Целитель

      Поттеру стёрли память.       Звучит страшно, но по факту, он сам предложил этот вариант раньше, чем о подобном заговорил кто-то из волшебников, оставшихся в больничном крыле. Он, похоже, успел подумать об этом, пока разыгрывалось представление, и осознав-таки наконец, что его потуги в изучении окклюменции не особо увенчались успехом, если говорить о скорости реакции и мысленно противодействии, решил обезопасить всеобщий план, вычеркнув оттуда самое слабое звено — свою память.       Во всех этих абсурдных мероприятиях я больше не желал участвовать, и поэтому откланялся, пока остальные восстанавливали магией стёкла в окнах больничного крыла. Директор только и успел сказать, чтобы я не распространялся на счёт всего произошедшего, но напоминать о подобном было вовсе не обязательно.       А на следующее утро всю школу потрясло заявление МакГонагалл о том, что Дамблдор был убит в ходе ночной диверсии и нападения Пожирателей Смерти. Похороны состоятся в ближайшие дни — об этом объявят отдельно.       Добила же всех утренняя почта, в которой на первой полосе красовалась статья о ночной боевой операции Пожирателей Смерти во главе с Сами-Знаете-Кем. Порушили, значит, несколько отделов, разворотили половину Атриума, Дамблдор лично столкнулся в бою с Тёмным Лордом, защищая невесть как там появившегося Поттера с однокурсниками. Травмированные, но непобеждённые, что Дамблдор, что Тёмный Лорд разошлись в ничью, оставив после себя развалины и свидетелей.       — И что же теперь будет? — Джастин, как и все вокруг, был крайне обеспокоен и шокирован столь стремительным развитием событий.       — А что делают обычные люди, когда вокруг происходит хрен пойми что? — глянул я на товарища.       — Надеются, что правительство всё решит, — Джастин собрал мысли в кучу, но тут же приуныл ещё сильнее. — Не похоже, что министерство способно решить подобную проблему. В прошлый раз не смогли — случай помог. И сейчас не смогут.       С разных сторон до нас доносился шум встревоженных переговоров, редкие и унылые скребки вилок и ножей о посуду… Несмотря на страшные для многих новости, ребята не слишком сильно растеряли аппетит, хотя полностью лишились энтузиазма к весёлой деятельности. Некоторые распереживались о родителях и родственниках.       — Волшебники, если верить историческим записям, — я, в отличие от остальных, не желал оставаться голодным, активно поедая свой завтрак. — С самого установления Статута о Секретности, не решали подобные конфликты. Так, по мелочи. Думаю, проблема в том, что не выработана качественная схема действий во время неприятностей такого масштаба.       — Как и некоторое неприятие убийств других волшебников, — Эрни услышал наш разговор. — Отец говорил, что у обычных людей в подобных случаях не церемонятся.       — Зависит от страны и тяжести преступлений, — кивнул я, покончив с завтраком и взяв в руку кружку с соком. — Но в целом, да, не церемонятся. Кстати, кто как думает, почему в магмире такое табу на убийства? Ну, то есть, у нас есть смертная казнь, но на неё насовершать нужно, прям, знатно.       Ребята из волшебных семей лишь недоумённо посматривали друг на друга, не зная, что ответить, ведь «так повелось». А вот Джастин смекнул, да и мы как-то затрагивали подобную тему.       — Слишком мало волшебников, — кивнул он. — Слишком маленькая популяция. Да и получается, как я понимаю, многие друг друга знают. Семьи друг друга, родственников. Постоянно встречаются в одних и тех же местах, что обсуждают, спорят или ругаются.       — В этом есть смысл, — согласились девочки.       — А то! — не особо радостно улыбнулся Джастин. — А когда долго кого-то знаешь, тяжело быть безразличным к его судьбе, и уж тем более, лично приговорить его к смерти, или исполнить приговор.       — Но некоторых это не останавливает, — хмурая больше обычного Сьюзен намекнула на недавние события и на Пожирателей.       — Любое даже самое равноправное общество рано или поздно будет всё сильнее подвергаться дивергенции, — я даже руками чуть развёл в стороны, мол: «Что тут удивительного?». — Людям свойственно разделяться на группы по тем или иным признакам. А присущее желание быть лучше кого-то, отлично накладывается на такое разделение. Вот только намного легче и проще не улучшать себя, а так или иначе принижать других. Другую «группу». Другую расу, нацию, религию, происхождение. Людей другого социального статуса и тому подобное. Но в тех группах люди тоже не согласны, и начинается насилие. Немного агитации, правильная подача информации, и вот уже одним людям не зазорно и даже круто, правильно убивать других по каким-нибудь надуманным признакам.       Слишком увлёкся своими мыслями.       — Ну ты загнул, честно говоря, — Джастин похлопал меня по плечу.       — Это ещё если политику не трогать наряду с «модными» социальными веяниями. Знаете, с тех пор как в восемнадцатом веке придумали во Франции такую штуку, как «защита прав человека», всё становилось только хуже. А после Второй Мировой и подавно. Ведь это отличный предлог для введения «миротворческих» войск в неугодную страну, мол: «Там нарушают права человека, ай-яй-яй».       — Ты не делаешь ситуацию лучше, — покачала головой Ханна. — Тут вообще непонятно, что делать дальше…       — Ничего. Для начала нужно посмотреть на ответные меры министерства и Крауча. Но то, какую теперь цель выберет Тёмный Лорд.       — А мы?       — А что «мы»? Директором, или исполняющим обязанности, станет МакГонагалл, по крайней мере на некоторое время. А потом, на месте министерства и совета попечителей, я бы поставил директором кого-нибудь, кто не является противником Тёмному Лорду. Какую-нибудь нейтральную или компромиссную фигуру. Просто чтобы Тёмный Лорд считал Хогвартс если и не своим, то хотя бы не находящимся под влиянием идеологических оппонентов.       Завтрак подошёл к концу, и ученики отправились на занятия. Вторник, тринадцатое февраля… Интересно, в связи с трауром по Дамблдору отменят матч по квиддичу, или посчитают, что наоборот, подобное должно подстегнуть хорошее настроение? А также мне интересно, кого Дамблдор посвятит в тайну своей фальшивой смерти?       День шёл крайне уныло. Профессора пытались компенсировать неприятные новости более интересной подачей информации, но кто бы компенсировал их собственное упадническое настроение. Удивительно, как волшебник одним лишь фактом своего существования являлся этаким регулятором жизни такого числа других волшебников. И это ещё новость не вышла за пределы Хогвартса. Уверен, примерно такая же атмосфера будет и в обществе, как только они узнают о смерти Дамблдора. Интересно же было ещё и другое.       Дерзких идиотов выписали из больничного крыла, что не удивительно — магия лечит обычные травмы очень эффективно. Поттер был предельно уныл, но оно и понятно. А вот Рон и Гермиона были крайне задумчивы, порой поглядывая на терзавшегося Гарри. Им приходится хранить «страшную тайну», раскрытие которой поможет снять груз с души товарища.       Вечером, после ужина, было назначено очередное собрание клуба любителей ЗоТИ, на которое пришли все участники. И даже Малфой. Занятий, как таковых, не получилось. Многим было интересно, что же такое произошло вчера. Многим, но не всем. Я, Гермиона, Дафна, Драко и другие ребята с Хаффлпаффа пристроились за столиком и на подушках возле книжных шкафов, наколдовали освещение и просто читали. Правда, Джастина мы всё-таки отправили к любителям послушать страшные истории об идиотских свершениях остальных. Рон, кстати, не хвалился и травил невероятные истории, сидел рядом с Поттером весь такой задумчивый, иногда поправлял рассказ Гарри.       Краем уха я слышал рассказ, слышал вопросы от остальных ребят, и могу более-менее составить картину произошедшего, хотя мне это, честно говоря, не нужно совсем.       Эта группа альтернативно одарённых, руководил которой непосредственно Поттер будучи под ментальным влиянием Тёмного Лорда — об этом он, кстати, не сказал — умудрились смыться из Хогвартса через камин в кабинете МакГонагалл, когда профессор вместе с Гермионой отошли буквально на секундочку. Камином они ушли в дом Невилла — в это время его бабушка разъезжает по стране, ибо одной дома делать решительно нечего.       