Целитель

      Левитация себя в обнимку с Дафной — дело простое. Там, внизу, за изгибами поистине широченных круглых тоннелей, виднелся свет Люмосов других учеников. Какого-то неприятного запаха здесь не было вопреки ожиданиям, но было холодно и сыро, как и положено в каменных подземельях. Тихим эхом разносился шепот других ребят, многократно отражённый.       Спуск был довольно долгим. Дафна, похоже, наслаждалась каждым моментом — как объятиями и фактом полёта, так и тем, что спускается в Тайную Комнату Слизерина.       Впереди раздался тихий множественный хруст, и тут же следом прилетели пара ласковых слов кого-то из парней, кажется, Эрни.       — …дерьмо, — только это слово было разборчивым.       — Вообще-то, — услышал я слова Гольдштейна сразу после очередного хруста. — Это скелетики.       Через несколько мгновений я с Дафной вылетел из этого круглого тоннеля в довольно большое каменное помещение, освещённое Люмосами остальных ребят. Зависнув на миг над полом, устланным скелетиками каких-то мелких существ, я приземлился и отпустил Дафну.       Ребята осматривали это небольшое помещение, никто не обращал толком внимание на то, что под ногами у них скелетики — зельеварение и работа с ингредиентами неплохо купирует брезгливость.       — Гарри, — Гермиона повернулась к Поттеру, — ты мог бы сказать, что здесь кладбище.       — Не придал значения, — пожал плечами парень, прислонив метлу к стене. — Да и смысл обо всём говорить? Вы же хотели посмотреть. Вот, наслаждайтесь.       — Куда дальше? — Захария уже окинул взглядом пару других больших круглых тоннелей, ведущих в это помещение.       Поттер повернулся к одному из тоннелей.       — Туда. До самого входа, к слову, нет вообще ничего интересного в этой канализации.       Мы пошли за Поттером, смело вышагивающем через огромные тоннели.       — Только вот, это не канализация, — заговорил я, идущий вместе с Дафной замыкающим нашего импровизированного строя.       — А что?       Голоса гулким эхом гуляли по бесконечным тоннелям и переходам, совершенно непохожим на канализацию. Гермиона запустила пару Люмосов вокруг нас, пустила их по соседним проходам.       — Теперь я тоже так думаю, — согласилась она, а остальные просто тихо и аккуратно шли, осматриваясь, чуть ли не затаив дыхание. — На втором курсе я думала, что василиск передвигается по трубам канализации. Сама-то я здесь не была и не видела. Теперь очевидно, что это не канализация, не водоводы и вообще, к подобному не относится.       — Согласен, — кивнул Гольдштейн, под руку поймав споткнувшуюся Падму. — Здесь нет ничего, характерного для канализаций и систем водоотведения. Форма, структура, многоуровневость, все эти залы. Системы водоотведения придуманы задолго до Хогвартса и основателей, очень задолго. Правда, в Европе об этом несколько позабыли, но у волшебников были аналоги. Совсем другие. А вот это всё создавалось со вполне конкретной целью.       Осколок памяти дварфа во мне испытывал двойственные ощущения. С одной стороны, подземелья, камни, всё как надо, но с другой — все как раз совсем не «так». В этом подземелье нет ничего, что мило сердцу дварфа, нет высоких арочных сводов, величественных залов, и даже пол почти везде неровный, вогнутый. Ну и разумеется, здесь нет сложнейших магических рунных письмён, что укрепляли бы всё, наполняли магическим смыслом, делали бы камень крепче стали или наполняли бы всё светом. Зато во всей этой структуре, во всех этих нюансах, что я видел вокруг, читался вполне очевидный посыл — всё это не произвольная фантазия архитектора и дизайнера, и создавалось это для одной простой цели.       — Тут всё для жизни василиска, — тихо сказал я. — Его существование планировалось изначально ещё при закладывании замка.       — Да ну? — на разный лад удивились ребята.       — Вряд ли бы другие основатели допустили существование столь опасного существа под замком, — важно кивнула Гермиона, подвесив ещё пару точек Люмосов под сводами проходов, создавая этакие временные светильники.       — Спорное утверждение, — сказала Дафна. — Кто-то из друзей семьи, сейчас уже не вспомню, говорил, что гигантский кальмар в озере является защитником замка, выращенным Хельгой Хаффлпафф.       — А что тогда делали остальные? — Пэнси не особо радовалась этому месту в плане его оформления, да и холодно тут было, благо что амулеты мои, похоже, есть у всех.       — Я точно знаю, — вновь заговорил Гольдштейн, — что все доспехи, все статуи рыцарей и прочее, являются сложными големами, или чем-то ещё. И я так же точно знаю, что каждый профессор знает заклинание-активатор для них. У них задача простая — отбивать атаки.       — А у кальмара? — Падма опять чуть было не споткнулась, но удержала равновесие. — Закидывает противника водными чертями?       — Ну, он же вылавливает учеников-неудачников? Играет в перекидывание всякими вещами с учениками, если те отважатся, — пожал плечом Гольдштейн.       — Допустим, — подвела итог Гермиона, а мы подошли к очередному повороту, за которым был каменный завал. — Возможно, армия каменных солдат дело рук Годрика Гриффиндора.       Из-под груды камне торчал кусок старой сброшенной шкуры, полупрозрачный выползок, а судя по его ширине, и это с учётом «скукоженности», василиск и вправду был здоровенным.       — Замок обладает сложной системой защитных чар и заклинаний, — добавил я, подходя к выползку и склоняясь над ним. — Причём охватывает территорию. Я как минимум с несколькими системами сталкивался, одна из которых не позволяет аппарировать в определённых пределах. Думаю, систему магической защиты, да и вообще разные чары, до сих пор живые и явно старые, могла придумать Ровена Рэйвенкло. В конце концов, она явно была Мастером.       Выползок, как выползок, с поправкой на размер. Магии не больше, чем во всём вокруг — очень старый экземпляр, и если в нём и был какой-то прок, то сейчас это довольно бесполезная, но устрашающая фактом своего существования вещь.       — Да ладно, — Поттер был не согласен с такой трактовкой. — Хотите сказать, что василиск мог быть вкладом Слизерина в защиту замка? Хорош защитничек — чудом не поубивал кучу учеников.       Он подошёл ко мне и встал рядом, глядя на завал. Мне больше не было смысла в осмотре выползка, так что я тоже выпрямился и нашёл взглядом небольшой лаз в самом верху завала. Поттер смотрел туда же.       — Какой же я мелкий был, если смог там пролезть.       Остальные ребята поняли, что намечается небольшой перерыв, тихо магией расчистили себе пятачок пространства и чуть ли не лагерь начали разбивать. В моём рюкзаке, который я беру всегда и везде, разумеется найдётся что-нибудь для этого лагеря, но…       — Вы серьёзно? — спросил я, глядя на эту суету. — Может у вас ещё и палатка есть.       — У меня в комнате, — кивнул Гольдштейн. — А что? Нужная же вещь.       — Ну да… А на счёт василиска, — я глянул на Поттера. — В одной из книжек я видел небольшую историческую справку. В своё время василисков выводили, чтобы те перебили всех драконов, мешавших жить. С задачей они почти справились, а драконов осталось на островах всего-ничего. Валлийский зелёный, и то из-за миролюбивого характера, его просто «допустили» к жизни волшебники, не пожелавшие оставаться без своих драконьих ингредиентов. Ну и Гибридский — за него МакФасти, тогда ещё даже не клан, вступились, пообещав утопить страну в огне, если «эти змееводы поганые» не отступятся. Ну а когда вся эта змеиная кампания кончилась, завалили последнего красного валлийского, засевшего аж в Ирландии, пришлось избавляться и от них, так что всякие «святые Патрики» быстренько изгнали змей. Вместе со змееводами.       — Очень интересная историческая справка, — к нам подошла Дафна. — Но к чему она?       — Хороший вопрос, — кивнул Поттер, глядя на меня.       — Ну так, очевидно. Способности василиска убивать феноменальны, и дело не во взгляде или яде. Он просто может, как обычная змея, выбросить тело вперёд, как обычная ядовитая змея. На этот бросок почти невозможно успеть среагировать. Не думаю, что от василиска вообще возможно уйти, не аппарируя.       — Ну, я уходил, — пожал плечами Поттер. — Прятался, замирал, затаив дыхание. Фоукс, феникс Дамблдора, лишил василиска зрения, так что это было не сложно.       — Ты не поверишь, — улыбнулся я. — Но змеи глухие в принципе, а охотиться они могут, чуя тепло животного.       