Целитель

      Время — непостижимая сущность. Оно имеет свойство тянуться долго и мучительно в восприятии человека, а может пролететь мгновенно. Задумавшись об этом, особенно обладая некоторыми мистическими знаниями, как и пониманием вполне «материальной» физики, можно уйти в такие дебри, что сам себе удивляться будешь. Например, вот как мысли о том, что прошла неделя незаметно и быстро, могли привести меня к размышлению о влиянии плотности материи на «плотность» пространства, которое, в свою очередь, возможно, замедляет скорость протекания изменений энергетических состояний этой материи, которая в свою очередь является, по сути энергией, а ведь именно эта скорость является тем, что мы воспринимаем как время…       Но, отбросив в стороны мысли о сложности мироздания и о том, что мои представления могут оказаться, как обычно и бывает при недостатке информации, крайне неверны, стоит отметить несколько важных вещей за прошедшую, вторую неделю обучения в Хогвартсе.       Первая, и самая важная вещь. Амбридж в первый же свой рабочий день на посту Генерального Инспектора помчалась проводить проверки преподавателей. Если за завтраком в понедельник ребята только предполагали, да и во время обеда тоже, то вот на ужине была чёткая информация по этому поводу. Амбридж, воспользовавшись окном в своём графике, отправилась инспектировать Прорицания. Честно говоря, мне казалось, что Трелони наверняка не пройдёт эту проверку. Помимо того, что Прорицания — сама по себе довольно мутная дисциплина, так ещё и преподаватель должен обладать даром, но и это не всё. Дар этот не имеет «выключателя» и его нельзя «запустить» в любой удобный момент времени. По крайней мере, если дар к подобному не особо яркий, а сам прорицатель из-за невыраженности дара не смог взять его под контроль — тяжело научиться управлять тем, что даже нащупать ты не можешь толком.       В общем, по имеющейся информации, Амбридж докопалась до Трелони, всего несколькими фразами выставив её некомпетентным преподавателем, помимо прочего ещё и не имеющей навыков для ведения предмета.       Во вторник инспекция продолжилась. Теперь уже весь курс мог наблюдать, как проходит этот процесс. На Чарах и Заклинаниях профессор Флитвик отнёсся к Амбридж вполне вежливо и гостеприимно. Как результат — Амбридж спокойно сидела себе на самом верхнем ряду амфитеатра, делала записи в блокнотике, а единственный вопрос она задала лишь по окончании занятия.       — Мисс Браун, скажите, — говорила она, остановив гриффиндорку у выхода из кабинета. Я как раз проходил мимо. — Как обычно проходят занятия у профессора Флитвика?       — Чудесно, мадам Амбридж! — ярко улыбаясь ответила эта жизнерадостная девушка. — Профессор всегда знает, как нас заинтересовать, хорошо объясняет и показывает примеры.       — Отлично, — с лица Амбридж не сходила её фирменная слащавая улыбка.       Следующим занятием по расписанию шла трансфигурация, и Амбридж решила, что непременно должна проинспектировать ведение и этого предмета. Многие ученики ухмылялись, ожидая отповеди МакГонагалл, и декан Гриффиндора никого не разочаровала.       МакГонагалл важно вплыла в кабинет, полностью игнорирую восседавшую за самой дальней партой Амбридж. Я сидел вместе с Дафной и мы готовились как показать навыки в использовании Эване́ско — нам его ещё долго проходить, усложняя объект устранения — так и ожидая неизбежного диалога Амбридж и МакГонагалл.       — Успокоимся, ученики, — заговорила МакГонагалл, мгновенно устанавливая гробовую тишину в классе. — Мистер Финниган, будьте добры подойти и взять проверенные сочинения и разнести их ученикам. Мисс Браун, пожалуйста, возьмите этот ящик с мышами… Смелее, милая, они вас не съедят. Раздайте по одной каждому.       — Кхе, кхе… — своим покашливанием, высоким тоном, интонациями — Амбридж умудрялась каждой деталью своего поведения вызывать раздражение, и не важно, намеренно или нет. Но её проигнорировали все, в том числе и МакГонагалл.       — Что-то будет, — тихо-тихо шепнула мне Дафна, чуть наклонившись вбок чтобы я лучше слышал. Именно в этот момент Лаванда выдала нам наших белых мышек — идеальная трансфигурация, браво, профессор! Я уверен, что даже химический состав «мышки» будет полностью соответствовать эталонной особи.       — Обязательно, — так же тихо ответил я. — Но не скандал. Так, крохотный конфликт, искры между двумя профессорами.       — Попрошу без разговоров, мистер Грейнджер, мисс Гринграсс, — МакГонагалл каким-то чудом услышала наши слова, хотя даже я с трудом слышал самого себя, честно сказать.       Получив наши домашки от Финнигана, мы удовлетворённо кивнули сами себе. «П» — Превосходно. А когда было иначе?       — Итак, прошу внимания. Дин Томас, если вы ещё раз поступите так с мышью, я оставлю вас после уроков…       А что он сделал? Что вообще с ней можно такого сделать, чтобы заслужить неодобрение? Не съел же он её, в конце-то концов — это крайне дурная идея, есть трансфигурированный объект.       — …Большинство из вас добилось исчезновения улиток, и даже те, у кого сохранились заметные остатки раковины, уловили принцип превращения. Сегодня мы будем…       — Кхе, кхе…       — Да? — МакГонагалл всё-таки взглянула на Амбридж.       — Я хотела узнать, профессор, получили ли вы мою записку с датой и часом инспекции вашего…       — Очевидно, получила — в противном случае спросила бы вас, что вы делаете на моём уроке, — МакГонагалл отвернулась, продолжив обращение к ученикам. — Повторяю: сегодня мы будем упражняться в гораздо более трудном исчезновении — мыши. Эване́ско…       — Кхе, кхе…       — Возможно, — МакГонагалл холодно взглянула на Амбридж, — вам следует обратиться в больничное крыло, ведь постоянный кашель — не к добру, особенно учитывая недавно полученное вами предсказание Трелони о большой опасности.       — Я хотела бы…       — Интересно, как вы собираетесь ознакомиться с моим методом преподавания, если намерены ежеминутно меня прерывать? Видите ли, я обычно не позволяю разговаривать в классе, когда говорю сама.       Амбридж обиделась, но сочувствовать ей никто не стал, что само собой разумеется. За оставшуюся неделю на нашу долю выпала ещё лишь одна инспекция — Уход. Там всё было тихо-мирно, Амбридж поспрашивала Граббли-Планк о том о сём, и урок пошёл своим чередом.       В этот же день, во вторник, в гостиной факультета у меня состоялся разговор с Тамсин, занявшей роль капитана сборной факультета по квиддичу.       — Знаешь, Гектор, — мы отошли чуть в сторону от основной массы учеников, — всего вторая неделя идёт, а я уже устала. Ты в курсе, что гриффиндорцы немного жульничают?       — В чём? В том, что провели отборочные в пятницу?       — О, так ты знаешь? Да, на неделю раньше срока. Ещё и тренируются без разрешения.       — Ну и ладно, — улыбнулся я. — Они вообще являются единственным факультетом, нацеленным только на победу в школьном турнире, и только ради победы живут.       — Оно понятно, что мы ради интереса играем, — слабо улыбнулась Тамсин, — но спортивный дух улетучивается на фоне этих маленьких и незначительных, но неприятных поступков.       — Что поделать, — пожал я плечами. — Это такая мелочь, что ею проще пренебречь, чем пытаться исправить.       — Верно. Кстати. Ты придумал уже что-то для компенсации отсутствия практики по ЗоТИ для факультета?       — Есть мысль. Например, организовать довольно простую схему занятий. Одно занятие в неделю. Второй курс показывает первакам заклинание, третий — второму, и так далее. Самая большая проблема — седьмой курс.       — Не особо, — улыбнулась девушка. — Герберт отлично знает ЗоТИ школьного уровня и даже немного больше. Думаю, наш курс легко разберётся сам — просто раз в недельку будем собираться часа на два сугубо ради ЗоТИ, и всё. А, да, ты же не застал программу первого и второго курса.       — Ну да.       — Там тоже всё очень просто. Начать практику можно чуть позже, с Рождества. И приставить к ним лучше кого-нибудь с четвёртого или пятого, вашего курса. Они и управятся быстрее, и задача будет легче лёгкого.       — Хорошо… Спасибо за совет.       — Давай Герберта к организационным моментам пристроим, а то больно он довольный, — Тамсин глянула на своего коллегу, вольготно развалившегося на диване в компании их сокурсников. — Аж смотреть тошно.       — Я только за, — улыбка вылезла на лицо. — Герберт!       — Ась?!       — Иди сюда, — я махнул ему рукой, и наш вратарь, уже бывший, быстренько соскочил с дивана, направившись к нам.       