Там, в доме Невилла, они взяли старые мётлы — волшебники вообще не очень любят избавляться от ненужных вещей, а мётлы меняются довольно часто, новые модели выходят чуть ли не раз в год-два. В общем, на мётлах они долетели до Лондона, благо что дом Невилла где-то недалеко, добрались до Уайт Холл Стрит, нашли вход в министерство — спасибо Рону, которого отец раньше брал на работу, но не через «парадный» вход, и не через камины в Атриуме, а через специальный лифт, замаскированный под телефонную будку… Которую обычные люди один фиг не видят.       Ну а потом шёл рассказ, как они, не вызвав тревогу, без всяких проблем, без свидетелей и прочего, добрались аж до самого Отдела Тайн, дверь в который узнал Рон по описанию Поттера. Просто фантастика какая-то! В общем, в Отделе Тайн пожиратели и прижали Поттера и его друзей, начав гонять по всему министерству. Ребята описывали использованные заклинания, как свои, так и Пожирателей, и я могу сказать, что у ребят не было и шанса, а сами Пожиратели явно игрались, потому что если это их реальный уровень, то их даже за противников считать нельзя.       Гоняли-гоняли Поттера и ребят, принуждали какое-то пророчество забрать, постепенно нанося больше и больше травм. Ребята пару раз умудрились огрызнуться вполне успешно, но это сугубо из-за недооценки Пожирателями степени угрозы. Гоняли-гоняли, так ни к чему толком и не принудили, зал пророчеств разрушили, а потом уже и подмога подоспела в лице кучи разномастных волшебников. Вот там уже бой завязался, в котором ребятам оставалось только прятаться и бежать, и именно в этом бою они от собственной веры в себя получили серьёзные переломы, и то от шальных заклинаний.       Один из прибывших волшебников взял на себя ответственность по эвакуации парней, и решил воспользоваться очевидным вариантом — каминами в Атриуме. Поттера и команду, поломанных, но живых, довели до Атриума, но там появился Волдеморт, мгновенно выведя из строя того благородного волшебника, но даже убив его. Несколько минут Тёмный Лорд театрально проявлял злобность и коварство, на всякий случай связал детишек и выносил мозг Поттеру, пугая всех до усрачки. Ну а потом появился Дамблдор, и эти двое начали крушить уже Атриум, используя довольно масштабные заклинания и эффекты, о которых никто не слышал, оживляя статуи, меча туда-сюда различные камни, осколки, стёкла, тёмные или светлые сгустки и лучи, давя всё вокруг магией и пытаясь как-то достать друг друга. Пару раз Дамблдор прикрывался от Авады Тёмного Лорда трансфигурацией, но один раз Фоуксу, фениксу Дамблдора, пришлось прикрыть старика собой. Ничего, возродится.       Разошлись в итоге в ничью, и как мне кажется, причиной тому было прибытие кучи разных волшебников, в том числе и министра Крауча. Ну а дальше всё известно. Вот только Поттер теперь не знает, что смерть Дамблдора была подстроена буквально на его глазах, что эти воспоминания Дамблдор изъял из его головы по просьбе и разрешению самого Поттера, и что воспоминания грамотно потёрты и подделаны.       — И что они находят в рассказе этого неудачника? — Малфой с лёгкой неприязнью посмотрел в сторону собравшихся вокруг Поттера учеников, да и на него самого.       — Уже знаешь детали? — Удивилась Ханна.       — Их не знает только глухой. Ты думаешь Уизли сейчас молчит, потому что скромный? — Малфой ухмыльнулся. — А вот и нет. Ещё утром всем всё растрепал. На младших курсах — сестра их всем всё рассказала. Ну а к обеду и весь Хогвартс всё знает.       — А ты вообще не беспокоишься, ну… — Сьюзен может плохо относиться к кому угодно, но капелька слизеринского лицемерия ей присуща, вот и старается выражаться более-менее корректно. — Что на тебя, и вообще на слизеринцев, начнутся гонения. Всё-таки Пожиратели Смерти убили Дамблдора. А там много родственников.       — Раз уж на то пошло, — Малфой посмотрел на Боунс, — то и у вас в роду Блэки были. Как и у Абботов. И вообще. И теперь стоит вопрос, стоит ли из-за этого вас ненавидеть?       — Эх… — вздох вырвался из моей груди, тем самым привлекая внимание всех, а сидящая бок о бок Дафна прислонилась плечом, продолжая читать книгу. — Как-то слишком тесно в магмире. Куда не плюнь — в родственника попадёшь. Одному дорогу перейдёшь нечаянно — оказывается, целому клану дальних родственников нагадишь. Как вы вообще свои интересы отстаиваете, если никого толком подвинуть нельзя, родственники, коллеги, знакомые, друзья… Тут слишком тесно.       — От того и бесятся, — Гермиона высказала своё мнение, не отрываясь от чтения, и только почувствовав на себе всеобщее внимание нашей компании, подняла на нас взгляд. — Это лично моё мнение. Я пока не подобрала точного обоснования ему, так что не ждите объяснений.       — Звучит, как что-то имеющее право на жизнь, — покивала Дафна, не желая отстраняться от моего плеча, но разговор продолжать не желала — книжка-то интересная у неё, заинтересовалась девушка чарами. Ну а как не заинтересоваться, если всё начинает получаться, при чём очень хорошо?       — Вот, Малфой, скажи мне, — я обратился к Драко. — А как ты пришёл к конфликту с Поттером и Уизли?       — Так все знают, — пожал он плечом, устраиваясь поудобнее на подушках. Там же, кстати, предпочли расположиться и остальные парни, кроме меня — мне захотелось сидеть рядом с Дафной и это было взаимно, а остальные девушки посчитали слишком вульгарным сидеть на подушках, а потому — за столом.       — Я, как бы, пропустил начало школьной жизни.       — А, и в правду, — ухмылка вновь вылезла на лицо Малфоя. — Ты настолько раздражающий со своими успехами и абсурдным превосходством, что мне начало казаться, будто я знал тебя всегда. В общем, для начала стоит понимать, что многое, как ты и говорил… Ну не с кем враждовать, а порою хочется. С одними нельзя — союзники. С другими нельзя — деловые партнёры. С третьими нельзя — придерживаются примерно тех же ценностей. С четвёртыми — просто уважаемые семьи волшебников. С пятыми — невыгодно. Вот и остаются либо магглорождённые, с которыми враждовать как-то даже несерьёзно, и те, с кем и так всё плохо, и хуже будет только кровная месть.       Гермиона хмыкнула и взглянула на Малфоя.       — Враждовать со мной тебе это не мешало.       — А ты бы ещё чаще вмешивалась в наши с Уизли и Поттером конфликты. Да ещё и ведущие роли на себя берёшь, — отмахнулся Малфой. — Не надо девушкам лезть в разборки парней, мы же в ваши не лезем. А если лезешь — будь готова получать на равных. У нас ведь равноправие, или как там модно сейчас называть подобное у магглов.       — Так-то верно, — кивнул я, приобняв Дафну, которая больно уж однозначную суету начала наводить, потолкав меня легонько плечом в плечо.       — Гектор, — сестрёнка глянула на меня с упрёком. — Может поддержишь родную сестру?       — Вот когда направят на тебя палочку — тогда поддержу. А в полемике я за справедливость, и тебе рекомендую. Просто оцени объективно. Зачастую девушки хотят, чтобы к ним относились как к равным, давали равные возможности, на общих, так сказать, основаниях. А вот отвечать за свои действия на тех же общих основаниях не готовы.       — Как-то странно звучит, честно говоря… — Гермиона сомневалась, и понять в чём именно, мне было не суждено. А ещё её явно мучали вопросы о моих навыках, их пределах и прочее. Но напрямую спрашивать не спешит. Наверняка попробует устроить какое-нибудь расследование — она любит «копать» информацию.       Загруженные новыми данными, ребята из круга общения Поттера приступили к тренировкам. С серьёзным видом, озадаченные, мужественные… И не очень-то у них получалось, ведь, судя по всему, за масками решительности и мужественности они прятали сильнейшую растерянность от общей ситуации вокруг, а подобное ничуть не способствовало освоению новых магических приёмов, как и закреплению старых.       Гарри и Рон барражировали туда-сюда по Выручай-Комнате, корректировали чьи-то попытки освоить заклинание, но тоже были не особо сосредоточены на задаче. Близнецы вместе со Ли Джорданом и гриффиндорскими охотницами явно думали, какие их шалости могут расшевелить это унылое болото, но решили забить на это, отложили свои коробки с «приколами» и тоже приступили к занятиям.       Рано или поздно Поттер с Уизли должны были добраться и до нас. И вот разве может Рон пройти мимо Драко и не сказать или не сделать что-нибудь? Или хотя не посмотреть «ужасным» взглядом? Разумеется, нет.       — Пф-ф, — фыркнул Рон, смотря на Малфоя с негодованием. Потом посмотрел на всех нас, и на Гермиону, в частности.       — Ты теперь, значит, со слизнями. Собственно, каков брат, такова и сестра.       — Твои слова, Уизли, — Малфой смотрел на рыжего с усмешкой, — автоматически опускают всю твою семью до твоего уровня.       — Пожирательских сынков не спрашивали.       Гарри решил утянуть Рона в сторону, но получалось так себе. Малфой лишь отмахнулся от Рона, чем немного удивил всех, даже Поттера, переставшего утаскивать рыжего прочь.       — Что? — Рон решил, что нашёл слабое место. — Даже отрицать не будешь, как обычно?       — Я скорее докажу кирпичу, что он дерево, чем что-либо тебе. Отец как-то процитировал слова одного своего знакомого: «Не спорьте с дураками. Таким спором вы опускаетесь на их уровень, а там они задавят вас опытом».       Мне оставалось лишь покачать головой. Но можно и добавить пару фраз.       — Вы серьёзно сейчас хотите начать ссоры и конфликты из-за этого? Нарушить хрупкий мир между факультетами? Кстати, эту надуманную вражду именно вы и разводите, если не знали. Меня это раздражает и мешает учиться. Многих других тоже.       Поттер решил высказать своё веское мнение, глядя на меня с вызовом.       — Такие как его папаша убили Дамблдора!       Ребята вокруг даже перестали делать вид, что занимаются, а не греют уши, постепенно начав стягиваться.       — М-да? — я вышел из-за стола, встав напротив Поттера. — А тебе напомнить, из-за кого Дамблдор оказался в состоянии, позволившим подобное?       — Думаешь, у меня был выбор? Что я должен был сделать? И я, и Рон, и Невилл, и Джинни — мы сделали, что могли…       — Ты попытался нормально связаться с Бродягой? — я выгнул вопросительно бровь. — Узнал, как он, похитили ли его на самом деле?       — Мы воспользовались камином, я же говорил.       — И всё? А ты знал, что можно отправлять послания Патронусом? Нет, ладно, это упущение в самообразовании. А ты пробовал отправиться к Бродяге лично и всё узнать?       — А было время для подобного?! Думаешь, умный самый?       — Разумеется было. Ты мог аппарировать… Ах да, зачем учить столь полезное умение. Пожалуй, одно из первых в списке самых важных умений волшебника. Но погоди, можно было попросить домовика. У тебя же есть знакомый домовик, как его…       Я даже пощёлкал пальцами, якобы вспоминая.       — Добби, во. Он бы с удовольствием перенёс бы тебя прямо на порог нужного дома. Это долго?       Судя по лицу как Поттера, так и подошедших к нему Джинни и Невилла, это не пришло в голову вообще никому, что странно.       — Я вот, как только скрутил вас четверых, тут же отправился к нему домой. И домовик Бродяги поведал мне страшную тайну — он спал дома бухой в зюзю.       — Этот домовик мог бы и соврать, — убедительно заверил всех Рон, но не все разделяли его уверенность.       — Да будет тебе известно, — с ухмылкой заявил продолжавший сидеть на подушках Драко, — что домовикам в принципе неизвестна сама концепция лжи. Их даже обучить этому невозможно.       — Вот, — я кивнул в сторону Драко, не оборачиваясь. — Домовик может молчать, увиливать, недоговаривать, но не врать. Ты бы получил ответ, может быть даже увиделся с Бродягой, и всё, вопрос закрыт, все живы и здоровы. Но нет, зная, что тебя там ждёт Тёмный Лорд и Пожиратели Смерти ты мало того, что попёрся в министерство, так ещё и друзей своих повёл за собой на убой.       — Нам не хватило немного сил и навыков, — не особо уверенно парировала Джинни, сделав шаг вперёд.       — А ты сама в это веришь? Вы думаете, это вы такие умелые, что продержались до прибытия помощи? Да вас там смеху ради гоняли по всему министерству, а прибытие подмоги, как и самого Дамблдора, они как раз и ждали. Судя по результатам и подготовке — ждали вообще только этого. А знаете почему? Потому что Дамблдор не мог не отправиться спасать задницу одного героического придурка. Ведь только с прибытием спасательной команды начался реальный бой. Такой, что вы даже носа высунуть не могли из укрытий, чтобы не сдохнуть ненароком. Да именно в этом бою вы и получили все свои травмы. А до этого так, с вами просто игрались.       — Ты не прав… — Поттер хотел возразить, но его прервал Невилл, тихим неуверенным голосом.       — Нет, Гарри, Гектор прав.       — Ой, да что ты понимаешь в боевой магии! — возмутился Рон.       На этом моменте близнецы переглянулись, и один из них передал монетку другому, всем своим лицом выражая недовольство.       — Но самый цимес в том, что изначально вся эта афера Тёмного Лорда строилась на внушении Поттеру ложных мыслей, мол Бродягу похитили и пытают. А ведь Дамблдор знал, что что-то такое может произойти. Знал, и даже отправил тебя, Гарри, учиться у профессора Снейпа окклюменции.       Среди ребят прозвучали вопросы, типа: «А что это такое?» или «К самому Снейпу?». Последних было меньше, да и раздавались лишь от что-то знающих людей, например, Малфоя.       — Но вместо продуктивной тренировки у знающего и умеющего наставника, ты плевался слюнями и чуть ли не на говно исходил от неконтролируемых эмоций, злости, неприязни. Ой, Снейп видит мои воспоминания, злой плохой Снейп, ругается на меня, а я весь не такой, всё неправда, я самый лучший, это вокруг все козлы, один ты Д’Артаньян.       — Окклюменция — очень сложная наука, — не помогал Невилл, стоя с привычным всем скромным видом. — Мне бабушка говорила, если что. Вот.       — Вот! — Рон тут же указал на Невилла, выпячивая аргумент. — А бабушка Невилла врать не будет. Так что небольшие успехи Гарри — неудивительны.       — Да-а ты-ы что! — улыбнувшись широко и дружелюбно, я, почему-то заставил руку Рона дёрнуться к палочке. — А Снейп обучает ещё двух учеников окклмюенции вместе с Гарри. И вот к этим двум ученикам претензий что-то не наблюдалось. Только лишь успехи семимильными шагами. Тут либо окклюменция получается несложной, либо те ученики такие крутые, либо кто-то — бездарность.       — Не оскорбляй Гарри, — гневилась Джинни.       — А самому Гарри за себя сказать нечего?       — Ты просто не понимаешь, — Поттер плохо держал себя в руках, сжимая кулак.       — Может быть. Вот только это не отменяет того факт, что твоя несдержанность, неусидчивость и наглость однажды погубят тебя или твоих друзей.       — Гектор, — Невилл стал поразительно серьёзен. — Нельзя быть лучшим во всём. Как нельзя попрекать кого-то в том, что он не лучший.       — А я и не попрекаю Гарри в том, что он не является самым сильным и умелым волшебником. Я попрекаю в том, что он не стремится стать таковым даже зная всю ту степень опасности, которая над ним нависла. Уверен, даже сейчас он думал о том, что ему опять придётся идти к ненавистному Снейпу и терпеть его уроки. Именно терпеть, а не учиться.       — Всё сказал? — озлобился Поттер.       — Всё.       Забавно было видеть неумелую попытку ударить меня кулаком. С душой, замахом, всем телом. Я даже в ответ бить не стал — просто сместился, поставил правильно ногу и чуть-чуть подтолкнул парня плечом, словно случайно. Поттер нелепо грохнулся, а я пошёл к своему месту. Спиной почувствовал магию, и услышал женский голос «Ступефай». Не оборачиваясь, превратил мгновенно оказавшуюся в руках палочку в плеть и готовился в нужный момент поставить Протего Рефлекто, но к моему удивлению, среагировали Дафна и Гермиона, и если Дафна отправила контрзаклинание, быстро и чётко, то Гермиона — разоружающее по противнику.       Все вокруг сразу «Ох, ах, драка!», но драки не вышло и всё стихло, не успев и начаться.       — Браво! — громко аплодировал Малфой, не вставая с подушек. — Прям то, что Тёмному Лорду и нужно! Раздор, ссоры, драки.       Вернувшись на место за стол, благодарно улыбнулся девушкам. Гермиона, воспользовавшись случаем, решила слово держать.       — Ребята, народ…       Шум постепенно стих, и все теперь обратили на неё внимание.       — Да, произошло ужасное. Да, были совершены ошибки. Но мы должны не обвинениями бросаться, не искать виновных, а извлечь из горьких событий уроки.       