Целитель

      Понедельник очередной учебной недели начался с лёгкого удивления — ночью выпал снег. Дурацкая погода — он ведь и пары дней не продержится. Но как же много! Замело окна гостиной. Пусть сама гостиная и является своеобразным цокольным этажом, но окна довольно большие, и закидать их снегом не так уж и просто. Похоже, такая погода будет держаться весь январь — периодически выпадающий снег, колебания температуры около ноля, и прочее.       После стандартных утренних процедур, я поспешил в библиотеку, где уже сидела за своей стойкой мадам Пинс, и явно не ожидала увидеть хоть кого-нибудь, ведь завтрак вот-вот начнётся.       — Мистер Грейнджер? — в её интонациях было как приветствие, так и вопрос.       — Доброго утра, мадам. Дабы не тратить наше с вами время попусту… Мне нужен третий том «Продвинутые Чары» Миранды Сэйр.       Секунда, и у мадам Пинс уже готов ответ.       — Следуйте за мной, — библиотекарша встала из-за стойки, и направилась вглубь обители знаний.       Как и всегда, я быстренько последовал за мадам Пинс, и уже через пару рядов шкафов мы оказались у нужного места. Без всякой палочки и прочего, библиотекарша слевитировала книгу с верхних полок и вручила мне.       — Читать только в пределах библиотеки, вынос запрещён, — сухо оповестила она, направившись обратно к своему рабочему месту.       Долго искать себе пристанища не стал, присаживаясь за ближайший стол — таких много по всей библиотеке и встретить их можно как между рядов шкафов, так и в концах коридоров из этих же, собственно, шкафов. Быстренько открыв страницу, о которой говорил профессор Снейп, я нашёл заклинание для фиксации маскирующих и прочих чар иллюзии. Заклинания простые, но на всякий случай я всё не просто чётко запомнил, но ещё и переписал.       Вернув книжку на место, поспешил в Большой Зал на завтрак, и честно говоря, был рад тому, что этот самый завтрак не дошёл и до середины.       — Йо, Гектор, — махнул мне рукой Джастин, да и остальные ребята, когда я был ещё на подходе к столу. — Где пропадал?       — В библиотеке.       — Хм? Что-то по учёбе?       — Нет, — мотнул я головой, накладывая себе бекона, бобов и приступая к поеданию яичницы. — Для личного пользования.       — А, ну ладно. А то я подумал, что пропустил что-то.       После завтрака мы отправились на Чары, где под чутким руководством профессора Флитвика отрабатывали очередной комплекс магического воздействия на реальность, практическая польза которого была сомнительна, но так или иначе это был вклад, кирпичик в фундамент дома под названием «Волшебник».       После чар мы двинулись на Уход, на улицу, в зимних мантиях и прочих утеплителях. Что лично мне было приятно, так это то, что у всех так или иначе были мои согревающие амулеты. У всех, кроме Уизли, судя по его недовольному и немного завистливому лицу. Да и вообще парень был слегка зол на весь мир, и чем дальше, тем больше.       — Так, ребятки, — довольно потирал руки стоящий у порога своей хижины Хагрид, облачённый в различные одежды из дублёной кожи и с мехом. — Сегодня вам предстоит совершенно безопасное знакомство с любопытными, но… Странными существами, да. Пойдёмте за мной.       Ребята не особо смелой, но предвкушающей толпой двинулись за лохматым здоровяком, но вопреки опасениям, недолго нам пришлось ковылять по рыхлому снегу — всего лишь зайти за хижину Хагрида и подойти к явно недавно выстроенному деревянному загону, большому и просторному. У самого входа в него стояло много сундуков без крышек, но накрытых тёплыми одеялами.       — Вот, значит, — подвёл нас Хагрид к этим сундукам и скинул покрывало с одного из них. — Соплохвосты…       Мы не без опаски заглянули в ящик. Там ползали и лениво шевелились довольно странные существа. Они были розоватые, явно принадлежали к членистоногим и смахивали на скорпиона… И на краба. Да, больше на краба, но туловище у него было скорпионье, а вместо клешней росли скорпионьи хвосты. Хотя, если приглядеться, были и зачатки клешней.       Легонький ветер подул в нашу сторону, и я почуял резкий запах тухлой рыбы.       — Ох… мать… — не сдержался кто-то из ребят, прикрывая нос рукой. Точно так же поступили и остальные, стараясь спрятаться от этого запаха, исходившего явно от странных зверушек.       — Вы чего, ребят? — удивился Хагрид. — Милые же зверушки. Вот…       Хагрид потянулся рукой в сундук, но тут одна из зверушек изловчилась развернуться к Хагриду задом и шмальнуть небольшой струйкой огня.       — Вот проказник, — с весельем посетовал Хагрид.       — Мерлин! — возмутился кто-то из слизеринцев. — Помимо того, что они страшные и вонючие, так они ещё и огнём плюются! Прелесть!       — О, это они могут, — радостно покивал Хагрид, продолжая попытки достать зверушку, а другой рукой прикрывал бороду, способную вспыхнуть как стог сена. — У них ещё и жала ядовитые, представляете, как здорово?       — Просто великолепно… — примерно такие фразы слышались с разных сторон, ведь никто не испытывал энтузиазма по отношению к этим странным существам.       — Ваша задача на сегодня — покормить их. Они плотоядные, вот, и я приготовил мясо, — с этими словами Хагрид скинул покрывало с другого сундука, в котором несмотря на холод лежали вполне мягкие, чуть ли не тёплые, мелкие кусочки мяса. — Но будьте внимательны, не давайте им с руки — кидайте. И наблюдайте, вот.       Всё так же не испытывая энтузиазма, ребята по одному-двое подходили к ящику с мясом, брали кусочки и шли прикармливать мелких чудищ. У меня с этим никаких проблем не было, потому я справился быстро, и начал делать зарисовки, стоя рядом с нашим здоровяком-преподавателем.       — Слушай, Хагрид, — обратился я к нему, не отрываясь от зарисовок. — А ты где добыл этих зверушек?       — Дык, как это «где»? — хмыкнул Хагрид, внимательно следя за тем, выполняют ли дети инструкции, и не пытаются ли сделать что-то необдуманное. — Сам, значится, вывел. Любопытно мне до боли стало, получится ли что… Эм… Если на яде мантикоры, значит, яйца огнекрабов высидит жаба, да…       Услышав подобное, я даже перестал на миг делать зарисовки и записи, моргнул пару раз, а потом осознал услышанное. Хагрид — хитрый и сообразительный жук, когда дело касается животных. Развитие яйца огнекраба сильно зависит от окружающей среды, а в отличие от обычных крабов, огнекрабы не «носят» их с собой, а откладывают в подходящих условиях. Яйца поглощают вещества и энергию вокруг, и если условия им подходят, формируются личинки. Но Хагрид, как я уже заметил, хитрый жук — заменил им условия. А чтобы из-за неподходящих условий не погибли яйца, воспользовался жабой, само собой, волшебной. Жабы, когда высиживают яйца, любые условия делают подходящими, но вот результат может быть отнюдь не тот, что задумывала природа.       — Лонгботтом! — повысил голос Хагрид, и мне кажется, что половине учеников теперь придётся менять исподнее. Ну, по крайней мере Невиллу-то точно. — Я же говорил, парнишка, не суй, значит, руки к ним. А если бы цапнули?       — Но…       — Никаких «но».       — Понятно…       — Ох, сложно это, за детишками следить, — тихо пробасил Хагрид, но не с его голосом секретничать.       Во второй половине дня, после обеда и урока по Древним Рунам, где я не без удовольствия пользовался копиями учебников Дафны, я быстро вернулся в гостиную. Народа здесь было немного — занятия ещё идут. К своей радости, я приметил Седрика, что забежал сюда явно по делам, но пока он ни с кем не заговорил, а занимался какими-то бумагами, я подошёл к нему.       — Привет.       — А? Гектор, привет. Мне несколько некогда, и если это не важно, то может подождёт до вечера?       — И да и нет. Знаешь кого-нибудь, с кем вот прямо сейчас можно обсудить концепцию Дуэлей, и что для них нужно знать по минимуму?       — Хм… — Седрик поднял взгляд от бумаг и быстро осмотрел Гостиную. — Герберт!       Седрик окликнул парня, но оглянулись целых двое — постарше, наш вратарь, и помладше — просто второкурсник.       — Который Флит, — добавил Седрик, а наш вратарь тут же подорвался со своего места и оказался рядом с нами.       — Да? Что случилось? — живо спросил он, переводя взгляд с меня на Седрика.       — Ты ведь ничем не занят?       — Не-а, — мотнул головой Герберт.       — Вот тебе Гектор, расскажи ему про Дуэли, покажи там, не знаю, классический набор джентльмена…       — Можешь не продолжать, — с важным лицом Герберт выставил руку в останавливающем жесте. — Дуэли — мой конёк.       — Теоретический, — хмыкнул Седрик.       — Ну, не только, но в теории мне равных в замке нет, скажу без лишней скромности.       — Флитвик.       — Ну вот не надо, — притворно обиделся Герберт. — Сравнивать ученика Хогвартса, каким бы он не был, с мастером чар и всего-подряд-с-палочкой, да и пятикратного чемпиона Европейского Дуэльного Клуба… Это как… Блоху с мантикорой, во!       — Ладно, блоха, покажи Гектору, как прыгать надо. Думаю, с реакцией и восприятием Гектора, он однажды и мантикору… запрыгает.       — Не очень лестно, — улыбнулся я. — Но в некоторой мере справедливо.       — Так, дружище, — Герберт хлопнул меня по плечу. — Пойдём. Староста наш слишком занят, как видишь.       Мы с Гербертом покинули гостиную и зашли в первый попавшийся пустой кабинет. Он был настолько пустой, насколько это вообще возможно в Хогвартсе — стены, окна, люстра на цепях, всё. Ни пыли, ничего такого. Герберт заметил мой взгляд и догадался о его причинах.       — Самый ближний класс. Тут зачастую практикуются в магии, чтобы далеко от гостиной не отходить. У нас, так-то, вообще всё под рукой — и кухня, и гостиная, и кабинеты есть. Что ещё для жизни лихой надо? — улыбался парень, жестикулируя в направлении объектов разговора. — Так, что знаешь о дуэли?       — Ничего.       — Прекрасно!       Герберт чуть ли не бегом отошёл на другую сторону класса, к стене, развернулся и указал на противоположное своему место у другой стены — туда встал я.       — Немного краткой теории. Сразу исключаем недопонимания — никогда не сравнивай дуэль и боевое колдовство, боёвку. Боёвка — применение всего подряд, хоть внезапно оказавшегося грязного носка в кармане, ради уничтожения врага в любых его проявлениях. Дуэль — искусство! Правда, строго регламентированное.       — Это ясно, — кивнул я.       — Отлично. Дуэль бывает классическая и спортивная. Дуэль в том виде, в каком есть сейчас - довольно свежая в мире магии традиция, лет всего-так триста назад сформировалась окончательно, пройдя очень-очень долгий путь. Классическая дуэль, в первую очередь, строго регламентированная процедура выяснения отношений между двумя волшебниками… О как завернул! — Герберт важно подбоченился. — Итак…       Герберт стал более серьёзным.       — Память хорошая? Потому что нужно будет запомнить дословно.       — Справлюсь.       — Отлично. Классическая дуэль проходит в несколько этапов. Вызов оппонента, согласие или несогласие вызванной стороны, объявление места и времени вызывающей стороной, согласие или несогласие вызванной стороны, обозначение условий победы вызванной стороной, согласие или несогласие вызывающей стороны. Для каждого этапа есть строго определённые фразы, и это важно, ведь на эмоциях можно такого брякнуть, да ещё и магией жахнуть, что потом сам знать не будешь, куда деваться. А фразы подобраны максимально нейтрально, чтобы даже если на эмоциях взбесится собственная магия, она не нашла выход в словах и вызываемых ими образах в голове.       — Логично, даже и добавить больше нечего, — пожал я плечами.       — Итак. Вызов оппонента: Я, называешь своё полное имя, вызываю вас, называешь полное, или известное тебе имя оппонента, на дуэль волшебников.       — Понятно.       — Согласие или несогласие: Я, называешь своё имя так, как назвал тебя противник, принимаю ваш вызов на дуэль. Ну, или: не принимаю ваш вызов на дуэль.       — Тоже понятно.       — Прекрасно. Вызывающий объявляет в форме вопроса место дуэли: будет ли местом нашей дуэли, называется место, и начнётся ли она в, указываешь время по месту дуэли.       — Запомнил.       — Вызываемая сторона отвечает, либо: называет место, будет местом нашей дуэли, а начнём мы в, говорит время. Если же не согласен, то, говорит «отнюдь», и в точности повторяет форму объявления места и времени, и теперь уже вызывавший должен либо подтвердить, либо снова выбрать место. После всего этого, сначала вызывающая сторона объявляет секунданта по форме: моим секундантом будет, и называет полное имя. Аналогично поступает вызванная сторона. Сама дуэль проходит под руководством именно секундантов, но их роль проста — организовать поклон, расход, поклон дуэлянтов, и дать отсчёт к старту. По завершении дуэли, они объявляют победителя, и выносят, если нужно, побеждённого.       — Жуткие танцы с бубном.       — Это замашки древних волшебных семей, — ухмыльнулся Герберт. — Продолжим. После согласия о месте, вызванная сторона объявляет условия победы: дуэль проводится до, и указываются условия. Если вызывающая сторона не согласна, то всё идёт, как и в случае с местом, и так до согласия. Справки ради — до смерти объявить дуэль можно, но общественное порицание тебе будет обеспечено.       — Почему?       — Ну, так, волшебников мало, — улыбнулся Герберт. — Оппонент может быть сколь угодно козлом, но живой волшебник для общества — лучше мёртвого. Но вообще, редко встретишь подобную дуэль. Всё-таки результаты официальной классической дуэли — очевидный повод для общества поставить проигравшего ниже победившего. Чтобы избежать неудобной ситуации, придумали даже ряд ограничений, из-за которых кто попало кого попало вызвать не может.       — Например?       — Ну, например магглорождённый не может вызвать на официальную дуэль чистокровного. Без очень веской причины. Зачастую такой причиной является что-то связанное с родственниками — урон чести, причём очень весомый, убийство родственника-волшебника, и всякая прочая жесть. Сам понимаешь, у магглорождённых обычно нет родственников-волшебников, а всё остальное — тлен. Потому, магглорождённый, как бы, может вызвать, но повода не будет. Проще так отмудохать, и в принципе, никто ничего не скажет. Но это тут, в школе. С наступлением совершеннолетия приходит и ответственность за свои поступки, и просто так устраивать магические баталии нельзя — нарушение общественного порядка, штрафы и санкции.       — Ничего необычного, должен отметить.       — Во-о-от… Спортивная дуэль — организованное мероприятие. Там нет проблем со всей этой пляской вокруг фраз. Есть судья и он попросту вызывает дуэлянтов на помост, или какая там «сцена» предусмотрена. Дуэлянты, как и в классической дуэли, сходятся друг перед другом, поклон, разворот, расходятся на пятнадцать шагов, разворот, поклон, стойка. По отсчёту начинает дуэль.       — Пока всё логично.       — Это «пока», — ухмыльнулся Герберт. — На спортивной дуэли дресс-код оговаривается заранее, но может быть любым. А вот в классике — костюм, соответствующий полу дуэлянта, и классическая мантия. И ещё, мужчина вызывает мужчину, леди — леди. Можно, конечно, и чтобы мужчина вызвал леди, и наоборот, но стоит понимать, что классическая дуэль — не только процесс выявления сильнейшего и искуснейшего, но и социальное мероприятие. Для разнополой дуэли нужен веский повод, иначе не поймут, и даже если выиграешь дуэль — проиграешь в глазах общества.       — Мрак…       — Ага, — радостно кивнул Герберт. — У нас тут мирок-то маленький, все друг друга знают, все о всём говорят. В Плимуте чихнёшь — в Абердине уже орут, что обосрался.       — Как некультурно, — с наигранным укором я покачал головой.       — Зато по факту. Так… Касательно спортивной или учебной дуэли…. Там всё просто, как я говорил. Разошлись, судья объявил условия, дал сигнал, и понеслось. Теперь, касательно общего для всех дуэлей. Держаться надо всегда лицом к оппоненту, на одной линии. Можно, конечно, смещаться, ну или если тебя по тем или иным причинам откинуло в сторону… Самое занятное, что нельзя целенаправленно отходить с линии огня, уклоняться.       — Бред же, нет?       — И да, и нет, — покивал Герберт. — Дуэль, в первую очередь, метод выяснения превосходства волшебника в мастерстве и навыках именно колдовства, а не беготни, кривляний и ловкости прыжков. Потому, кстати, заядлые дуэлянты порой сливают реальный бой — привычки. Я слышал, что в Академии Аврората целый год безустанно выбивают из молодняка привычки дуэлянтов, если те имеются. Таких не очень много, но достаточно. Многие так или иначе пробуют себя рано или поздно в этом деле.       — Логично. Всё-таки это часть жизни магмира.       — Вот именно! И если классика — днём с огнём не сыщешь, то вот спортивной и учебной дуэли — пруд пруди! Я тебе точно говорю. Ведь это и искусство магии, волшебства, тонкость и скорость плетения чар… — Герберт начал жестикулировать, изображая элегантное сражение на шпагах, иначе и не скажешь. — …Выпады, обманные удары, изменяемые траектории заклинаний…       Глядя на Герберта, нельзя не заразиться энтузиазмом, хотя осколочный опыт немного осаживает меня. Но парень забавно озвучивает собственные действия, этакий театр одного актёра.       — …ты должен стоять к противнику лицом, допустимо вполоборота, в зависимости от ситуации и ведущей руки. А луч заклинания можно перенаправить за спину противника, и тому нужно как-то его отразить, не оборачиваясь и не уклоняясь. Магия, магия и ещё раз магия!       — Успокойся, фанат дуэли, — с улыбкой я прервал монолог парня.       — Действительно, — тот отряхнул невидимые пылинки с мантии, разглаживая её. — Увлёкся. Просто мы тут таким почти не занимаемся, а дома долго не посоревнуешься — бате либо некогда, либо он не поддаётся, зараза.       — Что там по заклинаниям?       — А, да, «джентльменский набор». Проте́го, Экспелиа́рмус, Сту́пефай.       — Не очень-то и сложно, — задумался я.       — Но-но! — помахал рукой Герберт, стоя в другом конце аудитории. — Это лишь вершина айсберга. Проте́го, Проте́го Дуо, Проте́го Трио, Проте́го Рефле́кто. Три формы Экспелиа́рмуса, отличающиеся жестом и эффектом. Сту́пефай, Сту́пефай Дуо, Сту́пефай Пра́вус. Вот так выглядит «Джентльменский набор». Давай я всё покажу на практике…       Герберт сунул руку в карман, достал какой-то шарик, кинул к правой от себя стене, и как только шарик докатился до стены, сразу раздулся до какой-то пародии на талисман Мишелин — этакий белый зефирный человечек с карикатурными глазами и доброй улыбкой.       — Что за чудо? — спросил я, глядя на это нечто.       — Мой тренировочный манекен. Надо же на ком-то отрабатывать, а на стену трудно фокусироваться.       Мы, вместе с этим манекеном, образовывали этакий треугольник — каждый стоял у одной из стен. Герберт встал в позу, ближе всего напоминающую фехтовальщика, но вместо шпаги у него была палочка, а вторая рука была за спиной.       — Итак. Начнём с Проте́го… — Герберт показательно сделал не очень быстрый пасс палочкой, в такт движениям говоря: — Проте́го.       На пару секунд перед парнем появилась полупрозрачная выпуклая плёнка щита, быстро исчезая.       — Всегда стоит помнить, что обычный Проте́го — постоянно активная плёнка мощного комплексного искажения энергетики пространства… — начал говорить Герберт, но остановился, посмотрев на меня, — …не сложно говорю?       — Нет, в самый раз. Я довольно начитанный.       — Хорошо… — во взгляде Герберта проскользнуло лёгкое сомнение, но он от него отмахнулся. — В общем, из-за особенностей Проте́го, в него надо либо влить кучу магии, но при этом обычный Проте́го так и так развалится от первого же заклинания, либо точно чувствовать момент. Повтори.       Об этом заклинании я уже читал, и даже пробовал, но не стал об этом говорить Герберту — больно уж его энтузиазм не хочется прерывать, а то обидится. Повторив движение палочкой и проговорив заклинание, я создал на те же пару секунд такую же плёнку щита. Вот всё же интересно местная магия работает — без структурирования, без выстраивания сложнейших энергетических каналов в пространстве, образующих фигуру или контур из их множества. Взмахнул правильно, сказал правильно, представил нужное — результат. И ведь у всех плюс-минус одинаковый. Странно, в который раз думаю об этом.       — Неплохо, — задумчиво покивал Герберт. — Очень неплохо.       Ещё бы было «плохо». Пусть применимо к местной школе магии у меня знаний раз-два и обчёлся, но обрывочный опыт колдовства из разных осколков так или иначе складывается в весомый аргумент, а самое главное, за счёт этого опыта мне крайне легко повторить хоть раз удавшееся заклинание даже из местной школы. Я уже заметил, что если к воображаемой формуле или нужному образу добавить воображаемое произношение слова во время взмаха, то эффект будет тем же, но энергии уйдёт чуть больше. Думаю, если попробовать добавить и воображаемый взмах, а магию выпустить посредством её контроля, что-то да получится. Но это на потом.       — Давай-ка повтори раз десять, для лучшего запоминания, — покивал своим мыслям Герберт.       — Хорошо, — я начал выполнять взмахи. — Проте́го, Проте́го, Проте́го, Проте́го…       Раз за разом я выполнял заклинание, и каждый раз был абсолютно успешен, а щит держался одинаковое количество времени.       — Хм… И ведь с первого раза… Талант! — Радостно воскликнул Герберт. — Такой талант — грех в землю зарывать. Поехали дальше. Проте́го Дуо…       Проте́го Дуо оказалось щитом в щите, ничего особенного — просто выдерживает два заклинания, а не одно. Трио — аналогично, но три. Проте́го Рефле́кто — куда более интересное заклинание. Оно создаёт меньший по площади щит, который держится полсекунды максимум, но отражает заклинание по всем законам физики — угол падения равен углу отражения.       — Да какого Мордреда у тебя всё так отлично получается?! — наигранно возмутился Герберт. — Ух, как я завидую! По-хорошему, конечно, но… Ух, как я завидую!       Далее пошли демонстрации Сту́пефая. Заклинание является слабо светящимся белым сгустком. Попадание Сту́пефая вызывает ударный эффект, а хорошее попадание может лишить сознания, но не за счёт удара, а за счёт магии. Интересна прямо пропорциональная зависимость скорости полёта сгустка от скорости создания заклинания. Сту́пефай Дуо — то же самое, что и Проте́го Дуо. Заклинание в заклинании. Сту́пефай Пра́вус — заклинание из двух серий жестов. Первый, как Сту́пефай, но заканчивается немного не так, а второй жест, на котором говоришь «Пра́вус», задаёт траекторию полёта. Она определяется кончиком палочки во время жеста, а сам жест может быть любым — хоть зигзаг, хоть петля, да вообще что угодно. Главное, успеть сделать нужный тебе жест пока произносишь «Пра́вус», а произносить надо в том же темпе, что произносишь «Сту́пефай». Вот тут-то и сложность — замысловатую траекторию не сделаешь, если стараешься произнести очень быстро. Но, справедливости ради, хватит и резкого зигзага, чтобы у противника глаза в кучу сошлись.       Экспелиа́рмус — обезоруживающее. В первой и простейшей форме оно просто стреляет крайне быстрым тусклым лучиком, которому совсем не обязательно попадать в руку, главное — в человека. Что бы ни было в его руке, оно вырвется из неё и по параболе перелетит к заклинателю. Вторая форма — делает то же самое, но ещё и как следует отталкивает оппонента. Третья, уже относящаяся к разряду условно-тёмных заклинаний — ломает руку в бессчётном количестве мест, вызывая мощный спазм мышц-разгибателей. Чисто технически, человек будет обезоружен, но… Жестко, короче говоря. При этом такая форма Экспелиа́рмуса всё равно считается допустимым, нормальным заклинанием, и по сути своей, если ты не ради боли врагу это делаешь, то тебе лишь пальчиком погрозят, мол: «Можно было и без этого, но и так молодец». Почему? Магическая медицина делает подобные травмы просто «болючими сильно-сильно», а лечится всё за ночь. Такие вот дела.       Ещё немного времени у нас ушло на то, что Герберт показывал мне различные поклоны, приветственные взмахи палочкой, как себя держать и прочий дуэльный этикет. В итоге пообещал сделать копию книги, а если я хорошо проявлю себя, то и список заклинаний и их возможных комбинаций, которые допустимо использовать в дуэли, и это не посчиталось бы моветоном или откровенным перебором.       — А есть что-нибудь из интересного? — спросил я, когда мы по много-много раз избили магией многострадальный, но совершенно невредимый манекен Герберта, а до ужина оставалось минут тридцать. — Да и что насчёт Проте́го Тота́лус и Проте́го Ма́ксима?       — Стационарки? Не, не катит, — помотал головой Герберт. — Во-первых, это дикий моветон для любой дуэли. Во-вторых… Их долго создавать, а создав — надо насытить. Они больше групповые, но при должной подготовке, конечно, можно организовать. Они и держаться могут часами, да и от физических объектов защищают лучше.       — Кстати, как вообще защита от материальных объектов реализована?       — Чем быстрее летит, тем легче отклонится, — пожал плечами Герберт. — Но, допустим, если в обычный Проте́го бросить камень, щит его пропустит. А вот Проте́го Тота́лус или Ма́ксима — поглотит энергию броска, а камень просто тут же упадёт.       — Понял. Подобного в книгах не было сказано.       — А то! Так… Чего-нибудь этакого тебе… Есть, короче, целая ветка заклинаний, связанных с кнутом. Знаешь, как маггловский, только магический.       — Допустим, — кивнул я.       — Во-о-от… Есть заклинание, превращающее палочку в кнут. Он как живой, может уменьшаться, увеличиваться, при этом сохраняя возможности палочки. А если его отрезать там, то вновь становится палочкой.       — То есть, таким кнутом я могу, к примеру, пройти через Проте́го и создать на кончике заклинание?       — Технически — да. Практически… — Герберт задумался, приложив руку к подбородку. — Это вообще ни разу не просто. Давай-ка покажу…       Герберт сделал незамысловатый пасс палочкой, больше похожий на кучу петелек.       — Флагеллаве́ртум, — его тёмно-коричневая палочка мгновенно превратилась в хлыст, который, вопреки физике, без особой помощи со стороны руки, вёл себя… Как кнут. — Та-а-ак…       Герберт немного дёрнул кистью в сторону, а кнут быстро взметнулся и хлёстко ударил по голове манекена, удлинившись до десяти метров — таким было расстояние. После удара кнут почти моментально вернул себе длину метров трёх.       — Слушается воли, но Моргану мне в бабушки, да простит бабушка, если это просто… — на лице Герберта читалось явное напряжение. — Так. Теперь попробую с заклинанием. Выстави-ка на всякий случай Проте́го. В момент удара. Сможешь?       — Без проблем.       — Ну, сам попросил…       Я наблюдал за движениями Герберта, и в момент, когда он собирался нанести удар, наколдовал Проте́го Дуо, создав двуслойный щит. Герберт же вновь дёрнул рукой с хлыстом, и тот, как и в прошлый раз, волной устремился к голове манекена. В последний момент кончик хлыста выписал по мере движения простенькую петлю, а Герберт явно произнёс «Бомбарда». В момент хлёсткого удара кончика хлыста о голову манекена раздался взрыв, отбросивший манекен.       — Йо-хо! — воскликнул Герберт, но из-за его радости чуть было не потерял контроль над кнутом и чуть было не хлестанул себя же. — Ах-ты-ж-сучий-потрох…       Последнюю фразу парень выдал, одним словом, но успел отменить трансформацию палочки в кнут в последний момент.       — Фух… — выдохнул он. — Вот уж нет, не попаду я к Помфри с лицом, рассечённым в пятый раз своей же магией. Хочешь попробовать?       — Хочу.       — Всё-таки не зря сестру твою в Гриффиндор определили. Кровь не водица… Ну, движение ты видел. Скажу по секрету — всё в твоей голове. Руки помогают направить, задать темп, резкость, но движения рук — триггеры сознания.       — Я понял. Я знаю некоторые нюансы магии.       — Если что, у меня зелья под рукой, — Герберт распахнул правую полу мантии, показав целую обвязку вытянутых колбочек с зельями. — На все возможные травмы, кроме смерти — тут магия бессильна.       Сосредоточившись, я взмахнул палочкой.       — Флагеллаве́ртум.       Палочка быстро превратилась в кнут, а контроль сознания и магии позволил ему опасть, словно самый обычный, и не двигаться.       — Чувствую великую зависть я в душе своей, — важно покивал Герберт. — Попробуй им манипулировать.       Чётко представив то, что мне нужно, направил магию по кнуту тонкой плотной струной. Кнут ожил и начал изображать из себя змею, что висит в воздухе, угрожает, покачивается, а я держу её словно за хвост.       — Так… — Герберт расплылся в самой довольной улыбке. — Давай-ка попробуй создать на кончике хлыста заклинание. Начнём с безопасного. Лю́мос.       Пожав плечами, заставил кончик кнута сделать правильное движение… Хотя, для Лю́моса — несложно. Буквально ткнул кончиком в пространство, и кончик этот засветился.       — Прекрасно.       — Нокс, — отменил я Лю́мос, и кончик кнута потух. — Занятное колдовство.       — Как ты так всё контролируешь?       — Так же, как и метлу.       — А-а-а, точно! Для тебя же это плёвое дело. И ты ведь чувствуешь пространство вокруг!!! — вот тут Герберт чуть-ли не запрыгал на месте. — Это же как можно… Ух! И нет, я никому не расскажу.       — Ага. Ух. Прямо вот так. А какие можно ещё заклинания создавать? И спасибо, что не расскажешь.       — Любые, — радостно ответил Герберт. — Только стоит помнить — с кнута они не слетают, а переносятся на кончике. То есть нужно касание с чем-нибудь. Давай-ка попробуй…       — А Проте́го?       — Честно? Не пробовал.       Сосредоточившись, заставил кончик хлыста изобразить жест заклинания, попутно произнося: «Проте́го». На кончике появился щит, расположившись перпендикулярно этому самому кончику.       — Хм… Ну вот и всё, мой ученик, — с наигранной важностью объявил Герберт. — С таким навыком тебе будут покорны школьные дуэли, да и многое другое.       — Я даже не знал о подобном… — замялся я. — Ну, о хлысте, заклинаниях с кончика, и прочее.       — Просто ты ещё не дошёл до нужных разделов библиотеки. Могу сказать, дружище, что до подобного я сам додумался. Конечно, отец уже знал, мама тоже… Да думаю и среди других ребят найдутся сообразительные. Но этим тяжело овладеть — слишком уж много практики надо в магии, в самоконтроле, в визуализации, да вообще во всём. Чуть отвлечёшься, позволишь сознанию отпустить контроль над хлыстом, и он тут же заживёт своей жизнью, повинуясь спонтанным мыслям и образам в голове.       — Это опасно.       — Ага. Первый раз, когда я создал этот кнут… хлыст… называй как хочешь, — отмахнулся Герберт. — В общем, нос у меня зачесался. Я даже чесать его не думал, даже внимания не обратил.       — Я даже догадываюсь, что произошло.       — Вот-вот. Почесал. Хлыстом.       — Хорошо хоть нос, а не кое-что другое.       Герберт сбледнул с лица.       — Я был в шаге от трагедии! — вскинул парень руки к потолку, но улыбнулся. — Пронесло. Так… Бомбарду знаешь?       — Нет.       — Хм… Ну да, четвёртый же курс, кажется… Смотри, — Герберт взял палочку, сделал очередной пасс, произнося: «Бомбарда».       Ни лучей, ничего — словно из пушки выстрелил в манекен — на поверхности чудо-манекена произошёл взрыв, опрокидывая его. Взрыв мощный, как и во время создания того же заклинания хлыстом.       — Запомнил? Вот если ты сейчас первый раз будешь колдовать Бомбарду, да ещё и с хлыста, и при этом успешно… Я… Я буду в шоке. Я даже начну усиленно тренироваться на вратаря, а не только ради удовольствия.       — Ну, сам сказал, — пожал я плечами, улыбнувшись, а кончик хлыста заставил сделать правильное движение, тихо проговаривая: «Бомбарда». При этом сам хлыст направил волновым движением в манекен.       Хлёсткий удар и взрыв в очередной раз опрокинул чудом уцелевший, и тут же поднявшийся, словно неваляшка, манекен.       — Всё. Ты талант! Не знаю, зачем тебе всё это и с кем ты собрался дуэлиться, но иди и порви их всех. А я пойду горе заедать — как раз ужин начинается.       — О, и вправду, — отменив трансформацию кнута, я вернул палочку в кобуру.       Герберт быстро превратил манекен обратно в шарик, и мы покинули аудиторию, отправившись на ужин в Большой Зал.       Конечно же вокруг стоял шум от разговоров учеников, многоголосый звон и стук приборов о тарелки. Быстро поев, я поспешил чуть ли не первым покинуть стол факультета, направившись на третий этаж в кабинет, оговоренный с Флинтом. Проверив пространство вокруг простеньким поисковым заклинанием для выявления хоть чего-нибудь, ничего особенного не обнаружил и зашёл в кабинет — пусто. В одной из книг я вычитал о заклинании Го́менум Реве́лио — одной из вариаций обычного проявляющего Реве́лио. Применил — никого в кабинете.       Пару минут я просто осматривал составленные у стен столы и стулья, лёгкую запылённость, светильники на потолке, что заработали с моим появлением здесь. Время ожидания скрасил использованием очищающей магии, убирая с её помощью пыль отовсюду.       — Ты, я погляжу, уже здесь? — в кабинет неслышно, как ему казалось, зашёл здоровяк-Флинт.       — Да. Жду.       — Отлично. Времени немного. Что ты знаешь о дуэлях? — слизеринец тут же начал опрос, прислонившись к одному из столов у входа и сложив руки на груди.       Ну, я и начал отвечать, предельно коротко и по сути. Флинт остался ответами доволен.       — Классика дуэли — «Джентельменский набор»? — спросил он, и разумеется, тут же получил ответ.       — Хорошо. Неплохо, для магглорождённого, и года как не находящегося в нашем мире. Практика. К чёрту поклоны, защищайся.       Маркус тут же выхватил палочку.       — Сту́пефай, — колдовал он довольно медленно, но явно специально.       — Проте́го Рефле́кто, — тут же ответил я, в нужное время и в нужном месте ставя отражающий щит, попадая точно в «тайминг», если этот термин тут вообще употребим.       Сгусток Сту́пефая отразился и просвистел у виска парня, не ставшего даже уклоняться.       — Кла-а-ассика, — осклабился Флинт, показав не самый ровный ряд зубов. — Сам?       — Сту́пефай Дуо, — выдал я на той же скорости, что и Маркус.       — Проте́го Дуо, — слизеринец воспользовался более надёжным и простым способом защититься.       Заклинания мы не выкрикивали, но говорили достаточно громко, чтобы их можно было услышать. Ещё с минут пять мы вяло перебрасывались различными заклинаниями, в том числе и всякими Эве́рте Ста́тум, Гласио, Импедиме́нта, замедляющее движение, и прочее.       — Ну, это условно боевое, — покивал Флинт, останавливая вялую дуэль. — Что-нибудь шуточно-безопасное знаешь? Оно тоже имеет смысл.       — Типа чар щекотки? Или склеивающее ноги? Силе́нцио? Прилепляющее язык к нёбу? Слизнеблевательное?       — Ха! Слизнеблевательное? Надо запомнить, забавно. Так. Я понял, что с сутью дуэлей знаком, с этикетом тоже, запас заклинаний есть — привести не стыдно. Быстрее, чем сейчас, можешь, Грейнджер?       — Не знаю, не пробовал, — хотя знаю, что могу.       — Ну, в клубе и узнаешь. Всё, пошли, а то Флитвик обидится. Слишком уж для него больная тема — невозможность организовать нормальный клуб.       Мы покинули кабинет, а дойдя до лестниц, направились вниз. Второй этаж, первый, подземелья.       — На вашей территории? — спросил я идущего впереди Флинта.       — Ага, — просто ответил он. — Так-то клуб имеет длинную историю. Столь же длинную, как и срок преподавания Флитвика в Хогвартсе. Клуб то открывался, то закрывался. Были времена, когда Флитвик вёл вообще только трёх студентов. Самые тухлые времена были, если верить профессору, когда особо популярен стал клуб Слизней.       — Клуб Слизней?       — Отвратительное название…       Я поравнялся с Флинтом, пока мы шагали по подземельям.       — Тогда деканом Слизерина был профессор Слагхорн. Вот он и организовал клуб Слизней — место встречи жутко важных, значимых, богатых, талантливых. Коллекционировал учеников, наращивая связи. Естественно, все ломились туда.       — Не сочти за грубость, но ты очень словоохотлив по отношению к магглорождённому.       — А, не обольщайся, — отмахнулся Флинт. — Мы не друзья и не товарищи. Но я стараюсь держаться мнения о том, что каждый в жизни может пригодиться. Нет смысла обходиться с кем-то грубо до тех пор, пока он не покажет, что только этого и достоин.       — Нормальная точка зрения.       — Ещё бы. История нам говорит, что не раз и не два магглорождённые добивались поразительно многого. Поразительно, для нечистокровных. Кто знает, может быть, именно ты станешь министром магии? — Флинт остановился у невзрачного портрета с подводным пейзажем. — Станешь министром, и будешь знать, что вот, есть такой волшебник из рода Флинтов, Маркусом зовут. Симпатий к магглорождённым не питает, но разделяет дела и личное.       Флинт постучал в картину. К нам буквально подплыла нарисованная русалка, страшная, как ядерная война.       — Ультима Веритас, — сказал Флинт, и картина отъехала в сторону, открывая проход.       Совсем короткий коридор, буквально полметра, а за ним — просторный зал, в котором слышались тихие разговоры учеников.       — Давай за мной, — кивнул мне Флинт и пошёл первым.       Конечно же я не терял бдительности и был готов к любому раскладу. Но в итоге ничего страшного не произошло. Зал был действительно большим, но не Большой, конечно же. Вдоль одной из стен стояли шкафы с книгами. Рядом были диванчики и кресла, столики со множеством закусок, сладостей, графинами с соком или же чайные сервизы. Диванчиков и кресел было много, но все стояли так, чтобы можно было видеть большой дуэльный помост. Освещение здесь было отличным — множество магических светильников под потолком создавали ровный мягкий желтоватый свет. Но не слепящий и не слишком яркий.       Учеников здесь было довольно много, но в основном вороны и змеи разных возрастов. Разных, но не младше курса третьего точно. С моего потока я приметил Дафну и Пэнси, сидящих на диване, гоняющих чаи и что-то записывающих в тетрадях и пергаментах. Похоже, они тут тупо делают домашку. Был тут и Драко, но только лишь с Гойлом, напротив него сидел Нотт — они активно что-то обсуждали, жестикулируя руками. Остальные слизеринцы были старше и мне лично не представлены, да и не знакомы.       Рэйвенкло были представлены, помимо лично профессора Флитвика, двенадцатью учениками старших курсов, и двумя помладше, четвёртый, кажется. Они все разбились по парам, что-то обсуждали, демонстрировали друг другу, характерно маша карандашами — показывали заклинания или обсуждали их.       Наше появление привлекло немного внимания, но далеко не всех присутствующих. Первым делом нас приметил Флитвик и радостно посеменил в нашу сторону.       — Мистер Флинт, вы привели новичка? Какая радость! — хлопнул в ладоши профессор, посмотрел на меня, узнал, удивился. — Мистер Грейнджер?       — Да, добрый вечер, профессор, — уважительно кивнул я.       Профессор говорил довольно громко, а потому, услышав мою фамилию, резко встали в стойку Малфой и Нотт. Последний, судя по запаздывающим движениям, просто за компанию.       — Что он тут забыл? — тихо заговорил Драко, но возобновившийся шум от разговоров заглушил реплику от очень многих.       — Что же… Мистер Флинт, как вам мистер Грейнджер?       — Сойдёт. Что нужно знает, умеет, получается. Я к своим, профессор. И да, с кого начнём?       — У нас, если вы помните, сегодня теоретический день, но… В честь новичка… А чего выдумывать? — удивился кроха-волшебник. — Раз мистер Грейнджер уже что-то может, то давайте поставим первым делом его. Против кого-нибудь из свежей крови.       — Хм? А давайте Малфоя? — тихо спросил Флинт, улыбнувшись. — Он уже полгода только и делает, что проминает жопой диваны…       — Как некультурно, — укорил профессор Флинта, но укоряться тот и не думал.       — У него как раз на Грейнджера зуб. Тем более, давно не смотрел, как новички фигнёй страдают.       — Вынужден признать, — покивал Флитвик. — Что мистер Малфой и вправду несколько… Не оправдывает ожидания. Помню, Люциус был диво как хорош в дуэлях.       Флитвик бросил короткий взгляд к самому красивому шкафу, ранее мною незамеченному. Там стояли награды, щиты, кубки, грамоты. Была там даже большая полка для несколько своеобразной доски почёта.       — Эх… Да и юная Нарцисса была хороша. Бриллианты! — пискнул Флитвик. — М-да… Что же, мистер Грейнджер?       — Да, профессор?       — Как вы смотрите на учебную дуэль с мистером Малфоем?       — Почему бы и нет?       — Вот и прекрасно! — Флитвик мелким ураганчиком понёсся в сторону стола, за которым сидели Малфой с товарищами.       — Ну, а я пойду к своим, — ухмылялся Флинт. — Посмотрим, кто чего стоит. Давай, Грейнджер, не подведи меня. Я тебя привёл и позор падёт на мою и без того не самую шикарную голову, если ты провалишься.       Уже через минуту мы с Малфоем стояли вплотную друг к другу на дуэльном помосте, Флитвик регулировал защитные чары для зрителей, а ему помогал заглянувший сюда Снейп. Что он тут забыл? Кто его знает. Парочка из старшекурсников от воронов и змей так же занялись тем, что вытащили палочки и готовились прикрывать зрителей, если что-то пойдёт не так.       — Тебе конец, Грейнджер, — тихо шипел на меня Малфой, строя страшно суровое лицо. — Сейчас-то ты и узнаешь, насколько чистокровный волшебник лучше тебя, грязнокровки.       — Мистер Малфой, — сделал я удивлённое лицо. — Вы тоже слышите этот писк? Противный такой, словно комар в Хогвартс зимой пробрался.       — Итак, — раздался голос Флитвика, а мы с Драко словно по команде отсалютовали друг другу палочками. — Расходимся, господа.       Осколок эльфа не мог не повлиять на манеру моих движений в таких условиях, да и сам не мог и не хотел после своих физических тренировок двигаться топорно и вяло. Плавно, но быстро, резко, но не дёргано. Отсчитав пятнадцать шагов, встал, обернулся, текучим слитным движением встал в стойку, но несколько более… возвышенную, что ли?       — Три, два, один… Бой! — скомандовал Флитвик.       Мне стало интересно, что из себя покажет Малфой, хотя с момента той стычки у совиной башни вряд ли что-то сильно изменилось.       — Сла́гулус Эру́кто! — выкрикнул Драко, с довольно средней скоростью колдуя обидное заклинание.       