Обсуждение различных организационных моментов заняло примерно час, в ходе которого мы выработали вполне приличную стратегию обучения учеников практическим навыкам по ЗоТИ. Пришлось озадачить ребят с разных курсов, чтобы они составили список активностей остальных, давая нам возможность составить график занятий. Но его ещё нужно будет отшлифовать и, как я и говорил на собрании факультета, результат будет в конце второй недели.       Вот, собственно, все значимые события за неделю.       Старосты, похоже, донесли до своих коллег по факультетам информацию о нежелательности нарываться на Амбридж и крайней необходимости держать себя в руках. Слизеринцы, похоже, активно копали землю носом, выясняя у знакомых, родителей, у знакомых родителей и у прочих контактов, вернулся ли Тёмный Лорд или нет. Похоже у них есть какая-то достоверная информация, ведь они приняли общую идею ни во что не ввязываться, а в случае чего — игнорировать до определённой степени.       И вот сейчас, в воскресенье, сидя в библиотеке, лихорадочно запоминая информацию из книг и наслаждаясь тем, что больше мне не нужно будет водить первокурсников чуть ли не за руку по всему замку, я попутно размышлял о времени, гравитации, пространстве и сложности бытия в целом. Но моим мыслям было не суждено прийти к какому-нибудь выводу — появилась Гермиона, без лишних предисловий севшая за стол рядом со мной.       — Привет, — она положила на стол довольно крупную книгу — для лёгкого чтения, не иначе. — Что делаешь?       — Привет. Учусь, как видишь.       — Со стороны выглядит так, словно ты ищешь картинки — слишком быстро листаешь, слишком быстро бегаешь взглядом по тексту.       — Пока только запоминаю. Потом буду обдумывать. Совсем времени нет со всей этой социальной активностью. Кстати, ты не отложила в дальний ящик свой проект по освобождению домовиков от несправедливости их магической сути?       — Не надо утрировать, — она одновременно и улыбнулась, и нахмурилась. — Отложила. Для его готовности не хватает чего-то важного… Помимо того, что я понимаю, что ничего не понимаю в быте этих существ. И их менталитете.       — Это хорошо, что в прошлом году ты отказалась навязывать им благо вне зависимости от их на то желания.       — Да-да, — покивала она, отмахиваясь и улыбаясь. — Тёмная Леди Грейнджер и армия домовиков. Я, собственно, по какому поводу пришла…       — Давай, рассказывай, чего удумала, — я отодвинул книгу в сторону и сел вполоборота к сестрёнке, выглядевшей неуверенно, но при этом и явно горевшей энтузиазмом. Как, собственно, и всегда, когда её посещает очередная занятная мысль сделать что-нибудь этакое.       — В общем… Я поспрашивала на факультете. Не так уж многих у нас интересует практика по ЗоТИ. Некоторым даже в радость, что не придётся лишний раз напрягаться.       — Это понятно, — кивнул я. — Такие везде найдутся. Ты, я вижу, явно что-то задумала.       — Да, в какой-то мере, — Гермиона поправила прядь волос, как-то не особо уверенно перехватила рукав джемпера. — Раз на факультете таких не очень много, то… Может быть на других есть ребята, желающие заниматься практикой по ЗоТИ?       — Хочешь собрать какую-то общую группу? Или присоединиться к уже существующей?       — Свою собрать, разумеется, — важно заявила сестрёнка. — А есть уже существующие?       — А ты как думаешь?       — Ну… Вполне возможно, на самом деле. Хотя, после провала Дуэльного Клуба на втором курсе, вряд ли у нас есть что-то подобное. Я бы об этом знала.       — А ты знаешь всё, что происходит в Хогвартсе?       — Гектор, — Гермиона посмотрела на меня с укором. — Я живу в спальне с двумя самыми главными сплетницами Хогвартса. Если бы было что-то наподобие дуэльного клуба — я бы точно знала просто по тому, что Парвати и Лаванда обязательно бы это обсуждали.       — Они тоже могут не знать, но не об этом речь. Ты не просто так ведь подошла ко мне? Думаю, ты и сама могла бы организовать свой клуб или нечто подобное.       — Было бы здорово, если бы можно было делать подобное официально, — вздохнула она. — Вот только Амбридж же не пропустит такую инициативу. Зарубит на корню.       — Естественно. Она же против практики. Кстати, ты читала постепенно появляющиеся на стене у Большого Зала «декреты»?       — Мелочь, — отмахнулась сестрёнка. — Повторяется она. «Не колдовать в коридорах», «одеваться в соответствии с правилами», «носить знаки отличия». Справедливости ради, чего-то подобного на обязательном уровне не хватало.       — М-да? То есть ты готова сменить свои любимые джинсы и ветровки, постоянно нося школьную форму?       — Не знаю… Не отклоняйся от темы, — Гермиона приосанилась, а лёгкое отстранение от изначальной темы разговора придало ей больше уверенности. — Я хотела у тебя узнать, присоединишься ли ты, если мы организуем свой… Клуб? Пусть будет клуб.       — Мы, это…?       — Пока что точно будут участвовать некоторые девочки… Близнецы наверняка будут. Рон и Гарри — возможно. Я с ними уже говорила об этом, но последнее время мы не очень хорошо общаемся, и я не знаю, что там творится у них в головах. Рон может пойти за компанию — сам по себе вряд ли он переборет своё желание ничего не делать. Тем более — учиться…       — Ясно, — я откинулся на спинку стула. — Допустим, организовали вы. Кто будет учителем? Разумеется, можно и по книгам, без наставников. Групповое занятие позволит совместно выработать наилучший подход к заклинаниям. Но мне-то оно зачем? Мы с ребятами с факультета и так собираемся несколько раз в неделю для практики.       — Да? А где?       — В неиспользуемом классе, разумеется, — я даже улыбнулся, давая столь очевидный ответ. — Чары защиты помещения, приватности, рунных вязей — всего этого просто куча. Тебе ли не знать, вместе на руны ходим.       — Ничего такого мы не проходили, а в книгах я не видела.       — Самой составить рунную цепочку? Знания-то тебе на что? Тем более опыт есть.       — С этой стороны я на вопрос не смотрела, — Гермиона задумалась. — Хотелось готовый вариант, чтобы не тратить время — его и так почти нет. Кстати, девочки уже поспрашивали. Вроде бы твои однокурсники с факультета все были бы не против поучиться чему-нибудь стоящему. Ты не знал?       — Мы не всё время вместе, как ты видишь, — я развёл руки в стороны, демонстрируя очевидную вещь — до её прихода я сидел в библиотеке один. — Но это вполне может быть. Они наверняка думают, что кто-нибудь со старших курсов покажет что-нибудь этакое.       — Вряд ли много старшекурсников придут. У них своих забот полно. Меньше всего хочется возиться с младшими — я-то точно это знаю.       — А-а, — потянул я, понимающе, — набегалась с первокурсниками.       — Немного, — при этом Гермиона выглядела виноватой. — Это утомляет.       — Ладно, хорошо.       — Ты согласен?       — Нет, я не об этом, ты мне мысль не дала закончить.       — А, давай.       — Кто-то с Рэйвенкло есть?       — Пока не знаю. Падма, сестра Парвати, будет наверняка. Большего пока сказать не могу, и даже предположить.       — Ясно. Слизерин?       — Слизерин? — Гермиона очень сильно удивилась подобному. — Вот уж точно вряд ли…       — И почему?       — Так это же слизеринцы.       — Они, по-твоему, плохие?       — Вообще не об этом речь, — Гермиона с лицом крайне знающего человека отмахнулась от подобного. — Просто, они же совсем-совсем сами по себе. Да и недавно я обдумала кое-какие слова. Твои и Малфоя…       — О, интересно, — я полностью развернулся к сестрёнке. — Продолжай.       — О том, что они слушаются мнения семьи, их… приказов, что ли?       — Ну, не приказов, а настоятельных рекомендаций, — я ухмыльнулся своей собственной интерпретации этой добровольно-принудительной форме взаимодействия взрослых волшебников с подрастающим поколением.       — А как известно, большая часть пойманных Пожирателей Смерти является родственниками или даже родителями тех, кто учится сейчас на Слизерине. Или учился раньше. Или сами учились там многие поколения.       — Только не надо говорить о том, что все там — коварные Тёмные Волшебники, все злые, Пожиратели Смерти, убийцы…       Гермиона вставила руки в защитном жесте.       — Стой-стой, я поняла, что ты можешь вспомнить множество эпитетов, использованных кем-то по отношению к ним или просто применимым к «не добру». Но надо понимать, что, если… Волдеморт… — пусть и с лёгким усилием над собой, но Гермиона произнесла псевдоним местного Тёмного Лорда. — Если он возродился, то его сторонники, не важно, в какой мере они ими являются, могут попросту поставить слизеринцев перед фактом. Мол, теперь вы на его стороне.       — Разумеется.       — Вот и я об этом! — Гермиона испытала явное облегчение, найдя понимание своих слов. — Зачем учить тех, кто может стать врагом?       — Врагом? Не слишком ли громкое заявление по отношению к сверстникам, не достигшим даже совершеннолетия. Максимум, что может получиться — новый виток интрижек, более ожесточённые противостояния, кстати, и без того крайне редкие и то между лишь небольшой группкой гриффиндорцев и слизеринцев.       Гермиона смотрела на меня с лёгким непониманием и требовала пояснить мои слова.       — Ты приглядись. Седьмые и шестые курсы без проблем общаются друг с другом. Младшие — тоже. Близнецы вообще ведут бизнес со всем факультетом Слизерина, ибо деньги не пахнут. Это вы, ваш курс и по курсу вверх и вниз устроили из пусть и немного агрессивного, но обычного противостояния и соперничества настоящую холодную войну, изредка перетекающую в скоротечную горячую фазу.       — Ты преувеличиваешь.       — Поверь, со стороны виднее. Изнутри может я бы и не заметил, но увы. В общем, вы должны пригласить слизеринцев.       — На это многие не пойдут.       — Не говори за всех. Как минимум у каждого из названных тобой учеников, кроме Рона и Гарри, есть адекватные контакты со слизеринцами. Гольдштейны, те, кто живут сейчас в Англии, сотрудничают с Булстроудами и Флинтами, и Энтони гарантированно общается с некоторыми ребятами из змей. Наши Аббот и МакМиллан — вообще со всем потоком слизеринцев во вполне нейтральных отношениях. Я могу долго перечислять, если задамся этой целью.       — Но зачем? Я всё понимаю, нормально общаются, хорошо, — не сдавалась Гермиона. — Даже согласна, что с врагами погорячилась. Но зачем?       — Подумай, ты же умная. Вот прямо сейчас.       И она задумалась. Всего на пару секунд, но этого ей хватило. Никогда не сомневался, что она умная, просто ум, как и любую другую деятельность, нужно направлять в определённое русло чтобы был результат. Иногда направлять приходится извне.       — Просто жест, — важно кивнула она. — Даже если никто или почти никто не согласится — будет важен сам жест. Ведь сейчас, несмотря на старания Амбридж и учащающиеся с её стороны намёки на желательность докладывать ей обо всех и обо всём, никто из них не идёт ей навстречу.       — Именно. А если вы организуете свой тайный клуб из учеников трёх факультетов и даже не пригласите Слизерин, это будет выглядеть как плевок в их сторону. Плевок на их согласие, пусть и не без личной выгоды, но следовать общему курсу школы. И если не пригласите, то не удивляйтесь, что появится группа слизеринцев на побегушках у Амбридж. Просто ради того, чтобы обломить вас разом, раз все факультеты плюют им в спину столь открыто.       — Я поняла. Тогда, через близнецов…       — Сама.       — Тоже жест?       — Именно. Ты — староста. Лицо факультета. Если ты подашь им это предложение, это будет тоже жест. Только убеди сначала своих особо буйных в необходимости подобного.       — Могут быть какие-нибудь стычки уже в клубе.       — Конфликты интересов вообще неизбежны.       — Ладно, я поняла… — Гермиона потянулась к книге, желая приступить к чтению, ведь не только ради разговора она подсела ко мне. — Но ты участвовать в этом будешь?       — Зависит от того, будут ли участвовать ребята с нашего факультета. В идеале — всем курсом. Мне было бы неудобно тратить время на занятия с двумя разными группами. Время и так сейчас в большой цене.       — Хорошо…       Разговор сам по себе подошёл к концу, мы приступили к изучению каждый своего материала. В Особую секцию за последнюю неделю я заглядывал только три раза, что немного меньше, чем хотелось бы. Вот и прямо сейчас я сидел за столом, но пару раз украдкой взглянул на двери в эту секцию. Но, как бы мне не хотелось отправиться туда прямо сейчас, на данный момент у меня по плану расширение кругозора посредством книг в обычной части библиотеки — ничего особенного, но столь же обязательное, по моему мнению, как и всё остальное.       Участвовать в этой авантюре Гермионы? Почему бы и нет? Посмотрю на навыки однокурсников, сам покажу чего-нибудь, если кому-то будет интересно, а возможно даже и узнаю что-то новое, если повезёт. Тем более дуэльный клуб превратился в практикум по ЗоТИ и что-то значимое там теперь почти никогда не происходит. Флитвик настолько теперь там занят, что даже толком подуэлировать ни с кем не получится — простенькие заклинания ещё куда не шло, но чем-то серьёзным и заковыристым уже не побросаешься из-за занятости профессора и необходимости ему следить за кучей учеников, рвущихся скорее практиковаться в этом распроклятом предмете.       Подложила Амбридж свинью, ой подложила. Большую такую, розовую. Да чего уж — сама она и есть этот бекон неразделанный. Надо будет организовать для неё какую-нибудь подлянку, чтобы не расслаблялась. Или не надо? Нет, не буду пока что. Как известно — незачем подливать масла в огонь под котлом с говном. Кипящее говно и воняет, и ошпарить может сильно. Значит пока просто ждём-с, когда Гермиона соберёт клуб… Назовём его «Слабоумие и Отвага!».        ***       Глобальное рассмотрения вопроса о коррекции текущего курса, которым идёт образовательное учреждение «Хогвартс», даёт понять, что на самом деле профессор Амбридж, более известная в ученических кругах, как «Проклятая Жаба», вносит не так уж и много изменений. Единственным «весомым» её достижением, по сути, является упразднение практики в волшебстве по ЗоТИ, а в конце третьей недели — запрет на колдовство в принципе, если дело происходит не на уроках. Вот это уже было «М-да-а-а», вот это уже было мощно. А остальное — стали более строгими и без того существовавшие правила. Хотя бы ношение школьной формы в период времени от завтрака и до ужина включительно. В общем, пока всё тихо-мирно к концу сентября.       Конечно же никуда не делись инспекции. Амбридж решила, что ей следует проинспектировать и то, как преподаватели ведут свои предметы на разных курсах. Слава Мерлину, или кому тут положено воздавать такие почести, она не лезла на каждый курс — негатив, направленный на себя от остального персонала она вполне ощущала. Но мы удостоились лицезреть её инспекцию урока зельеварения. То, что Снейп даже не смотрел на неё, отвечая на вопросы предельно коротко, а порой и в стиле этакого Капитана Очевидности — радовало многих. Гриффиндорцев же радовало то, что профессор вынужден отвечать на неудобные ему вопросы.       Кстати, касательно Снейпа. Наши с Дафной дополнительные занятия по Зельеварению начались только под самый конец сентября.       — Профессор слишком занят наведением порядка внутри факультета, на занятиях и вообще, — пояснила мне Дафна, когда на первом таком занятии мы удостоились невиданной чести — отсутствием внимания со стороны профессора и даже более того, он вышел из кабинета по своим делам.       — Я думал, что внутри вашего факультета довольно строгая дисциплина.       — И да, и нет, — улыбнулась Дафна, продолжая нарезать очередной корешок, пока я размельчал в ступке косточки мелкой зверушки. — К нам ведь идут самые амбициозные. Ну а разного рода амбиции имеют свойство конфликтовать друг с другом.       — Ничего опасного, надеюсь?       — Конечно нет, но бывают различные казусы внутри факультета. О них мы не говорим.       — Это-то понятно, — кивнул я, пытаясь поймать особо верткие крохи кости на пестик в ступке. — Нужно казаться едиными перед остальной школой.       — Верно…       — Кстати. Скоро очередной поход в Хогсмид… — решил я поднять довольно важную тему для разговора. — Не желаешь пойти со мной?       — Разумеется, желаю, — Дафна на миг взглянула на меня, тут же вернувшись к ингредиентам. — Но давай не сейчас обсуждать подобное. А то ещё отвлечёмся от зелий…       — Это да. Снейп нам потом спуску не даст.       — Разговоры? — раздался позади нас голос профессора, который появился буквально из ниоткуда.       — В какой-то мере, сэр, — кивнул я, не оборачиваясь, умудрившись наконец-то поймать нежелающие протираться в пыль кусочки кости в ступке.       — Прекрасно. Рекомендую вам не отвлекаться на всякие мелочи и сосредоточиться на зельях, — заметил он, не показав своего отношения. После проверки от Амбридж он вообще выглядел предельно безэмоционально, что свидетельствовало о крайней степени раздражения.       — Сэр…       — Да, мистер Грейнджер?       Снейп вернулся за свой стол и без удовольствия принялся разбирать какие-то свои бумаги.       — Я хотел спросить. Почему вы так заинтересованы в должности профессора по ЗоТИ?       Не отрываясь от работы с ингредиентами, отложив ступку с готовым порошком в сторону и взяв в руки разделочные доску и нож, я краем глаза видел, как Снейп внимательно смотрел на меня. Это молчание длилось до тех пор, пока я не нарезал аккуратными полосками жабью шкурку.       — Какое самое опасное волшебное животное, мистер Грейнджер? — Снейп говорил тихо и вкрадчиво.       — Человек, сэр.       — Интересное умозаключение, — спокойно продолжил Снейп. — Интересное, и верное. В программе по ЗоТИ практически не рассматриваются способности этих волшебных существ. Рассматриваются опасности, которые могут подстерегать от различных животных или явлений, но их ещё нужно постараться найти, в то время как волшебник — всегда рядом. Волшебник всегда и в любую секунду может направить свою магию, границы которой намного обширнее любого другого существа непосредственно на вас. Профессор Грюм в прошлом году взял правильный курс на изучение предмета. Единственный, за последние годы.       — Вы считаете, что мы должны уметь сражаться? — спросила Дафна, продолжая, как и я, работать с ингредиентами.       — Не сражаться, а противодействовать колдовству — это большая разница, мисс Гринграсс. Я даже не говорю о необходимости понимания Тёмных Искусств для противодействия им — хватило бы общих знаний по методам защиты именно от чар и заклинаний. Как вы думаете, почему больничное крыло Хогвартса пользуется такой популярностью?       Вопрос был явно риторическим и ответа не требовал.       — Мелкие пакости, стычки, драки с применением волшебства происходят постоянно. Единицы из учеников могут и знают как именно защититься, или отменить воздействие. Вот и бегут со всякой мелочью в больничное крыло. Мистер Грейнджер…       — Да?       — Вы неплохо проявляете себя в Дуэльном Клубе.       Неплохо — слишком скупая похвала моим успехам. Хотя сам я тоже не считаю их великолепными — лишь превосходящими большинство учеников.       — Если вы так считаете, — кивнул я, закидывая первую партию ингредиентов в медленно кипящую на определённой температуре воду.       — Почему вы редко используете контрзаклинания?       — Хм… По версии министерства, контрзаклинания — более удобное название, которое волшебники используют для своих заклинаний.       — Избавьте меня, пожалуйста, от цитирования этих подобий на книги, не иначе, как по недоразумению названных учебниками. Называть их можно как угодно, но это не изменит их сути. Контрзаклинания — особые заклинания, способные при столкновении с целевым заклинанием развеять его даже при десятикратной разнице в силе.       — В школьной программе не так много упоминаний именно о контрзаклинаниях и об их механизме работы.       — Это так. Один из моментов, которые я считаю неприемлемыми в школьной программе.       — То есть, — я начал помешивать заготовку для зелья, основу, — Вы хотите изменить школьную программу в сторону большей эффективности.       — Это так. К сожалению, директор Дамблдор считает, что эту должность стоит занимать временным преподавателям.       — Я слышала, — Дафна решила высказать свои мысли, — что на самой должности висит проклятье.       — Непроверенная информация, мисс Гринграсс. Стены этой школы так сильно пропитались магией за тысячу лет, что найти следы даже сильного проклятья не представляется возможным.       — Может поэтому Дамблдор и не даёт вам эту должность, — я рефлекторно хотел пожать плечом, но сдержался, чтобы не дрогнула рука при готовке основы зелья. — Чтобы вы не были вынуждены покинуть не только пост профессора ЗоТИ, но и Хогвартс? Кто знает, как работает это проклятье…       — Боюсь, мистер Грейнджер, мы никогда не узнаем ответ на этот вопрос. И раз уж мы подняли тему контрзаклинаний…       Снейп достал из своего стола толстую тетрадь. На вид она состояла из кучи пергаментов, подшивок, и больше напоминала папку с каким-то личным делом.       — Здесь, — Снейп указал рукой на лежащую перед ним тетрадь, — список различных контрзаклинаний ко множеству других заклинаний и проклятий, которые хотя бы в теории могут быть использованы против волшебника. Список составляли многие волшебники, поэтому не удивляйтесь разнице в почерке. Информация в том числе и из библиотеки одного известного вам затворника.       — Хм? — я даже отвлёкся от приготовления зелья, правда, этап приготовления был не критичный и позволял подобную вольность. — И вы…       Моя фраза подразумевала продолжение. Дафна же тоже стрельнула глазами в сторону этой тетрадки, но без какого-то сильного энтузиазма — всё-таки палочковая магия привлекает её в меньшей степени, чем зелья.       — И я передаю её вам для изучения.       Какие-то почти незаметные детали в мимике профессора говорили мне о том, что передаёт он её не совсем по своей воле, хотя в целом и не против. Учитывая, что Дамблдор обещал как-нибудь порешать вопрос с книгами в доме Блэка, становится очевидно, что без него это дело не обошлось.       — Что взамен?       Снейп вопросительно выгнул бровь.       — Взамен? Ничего. Прилежное обучение, мистер Грейнджер.       Всё оставшееся время занятий было посвящено зельям, а после — я взял эту тетрадку. Покидая кабинет зельеварения поздним вечером вместе с Дафной, я не мог не заметить лёгкий интерес девушки, пусть она его и не высказывала.       — Не мои секреты, Дафна, — я улыбнулся ей, когда мы почти дошли до гостиной Слизерина, благо что располагалась она довольно близко от кабинета.       — Понимаю.       — Серьёзно.       — Я знаю, — кивнула она и даже ободряюще улыбнулась, немного кокетливо поправив прядь чёрных волос. — Я давно заметила, что ты без проблем делишься знаниями, если можешь. Так что я понимаю — если сказать не можешь, то не можешь.       — Наверное, мне стоит сказать спасибо, что ты относишься к подобному без какой-то вспыльчивости или поспешности. Кстати, ты не знаешь, много ли ребят с вашего факультета хотят присоединиться к внеклассному изучению ЗоТИ?       — Ты о предложении твоей сестры?       Да, Гермиона умудрилась довольно тихо и незаметно, учитывая, что дело происходило в Большом Зале, подойти к столу Слизерина и высказать своё предложение по организации общих дополнительных занятий. Да и наши сказали, что, мол: «Да, был разговор, но мы пока не знаем — с тобой и так нормально проходим все чары и заклинания по программе, и даже чуть больше».       — Пока не ясно. Многие считают, что им это не нужно, либо думают, что нагонят потом, дома, под руководством родителей или ещё каким-то образом.       — А ты?       — Хочешь, чтобы я туда ходила?       — Честно говоря, это был бы повод для меня подтянуть твои навыки в палочковой магии. Уверен, дальше необходимого минимума по школьной программе ты не забиралась.       — Даже это — уже много. Но если ты хочешь, я пойду. Возможно, у меня получится приложить больше усилий, и отработать необходимый минимум.       — Честно сказать, рад слышать подобное.       В общем, спокойно всё, если можно так сказать о сложившейся ситуации. Из-за Амбридж многие активности пока что остановились. Ученики замерли в ожидании чего-то, а вот чего — сами не знают. А различные нововведения росли буквально на дрожжах. Правда, некоторые из них были столь абсурдны, что не знаешь — смеяться, или плакать? Вот, например, запрет на исполнение музыки в учебные часы. У меня был закономерный вопрос: «А что, кто-то исполняет, что ли?».       Лично мои дела почти не претерпели изменений. Например, партию различных амулетов, кулонов и прочей бижутерии я передал в руки близнецов Уизли без всяких предоплат — на реализацию, так сказать. Сами они вообще сейчас «на коне», как говорится. Их разработки, шуточные, или же откровенно вредительские, пусть и безвредные с точки зрения здоровья, начали пользоваться сумасшедшей популярностью, ведь они были ориентированы на различного рода диверсии, направленные как на обстановку вокруг, так и на себя лично. Например, кровопролитные конфетки, или блевательные батончики. Да, звучит жутко, но те же кровопролитные конфетки вовсе не опасны, хотя по названию не скажешь. Они действительно вызывают кровотечение из носа или рта, но при этом компенсируют потерю крови. Ну а о блевательных батончиках вообще говорить не стоит — простой стимулятор работы определённых мышц в теле. Более того, я спросил у них на счёт аллергических реакций и прочего, но близнецы лишь посмеялись над моими опасениями — они проводят тройную фильтрацию зелий, оставляя в итоге субстанцию, несущую сугубо магический характер, этакое заклинание в жидкости. Никаких растительных или органических компонентов — эти методики, кстати, за пределами школьного курса.       — И откуда такая прозорливость и такой подход к безопасности? — спросил я их во время передачи моих разработок из рук в руки.       — Да был случай на третьем курсе, — ответил Фред.       — Потравились своей же бурдой, — пояснил Джордж.       — А мы ведь ещё до Хогвартса решили, что превзойдём…       — …и помножим на ноль эту унылую лавку Зонко.       — Ясно. А продавать то, что убивает покупателя — не ваша цель.       — Разумеется! — ответили они синхронно.       — Вот и выяснили, — продолжил Джордж, — что для предотвращения непредвиденных последствий нужно избавиться от того, на что может по разному реагировать организм каждого.       — От остатков растений и компонентов в готовых зельях.       — Хм, неплохо, очень неплохо, — улыбнулся я. — Мне только непонятно, почему ваши оценки столь далеки от вашего реального потенциала?       Умом я понимал, что ответ на подобное может оказаться предельно тривиальным.       — А зачем? — близнецы удивились абсолютно синхронно, но продолжил говорить Фред: — Что толку в оценках, если ты решил открывать свой собственный бизнес?       — Ноль целых… — продолжил мысль Джордж.       — Ноль десятых… — закончил за него Фред.       Факт общения с близнецами Уизли напомнил мне об относительно недавнем рауте в доме Малфой — местные воротилы бизнеса не спешили связываться со мной для обсуждения возможности изготовления и поставок различных артефактов. Это печалило, но не сильно — я и без них смогу заработать денег, если уж сильно приспичит.       Начало октября, а точнее, первое же число, ознаменовалось походом в Хогсмид. Как выяснилось, начиная с пятого курса можно было посещать Хогсмид немного чаще — почти в два раза. Раньше я этот нюанс не замечал, ведь никто не акцентировал на этом внимания, а на выходных, когда и проводятся подобные мероприятия, я обычно занят совсем другими делами. Но это, опять же, лирика. Основное, как мне кажется, событие — окончательное утверждение первого собрания ребят, пожелавших дополнительно заниматься ЗоТИ. Кстати, касательно ЗоТИ.       В тетрадке Снейпа был огромный список заклинаний, применение которых к летящему в тебя заклинанию или проклятью противника влечёт к их взаимному уничтожению или иным эффектам, приводящим к уничтожению вражеского заклинания. Забавно то, что многие из них мне были прекрасно знакомы, но то, как их можно применять — было для меня тайной. Например, вряд ли без подсказки можно догадаться, что простое бытовое заклинание для завязывания шнурков уничтожает Инкарцеро с физическим проявлением связывающего элемента, будь то канаты, нити или цепи. При этом Инкарцеро может быть практически любой мощности.       Буквально за два дня разобрав эти записи я вывел для себя один значимый момент в контрзаклинаниях. Банальный и очевидный, но только после того, как осознаешь его. Заклинание, находящееся в полёте от палочки оппонента до твоей тушки, можно нейтрализовать в полёте другим заклинанием, суть и смысл которого заключается в эффекте, способным нейтрализовать это самое заклинание. То есть, взять то же самое Инкарцеро. По сути, даже слабейшее заклинание для завязывания шнурков нарушает своим ментальным образом суть заклинания Связывания, что приводит к его коллапсу. Однако, если вдруг кто-то кинет в тебя огненный шар, хоть конкретно такого заклинания и нет в местной школе магии, то гасить его надо не водой, как кажется, на первый взгляд — так получишь только объёмный взрыв — а, внимание, модификацией Головного Пузыря, Удушьем.       С проклятьями дело обстоит иначе, ведь они несут в себе намного более абстрактный эффект, и зачастую контрзаклинание для того или иного проклятия является совершенно не очевидным. Но это всё лирика — нужно просто понять суть подобной защиты, и иметь возможность понять, что конкретно в тебя отправил оппонент. Но, мои мысли опять ушли в сторону от основной темы.       Гермиона назначила встречу желающих дополнительно заниматься ЗоТИ в, кто бы мог подумать, Кабаньей Голове. В трактире, что находится на отшибе Хогсмида вдалеке от главной дороги. Туда, если верить слухам, редко ходит кто-то из учеников, так как заведение не представляет особого интереса. Разговор об этом состоялся буквально в субботу вечером, перед днём похода. Сестрёнка перехватила меня после ужина у выхода из Большого Зала.       — Гектор.       — Да?       — Ты не передумал участвовать?       — Нет, — отрицательно мотнул я головой. — Я всегда рад поддержать твои авантюры, если в них есть смысл. Конкретно в этой — смысл есть.       — Понятно… — протянула она.       — Много людей планируется?       — Не очень. Ты, я вижу, чем-то недоволен?       — Не то что бы недоволен… Просто Кабанья Голова — не лучшее место.       — Чем именно? Там мало народа всегда, мало посетителей. Никто нас не застукает. Скорее всего.       — Это-то и плохо. Намного лучше было бы встречаться в Трёх Мётлах или другом людном месте — меньше шансов, что нас подслушают.       — О… Я не думала об этом в таком русле. Но в любом случае, поздно что-то менять.       И это действительно было так. Менять место встречи было поздно, и оставалось только убедиться завтра, в Кабаньей Голове, что мы обеспечим должный уровень приватности посредством чар и заклинаний.       После этого короткого разговора я вернулся в гостиную, где Тамсин, чуть ли не с порога, выкатила мне список «свежего мяса» в команду. Она провела отборочные в несколько этапов, во время проведения которых отсеялись не столько те, кто не обладал навыками, а те, кто хотел играть не ради игры, а ради победы — такие нам не нужны, как ни странно. Подобные люди, готовые воплощать победу любой ценой, несколько искажают концепцию сборной Хаффлпаффа по квиддичу, потому их отсекали. Для нас, как я уже давным-давно понял, намного более приоритетными являются волшебники с желанием именно играть на той или иной роли.       — Ну что?       Тамсин смотрела на меня с очевидным вопросом в глазах, ожидая, пока я ознакомлюсь со списком, с чертами личности и навыками, что она выписала напротив каждого имени.       — Что «что»? Ты капитан, тебе решать. Захария, вроде бы, неплох в роли охотника — можно брать.       — Это который твой однокурсник?       — Да, — кивнул я. — Остальных я лично не знаю, но если верить твоим записям — более чем подходят.       — Слушай. А ты не хотел поучаствовать в отборе?       — Зачем? — искренне удивился я. — С моими навыками это только понизит самооценку остальных ребят. Так как я претендую на роль вратаря…       — Я бы всё равно хотела увидеть тебя на этой роли до игры. Просто чтобы быть уверенной.       — Сомневаешься?       — Вообще ни разу, — улыбнулась девушка. — Но психологически мне будет легче, как и остальным ребятам. Сам понимаешь, как, порою, много значит уверенность в том, что ворота под верной защитой.       — Это так. Хорошо. Когда у нас тренировка?       — Во вторник ранним утром.       — Значит, я буду.       — И вот ещё…       Тамсин протянула мне свиток пергамента.       — Из-за того, что я капитан команды, — заговорила она, когда я взял пергамент в руки. — Весь этот административный ворох проблем повис на мне.       Развернув пергамент, я не мог не удивиться очередному предложению от производителей Слейпнира. Вторая его версия в обмен на всего лишь одно условие — по разу сыграть на каждой роли и проявить себя максимально эффективно. Единственное, что не требуется — играть ловцом. И вот этот момент меня очень радует — игра ловцом с моими навыками — слишком быстрое завершение матча, а это фантастически скучно.       — И что от меня требуется?       — Подпись, разумеется, — ярче прежнего улыбнулась Тамсин. — Метла уже на складах в Англии. Всё, как ты привык — без ограничителей. Для полных психов, суицидников и камикадзе.       — А, по-твоему, есть разница между суицидниками и камикадзе?       — Тебе с исторической точки зрения, или прям морально?       — Как хочешь.       Тамсин кивнула, задумалась на долю секунды, что было видно по глазам, и ответила:       — Суицидники — люди без чувства самосохранения, спешащие свести счёты с жизнью самыми разными, порою очень экстремальными способами. Камикадзе — люди, чьё самопожертвование является маленьким кирпичиком, символизируя вклад в победу. Ах да, первые считаются психами, а семьи вторых находятся на очень высоком государственном обеспечении. Пока они не выполнят свою цель.       — Я вот даже не знаю, удивляться твоим знаниям, или печалиться тому, в какой области они простираются.       — То есть, ты знал, кто это такие, и всё равно спросил?       — Ну да, — улыбнулся я, чем вызвал ответную улыбку Тамсин.       — Смотри, — пожурила она меня, — перестану отвечать на твои вопросы — будешь сутками выискивать на них ответы в запутанных, искажённых и далеко не всегда правдивых хрониках.       — Понял-принял, больше не буду, сэр Историк, сэр, — козырнул я на манер бравого вояки, лицо которого выражает лишь безграничное отсутствие интеллекта дабы не смущать его наличием высокое начальство.       — Паяц.       Утром первого октября случилось невероятное — ученики Хогвартса имели возможность заметить, что практически всю ночь шёл снег, вместо дождя. Подобное ничуть не скрасило постепенно темнеющие леса и холмы вокруг Хогвартса, а вот слякоти добавило изрядно. Да и сейчас, утром, те, кому разрешено покинуть территорию Хогвартса ради похода в Хогсмид, собрались во внутреннем дворе, кутались в тёплые осенние плащи, куртки, пальто, прячась от колючих снежинок, подгоняемых ветром и тут же тающих, стоит только им коснуться кожи. В общем, пасмурно было, сыро и немного ветрено.       Филч, как и всегда, тщательным образом следил за наличием письменных разрешений на посещение деревеньки. МакГонагалл в очередной раз выдала тираду о том, что подобные походы — наша привилегия, и если мы будем «косячить», то быстренько её потеряем.       Стоя на небольшом отдалении от общей толпы, я, Дафна и Пэнси, которая под предлогом: «Не хочу с ними, хочу с вами и плевать, что вы об этом думаете», присоединилась к нам, я размышлял о грядущей прогулке. Размышлял какими-то абстрактными образами, которые принимали в голове мои мысли.       — Гектор…       — Да? — я повернулся к Дафне.       Девушка не изменяла своему стилю в тёплой зимней одежде, предпочитая тёмно-синее пальто с чёрным мехом по воротнику, шарфику и отлично сидящему беретику. Примерно в таком же стиле была одета и Паркинсон, разве что предпочитая тёмно-зелёные цвета ткани, а крой был более французский, элегантный. Я же сам кутался в тёмные одежды и чёрную мантию с довольно пышной, но сугубо строгой и мужской в своём стиле отделкой чёрным мехом.       — Сначала, как я понимаю, — заговорила Дафна, уткнувшись в шарф, прячась от налетевшего вместе с ветерком снега, — отправимся на встречу?       — Да. Они решили организовать всё в самом начале прогулки, а потом уже разойтись по увеселительным делам своим.       — И правильно.       Мне в самом деле было интересно, сколько народа явится, а главное — послушать, чего же они ожидают от этих внеурочных занятий по ЗоТИ. Но самым интригующим было то, кого же выберет Гермиона в качестве компетентного учителя для нас всех. Где-то в глубине души даже было шальное желание показать, кто чего стоит, если предполагаемый учитель окажется некомпетентным, но я его задавил. Нужно лишь немного подождать. И почему сестрёнка не посвятила меня в детали своего плана? Хотя, стоит ли удивляться — я и сам рассказываю ей далеко не всё. Да, просто подождать — и всё станет ясно.        ***       Хогсмид — занятная деревушка, как ни крути.       Двигаясь под лёгким отводом глаз, натянув на голову глубокие капюшоны, мы с Дафной двигались сквозь Хогсмид, постепенно приближаясь к его окраине, а там будет и рукой подать до Кабаньей Головы — всего лишь метров триста немного в горку, на вершину небольшого холма, где и стоит эта таверна. Да, именно таверна — некорректно называть пабом это заведение.       Так вот, собственно, о чём это я? Ах, да, Хогсмид — занятная деревушка. Здесь довольно много различных магазинчиков, в которых можно купить абсолютно всё. Кто-то может подумать, что деревенька этим и живёт — зарабатывает на учениках, спешащих расстаться со звонкой монетой. Однако, такие люди будут неправы. Да, деревенька на этом зарабатывает, но это сродни хобби, не более того. Здесь полно работающих волшебников или стариков, доживающих свой век. Так что думать, будто ученики являются единственным источником дохода для деревни — большое заблуждение.       — Что твои говорят о всей этой движухе? — спросил я идущую рядом Дафну, когда мы покинули вполне чётко очерченную границу Хогсмида и двинулись вверх по холму, преодолевая лёгкий ветерок, норовящий запустить под капюшон острые, но быстро тающие снежинки, мгновенно превращающиеся в слякоть под ногами.       — Представления не имею.       — То есть, как это?       — Уже как неделю все средства связи проверяются министерством. Проходят только угодные министерству письма, так что мне известна лишь официальная позиция семьи. Как я поняла, никто за пределами Хогвартса не получил информацию о реальном положении дел.       — Это печально. А слетать домой? Камином из Хогсмида, например.       — Та же история — контроль или блокировка.       — А аппарировать?       Дафна повернула голову в мою сторону, но об этом говорило лишь изменение положения капюшона на её голове.       — Даже среди совершеннолетних немногие владеют этим навыком. Кстати, об информации. На факультете говорят, что пара человек получили отработки у Амбридж.       — Из ваших? — я действительно удивился.       — Да.       — Неожиданно. Результат?       — Пока только царапины на руках — так говорят. Вроде бы даже попытались проводить провокации, но Амбридж хитро играет словами, не допуская однозначного толкования.       Когда мы почти подошли к таверне, совершенно невзрачной на вид, ничуть не изменившейся за прошедшие два года, я не мог не заметить вслух одно наблюдение:       — Ты очень серьёзно относишься к «делу об Амбридж».       — Она всех раздражает. Но если бы только это… От её здесь присутствия одни только минусы, проблемы и травмы. До подобных травм даже дома во время наказаний дело не доходит, и уж поверь — некоторые родители более чем горазды на выдумку.       Мы подошли к входной двери в Кабанью Голову. По ощущениям — никакой лишней магии. Даже не знаю, с чего я стал таким подозрительным. Хотя, может быть дело в том, что во время прогулки по Косой Аллее и Лютному вместе с миссис Малфой я слишком часто краем уха слышал это словосочетание — Кабанья Голова?       Дверь легко поддалась, но со слабым скрипом, и мы зашли внутрь.       Первое, что бросается в глаза — мрачная и немного неухоженная с виду обстановка. Всё в серых тонах, камень пола и даже грубая деревянная мебель давно потеряла свой цвет, став «серым» наполнением пространства вокруг. Не серым здесь было только пламя в камине да бело-коричневый козлик, важно процокавший копытами от барной стойки куда-то вглубь помещения. Бармен, здоровый так, мощный мужик, пусть и не молодой, с первого взгляда кажущийся дряхлым, с недовольством смотрел на нас, протирая свою стойку тысячелетней тряпкой — по крайней мере такой она выглядела. Но вот забавно — чем дольше я нахожусь в этом мире, тем больше понимаю всю иллюзорность и обманчивость внешнего облика. Та же тряпка — она выглядит так, словно ей пора на свалку уже лет как сто или двести, но я чётко ощущаю, что более стерильной вещи вокруг мне не сыскать, а чистоту эта тряпка наводит идеально. Не визуальную, а фактическую, гарантирующую «безопасность», так сказать. Да и бармен этот кажется мне крайне сильным волшебником, хотя при первой встрече на третьем курсе я не мог бы такое сказать о нём.       У дальнего окна сидели двое в тёмных мантиях и с глубокими капюшонами на головах, скрывающих лица во тьме. В дальнем углу возле очага сидела волшебница, потихоньку пила что-то из кружки и, судя по положению капюшона, смотрела в окно. Возможно даже задумчиво смотрела. Правда, что там можно разглядеть, учитывая количество сажи на нём — одному Мерлину известно. Однако истинное наше с Дафной внимание привлекли ученики, что сидели за самым дальним столом. Гермиона, Рон и Гарри.       — Похоже, мы пришли раньше всех, — ухмыльнулся я.       — Они даже не под чарами приватности, — неодобрительно покачала головой Дафна, и мы двинулись к столу, за которым сидели ребята. Тут же, кстати, напрягшиеся, что неудивительно.       — Привет, заговорщики, — я ухмыльнулся, чуть приоткрывая лицо из-под капюшона. Подобный трюк сделала и Дафна. Всё это сугубо для того, что показать этой троице, кто именно к ним пришёл, но не показать этого окружающим.       — Ге… — хотела удивиться Гермиона, но я опередил её слово жестом руки, а вокруг стола сразу возник слегка искажённый купол целого комплекса чар приватности. Даже Дафна уважительно глянула на меня. — …тор?       — М-да, сестрёнка, — я отодвинул стул для Дафны, и когда она присела, и сам занял место рядом. — Тебя не учили ставить различные чары приватности, заглушения и прочее?       — Наверное, переволновалась, — повинилась Гермиона, но видя, что работа уже выполнена, суетиться не стала.       Мельком оглядев эту троицу, одетую в самую обычную тёплую осеннюю одежду, я задался вопросом: «Интересно всё-таки, к чему всё это приведёт?».       — А что тут всякие змеи делают? — возмутился Рон, мельком глянув на Дафну без особого одобрения.       — Услышу ещё одно оскорбление, — заговорил я без видимой агрессии, да и голос был спокоен, — и твои слова окажутся вбиты обратно в то место, откуда они имеют неприятное свойство вылетать. Вместе с зубами.       — Гектор! — возмутилась Гермиона.       — А ты, — глянув на сестрёнку, игнорируя недовольное сопение Рона, и Поттера, по взгляду которого было ясно, что он готов защищать друга, я ухмыльнулся. — Неужели не рассказала своим товарищам, что пригласила ещё и Слизерин? Тогда я с удовольствием понаблюдаю за тем, как ты будешь разруливать возможные конфликты, если придёт кто-то ещё с факультета змей.       — Эй! — возмутился Рон. — То есть тебе можно их называть змеями, а мне — нет?       — Зависит от контекста и посыла в словах. Я могу назвать тебя рыжим, но от того, как я это сделаю, будет зависеть, оскорбил я тебя, или просто сказал факт.       — Прекращайте, а? — устало выдохнул Поттер, глядя на нас через свои очки-велосипеды. — И так тошно.       — Что-то случилось? — вежливо поинтересовался я.       — У нас проблема с учителями, — кивнул Поттер.       — А я говорю, — Рон обернулся к другу, воспользовавшись поводом сесть к нам боком и избежать неприятных тем, — что тебе надо нас учить. Мы вон, в прошлом году, чтобы за Дурмстрангом шпионить, сколько всяких заклинаний изучили.       — Ага, — кивнул Гарри. — Только всё равно люлей отхватывали.       — С завидным постоянством, стоит отметить, — улыбнулась Гермиона, а мы с Дафной переглянулись.       — Как бы не вышло так, — заговорила она, ухмыльнувшись краешком губ, видневшимся из-под капюшона, которые ни она, ни я не спешили снимать, — что придя сюда за знаниями и навыками, нам самим не пришлось стать учителями.       — Ой, да что вы… — Рон хотел продолжать возмущаться, ведь это его любимое дело, как ни крути, но в этот момент открылась входная дверь.       — Кажется, — Поттер ошарашенно смотрел нам за спину, — у нас пополнение.       Мне смотреть туда не нужно было — после всего года тренировок игры в квиддич сенсорика на объекты вокруг буквально стала моим шестым, или седьмым, или ещё каким-то по номеру, чувством, что всегда активно. В общем, людей там было немало.       Ребята один за другим заходили в таверну. Бармен хмурился, видя их количество. Посетители у окна притихли — исчезло лёгкое раздражение от акцента, сильно контрастирующего с академически правильным чистым английским. Глаза Поттера и Рона расширялись от удивления, а Гермиона даже смутилась.       — Два-три человека, да… — протянул Рон. — Ты, подруга…       — Не подруга я тебе, — отрезала Гермиона.       — Ну я же извинился! Много раз.       — Толку-то. Лучше бы не извинился, а изменился.       — Вот же чертовщина…       — Что, Рон, — ухмыльнулся я, пока за нашими с Дафной спинами росло количество учеников, спешивших подойти к нам, искавших место, где присесть и вообще, ожидающих хоть какой-нибудь движухи уже, в конце-то концов! — Не у кого домашку списать.       Рыжий отвечать не стал, а я неуловимым жестом, чуть провернув кисть руки, расширил купол комплекса приватных чар так, чтобы все в него попали, и даже захватил чуть больше пространства. Хотя… Купол — это лишь фактическое обозначение области покрытия. Если смотреть со стороны, то нужно немного вглядеться чтобы увидеть чуть дрожащую границу этой области — словно горячий воздух над асфальтом жарким летним днём.       — Вы только посмотрите, — знакомый голос, знакомые интонации, лениво тянущиеся слова. — Профессор Уизли, профессор Поттер, какая честь нам всем оказана…       — Малфой… — простонал Рон, и мне на секунду показалось, что с его уст вот-вот сорвётся матерное русское слово, характеризующее полный крах и неминуемую катастрофу.       — А почему не профессор Грейнджер? — я обернулся к новоприбывшим.       — О, и ты тут, — ухмыльнулся Драко, снимая дорогую меховую шапку и отряхивая несуществующие снежинки с чёрного пальто. — Потому что это ирония была.       — Наверное, — засуетилась Гермиона. — Всем нужно куда-то присесть.       — Сейчас разберёмся, — кивнули некоторые из парней и быстро начали суету по организации сидячих мест — стаскивали столы и стулья, объединяя всё.       — Привет, — махнула мне рукой Ханна, рядом с которой стояли все наши с потока.       — Вижу, вы все решили сюда ходить, — это был не вопрос, а констатация факта.       — Ну так интересно, да и достаточно важно, — кивнул с улыбкой Эрни. — Правда, есть у меня пара вопросов к ситуации…       — Как и у меня… — без лишних смешков кивнул Захария, развязывая шарф в цветах нашего факультета.       Подготовка мест заняла минут пять, максимум — десять. И вот так получилось, что Рон, Гарри И Гермиона сидели за своим столом, а остальные, коих было действительно много, человек тридцать с разных факультетов и разных возрастов, в том числе и неугомонные близнецы Уизли, находились по другую сторону, сидели или стояли, готовились внимать и распивали сливочное пиво из бутылок — тут и купили.       Так получилось, что рядом со мной в итоге сидели все наши с факультета, правда, тут были только однокурсники, и Малфой, пытавшийся поставить свой стул так, чтобы выглядеть главным, но в итоге просто махнувший на эти безуспешные попытки рукой — в отсутствии хоть какой-то видимой иерархии это было почти невозможно.       — Так, — Гермиона заговорила первой. Её голос чуть дрожал как от волнения, так и от энтузиазма, буквально переполнявшего её — это было видно по лицу. Ещё бы — социальная активность, да такая успешная! — Ну, значит…       Сделав глубокий вдох, чтобы немного успокоиться под взглядами кучи учеников с разных факультетов, она продолжила:       — Так вот… хм… Вы знаете, зачем мы здесь собрались. У меня возникла идея, что тем, кто хочет учиться защите от Тёмных Искусств, было бы полезно… То есть по-настоящему ей учиться, а не той ерунде, которую преподносит Амбридж…       На этом моменте многие не сдержали различного рода понимающих ухмылок, кто-то просто фыркнул, а Малфой так и вовсе закатил глаза к потолку.       — Ну, и я подумала, что стоит взять это дело в свои руки, — сестрёнка искоса взглянула на своих товарищей. — В смысле, учиться защите как следует, не теоретически, а настоящими заклинаниями.       — Но экзамены ты ведь тоже планируешь сдать? — Майкл Корнер, именно так зовут этого брюнета с факультета воронов, задал интересующий его вопрос.       — Разумеется. Но не только. Я хочу действительно овладеть защитой, потому что… потому что… — Гермиона вдохнула поглубже. — Волдеморт вернулся.       Реакция на такое заявление последовала незамедлительно, пусть и не была бурной. Но каждый либо поёжился, либо подавился сливочным пивом, либо начал выдавать какие-то нечленораздельные звуки, как например, Невилл Лонгботтом. Пожалуй, только я, Дафна и Драко оставались спокойными и даже более того — Малфой нахально ухмылялся, наблюдая за происходящим, и даже специально сел так, чтобы в поле зрения были все, или почти все.       — Такой, по крайней мере, план, — кивнула сама себе Гермиона и хотела уже продолжать.       — Постойте, — я заговорил, привлекая к себе внимание. — Просто для ясности… Сестрёнка, вы решили этим заниматься из-за возрождения Тёмного Лорда, чтобы… Что?       — Уметь себя защитить, разумеется.       — Фух, — я смахнул со лба несуществующие капли пота. — Я уж думал, что вы решили противостоять волшебнику, который старше вас раза в четыре, имеет чрезвычайный опыт борьбы с волшебниками и является одним из сильнейших волшебников в принципе, ещё и Тёмным.       Моя реплика заставила некоторых призадуматься, особенно Гермиону, вот только Рон был настроен более решительно.       — Гарри уже несколько раз с ним сталкивался, и ничего…       — Куда важнее, — взял слово Захария, — где доказательства?       — Чего именно? — Гермиона перевела взгляд на моего коллегу.       — Где доказательства того, что Сами-Знаете-Кто вернулся?       — Ну, Дамблдор в это верит.       — Верит чему? Конкретику, пожалуйста. Вы говорите очень серьёзные вещи, в то время как все остальные, то же министерство, ДМП и Аврорат заявляют об обратном. Думаю, нам всем хотелось бы услышать о том, что вынуждает вас думать иначе.       — Есть причины… — начала было говорить Гермиона, но слово взял Поттер.       — Я утверждаю, что он вернулся, — Поттер даже встал со своего места. — Я уже несколько раз с ним встречался до этого. Но есть куда более важное доказательство. У Пожирателей Смерти есть метки на руках. Они связывают их и Волдеморта.       