Дальше всё это дело перешло в очередной виток демагогии, многие поняли, или сделали вид, что действительно нужно учиться и тренироваться, к чему тут же и приступили. И даже Поттер, успокоившись и посидев на полу со страдальческим видом, преисполнился решимости и пошёл отрабатывать какое-то нужное ему заклинание вместе с Уизли.       — Ты не слишком жестко с ним? — спросила вновь прижавшаяся к плечу Дафна, требовавшая таким образом внимания, а желательно ещё и вежливых, в пределах некоторых приличий, обнимашек.       — Жестко. Но возможно это заставит его наконец-то серьёзнее относится не просто к учёбе, а изучению полезных практических навыков.       — Ага, как же, — вновь хмыкнул Малфой, и даже ребята-хаффы, сидевшие на подушках рядом, читавшие книги или отрабатывавшие движения палочкой, были с ним согласны. — Тут может потребоваться мотиватор посильнее.       — Эх… — вздохнул я. — Я ведь даже не знал о всех этих Поттеровских проблемах. Потому и не обращал внимания. Типа, ну парень да парень, как все, бегает, страдает какой-то своей фигнёй, учится для галочки. Так большинство так делают. А тут, оказывается, он знает и возможно даже понимает всю ту угрозу, что над ним нависла, и не делает вообще ничего!       — Ты слишком критично ко всем относишься, — Дафна явно улыбнулась, пусть я этого и не видел. — Не равняй по себе. Ты можешь учиться новому с огромной скоростью, следовать строгому графику, добиваться поразительных результатов.       — Спасибо, но и ты не бездельем страдаешь. Да даже Малфой.       — Не приплетай меня к клубу лентяев, — наигранно возмутился Драко. — Я покинул их стройные ряды в добровольно-принудительном порядке.       — Родители заставили? — понимающе покивал Эрни.       — Родители. И слишком уж уязвлённая гордость. Мне с детства говорили, что я самый-самый, потому что Малфой, потому что потомственный волшебник с длиннющей родословной, и потому что неприлично богат. А оказывается, что это всё — лишь фундамент.       — Кстати, — Эрни повернулся к Малфою. — Ты не выглядишь огорчённым смертью Дамблдора.       — А должен? — Драко задал резонный вопрос. — Я его не любил и не понимал никогда. Плюс, он был политическим оппонентом нашей семьи. Я не собираюсь изображать грусть и печаль — всё равно никто не поверит, только будут в лицемерии упрекать. Но и фейерверки я из уважения не запускаю. А вот некоторые из наших наверняка радуются, хотя сами не знают, почему. Да и по факту, причин для радости особых-то и нет.       — Пояснишь?       — Появилась неопределённость, и что будет дальше — вообще не ясно. Хуже ли будет? Лучше ли будет? И если будет, то кому? Отец до зубовного скрежета… не любил Дамблдора. Но он никогда всерьёз не рассматривал возможность его смерти. Как говорит отец: «Существование таких фигур на политической и магической арене привносит стабильность. Стабильность — залог прогнозируемости и успеха». Вот так вот…       Так за разговорами и чтением прошло собрание клуба. Ребята из моего круга общения решили практику сегодня не трогать — настроение контрпродуктивное. После пришла пора мне и Дафне идти на дополнительные занятия к Снейпу, и вот на них мы немного удивились — Поттер не капризничал, не пререкался со Снейпом, хотя тот пару раз попытался вывести его из себя. В итоге Снейп почти незаметно чему-то кивнул и перестал донимать Поттера, говоря сугубо по делу.       — Похоже, сработало, — шепнула мне Дафна, к которой я сидел спиной. Собственно, я ко всем сидел спиной, чтобы по замыслу Снейпа не видеть и не подготовиться к атаке на сознание.       — Надолго ли — вот в чём вопрос.       В мыслях же я ожидал событий. Разных. За прошедший день ни капли не стало ясно то, что же предпримет министерство, не было определённости с постом директора, и всякое подобное. Иногда я уделял внимание расчётам новых защитных и атакующих поделок, чтобы ещё больше обезопасить родителей, или Гермиону, или Дафну… Или вообще всех. При этом я ждал матча по квиддичу, который состоится через почти две недели, но куда больше ждал прогулки в Хогсмид, традиционно проходящей либо за день до матча, либо после. Чаще первое, конечно. Хотя, уже запланирован авантюрный побег с Дафной и, скорее всего, Пэнси, а то староста Слизерина начинает приунывать на занятиях и вне их.