которых расстояния-то было в пару метров. Внезапно мне на плечо легла рука Захарии.       — Ты хочешь в это влезть?       — А должен проигнорировать выпад по отношению к сестре?       Похоже, он просто забыл, что Гермиона является моей сестрой. Но быстро это осознал и руку убрал. У меня же из уже известных фактов, знаний о шаблонности мышления различных разумных, и за счёт прочей информации, уже начала складываться нить диалога и возможные его варианты. Кажется, такими темпами наружу выберется та часть эльфа, что на протяжении полутора сотен лет помогала ему продавливать свои решения в совете и вести прочую социальную активность в крайне агрессивной среде, более известной, как «высший свет».       — Я немало удивлён, — заговорил я тем холодным и немного величественным голосом, которым «вещали» Старейшины, желая пристыдить молодого трёхсотлетнего в то время выскочку в моём лице.       Моё появление тут же привлекло внимание. Похоже, ребята не привыкли, что к их перепалкам присоединяется кто-то не с их факультетов.       — Даже, в некоторой мере, обескуражен. Наследник и единственный сын семьи Малфой с таким неподдельным старанием ищет внимания у полукровки и магглорождённой с другого факультета, — я почти незаметно покачал головой в порицании.       Подобный жест почти не заметен визуально, но воспринимается подсознательно.       — Что? — блондин посмотрел на меня с непониманием.       — Гектор! — само собой, Гермиона меня узнала, но уставилась с неменьшим непониманием.       — А-а-а, — с показным пониманием протянул Малфой, покачав головой. — Грязнокровный брат грязнокровки, хотя… Это же логично.       Я чуть не рассмеялся, глядя как он обернулся на миг к своим за поддержкой. Два здоровяка угодливо гоготнули, а остальные слизеринцы поддержали блондина лёгкими смешками, но смотрели внимательно и с интересом. Наиболее активно поддерживала блондина какая-то девочка с каре почти чёрных волос. Первая вычислена.       — Я слышал от отца, — Малфой переключил своё ехидство на меня. — Что ты с рождения был овощем и лишь пару месяцев назад впервые вообще заговорил. Неудивительно, что ты попал на факультет тупиц. Не нужно ли вернуться тебе в свой грязный хлев?       К моему удивлению, мои неконфликтные коллеги по факультету хотели было выступить вперёд и что-то сказать, но я понадеялся, что смогу остановить этот порыв жестом одной руки, и как ни странно, но мне это удалось.       — Я и вправду был болен, но посмотрите на себя, наследник, — подойдя ближе, я смотрел на Малфоя с высокомерной печалью и вселенским разочарованием. — Я стою здесь, здоровый и здравомыслящий, опрятный и вежливый, а вы? Что это за жаргон портового грузчика? Что за небрежно накинутая мантия, распущенный галстук, расстёгнутый воротник мятой рубашки?       — Да моя мантия стоит больше, чем всё, что у тебя есть, — огрызнулся Малфой, пошедший красными пятнами.       Поймав себя на мысли, что меня это забавляет примерно так же, как этого блондина забавляет провоцировать гриффиндорцев, я продолжил:       — Действительно. Я слышал, что некий наследник Малфой является негласным лидером факультета великого Салазара Слизерина, где учится, можно сказать, цвет нации. Лучший из лучших.       Такая перемена темы выбила парня из равновесия, но слова упали на благодатную почву беспричинной гордости, заставив того чуть ли не вздёрнуть нос.       — Однако, если лицом факультета признан сквернословящий и невоспитанный разгильдяй, то кто же тогда остальные, и так ли хороши чистокровные в принципе?       И опять его настрой изменился, а я не мог не воспользоваться образовавшейся паузой.       — Драконий навоз можно упаковать в самую лучшую подарочную упаковку, но содержимое от этого не изменится, наследник Малфой.       — Ты… — блондин выхватил палочку и наставил на меня.       Ничего предпринимать я не стал и даже глазом, как говорится, не повёл. Правда, в мыслях держал наготове конструкт для защитного барьера. Так, на всякий случай. Другая же причина моего бездействия была в том, что тихой тенью к нашей большой компании подкрался один из профессоров, которого я видел на пиру — весь в чёрном, чёрной мантии, с чёрными сальными волосами, явно обработанными чем-то. Он навис над Малфоем словно коршун.       — Что здесь происходит? — спросил он тихим вкрадчивым голосом, а Малфой тут же поспешил убрать палочку.       — Ничего, профессор, — скупо улыбнулся я. — Мы просто общаемся.       Профессор посмотрел на меня острым взглядом тёмных глаз.       — Мистер Грейнджер. Не успели поступить, а уже замечены в процессе создания проблем.       Он резко развернулся, взметнув полы мантии, а по жесту его руки распахнулась большая деревянная дверь в кабинет.       — Заходите, — сухо бросил он и встал у прохода, сверля взглядом каждого входящего.       Как только мы зашли, в бок меня легонько пихнул Джастин.       — Ну ты, конечно, выдал.       — Оно само, — пожал я плечами и стал искать место для себя любимого.       Кабинет был мрачный и холодный. На стенах висели таблицы совместимости различных ингредиентов и прочие подобные материалы. Вдоль стен стояли несколько шкафов с крайне неприятно выглядящими стеклянными колбами разных размеров, внутри которых плавали различные части разнообразных животных в особом растворе. Скорее всего, там был волшебный аналог формалина.       Острое зрение и отличная память позволила заметить на одном из столов для учеников мой котёл. Да, с виду они все были одинаковыми, но как-то так получилось, что каждая выщерблина и линия от полировки на моём котле запомнилась, а они все были разные — их производство хоть и массовое, но аналогичное ручному, как я погляжу. Недолго думая, я сел за этот стол и начал выкладывать из рюкзака всё необходимое для занятия по Зельям.       — Гектор, — ко мне очень оперативно подсела Гермиона, внимательно глядя в глаза. — Ты знаешь, кто я?       — Это самый шикарный вопрос, на который только может рассчитывать брат от сестры. Конечно же знаю. И даже помню, хоть и далеко не всё.       Девушка смутилась, но быстро решила пойти в атаку, пока рассаживались остальные.       — Я хотела бы…       — Мисс Грейнджер, — раздался рядом с нами голос профессора. — Кто позволил вам пересаживаться на моём уроке? Займите своё место.       Гермиона хотела было возмутиться, но, видать, опыт общения с этим профессором ей подсказал, что лучше даже не пытаться. Она понуро пересела. Я же перевёл взгляд на профессора и не мог не заметить стоящую рядом с ним брюнетку в мантии цветов Слизерина. Она недоумённо переводила взгляд с места рядом со мной на профессора.       — Вам нужно особое приглашение, мисс Гринграсс? — осведомился профессор.       — Но…       — Не вы ли утверждали не далее, как в прошлом учебном году, что будь у вас партнёр на зельях, то ниже «Превосходно» вы бы никогда не получили?       — Я.       — Так не тратьте моё время и займите своё место рядом с вашим долгожданным партнёром на ближайшие три года.       Профессор тут же развернулся и направился к кафедре. Ученики с большим трудом разбирались, кому где сидеть. Те, кто находился в прострации от подобных перемен и не могли найти себе места, смотрели на профессора с немым вопросом, а тот, словно многоопытный дирижёр, короткими жестами и взглядами рассаживал их. В принципе, особого смешения факультетов не было. И вообще, как я погляжу, нас довольно мало — и тридцати человек не наберётся. Даже свободные места остались.       Брюнетка же, что села рядом со мной, испытывала явное и очевидное недовольство. Проявлялось это хотя бы в тех рваных движениях, которыми она доставала учебник, тетрадь и пергаментный свиток. Хорошо, что чернильница для пера уже стояли на столе, иначе бы чернила просто разлетелись бы от таких движений. Собственно, помимо этого на столе были котлы, доски для разделки, серебряные и деревянные инструменты на специальном полотне, деревянная и полупрозрачная палочки для помешивания зелий.       — Гектор Грейнджер, — представился я, вызвав лишь колючий ответный взгляд голубых глаз брюнетки.       Молчание. Она неуловимо вздохнула.       — Дафна Гринграсс. Не лезь под руку и делай, как скажу. Будет всё отлично.       — Хм. Наверное, я тебя очень обрадую, но я никогда в жизни не варил зелий.       О, шикарный взгляд! Но по этому же взгляду ясно, что до этого она и так додумалась, сложив «два и два», а напоминание лишь вызвало ещё большее недовольство ситуацией.       — Итак, — заговорил профессор, и все мгновенно замолчали. — Надеюсь, что вы за лето научились не только есть в голову, но ещё и думать ею, а значит, заметили небольшие перемены. По неведомой, но в принципе объяснимой прихоти директора, вас объединили в один класс. По его мнению, за прошедшие два года вы в полном объёме осознали тяжесть последствий от несоблюдения инструкций, и хуже того — баловства. Особенно это касается вас, Лонгботтом, Уизли, Гольдштейн.       