Целитель

      Впервые за долгие дни и месяцы моего активного существования в этом мире, оправдала себя восстановленная привычка следовать режиму дня, рано просыпаться. А уж то, что вчера, по возвращении в комнату после урока Астрономии, я сам себя погрузил в магический восстанавливающий сон — выше всяких похвал. Причина моей радости проста — утренняя тренировка полётов с факультетской командой по квиддичу. Ещё только-только наметился рассвет, окрасив небо над холмами в холодные синие цвета, а горизонт в розовые, а в гостиной уже стояли мы — семь человек.       — Так, господа и леди, — Седрик осмотрел всех. — Давайте все всем представятся, чтобы не было недомолвок и прочего. Я — Седрик Диггори, капитан команды и ловец по совместительству.       — Герберт Флит, пятый курс, вратарь, — задорно и с ухмылкой отдал честь двумя пальцами светловолосый шатен.       — Малькольм Прис, — приветственно вскинул руку ещё один уже знакомый мне игрок. — Шестой курс, охотник.       — Тамсин Эпплби, пятый курс, — улыбнулась темноволосая девушка с короткой стрижкой. — Так же буду на роли охотника.       — Гектор Грейнджер, — с улыбкой кивнул я, — третий курс, охотник.       — Энтони Рикет, — сухо, но с улыбкой во взгляде, кивнул и сделал шаг вперёд очередной шатен довольно крупного телосложения, но без перегибов. — Загонщик, как вы уже догадались.       — Вильям Саммерби… — парень прикрыл рот рукой и смачно зевнул. — Загонщик. Очень сонный загонщик.       — Отлично, — хлопнул в ладоши Седрик. — Поспешим.       Седрик быстро повёл нас прочь из гостиной. Утро было совсем ранним, комендантский час не кончился, и каменные коридоры замка были так темны, что лишь свет Лю́моса на кончиках наших палочек позволял разглядеть просыпающиеся живые портреты на стенах, или вырывали из темноты рыцарские доспехи в нишах. Ночью замок выглядел совсем иначе, а вместе с этим производил и совсем иное впечатление.       Не встретив ни единого преподавателя на своём пути, мы без проблем вышли в холл замка, а потом и вовсе покинули его через парадный вход, через большие и очень высокие двустворчатые ворота. В голове всплыло понятие «Донжон», но оно не совсем подходит.       Пока мы обходили фонтан внутреннего двора, направляясь к выходу с территории, я впервые задумался о том, что из себя представляет Хогвартс с точки зрения архитектуры, так сказать. Прикинув в голове всё, что успел узнать о школе, пришёл к простому выводу: Хогвартс вовсе не замок, а монастырь. Это очень важное открытие, ведь из-за того, что я, как и многие, если не все, привыкли называть Хогвартс замком, то и отношение к нему такое же. Монастырь — совсем другая история.       Если представить Большой Зал в качестве Церкви при Монастыре, а довольно большой центральный двор, не тот, через который мы сейчас вышли, а другой, окруженный зданиями, башнями и пристройками, с двумя этажами пролётов, фонтаном, беседками и лавочками, проходил я мимо один раз… В общем этот двор — типичный клуатр. И такие вот параллели встречаются постоянно.       Однако главную башню, в которой как раз и находятся движущиеся лестницы и из которой можно попасть почти в любую часть замка, вполне можно назвать донжоном. В подобный клуатру центральный двор можно вообще не попадать, когда перемещаешься из одной части замка в другую, а вот в монастыре мимо клуатра можно пройти только обойдя монастырь снаружи. Клуатр — центр жизни монастыря, ведь именно там все так или иначе пересекаются друг с другом.       — О чём задумался? — на правах старшего, Седрик чуть пихнул меня в плечо.       — О сходстве Хогвартса с монастырём.       — О, какие мысли!       Остальные лишь дружелюбно хохотнули, пока мы двигались к полю для квиддича, а точнее, к большой пристройке с отдельным выходом в сторону поля. Небо светлело на глазах, но здесь, на грешной земле, всё ещё было довольно темно.       — Это вполне нормально, замок-то строился около тысячи лет назад, — Седрик обернулся, пару мгновений оглядывая школу, а шедшая рядом Тамсин явно решила внести свою лепту в разговор, подобравшись к нам поближе.       — В старых книгах есть намёки на то, — заговорила она, — что Инквизиции намного больше лет, а война между нами — вообще надуманный факт.       Подобное заявление не могло не вызвать пусть и небольшое, но внимание, тем более что до нужных нам дверей ещё идти и идти по полю. Убедившись, что какое-никакое внимание привлечено, Тамсин продолжила свой рассказ:       — Я читала кучу старых дневников волшебников, мемуаров, ещё с тех допотопных времён, когда и Хога не было…       — И где достала только, — покачал головой Седрик, а остальные слушали пока шли.       — Родственники увлекаются составлением истории на основе дневников. Но не об этом речь. В те времена, как вы знаете, Статута не было даже в проекте. Волшебники порою реально теряли берега, или сходили с ума от экспериментов, или же просто мстили за жизнь поганую.       — Поганую жизнь? У волшебников-то? — хмыкнул Герберт, перекидывая метлу из руки в руку.       — Романтика средневековья существует лишь в романах, — пожала плечами Тамсин. — В реальности это болезни, грязь, хреновая жизнь, повальная безграмотность, помои на голову в городах, дерьмо в каждом углу и даже в замках знати. Учитывая, что волшебники жили среди людей, то неудивительно всё это.       