Поттер был очень удивлён, да и не особо верил. Похоже, его опыт говорил об обратном.       — И как же я тогда со змеями говорю? — этот вопрос был явно из категории «ехидный контраргумент».       — Откуда мне знать? Возможно, это больше ментальная техника типа передачи мыслеобразов, ведь и змеи могу говорить с тобой. Ты вот скажи, ты видишь в шипении смысл, или вместо него слышишь слова?       — Эм, слова. А если прислушаюсь и сконцентрируюсь, то начинает пробиваться именно шипение… В виде слов, да.       — Значит, ментальное. Ты же не думаешь, что змеи сильно разбираются в английском языке, а шепчут тебе их со змеиным акцентом?       Это предположение вызвало улыбки на лицах слушавших ребят, закончивших подготовку места для стоянки и уже трансфигурировавших себе стулья и даже простое кресло — кто на что горазд. А Гермиона даже наколдовала банку с колдовским огнём — он давал куда более живой, приятный свет, в отличие от мертвенно-голубоватого света Люмоса.       — То есть, то, как я прятался от василиска, не имело смысла?       — Да кто теперь знает, — пожал я плечами. — У него не спросишь. Может он калека какой. С точки зрения простой и бессердечной статистики, этот василиск — фантастический неудачник, ни разу так и не убивший всего лишь человека. Либо тот, кто им управлял, не хотел убивать.       — А ты бы хотел, чтобы он убил? — Поттер решил наехать на меня, что ли?       — Разумеется, нет. Это просто статистика.       — И он, кстати, всё же убил, — добавил Поттер. — Плакса Миртл. Именно её убил василиск.       — Да? Точно? А не волшебник, который управлял василиском? Потому что если Миртл убита василисков, возникает ряд неприятных вопросов.       — И каких же?       — Почему василиск не убил никого на втором курсе, — сказал вдруг Гольдштейн.       — Именно, — кивнул я. — Ведь если василиск всё же может убивать, значит тот, кто им управлял не хотел убивать.       — Исключено, — не согласился Поттер. — Что тогда, в сороковых, что на нашем втором курсе, им управлял Волдеморт.       — А есть ли разница между случаем в сороковых, и недавними?       — Ребята, — Гермиона подошла к нам. — Хватит говорить о таких неприятных темах. Мы не для этого сюда пришли.       — Она поняла, — Дафна кивнула в сторону моей сестрёнки. — Но она права. Такие разговоры могут привести к совсем уж плохим мыслям. У нас сейчас другая проблема.       Я вместе с Дафной посмотрел на завал.       — Не вижу проблемы, — взмахнув палочкой, я заставил камни завала слиться в один массив с потолком, попутно создавая монолитную арку прохода. — Легко и просто.       — М-да, — покачал головой Эрни, вместе с Захарией и Энтони вставая со своих немного кривоватых стульев. — А я-то считал трансфигурацию дивана своим достижением. А тут такое. Ох…       Он вдруг страдальчески застонал, чем тут же вызвал обеспокоенность Ханны.       — Что такое?       — Завтра же трансфигурация… А по программе — невербальная.       Это заявление, как и наигранное страдание на лице парня, немного разрядило обстановку, и мы начали проходить через арку, запуская вперёд плавающие точки Люмосов. Практически сразу мы упёрлись в довольно высокую стену из огромных каменных блоков, а посреди этой стены была столь же массивная круглая дверь, словно от банковского хранилища, метра два с небольшим в диаметре как минимум. От петель этой круглой двери по ней тянулись толстые змеи из железа, очень недвусмысленно намекая на любовь создателя этого места к подобным существам.       — А ты её закрывал, когда уходил? — Гермиона сегодня в ударе, всё видит, всё подмечает. Хотя это ей и так свойственно.       — Она сама закрывается, — покачал головой Поттер и подошёл к двери.       Секунда сконцентрированного молчания, и…       — Откройся.       Теперь уже я постарался сконцентрироваться, и в самом деле услышал за словом шипение. Именно услышал, ухом, а не умом, как само слово. Похоже, я тоже так могу. Но, с другой стороны, удивительно ли это? Эльф мог общаться вообще чуть ли не с любым животным при желании. Не таким, но схожим образом. Но это не то, это не могло перейти, потому что это особенность тела, мозга, наследственность, если угодно. Да, тренированная и осознанно развитая особенность, но всё же. А здесь у меня такой предрасположенности быть не может.       — Ты опять напрягся, — Дафна коснулась моего локтя. — Тебе не нравится слышать это шипение? Может быть ты боишься змей?       Последнее предположение было сказано как-то даже игриво и с вызовом.       — Значит, окружаем его, и выпытываем секретики, — тут же рядом оказалась Пэнси.       — Это будет непросто, — ухмыльнулся я.       Дверь тем временем постепенно открывалась, а железные змеи на ней двигались. Через пару мгновений дверь открылась полностью, ребята запустили внутрь несколько Люмосов, но это оказалось ненужной мерой — там, в огромном, гигантском подземном зале, было достаточно света.       Как только все мы зашли внутрь, мало кто сдержал восхищённый или удивлённый вздох. Нет, это место не блистало красотой и великолепием. От входа до дальней стены с гигантской статуей бородатого старика тянула широкая и гладкая поверхность каменного пола. По правую и левую сторону стояло множество колонн со змеями, шелестела проточная вода, хотя, как мне кажется, она либо ледяная, либо должна была бы замёрзнуть — изо рта вырывается пар от холода подземелий.       Но помимо самого огромного зала наше внимание привлёк… Не василиск, нет. Вместо трупа василиска был лишь один скелет. Да, огромный, весь такой идеально чистый от любого проявления иной плоти.       Меня окружающие статуи со змеями интересовали мало, и я сразу пошёл по залу к скелету василиска. Дафна не отставала ни на шаг, как и сам Поттер.       — Как думаешь, Гарри, — заговорил я по мере приближения к скелету, — кто мог так качественно обглодать этот скелетик? Всё-таки не меньше тридцати метров мяса, внутренних органов и шкуры.       — Не знаю, — ответил Поттер, подойдя к огромному черепу. — М-да… Вот же тварь огромная была.       Скелет василиска ничем особо не отличался от скелета обычной змеи — голова, позвоночник и «рёбра» на всю остальную длину. Но он буквально был материальной концентрацией магии. Какой-то своей, особой магии. Поттер присел на корточки перед пастью, в которой, к слову, не хватало одного клыка. Присел, и просто смотрел, явно что-то прокручивая в голове. Остальные ребята тоже уже добрались до скелета, смотря на него со страхом и каким-то благоговением.       — М-да, — а вот Панси подошла к нам с Дафной и смотрела не на скелет, а на гигантскую статую старца в мантии. — Думаете, это Салазар Слизерин?       — Если это так, — Дафна тоже посмотрела на эту статую, — то у него просто фантастическое эго.       — Скажи, Гарри, — я подошёл к задумчивому парню, — тебе нужен этот скелет?       — А? Нет, — мотнул он головой. — Трофей, конечно, был бы знатный, но девать мне его некуда. И мысли о применении нет. Не в гостиной же факультета вешать черепушку? Близнецы бы, конечно, не упустили бы такой шанс — поверженный гриффиндорцем символ слизеринцев. Но как по мне — это слишком.       Поттер встал, повернувшись ко мне.       — А тебе зачем? Есть идеи что-то сделать?       — Пока точно не придумал, — я окинул взглядом скелет. — Но в любом случае, это целая гора очень даже волшебных костей, а я люблю делать всякие волшебные поделки, да артефактики.       — …ты посмотри, какой здоровенный был… — шептала Парвати на ухо Гермионе, при этом поглядывая на Поттера в лёгком восхищении.       — Ну что, леди и джентльмены, — я развернулся ко всем. — Вот мы и в Тайной Комнате Салазара Слизерина. У кого есть предложения какие-то?       Каждый начал предлагать свои варианты, как лучше провести здесь время, что сделать, и делать ли вообще. Кто-то предложил сделать зарисовки, так сказать, на память и для потомков, кто-то — конкретно Гольдштейн — пройтись вокруг поисковыми и прочими чарами для поиска чего-то интересного, а кто-то хотел вообще расположить здесь какой-нибудь тайный штаб для непонятных целей. Ну, так, чтобы не ограничиваться одной лишь Выручай Комнатой. Правда, упоминание о последней вызвало энтузиазм Паркинсон, мол: «Вы что, нашли её?».       Видя сомнения ребят в том, а так ли необходимо говорить о комнате, Пэнси постановила, что сама найдёт, раз это не легенда. Ведь именно из-за этого она не предпринимала мер по поиску этой комнаты.       