На имени Тёмного Лорда многие вздрогнули. Хороша пропаганда, ой хороша…       — Пока он был развоплощён, метки были бледны, — продолжал Поттер. Краем глаза я видел скрываемое Малфоем удивление, а значит в словах Поттера есть правда, а смутные ощущения, которые я чувствовал в магии от левой руки Снейпа имеют вполне понятную природу. — В конце же прошлого года я лично видел, как Каркаров демонстрировал… другому Пожирателю метку, наливающуюся цветом…       — Каркаров был Пожирателем Смерти? — удивилась Алиссия Спинет, сидевшая рядом с Анджелиной, Кэти Белл и близнецами — гриффиндорская сборная в полном составе тут, кстати.       — Это так, — ответил я, привлекая внимание. — Я читал стенограмму заседания Визенгамота четырнадцатилетней давности, на котором судили Каркарова, как Пожирателя Смерти. Именно на том заседании он сдал многих своих товарищей ради свободы. Думаю, за это его и вздёрнули на рее в прошлом году, написав кровью «Предатель».       От упоминания подобного инцидента многие сбледнули с лица — такое не каждый день увидишь.       — Скорее всего, — кивнул Поттер. — Я с Роном активно следили за ним и за его деятельностью. За день до того события Каркаров приговаривал, как сумасшедший, глядя на руку: «Он вернулся, он вернулся, надо бежать». Сами делайте выводы.       — И Дамблдор верит… — хотел было продолжить тему Захария.       — У него есть надёжные источники. Верит он, а я верю ему, — важно кивнул Поттер.       Ребята молчали, переглядывались, а Поттер сел на место. Доказательства, конечно, такие себе, и будь тут более взрослые ребята, они бы задались кучей разных вопросов на этот счёт. В принципе, я бы тоже мог задать ещё пару вопросов, но не горел желанием — возродился Тёмный Лорд или нет, это никак не меняет ситуацию конкретно сейчас, конкретно касательно обучения. А вот в целом — уже другой разговор.       — Так вот, — Гермиона воспользовалась образовавшейся паузой, чтобы продолжить свою речь, — я и говорю: если хотите учиться защите, тогда надо решить, как мы это устроим, как часто будем встречаться и где.       — Я слышала, — заговорила довольно странная блондинка с непослушными платиновыми волосами и серёжками-редисками, — что Гарри умеет вызывать Патро́нус.       Забавно говорила эта девочка. Четвёртый курс Рэйвенкло, если я не ошибаюсь.       — Да, это так, — ответил Поттер.       — Телесный?       — Да.       — Ух ты! — доносилось с разных сторон.       Мы же с ребятами с факультета только переглянулись, усмехнувшись, а Захария даже фыркнул.       — Какие-то проблемы? — взбрыкнул Рон, глядя на Захарию. — Ты вообще, кто?       — Захария Смит, Хаффлпафф, — отмахнулся от рыжего мой товарищ. — А проблем нет. Мы все умеем вызывать Патро́нус — не велико достижение.       — Да ну? — Рон смотрел на него с явным сомнением, как, собственно, и Гермиона.       — На третьем курсе научились ещё, — с улыбкой кивнула Ханна. — Дементоры — хороший стимул.       Я видел, что те немногие, кто учится на старших курсах, гриффиндорцы, например, смотрели с большим изумлением на нашу группу. Гермиона посмотрела на меня с укором.       — Это так?       — Ну, да, а что, это достижение? — улыбнулся я.       — Гектор, ты… — сестрёнка надулась, как мышь на крупу. — Ты невыносим.       — А ещё, — ухмыльнулся Рон, привлекая внимание, — Гарри убил василиска мечом Гриффиндора…       И понеслись восхваления нашего национального Героя, длившиеся без малого минут пять. Малфой, похоже, начал смотреть на различные вещи не с точки зрения «Я тоже так хочу», а с другой, более практичной и удобной, которую можно описать фразой: «Мерлин, какой же цирк!».       Поттер постоянно отмазывался, мол, повезло, мне помогали, и прочее. Было приятно видеть, что он понимает этот нюанс, и это похвально.       — Мы пришли учиться, — заговорил Захария. Я и раньше замечал за ним некоторые едкие черты характера, но сейчас он проявляет их в полной мере, — и возможным учителям являлся как раз Поттер. Но он объясняет нам, что на самом деле ничего не умеет.       — Он этого не говорил! — рявкнул Фред.       — Тебе что, уши прочистить? — поинтересовался Джордж, вытаскивая из мешка, с которым они пришли длинный, устрашающего вида инструмент.       — Рискните, — ухмыльнулся я, не двигаясь с места ни на шаг.       — И что ты сделаешь? — близнецы перевели агрессию на меня. — Баллы снимешь?       — Пф… Ха-ха-ха, — Малфой аж голову задрал от смеха.       В накалившейся обстановке это было как гром среди ясного неба, и, разумеется, все обратили внимание на Драко.       — Он вас раскатает всех вместе взятых, как Мерлин — черепаху, — Малфой сложил руки на груди и поглядывал на всех с коварной ухмылкой.       — Ты меня хвалишь? — обратился я к нему с такой же ухмылкой.       — О, нет, — Драко ухмыльнулся пуще прежнего. — Но я бы с удовольствием посмотрел на это.       — Хватит, народ, — Гермиона прекратила перепалки. — Да, у нас проблемы с учителем. Но мы преодолеем это, если постараемся. Намного важнее определиться с тем, как часто мы будем заниматься, и где?       Начались очередные дебаты по поводу собраний, времени, выбор помещений.       — Я могу попробовать организовать просторное защищённое помещение, — вставил и я свои пять сиклей. — Но нужно всё обдумать и пока что я не могу сказать ничего конкретного.       — Хорошо, мы будем иметь это в виду, — важно кивнула Гермиона, втянувшись в организационную деятельность.       Малфой чуть подвинулся ко мне.       — Я удивлён, что ты считаешь этот цирк приемлемым вариантом тренировок, Грейнджер.       — Я просто помогаю сестре, Малфой. Но нельзя исключать, что коллективно мы сможем докопаться до чего-то интересного.       — Ой, вряд ли, — покачал он головой.       В ходе собрания были озвучены мысли, что помещение нужно обязательно тайное, ведь Амбридж, по доступной информации, считает, что Дамблдор набирает свою армию — откуда такая информация, мне, конечно, неизвестно, но Гарри и Рон утверждают это с большой уверенностью. Пусть я и не считаю их великими мыслителями, но есть у них такая черта — они не врут. Да, они могут считать ложь за правду, но в важных вопросах не врут. Иначе бы Поттер не получал от Амбридж одно наказание за другим, пытаясь отстоять свою правду. Да и Рон имеет связь с Перси, работающим в министерстве, а тот карьерист-пройдоха точно в курсе всех мельчайших движений, чтобы быть на гребне волны.       В какой-то момент наших переговоров я почувствовал, что кое-кто почти прорвался, пусть и незаметно, через наши чары приватности. Сосредоточившись, я без лишних движений палочки отправил в этого деятеля, сующего свой нос куда не надо, простенький усыпляющий импульс, как от Сомнуса. В дальнем углу раздался гулкий звук удара головы о стол — дама, оказавшаяся не дамой, а переодетым мужиком, свалилась на пол. Бармен был в шоке от подобного, но спустя всего миг, явно узнал волшебника, разозлился, и схватив того за шкирку, спящего, подтащил без усилий к камину, активировал связь и бросил бедолагу в зелёное пламя. Сказать, что все были удивлены — ничего не сказать. Но в целом я был доволен тем, что предотвратил утечку информации.       В итоге нашего собрания было решено, что мы будем собираться где-то раз в неделю, как только будет найдено или подготовлено подходящее для занятий помещение. За сим, казалось бы, пора и расходиться, но Гермиона придумала способ, препятствующий разглашению информации — подписи участников на зачарованном пергаменте, являющимся списком участников будущего нелегального клуба.       — Вы правда думаете, что я распишусь на договоре без видимых условий? — ухмылялся Малфой, при этом глядя на гриффиндорцев с явным недоумением.       — Пиши уже, или вали нахрен, Малфой, — возмущался Уизли, но, к моему удивлению, без явных реакций Малфоя.       — Просто составьте понятный и простой договор с условиями, — вздохнул он печально. — Мерлин, ну что за идиоты…       — Полегче с выражениями, — Поттер вступился за друга. — Это ты сюда пришёл, а не мы тебя приглашали.       — Если делаете, — заговорил я под взглядами собравшихся. — То делайте правильно, вот и всё.       Из-за того, что Гермионе пришлось составлять договор, мы потратили лишних полчаса, но зато теперь все могли без сомнений его подписать. Конечно же были несколько недовольных, например, подруга Чжоу Чанг, что тоже пришла сюда, но это всё лирика.       Только после этого все мы покинули Кабанью Голову, а я и Дафна смогли отправиться по магазинам, проводя время вместе. М-да… Всё-таки сложный будет год. Ну или полгода — кто знает, может быть мы сживём Амбридж, или Тёмный Лорд проявит себя, и министр заберёт из Хогвартса свою ручную розовую жабу. Время покажет.