Средне. Чуть быстрее, чем вальяжная проверка от Флинта. Отразить или поглотить обычным Проте́го? Пока я думал, в мою сторону неспешно, для моего восприятия, летел туманный и яркий зелёный сгусток. Не, если отражу, то всё закончится слишком быстро.       — Проте́го, — тихо и своевременно создал я плёнку щита, и в тот же миг в неё врезался сгусток, поглощаясь и исчезая вместе со щитом.       — Сту́пефай, — колдовал я несколько быстрее Малфоя, но далеко не на максимум. Даже сдерживаться пришлось.       Заклинание сделал слабым, но быстрым. Белёсый сгусток ударил не успевшего защититься Драко в грудь, легонько толкнув и заставив упасть на задницу. Тихие смешки в зале смешались со словами: «Так слабо?».       Драко вскочил, и сам отправил в меня Сту́пефай. Его я уже отразил, точно поймав тайминг заклинания и создав Проте́го Рефле́кто. Миг, и заклинание летит обратно в Малфоя, а тот готовил вовсе не защиту — нападение. Думал, что Рефле́кто я не поставлю. Правильно, на самом деле, думал — по словам Герберта, не моего курса навык. В общем, заклинание ослабло в ходе отражения, и Малфой вновь упал на задницу. Вновь вскочил и начал поливать меня разными неприятными обидными заклинаниями, призванными либо склеить ноги, либо смеяться, либо плакать, либо тот же Сту́пефай.       Драко был зол, а скорость колдовства немного возросла. Но, похоже, это его предел. С чего он начал? Сла́гулус Эру́кто? Так, отражу сначала его медленный Экспелиа́рмус.       — Сла́гулус Эру́кто, — очень быстро наколдовал я не менее быструю зелёную тучку.       Я хотел было отправить в него заклинание, заставляющее держать рот закрытым, но Малфой-таки неплохо защитился Проте́го и даже в модификации Дуо, если я правильно услышал его крик. В итоге мне что-то стало скучно.       — А́вис, — с палочки сорвалась стайка мелких птичек, с большой скоростью устремившись к Малфою. Тот защитился Проте́го Дуо, что было не обязательно — птички полопались на перья. Но!       — Аквафо́рс, — каждое перо я превратил в десяток литров воды, обливая с ног до плеч Драко.       — Дуро, — последним заклинанием я заставил воду затвердеть.       Малфой замер истуканом, начав медленно заваливаться назад.       — Эй?! — возмущался он, ведь голова была суха, а следовательно, осталась подвижна. — Что такое?!       Малфой статуей упал на спину и немного накренился вбок из-за позы.       — Полагаю, — профессор Флитвик потёр руки. — Победитель дуэли как по очкам, так и по факту, становится мистер Грейнджер. Коллеги?       Профессор посмотрел на Снейпа и пару старшекурсников, что страховали остальных зрителей.       — Как ни прискорбно, — сухо заговорил Снейп. — Но я вынужден признать, что мистер Грейнджер превосходит мистера Малфоя. На данный момент.       — Аналогично, — кивнули старшекурсники.       — Тогда, окажите помощь мистеру Малфою, — Флитвик указал рукой в сторону поверженного оппонента. — А вы, мистер Грейнджер, как себя чувствуете?       — Без изменений, профессор.       — Ещё одну дуэль? С противником посерьёзнее, чтобы не думали, что всё так гладко бывает.       — Я не против.       — Хм… МакЛагген? — Флитвик оглядел сидящих на диванах или стоящих группками учеников.       — Здесь, профессор! — с кресла поднялся до ужаса напыщенный паренёк в тёмных одеждах, подчёркивающих спортивное телосложение.       На лице этого кудрявого, но короткостриженого парня читалось невероятное самомнение, а губы изогнулись в пренебрежительной улыбке.       — Наденьте мантию, МакЛагген, — профессор Флитвик не оценил жест.       — Как скажете, профессор, — игнорируя пренебрежительные ухмылки остальных ребят, парень надел мантию Гриффиндора и важным, но быстрым шагом направился к помосту.       — Займите место мистера Малфоя, обойдёмся без прелюдий, — дал указания Снейп, а Флитвик кивнул.       Приветствие, поклон, стойка. Отсчёт, и понеслась.       — Конфри́нго, — выкрикнул парень, и мне пришлось защищаться обычным Проте́го, ибо скорость невидимого заклинания была мне неизвестна. Вспышка щита, поглощение — полсекунды время полёта.       — Экспу́льсо…       Очередное невидимое заклинание. У парня есть мозг, но он слишком этим гордится. Ладно… Поиграем.       Ещё парочку невидимых заклинаний я поймал на обычный Проте́го. Парень колдовал быстрее Малфоя, а главное — не ждал результата своих действий, напирая без устали. Но его ассортимент подошёл к концу, он начал повторяться в связках, а я отлично запомнил тайминг.       — Конфри́нго, — вновь наколдовал МакЛагген, но я точно попал в тайминг своим отражающим Проте́го. Полсекунды, и МакЛаггена слегка отбросил несильный взрыв, поджигая мелкими очагами одежду. Тот запаниковал и отбросил палочку, перекатившись на живот и туша огонь. Победа была очевидна.       — Победа за мистером Грейнджером, — объявил Флитвик.       После этого меня выпустили с помоста, и я направился к группе воронов, явно проявивших интерес к моим методам. Дуэлей за вечер больше не было, но зато мы послушали лекцию Флитвика об особенностях применения виденного сегодня Конфри́нго, и нескольких его модификаций. Старшекурсники же, которые явно курса с седьмого, обсуждали свою тему.       По окончании посиделок, я постарался на выходе оказаться рядом с Дафной.       — Гринграсс.       — Грейнджер.       — Касательно темы прошлого занятия по зельям.       — Да?       — Всё готово, так что в любое время.       — Учту.       Шедшая рядом Паркинсон не выдержала и буквально вспыхнула тихим возмущением.       — Что за секретики, а?       — На то и секретики, Паркинсон, — улыбнулся я. — Чтобы оставаться секретными.       — Дафна…       — Потом, Пэнси…       Так, собственно, мы и разошлись. Из подземелий до гостиной факультета мне было недалеко и недолго идти — сами почти что в подземелье живём. Заглянув на кухню и попросив у домовиков молока с кексом, там же всё это дело съел, излил в пространство немного магии для этих забавных паразитов, и отправился спать. Всё-таки, понедельник — день тяжелый. Кто бы что ни говорил.