Пока ребята обсуждали планы на будущее, а некоторые — опять же Гольдштейн — ходили и проверяли каждый столб магией, я стоял, смотрел на скелет и думу думал. Ведь и в самом деле можно что-нибудь попытаться сделать с этой грудой магических костей. Что-нибудь интересное. Благо возможности у меня имеются.       — Не поделишься планами? — Дафна встала рядом, так же рассматривая эту громадину.       — Ну, для начала мне интересно, кто разделал тушу, если попасть сюда мог лишь Поттер. Хотя, учитывая, что сюда прилетал Фоукс, и зная способности феникса, можно подумать, что Дамблдор ещё тогда организовал добычу полезных ингредиентов. Посредством того же Снейпа, например. Ну а по планам… Есть разные мысли, но неоформленные.       — Например?       — Ну, помнишь то существо на берегу?       — Тот вечер не забудешь, даже если захочешь.       — Во-от. А я его создал из простого расточка под деревом. Немного того, немного другого, и вот, результат.       — И десяти лет не прошло, — Дафна улыбнулась, повернувшись ко мне. — Начали раскрываться тайны. Может быть ты ещё расскажешь, что это было за приведение? Что за корабль?       — Я и сам для себя пока не понял, — честно признался я, ибо событие то было и вправду странным. — И я думал, что тайны — прерогатива Пэнси.       — Это не отменяет простого любопытства.       Вскоре пришла пора покидать Тайную Комнату, но мы друг другу обещали вернуться, ведь нельзя просто так взять, и оставить это место. Правда, Поттер представил, что ему каждый раз придётся приходить, что-то шипеть, кого-то провожать… В общем, приуныл парень, но против ничего не имел.       Что же касается меня, то я и сам могу попасть сюда в любой момент, и дело не в том, что я, судя по всему, способен говорить на парселтанге. Я попросту теперь уже бывал здесь, а при определённом усилии для меня не будет помехой антиаппарационный барьер замка — проверено.       — Тебе нужна будет какая-то помощь?       Вопрос Дафны имел, как мне кажется, очевидную для меня причину. Довольно тяжело находиться рядом с кем-то, когда этому «кому-то» совсем не нужна никакая помощь. Это не позволяет видеть и осознавать свой вклад в отношения, и не важно какие они — союзнические, партнёрские, семейные и прочее. А не ощущая свой вклад, перестаёшь этими отношениями дорожить. Нет, конечно, есть откровенно паразитическая форма сосуществования, но это явно не тот случай.       — Я пока даже не знаю, что именно хочу. Но твоя помощь мне бы очень пригодилась. И я даже готов посодействовать этой помощи посредством вкуснейших пирожных.       — Ты хочешь меня раскормить до необъятных размеров?       — Ни в коем случае.       — Много сладостей — много энергии.       — Мы потратим её с толком…       — Кхе-кхе, — Пэнси подобралась незаметно, ну или она так думала. — А давайте-ка мы уже все пойдём по гостиным. Отбой уже был.       Пэнси говорила довольно громко, так что Поттер это услышал.       — Народ! — довольно громко крикнул он, обращая на себя внимания. — Собираемся на выход. Ещё успеем сюда прийти.       На обратном пути ребята уже не были столь настороженны и излишне впечатлительны, так что добрались до того зала со скелетиками мы довольно быстро. У стены всё также стояли оставленные мётлы, так что быстро их похватав, наша команда быстро поднялась всё по тому же проходу. Разве что Поттер летел впереди и ему пришлось скомандовать проходу открыться.       Женский туалет встретил нас гробовой тишиной, изредка разрываемой одиночной каплей воды. Через окна сюда падал лунный свет, но кроме него освещения не было. Не было вокруг и дежурных преподавателей или Филча с его неизменной миссис Норрис. Условившись договориться о следующем походе заранее, мы разбились на несколько групп, и каждая отправилась в гостиные своими путями. Я, например, провожал Дафну до гостиной Слизерина, а Пэнси… Ну, сегодня она дежурит от своего факультета, так что нам ещё пару часов придётся слоняться по Хогвартсу, предотвращая всякое непотребство, если будет необходимость — паучки транслируют, что в «Багдаде всё спокойно», и в первый учебный день никто приключений не ищет. По крайней мере пока.       