Снейп тяжелым взглядом посмотрел на названных им учеников, и те, вроде бы, даже прониклись. Правда, Уизли, как мне показалось, лишь кивал рыжей шевелюрой как китайский болванчик.       — Если, не дай Мерлин, — продолжил профессор, переводя взгляд между ними, — вы хотя бы попытаетесь сделать какую-то глупость, или же по своему скудоумию не сможете следовать банальной пошаговой инструкции, то поверьте мне, простым мытьём котлов дело не закончится. Поттер!       От резкого выкрика профессора, бедный очкарик чуть не выронил что-то из рук.       — Минус балл Гриффиндору.       — Но за что, профессор Снейп? Я ничего не сделал!       — За безделье на моём занятии.       Профессор Снейп, хоть фамилию теперь его знаю, обвёл взглядом присутствующих.       — Спешу вас обрадовать. От изучения методов разделки различных ингредиентов и различных же последовательностей их использования посредством бессистемного приготовления зелий по программе министерства, с этого года вы переходите к изучению зелий по типам итогового воздействия. Первый тип — успокоительные, снотворные зелья и антидоты. Ваша задача на сегодня — приготовить простейшие классические Усыпляющее Зелье и Зелье Пробуждения.       — Два за урок? — возмутился Уизли. — Что за бред.       — Минус балл Гриффиндору, Уизли, за выкрик с места. Рецепты на доске, ингредиенты в кладовой, приступайте.       Профессор взмахнул рукой, и на доске появились записи мелом, содержащие в себе рецепты зелий. Я сразу же подметил небольшие отличия с теми рецептами, что были записаны в учебнике.       — Сиди, я сама возьму. А то напутаешь.       Дафна, не дожидаясь ответа, встала из-за стола и направилась к кладовой, в которую вела одна из дверей в кабинете. Туда, собственно, направились большинство учеников. Девочка вернулась довольно быстро и выложила на стол две партии различных ингредиентов, тут же во всю начав хозяйничать, расставляя в одной ей ведомом порядке плошки с ингредиентами и внимательно читала рецепт с учебника, я не мог не обратить её внимание на подмеченный мною факт.       — На доске немного другой рецепт, — тихо шепнул я, обращая на себя внимание.       — Знаю. Профессор всегда выдаёт доработанные им лично рецепты. Я сверяю, ищу конкретные изменения, — сухо ответила она.       — Рецепты же за первый курс.       Дафна посмотрела на меня пронзительно. Кажется, она уже отошла от явной подставы со стороны профессора.       — Это было два года назад. Похоже, профессор решил провести это вместо контрольной.       Дальнейшая работа прошла в молчании. Готовить зелья решили последовательно, благо времени было впритык при условии, что ничего не будет испорчено. Разделку и подготовку ингредиентов разделили на двоих — я толок всякую хрень, измельчал, а Дафна точно отмеряла на весах и готовила смесь трав для стандартной основы усыпляющих зелий и антидотов к ним.       Что я понял в процессе приготовления? Ничего. Ну, то есть, магия из ингредиентов каким-то образом смешивается и взаимодействует с материальной основой, изменяясь и образуя в процессе приготовления субстанцию, обладающую строго определённым магическим свойством, а материальная составляющая изменяется совершенно противоречащим любой химии образом. Но, тем не менее, из прочитанного мной материала я могу сказать, что Зельеварение является чуть ли не единственной дисциплиной, хоть немного подходящей под понятие науки. Тут есть чёткие и неизменные таблицы взаимодействий и совместимости ингредиентов, зависимости реакции от пропорций, порядка смешивания, температуры приготовления и прочего, а помешивания специальной палочкой или взмахи волшебной над котлом лишь насыщают зелье нейтральной магией для подпитки реакции.       Уложились мы точно в срок и стоит заметить, что не так много учеников выполнили поставленную задачу должным образом. Профессор допустил до оценки лишь половину зелий, а остальные сомнительные продукты юных гениев справедливо забраковал на корню. Разлив образцы по выданным фиалам и подписав, мы с чистой совестью покинули занятие, и меня сразу же уволокли ребята с факультета.       — Так, следующее занятие — История Магии, — читал в расписании Захария, пока мы нашей небольшой компанией из шести хаффлпаффцев шли по коридорам замка. — Можно смело прогулять.       — Чего вдруг? — задал я резонный вопрос.       — А, глупость, а не урок, — отмахнулась Ханна, но продолжила, поясняя. — Историю ведёт призрак. Посещаемость не отмечает, цитирует учебник вплоть до запятой. Можно просто почитать.       — И чем займёмся?       — Джастин нам нашептал, что тебе нужна практика по заклинаниям? — вновь влез Захария, растрепав свою светлую шевелюру. — Вот и пойдём в какой-нибудь незанятый класс.       Так мы и поступили, завалившись в один из классов на втором этаже у самой главной башни. Неиспользуемая аудитория не представляла из себя ровным счётом ничего особенного. Пустые и пыльные столы со скамьями, старая меловая доска, пустые каменные стены без единого следа какого-то декора, немного загрязнённые окна — вот и всё, что можно найти в таком кабинете.       Полтора часа длилась почти позабытая мною морока, когда ты раз за разом отрабатываешь магические манипуляции, и это меня увлекло. Только когда мы пошли в большой зал на обед, я понял, что забывшись, перестал психологически разделять своё «Я» и воспоминания эльфа. Но это было лишь мгновением, ведь сами эти воспоминания почти не вызывают эмоционального отклика. Их можно представить, как неизменяемая фантазия, самим собою придуманная, или фильм, но с погружением и от первого лица. Что-то есть, но почти не несёт личного оттенка.       На обеде я заметил Гермиону, что спешила наесться побыстрее и снова куда-то убежать. Чем она вообще занимается, что только и делает, что носится по замку, как в одно место ужаленная?       Третьим и четвертым занятием был английский язык и литература — смешанный предмет, который вела низенькая и немного сгорбленная, но бодрая дама лет так за семьдесят. Художественную литературу следовало брать в библиотеке и изучать в течение полугода — три больших произведения и сборник поэзии. Последнее просто разбирается для понимания поэзии в принципе.       Последним уроком была Гербология. Её вела наш декан, Помона Спраут, полная такая дама с седыми завитками коротких волос, торчавших из-под широкополой шляпы. Сами занятия проходили в теплицах на территории замка, и состояли из короткой вводной по конкретной задаче на сегодня, и практической части. К моему удивлению, предмет не нашёл отклика в душе эльфа, ибо разнился в корне с концепцией работы с растениями у длинноухих. Там всё построено чисто на магическом взаимодействии с растениями, на общении с ними и тому подобном. А здесь? Садоводство типичное, разве что вместо какой-нибудь морковки — Мандрагора, что легко может отправить тебя на тот свет.       Ужин — обильный приём пищи, основа которого в мясе разных форм приготовления и овощах. Тоже разных. Тут я оторвался, конечно, на отбивных, печёной картошке и каком-то салатике. А после ужина накатила усталость. Помимо того, что тело не привыкло к подобной нагрузке, так ещё и тренировочные браслеты нагружали тело физически. В общем, в гостиную я вместе с остальными ввалился с облегчением, а уж когда рухнул на мягкий диван и выключил браслет, то совсем расслабился. Собственно, как и все остальные.       — А вот и чай с печеньками, — Ханна добыла где-то чайный сервиз с очень большим заварником, а Сьюзен принесла две большие глубокие тарелки с печеньками на любой вкус и цвет.       — Спасибо, девочки, — поблагодарил я под полное одобрение остальных парней. — Вы просто чудо.       — А то! — улыбнулись они.       Ну, а что положено делать за чашечкой чая? Обсуждать прошедший день, что же ещё? Усталость немного отошла на второй план, и мы всей честной компанией решили подготовить домашнее задание, что нам задали сегодня. Это, кстати, самый оптимальный способ — проверено не одной жизнью.       Уже перед самым сном, когда мы улеглись по кроватям в нишах в нашей комнате, Джастин задал вопрос:       — Ну как, Гектор, наша школа?       — Пока рано что-то говорить. Но, как мне кажется, скучно мне тут не будет.       — Скучно? Да тут бы выжить. Ты напомни… — он смачно зевнул. — Я тебе завтра расскажу, что тут бывает.       В воздухе свистнула подушка.       — Ай…       — Ты можешь хотя бы один день не трепаться на ночь глядя, а? — бурчал в оставшуюся подушку Захария, и почти тут же всхрапнул, засыпая.       Пора бы последовать его примеру.