Мы практически подошли к дверям этой пристройки, которая как бы и не пристройка, а полноценное здание внутри здания, как-то так.       — В общем, в те далёкие времена церковь в большинстве своём не считала магию порождением дьявола, не устраивала гонений, а относилась так же, как и ко всему — творение Господа. Даже объяснение было.       — Интересно, какое? — Седрик открыл двустворчатые двери, и мы зашли в просторный коридор, даже холл, с деревянным полом и деревянной отделкой стен.       Судя по всему, здесь находятся раздевалки команд, командный же инвентарь, и просто лётный инвентарь для уроков — дверей-то пять, а на четырёх из них гербы факультетов. Мы направились к той, что была украшена резным гербом Хаффлпаффа.       — Ну, типа, Бог создал землю, и вообще, весь мир. Людей же создал по своему образу и подобию, и было бы удивительно, не имей мы сами «искры творца», или как-то так.       Пока Тамсин рассказывала, Седрик приложил руку к двери, и та открылась, впуская нас в просторную раздевалку, поделенную на две стороны, мужскую и женскую, если верить вполне понятным табличкам, явно не предусмотренным строителями.       — Переодеваемся, и в бой, — Седрик махнул рукой, словно отдал команду к наступлению.       Мальчики направо, девочки налево. Пространство раздевалки представляло собой семь отделённых ширмами друг от друга своеобразных комнат, где было где присесть, большой и простой на вид шкаф почти до потолка, и дверь в душевую, а может быть ещё и санузел. Седрик кивнул мне в сторону одного такого закутка.       — Там форма твоя, метлу пока одну из запасов выдали. Может решишь разориться и купить что-то толковое, но пока привыкни к относительно новому Чистомёту.       — А размеры одежды?       — На глазок, но она сама подгоняется по размеру. В разумных пределах.       Мы разошлись по «кабинкам» и быстро начали переодеваться. Не прошло и минуты, как мы вновь отчётливо слышали продолжение рассказа, а я разбирался с формой, штанами, наголенниками и прочей защитой рук, ног и головы.       — Вот и творили порой волшебники беспредел, от которого кровь в жилах стынет, — доносился приглушенный голос девушки. — Волшебники в те времена уже имели свою систему власти, как и исполнения наказаний. Сотрудничество с церковью по искоренению преступных элементов было в порядке вещей, как и обмен различной информацией. Да и некоторые ордена собирали книги, знания и прочее, даже если эти знания откровенно греховные, богомерзкие, и вообще, полный швах. Передавали потом копии волшебникам. А потом уже в церкви начались расколы, брожения, прочее непотребство. Под эту гребенку попало и отношение к волшебникам, начав меняться быстро и кардинально.       Переодевшись, мы с парнями вышли в предбанник раздевалки, дожидаясь девушку.       — А потом… Зараза, застёгивайся… А потом всё пошло под откос, но Хогвартс уже был построен, волшебников всех возрастов обучали, все дела. Кстати…       Девушка вышла к нам, держа метлу в руках.       — …Некоторые архитектурные решения нашей школы позаимствованы напрямую из некоторых аббатств, а Большой Зал с центральным внутренним двором и парой примыкающих сооружений вообще являются немного изменённой вширь копией Глостерского собора, что возвели примерно в то же время. Само собой, без религиозной тематики, а стены Большого Зала имеют меньше украшений, дабы выделить красоту чар на потолке. Но обратите внимание на стены, их никто не замечает, а я уже пять лет любуюсь работой.       — Это всё очень интересно, — покивал Седрик. — И я был бы счастлив, если бы призрак Бинса рассказывал это, а не о восстаниях гоблинов. Но мы собрались полетать?       — А то, — согласно кивнули и улыбнулись ребята.       — Тогда вперёд!       Совершенно неслаженной и несобранной толпой мы буквально вывалились из нашей раздевалки, потом и из самого здания, тут же прыгая на мётлы и взлетая. Меня вновь посетило и захватило ощущение полного погружения в процесс полёта, в ощущение воздуха вокруг, ощущение всего окружения, как на трёхмерном радаре. Магия ли реализовывает то, что было вбито в осколок за десятилетия полёта? Кто знает, вероятность более чем высока, ведь у обычного человеческого организма попросту нет органов для реализации всех сенсорных возможностей, предоставляемых системами высокотехнологичного пустотного истребителя.       — Ну что, салки? — Седрик перекрикивал гул ветра в ушах.       — Да!       — Тогда ловите! — Седрик вынул что-то из внутренних карманов формы, тут же просто бросив в воздух.       Мы летели за ним, и эта россыпь одинаковых предметов словно сама попала нам в руки, хотя это не правда — ловили. Что-то типа перчатки с металлическими вставками на тыльной стороне, но перчатка лишь на два пальца — указательный и средний. Судя по лицам остальных, они поняли, в чём суть, а вот я нет. Седрик это заметил и чуть сбавил скорость, поравнявшись со мной.       — Надеваешь, указываешь двумя пальцами на цель в пределах двух метров. Появляется луч, удерживаешь связь пять секунд, цель из добычи стала охотником.       — Ясно, всё просто.       Мы всем клином заворачивали вокруг Хогвартса, летя по почти окончательно просветлевшему небу. Ещё пара минут, и рыжая зорька сменится полноценным рассветом. Как только я надел перчатку, она моргнула красным, так и оставшись блекло, но видимо светиться.       — О, ты водишь! — ухмыльнулся Седрик и круто ушёл в сторону, как и все остальные.       — Ясненько, — поганенькая ухмылка сама вылезла на лицо.       За миг погрузившись в ощущения «обратной связи» с метлой, уделив максимум внимания на сенсорное восприятие всего вокруг и себя с метлой в частности, резко прижался к древку, буквально распластавшись на нём. Волевой посыл, рывок в сторону — летать было так же просто, как двигать собственным телом. Нужно только побольше практики. Ведь тут как и с тем же телом — ощущаешь, чувствуешь, управляешь, но базы рефлексов на различные раздражители нет, приходится обдумывать. Благо что «обдумываю» я быстро.       Благодаря чувствительности к пространству вокруг, я мог вообще не полагаться на зрение. Чёткое и не противоречащее понимание того, что метла словно имеет кучу двигателей во всех направлениях и плоскостях, хоть одновременно можно задействовать тягу лишь в трети направлений. Подобное понимание при стремлении разогнаться вперёд позволяет задействовать не только непосредственно «маршевый двигатель», один вектор ускорения, но и помогать себе «маневровыми», сами по себе должные придавать ускорение вперёд и вбок, вверх или вниз.       Не думаю, что подобное свойство метлы является большим секретом. Вон, Седрик ускорился явно быстрее, чем может его Чистомёт, а судя по номеру модели, он такой же, как у меня. Да и сам Седрик отнюдь не хлипкий мальчишка. Но одно дело знать, а другое — побороть инстинкты и сложившуюся в голове концепцию перемещения в пространстве. Наше мышление нас ограничивает — с этим боролся и осколок пилота. Никакая нейросеть, знания и симуляторы не помогут стать крутым пилотом, пока ты не вобьёшь в себя новое знание на уровне инстинктов.       Ну, а пока… Поиграем в «догфайт».              ***       Двое парней на мётлах довольно высоко зависли над зелёной поляной, освещённой вылезшим из-за холмов утренним солнцем. Позади был Хогвартс, а впереди — стадион для Квиддича с высокими трибунами и башенками. Приглядевшись, можно было заметить там ребят в красной форме, летающих на мётлах, но это там, на стадионе, резвятся гриффиндорцы. А здесь же двое парней наблюдали за тем, как под ними на огромных скоростях, исполняя невероятные маневры, четверо их сокомандников гонялись за пятым, пытаясь попасть в него голубым лучом света из перчаток на руках. Безуспешно пытались, ведь этот парень исполнял совершенно сумасшедшие, а главное, чертовски резкие и неожиданные маневры.       Капитан команды Хаффлпаффа по квиддичу, он же ловец, он же староста факультета, и вообще, хороший для всех молодой человек, который для своего возраста набрал «достижений» столько, что можно посоперничать с Дамблдором, если масштабировать, конечно. Он, вместе с товарищем, вратарём команды, всё висели и висели в воздухе неподвижно, вглядываясь в каждую деталь исполняемых Гектором маневров.       — Он вообще по сторонам не смотрит? — удивился Герберт, вратарь. — У него что, глаза на затылке? И на пятке? И на…       — Просто чувствует, — с улыбкой ответил Седрик. — Я тоже так делаю. Но не так точно и масштабно.       Гектор учудил очередной маневр, уклоняясь от лучей, ещё и ещё. Вот он на миг ускорился, мгновенно задрал метлу, уходя вверх, и очень быстро развернулся на сто восемьдесят, попутно крутнув полубочку.       — Воу! — от удивления Герберт покачнулся на метле. — Иммельман?       Гектор просто «провалился» в воздухе, почти мгновенно остановившись, а остальные, словно потеряли его из вида, пролетели дальше. Ребята потеряли пару секунд на разворот и попытку найти Гектора взглядом, но тот уже скрылся в кустах.       — Солнце, — с улыбкой ответил Седрик. — Он прикрыл своё исчезновение низким солнцем.       — А? О!       Четвёрка на мётлах разлетелись в разные стороны, ища последнего «выжившего» в салках, но безуспешно.       — А знаешь, Седрик… — Герберт задумчиво потёр подбородок.       — О, не начинай…       — Да брось! Очевидно же! — Герберт посмотрел на старосту-капитана-ловца с возмущением, указывая рукой вниз, в предположительное местонахождение Гектора. — Чистомёт его только ограничивает.       — Я не слепой, — лицо Седрика стало серьёзным, что бывает нечасто. — Я прекрасно вижу, что он именно знает, что хочет сделать, и делает это. Отличная реакция, планирование маршрута, мгновенная переоценка ситуации. И да, Чистомёт для него как якорь на шее.       — Во-о-от, — Герберт наставительно поднял палец к небу.       — И ты, как всегда, предлагаешь подсунуть что-нибудь из отдела твоего отца?       — А почему нет? Ему ящиками засылают мётлы на сертификацию и экспертизу, и он волен распоряжаться ими как угодно, кроме продажи и прочей коммерческой деятельности. Однако…       — Реклама… — Седрик укоризненно покачал головой.       — Да! И опять-таки да! — Герберт, очевидно, оседлал своего любимого «коня», подлетая ближе к капитану. — Нам шведы заслали партию новеньких Слейпниров. Очень своеобразные метлы с амбициозным названием.       — И что в них такого особенного?       — Для Гектора будет в самый раз, — уверенно кивнул Герберт и попытался найти взглядом новичка, но тот где-то скрывается от остальных. Скрывается в воздухе при этом. — Ты же видишь, он вообще все нормы полётов вокруг древка своего вертел.       — Фу, не опошляй.       — Ничего не могу поделать! Ты же видишь, как он векторами тяги у метлы играется! Ему вообще плевать когда, куда и как раздавать импульсы, даже не меняя положения тела.       — Вижу-вижу, сам так делаю, но не так… Не так… — Седрик покрутил рукой в воздухе, показывая, как «не так».       — Вот! И ты знаешь, что у большинства мётел общая мощность импульсов, максимальной тяги и прочих параметров разбиты по векторам в различных пропорциях. Чистомёты более-менее универсальны, но слабоваты и медлительны на отклик, а импульс уныл. Кометы получше и с более мощным импульсом на ускорение вдоль древка…       — Я знаю характеристики мётел, Герберт. Прекрасно знаю.       — Ага, как же, а спецификацию Молнии знаешь? Не магазинную, а нормальную?       Седрика крайне заинтересовала подобная информация, ведь даже он поддался детскому энтузиазму и пару раз бегал на Косую Аллею, чтобы поглядеть на это чудо, выставленное на витрине «Всё для Квиддича».       — Вижу, что нет, — ухмыльнулся Герберт.       — …вон он, в погоню! — донёсся до них крик ребят, засекших Гектора.       — В общем, хитрая штука, эта Молния. Знаешь, почему она такая быстрая?       — Да говори уже, не томи.       — Она, в отличие от других, может перебрасывать зарезервированную мощность с передней полусферы на заднюю. Сечёшь?       — Хм, а в этом есть смысл. Только с переда на зад?       — Ну, полагаю, Спадмор справедливо решил, что летать в гонках веником вперёд никто не будет.       Парни, похоже, одновременно представили подобную картину, что вызвало усмешки на их лицах.       — Короче, шведы либо спи…       — Герберт!       — Выкрали, в общем, идею, либо ещё что, но Слейпнир может перенаправлять хоть всю мощность и импульс на один вектор, хоть размывать их по полусфере, хоть друг против друга.       — Круто, конечно, но кому такое надо? Тут о Молнии испытатели отзывались, как о машине смерти из-за необходимости чётко понимать концепцию торможения, либо уметь разворачиваться Иммельманом, не меняя высоты и раздавать торможение основной тягой.       — Автотормоз…       — Автомаркетинг, — отмахнулся Седрик. — На Молнии убиться — как раз плюнуть. Ты либо его включаешь сам, либо он распознаёт препятствие. Вот только если препятствие слишком мягкое, система его не видит. И воду не видит. Ты падал когда-нибудь в воду с высоты? Нет? Не рекомендую. Не намного лучше земли.       — Ага, а Слейпнир вообще лишён автоматических систем корректировки, что позволило повысить импульс и скорость отклика до абсурда.       — Я понял. Ты хочешь смерти новому охотнику.       — Да нет же! Смотри, — Герберт кивнул в сторону очередной погони за парнем. Безуспешной погони. — Он контролирует не то что каждый маневр — каждый миг полёта. Я через отца смогу договориться со шведами…       — Отец договорится со шведами, — кивнул Седрик, вызвав укор во взгляде товарища. — Ладно-ладно, ты договоришься, хорошо.       — Ага. Договорюсь, значит, о рекламной кампании. Ну, чтобы они предоставили нашему игроку метлу, на которой он будет выигрывать матчи, будучи не ловцом, а охотником! На голевой разнице! И команде бонусы полетят, и Гектору денюжка, да ещё и метла в постоянное пользование. Если победа будет за ним хотя бы в паре игр сезона.       Седрик задумался, глядя как Гектор в очередной раз оставил всех с носом, но теперь не скрываясь, а наоборот, крутясь вокруг других ребят на сверхблизких дистанциях и не давая прицелиться с перчаток, или же прерывая наведённый луч, прячась за других игроков.       — А чего себе Слейпнира не возьмёшь? — ухмыльнулся Седрик. — Как вратарю, тебе бы очень пригодилась метла с хорошим импульсом в любом направлении.       — Не, дружище, рождённый ползать, летает только сверху вниз. Контролировать одновременно столько факторов у меня мозгов не хватает, я пробовал, — отмахнулся Герберт. — Я себя никак побороть не могу в этом плане. Вот лет через пять, да при желании быть именно лучшим вратарём…       — Хорошо, но давай ты, прежде чем организовывать контракты, вытянешь метлу на пробный полёт. Если Гектор поймёт её суть и согласится, тогда уже и с ним переговорим. А если нет — то уж извини.       — Эх, я же для команды…       — Мы не грифы, не победы ради играем.       Седрик достал палочку и приложил кончиком к горлу.       — Достаточно! — голос капитана разнёсся по полю.       Недоумевающие члены команды Хаффлпаффа начали слетаться к нему. Седрик всех оглядел — ребята выглядели довольными и не особо уставшими, хотя гонялись друг за другом, меняясь ролями, почти полтора часа. Правда, Гектор выглядел хуже всех.       — Ладно, приземляемся у раздевалок.       Нестройным клином команда Хаффлпаффа долетела до дверей здания и спешилась. Гектор пошатнулся, а внимательный и ждавший подобного Седрик тут же поддержал парня за локоть.       — Ты как?       Новый охотник команды выглядел в точности таким же довольным, как и все, если не больше, но вот обильно залитые потом лицо и форма, как и лёгкая бледность, выдавали просто феноменальную усталость.       — Нормально. Просто… Непривычно так активно двигаться. Да и перегрузки эти на маневрах.       — Ты ещё отлично держался! — Герберт хлопнул парня по спине, под лёгкое неодобрение Седрика. — Но физуху подтянуть надо, да. Матчи могут длиться и весь день.       — Пошли уже, — Седрик буквально потянул Гектора в раздевалку, а за ними пошли и остальные. — А то не хватало завтрак прозевать.              ***       Вымотался в ноль — именно так можно описать моё состояние после этих салок в стиле воздушного боя. Душ, растяжка после нагрузки, снова душ, завтрак — всё прошло как в тумане. Однако не зря я установил связь с измерением энергии жизни. Помимо того, что её наличие и связь с измерением пассивно крайне положительно влияет на организм, так ещё и при волевом усилении её тока в теле можно получить повышенную регенерацию и восстановление. Главное в этом вопросе — ресурсы. А потому на завтраке вокруг меня еда пропадала намного быстрее и в больших количествах, чем вокруг остальных. Но и другие ребята из команды не особо стеснялись, ели знатно.       Порою на завтраке прилетали совы и сбрасывали корреспонденцию прямо на учеников. При этом заходили они на траекторию для авиаудара чудо как профессионально. Не мог я не заметить и ту здоровую сову, что не так давно отправлял с письмом к родителям. Эта чудо-птица сбросила письмо мне, а потом ушла на второй заход, сбрасывая письмо Гермионе. Меня позабавило то, что сестра вообще не смотрела на сов, а корреспонденцию не ждала в принципе. В итоге письмо буквально воткнулось острым углом ей прямо в маковку, заставив схватиться за голову от неожиданности — вряд ли больно, но неожиданность знатная.       Есть я устал, времени ещё достаточно, а потому я проверил письмо на различные магические следы, а ничего не обнаружив, открыл.       — Кто пишет? — сидящий рядом Джастин вытянул шею, стараясь заглянуть в моё письмо.       — Это как минимум невежливо. Ну, а сам-то как думаешь?       — Ах, да, мы же твоим родителям письмо отправляли. Что-то долго.       — Вот и узнаем, в чём дело.       Письмо было довольно большим, но прочитал я его быстро. Оказывается, родители благополучно улетели на какую-то медицинскую конференцию в Грецию. По их словам, они даже и подумать не могли, что я напишу, ведь Гермиона не писала обычно, зато без умолку рассказывала на каникулах. В общем, сова до них долетела уставшая, и два дня не намеревалась никуда лететь, приютившись в их комнате отеля под кондиционером. Они её покормили как следует, напоили, написали два письма и отправили обратно. У них самих всё отлично, и они очень рады, что у меня дела идут ничуть не хуже, что обзавожусь друзьями и делаю успехи в учёбе. Мило.       Глянув на стол гриффиндорцев, вновь не смог сдержать ухмылки, видя красное от смущения и стыда лицо сестры, читающей письмо. С одной стороны, если её отчитали, то за дело. Но с другой, она, как девочка почти четырнадцати лет, легко перенесёт обиду, а обида будет, на меня. Оно мне надо? Не думаю.       — У них всё хорошо, и они за меня рады, — сообщил я краткое содержание письма любопытному Джастину. — Улетели на конференцию в Грецию.       — А-а-а, понятно. А то я начал беспокоиться из-за столь долгих сроков.       — А вдруг письмо пришло не при всех, а я не сказал?       — Ну, если бы у тебя была своя сова, тогда да, — кивнул парень. — Но школьные, или другие почтовые, что приносят журналы там и прочее, всегда устраивают утреннюю бомбардировку во время завтрака. Так что исключено.       — Ладно, эксперт почтовых рассылок. Пора бы на уроки уже идти.       Занятия по чарам прошли совершенно для меня незаметно. Я был больше сосредоточен на себе и своём восстановлении. Седрик сказал, что подумает о тренировках для меня на выносливость. Нужно будет отговорить его, а вместо этого добавить тренировок на выносливость уже в свой график. А на матчи буду деактивировать браслет — это снимет ощутимую часть нагрузки. Не то что бы я стану сильнее или особо быстрее, нет, не на этой стадии развития. Но вот чтобы так меня вымотать потребуется намного больше времени.       Второе занятие по чарам — практика. Проходили заклинание Гла́сиус, целью которого является заморозка объекта, а внешне оно проявлялось в виде потока холодного парящего воздуха из палочки. У него есть несколько модификаций, и о них сказано в учебнике, но кроме упоминаний нет никакой другой информации. Заклинание это мы отрабатывали на стаканах с водой, и должен сказать, что первые минут двадцать с этими стаканами происходило что угодно, кроме замораживания. Бедный профессор Флитвик, наверное, замаялся всё восстанавливать, но по лицу этого крохи-волшебника можно было сделать абсолютно обратное предположение — он был счастлив вообще любому результату нашего неумелого колдовства.       После двух уроков чар по графику шёл обед, а после него, лично у меня, окна до самого отбоя. Почему? Ну так на Прорицания и Арифмантику я не записан. Седрик, кстати, просил во время окон находиться с ребятами в Большом Зале или в гостиной, а виной тому дементоры — руководство школы заинтересовано в том, чтобы ученики находились как можно большее время в больших компаниях, но, похоже, не придумали, как это можно стимулировать. Ну, помимо наказаний.       Так что я в гордом одиночестве отправился в гостиную — остальные, кому не надо было идти на занятия по тем или иным причинам, остались в Большом Зале. Добравшись до гостиной без каких-либо проблем, я зашёл в нашу комнату, забрался на кровать, зашторил свой закуток и принялся думу думать под светом магического светильника на стене. Дума простая — как делать артефакты.       Эльфийская методика, по которой создан мой браслет, кардинально не подходит для массового распространения. Причин тому несколько, и они просты до умопомрачения. Для начала, материал для артефактных амулетиков по этой технологии будет либо дерево, либо металл, но металл особый, по-своему волшебный. К особому металлу, а впоследствии и ко мне, возникнет множество вопросов, а мне это не нужно. К дереву — ещё больше вопросов. Ну, то есть, к самому-то дереву может и не возникнет, а вот к тому, почему амулет имеет такую структуру, будто вырос на дереве — это да, это уже странно.       Сами же контуры согревающих магических конструктов не так уж и сложны, а после применения на объекте они попросту прописываются в его структуру, что делает невозможным распознать составляющие контуры — лишь общий эффект. Проще говоря, готовый результат неотличим от местных зачарованных вещей. Это плюс.       Гномий вариант банален, но от этого не менее эффективен. Берёшь металл, куёшь. Составляешь рунную цепочку или делаешь оттиск магического контура на ударной плоскости молота, и вбиваешь его в заготовку. Ну, это в упрощённом варианте. Так-то для гномьей работы требуется куча инструментов, а для эльфийской — только земля и свои собственные мозги. Зато с гномьей работой не будет вопросов — металл обычный, а гравировка или впечатанный контур тоже не особо новое для этого мира: видел, щупал, ничего не понял, но работает.       В итоге получается, что оптимум — гномья работа. Но это действительно Работа — с большой буквы. Очень большой буквы! Гном, если умеет, то не допустит, чтобы из-под его рук вышло что-то хуже его возможностей…       — Стоп! — сам себя остановил я.       Я — не гном, а идеал мне и не нужен! Заготовку ковать мне не обязательно — можно трансфигурировать из чего угодно и закрепить вечную трансфигурацию либо местной формулой, либо эльфийским контуром со схожим эффектом. Таким контуром я закрепил трансформацию браслета. Нанесение рун — пока не моё, а если конкретно, то на данный момент я попросту не смогу объяснить, как составил непонятную цепочку с применением неизвестных рун. Значит, мне нужна будет наковальня и молот, чтобы сделать на нём оттиски и вбивать в заготовку. Молот, конечно, нужно зачаровать рунами, но там цепочка простая, а показывать его я никому не буду. Что же…       Взяв в руки палочку, взмахнул, концентрируя воздух в точке. Волей обозначив его как цель, вывел в мыслях нужные формулы для трансфигурации, представил плоский, чуть выпуклый каплевидный кусочек металла с серебряным отливом. Магия пришла в действие, и через миг в воздухе висела заготовка под медальон, и даже дырочка там была. Заготовка упала на кровать передо мной, а я повторил процесс. Ещё раз. Ещё и ещё.       Увлёкшись делом, я пришёл в себя лишь тогда, когда очередная заготовка не смогла удержаться на горке из своих аналогов, и скатилась по ней с кровати, звонко застучав о дерево пола. Удивлённо осмотрев завал из одинаковых металлических капелек на моей кровати, перешёл к следующему этапу — трансфигурации наковальни.       Сугубо технически, будет достаточно простой металлической поверхности с правильной рунной вязью, несложной — базис для гномов и вписано это в осколок его жизни с невероятным тщанием. Вот до чего доводит повторение в «десять тысяч раз»! В итоге я решил действительно отойти от гномьего канона, несмотря на лёгкое нежелание — металлический лист на колёсиках проще прятать под кроватью, чем неуклюжую наковальню.       Вновь взмахнув палочкой, сконцентрировал воздух и представил всё, что нужно. Рунную цепочку представил на этапе трансфигурации объекта — нужно будет просто потом напитать её магией. Да, не по-гномьи, но они в принципе контролем не славятся, а потому работают через инструменты-проводники, концентраторы, и прочие приблуды.       Через минуту я мог лицезреть тяжелый толстый лист зеркально ровного металла. На колёсиках с простейшим стопорным механизмом в виде опускающегося зажима. Теперь кувалда. Небольшая — сейчас мне много и не нужно. Осколок гнома, можно сказать, негодующе пискнул, и в который раз я испытал лёгкое разочарование в собственном теле, мол: «Хлипкий человечишка!». Но это лишь фон, несоответствие, которое я постепенно устраню со временем. Годик-другой, и от подобных заскоков не должно остаться и следа.       Кувалда вышла небольшой, я бы даже сказал, киянка, только металлическая и прямоугольная. С одной стороны была простая рунная цепочка, которая при ударе будет направлять вниз по кувалде магический конструкт. Этот конструкт, при проходе через оттиск, будет вытравливать в заготовке нужный контур.       Взяв первую заготовку, положил её на металлическую платформу, взял в руки кувалду, и направив в неё немного нейтральной энергии, стукнул по заготовке.       Резкий звон наполнил пространство. Из-под кувалды вылетел сноп искр. Отложив инструмент в сторону, взял получившийся амулет. Он почти не поменял форму, но на его поверхности с двух сторон появился красивый витиеватый контур. Почти сразу, как амулет оказался в моей руке, я почувствовал стабилизацию температуры вокруг меня на слегка тёплую, комфортную, но не жаркую — именно так он и должен работать.       Со скрипом вспомнив диагностический контур из осколков памяти эльфа, применил его на заготовке и убедился в том, что это именно то, что нужно, и ничего больше. М-да, жаль, как же жаль, что таких вот контуров в памяти слишком мало, а всё остальное либо неполное, либо вообще одни лоскуты.             Ну, что же, пока никого нет, нужно ковать.              ***       Кувалдой махать — не палочкой. Вывод простой, но не очевидный, как ни странно. Рука гудела и болела. Казалось, даже сейчас она вибрирует, а слух, слух! Что со мной стало?! Контузия, не иначе. Звон в ушах проходить не собирается, и даже «бегущая по венам» энергия жизни, кажется, сложила свои полномочия.       Это я, конечно, преувеличиваю, но только через десять минут, за которые я собрал и сложил заготовки в рюкзак, всё пришло в относительную норму.       Покинув комнату, я слегка удивился шуму, а добравшись до гостиной, удивился ещё больше. За окном уже начало темнеть, а в самой гостиной было довольно много народу. Странно даже, что меня не потревожили. Хотя, кажется, Захария говорил, что личные закутки хорошо защищены от шума, и эту защиту обходят только слова, предназначенные для хозяина закутка. Работает это только при плотно занавешенных шторах. Но тогда у меня встаёт закономерный вопрос — а почему ребята не закрываются на ночь? Ведь тогда они были бы защищены от моих попыток их будить, которые, кстати, я уже не предпринимаю. Может быть их кто-то открывает поутру?       Увидев Седрика на диване в компании сверстников, я направился к ним.       — Привет, народ, — махнул я рукой.       — О, привет, начинающая звезда, — со мной радостно поздоровались все присутствующие.       — Звезда?       — А как же, — пожал плечами Седрик, улыбаясь. — Скажу сразу, растрепал всё всем не я, а Герберт.       — Что, «всё»?       — Что ты теперь в нашей команде на роли охотника, а в перспективе и ловца.       — А-а-а, ясно, — улыбнулся я. — Седрик, есть разговор, можно на минутку?       — Конечно, — кивнул он, вставая, и обернулся к своим. — Я сейчас.       Мы отошли в укромный закуток гостиной, а староста повёл палочкой в пространстве, заставив воздух вокруг пойти рябью.       — Чтобы не подслушали. Бытовые чары, четвёртый курс, — пояснил он, видя моё любопытство. — Есть и другие варианты, но это просто и эффективно. Что-то случилось?       — Вот, — я протянул Седрику одну из капелек-амулетов.       — Что это? — староста без опаски взял вещь в руки, и тут же всё понял. — О, вот это да! А ты большой молодец.       Седрик около минуты с интересом рассматривал результаты моих трудов.       — Тут покатит и на три галлеона без проблем. Сам сделал?       — Только строго между нами.       Седрик глянул на меня с хитрой улыбкой.       — Ты ведь заметил, что я пашу как проклятый на репутацию? Хороший из меня вышел бы авторитет, если бы я трепался налево и направо.       — Да понял я, понял. Мы тут в Хогвартсе играем во фракции, войнушки, союзы и прочую фигню.       — Это да, — куда шире улыбнулся Седрик. — Что отец, что его друзья, все в голос говорили, что Хогвартс — маленький мирок, немного имитирующий жизнь снаружи. Тут даже заключенные договора и прочее нужно подтверждать по окончании школы, или они станут недействительными.       — М-да?       — На Хогвартсе много разных чар и табу, регулирующих жизнь учеников. Всё-таки основатели хотели сделать именно школу, а не филиал Ада в горах Шотландии. А учитывая те времена, нравы и постоянные распри, стычки и конфликты, то удивляться вообще нечему. Ладно, ближе к делу. Вот ты показал мне работающий амулет… Эм, кулон — думаю так будет лучше. Дальше-то что?       — Всё просто, — улыбнулся я. — Наштамповать их могу хоть на всех учеников.       — Уже интереснее.       — Нужно продавать.       — Так продавай, — пожал плечами Седрик, но во взгляде читается ожидание.       — Я магглорождённый, Седрик. И ты прекрасно понимаешь, что большая часть рынка сбыта будет мне недоступна просто из-за предубеждений других.       Группа учеников прошла мимо, но они явно искали Седрика. Вот что радует, так это понятливость учеников на факультете. Видят, что нужный им человек общается на явно важную тему — подождут, перебивать и лезть не будут.       — Тогда я могу предложить тебе работать через близнецов Уизли.       — Я бы не хотел выдавать свою причастность в принципе. И почему Уизли?       — Они занимаются созданием множества поделок и снадобий, в основном, шуточного характера. Никто не удивится тому, что они будут продавать ещё и согревающие кулоны. За небольшой процент.       — А гарантии честной сделки?       — Репутация, Гектор, — улыбнулся Седрик. — Всё та же репутация. Они курса со второго мечтают открыть свой магазин волшебных приколов, и ради этой идеи они пашут хлеще половины нашего факультета, даром что гриффиндорцы.       — Ты много о них знаешь.       — Мы соседи. Я знаю их с детства. У них большая и бедная семья, а провал означает реальный крах планов, без возможности что-то исправить.       — Я понял, но тем не менее. Пока что я не хочу лишний раз светиться.       — Понимаю, — кивнул Седрик. — Что же… Давай я заключу с ними договор на поставки, без указания производителя. Но процент, сам понимаешь.       — Сколько?       — Сами они согласятся под пятнадцать процентов, и я возьму пять за посредничество. Реализовывать лучше по два с половиной галлеона — это подъёмная цена вообще для всех. Но стоит учитывать, что человек двадцать не купят просто «потому что». Сейчас в школе учатся около двухсот восьмидесяти человек, по большей части на старших курсах, но ситуация выправляется с годами. Приблизительная выручка будет около шестисот двадцати пяти галлеонов… и минус проценты… сотен пять, но лучше рассчитывать на чуть меньше.       — Думаю, это будет неплохо.       Доверие — очень странный предмет. Вот оно есть, а вот уже нет. Посмотрим, чем закончится подобный акт доверия к старосте и к близнецам Уизли, с которыми я пока что лично не знаком. Если что, деньги у меня в любом случае есть — остались от выданных родителями. Но это запас на чёрный день. Посмотрим, стоит ли работать с этими ребятами. Ну, а чтобы заверить в серьёзности моего подхода…       — Есть сумка с незримым расширением?       — Хм? Постой, — Седрик посмотрел удивлённо. — Ты уже сделал их? На всех?       — Не, сотни полторы.       — И просто так дашь их мне, даже не получив договор?       — Ну кинешь ты меня, и что? Нам ещё два года учиться вместе до твоего выпуска.       — Хо-о, а ты шаришь, — улыбнулся Седрик куда честнее обычного. — Пошли.       Мы отправились в мужское крыло, а мой взгляд, как всегда, с лёгким недовольством скользнул по этим треклятым круглым дверям. Ну ничего, скоро пройдёт. Добравшись до комнаты Седрика и его однокурсников, мы зашли внутрь. Что могу сказать — образцовый порядок, но есть и выбивающиеся из привычной картины вещи. Очень пушистый ковёр почти во всю площадь комнаты, а на входе особый коврик, который магией буквально снимает с тебя грязь и пыль, когда переступаешь через него. Есть тут один большой шкаф с книгами, а под окнами приколочена целая куча полочек, на которых стоят горшки с самой разной растительностью, порой совсем вычурной, словно с другой планеты.       — Вот, давай сюда…       Пока я осматривал комнату, Седрик откопал в своих вещах сумку с незримым расширением и подойдя ко мне, вытянул её с раскрытой горловиной. Я кивнул и снял свой рюкзак, тут же расстегнув. Пассом волшебной палочки я заставил кулоны-талисманы вылетать один за одним из моего рюкзака и скрываться в сумке Седрика.       — Практикуешь невербальные бытовые чары? Мудро́.       — Я думал, ты скажешь что-нибудь, типа: «О, могучий Мерлин!».       — Ха-ха-ха, нет, не скажу, — Седрик действительно был рад, а кулоны всё летели и летели. — У меня есть троюродный дядя, так он вообще от школы отказался, чистокровный, может позволить себе такое без последствий. Но и не учился. Лет в двадцать спохватился, что денег больше нет, а себя обеспечить толком не может. За два года выучил всё, до чего мог добраться.       — Быть волшебником и не учиться магии?       — Быть обычным человеком и не учиться на инженера или астрофизика, или как там сейчас… Программист?       — Откуда такая информация?       Кулоны в моём рюкзаке закончились.       — Сто двадцать шесть и один в твоих руках, — назвал я число сделанных мною образцов.       — Понял, — Седрик затянул горловину сумки и положил у своей кровати. — Так всякие ЭВМ уже лет пятьдесят в ходу.       Мы отправились обратно в гостиную.       — Было забавно сходить в музей и посмотреть на первые достаточно миниатюрные образцы, которые можно разместить внутри здания, а не вместо него. А сейчас, я слышал, уже довольно маленькие штуки делают, на стол поставить можно.       — Ну, в каком-то смысле.       — Да и профессия становится всё более популярной… Программист, кажется, всё-таки не уверен, не эксперт я в обычных технологиях.       Мы зашли в гостиную.       — Поверь мне, Седрик, ты уже знаешь больше о технике магглов, чем некоторые магглы.       — А тут нет ничего удивительного. Мы рядом с небольшим городком живём, буквально в паре километров. Постоянно бегал туда, журналы, книжки, библиотека, телевизор… Чёрно-белый правда. Почему, кстати, за цветное телевидение нужно платить?       — Ты меня спрашиваешь? Понятия не имею. Но без лицензии смотреть цветное телевещание нельзя. Штрафы и так далее…       — А, понятно. Дери деньги со всего, с чего дерётся. Ладно, — мы уже почти дошли до его товарищей. — По твоему вопросу я переговорю и дам знать о результатах.       — Спасибо.       — Пока что не за что.       Седрик вернулся на диван к своим, а я глянул в наш уголок, где собираемся мы уже своим курсом. Пуст он не был.       — Привет, народ, — махнул я рукой Джастину и Эрни, — Как дела? Домашку делаем?       — Да, давай к нам.       Домашку действительно стоит выполнить. Ведь завтра… Завтра трудный день. По сути, я решил за эту неделю все основные вопросы, и остаётся только получить первую денежку, заказать ингредиенты и начать посещать дополнительные занятия по зельеварению. Если Дафна, конечно, справится с тем, чтобы уговорить на подобное Снейпа. Седрик всё ещё работает над графиком лётных тренировок. Говорит, что хорошо было бы узнать, как распределит руководство школы время для тренировок факультетов непосредственно в квиддич на поле, и из этого уже исходить, но пока что будем летать так, утречком.       По чарам и заклинаниям мы с ребятами практиковаться, похоже, будем два раза в неделю, что мне вполне достаточно. Похоже, я и вправду разобрался со своим графиком.       — Гектор, не спи, — Джастин легонько толкнул меня в плечо. — Конспект по зельям сам себя не напишет.       Действительно.