У гостиной Слизерина Дафна меня приобняла и поцеловала на прощание.       — До завтра, — тихо шепнула она и скользнула в открывшийся проход, дождавшись моего: «Сладких снов».       — Ну, вперёд, на охоту, — провозгласила Пэнси. — Или к чёрту охоту?       — Я знаю, что сейчас всё тихо.       — Ну, значит просто слоняться по Хогвартсу. Вдруг что-то да найдём. Ты ведь не можешь знать всё.       — Не могу.       Тут она права. Несмотря на то, что я раскидываю паучков в самых разных местах при первой же возможности, а из неактуальных мест перебрасываю в другие, всё же их пока недостаточно, чтобы перекрыть системой наблюдения весь Хогвартс со всеми его тайными ходами, поворотами, нишами и скрытыми кабинетами. Вдруг и вправду что-нибудь найдём?        ***       Ночное дежурство, хотя правильнее будет сказать, полуночное, прошло без каких либо неожиданностей и других возможных встреч. Да, один раз мы с Пэнси выловили третьекурсников, пытавшихся пробраться в коморку Филча, но ребята использовали слишком кривые дезиллюминационные чары — их мог бы не увидеть разве что слепой. В общем, проказники были отловлены и отправлены в гостиную Гриффиндора. По понятным причинам. Ну а там их встретила Гермиона, явно проводящая какой-то мозговой штурм над книгой. Судя по взгляду сестрёнки, втык проказникам обеспечен.       Проводив Пэнси до подземелий Слизерина, я вернулся уже в нашу гостиную.       Тишь, да гладь, да божья благодать. В высоких круглых окнах виднелось спокойное ночное небо, в полумраке гостиной играли тени от потрескивающего пламени в большом камине. Одно из многочисленных растений в горшке распустило пару фиолетовых цветков — чей-то проект ещё с прошлого года. Цель проекта достигнута, растение больше почти не растёт, но выбрасывать было жалко, как и мадам Спраут отдавать, вот и стоит в гостиной, распускаясь по ночам, когда кто-то появляется рядом.       Найдя взглядом своё кресло, на котором я провёл много времени, я пошёл к нему. Оно всё так же стояло недалеко от камина, на довольно видном месте, рядом со столом, за которым мы обычно собирались, чтобы выполнить домашние задания или другие дела, накопившиеся за день.       Сняв не особо-то и заметный плоский рюкзак, сел в кресло, откинувшись на спинку, достал артефакт с трёхмерной моделью дома. Недоделанной моделью. Металл сферы приятно холодил руку, а стоило приложить каплю ментальных сил, как из хаотичных линий на сфере пробился тусклый-тусклый свет. В воздухе сразу возникла схема дома, состоящая из множества голубых линий разной толщины. По памяти я начал добавлять волевыми усилиями новые линии.       Пока занимался этой рутинной работой, я попутно размышлял о применении скелета василиска. В создании каких-то поделок из него я видел смысл лишь в первые секунды, просто поддавшись хорошему настроению от обнаружения интересного магического материала. Но сейчас, поумерив пыл и начав здраво взвешивать все «за» и «против», я начинаю приходить к другим мыслям.       Дело в том, что каким бы ни был уникальным материал, его свойства так или иначе можно повторить, используя более сложные схемы чар, заклинаний, рунных цепочек, ну или вообще мою гномью методику, если реализация через местную школу магии становится абсурдно сложной. Так что в скелете, как источнике материала, у меня нужды нет.       Однако не спроста мне в голову ещё в Тайной Комнате пришла мысль, воспоминание о кустике кровавом. Можно использовать весь скелет василиска для создания чего-то одного, уникального, грандиозного, используя скелет, как основу. В конце концов, тот же осколок эльфа сталкивался с поистине ужасающими в плане возможностей рукотворными существами, или вообще, различными продуктами големостроения из мертвецов — да, далеко не всякая «нежить» является нежитью во всей полноте смысла.       — Не спишь? — раздался голос Ханны сбоку. — Вот, ваше «лордство».       Она подала мне кружку с горячим шоколадом и какими-то специями. Разумеется, я проверил всё магией, пусть и не демонстративно.       — Спасибо, — кивнул я, сделав глоток, а в другой руке продолжал держать артефакт, работая с проекцией. — А почему «лордство»?       — Ты просто себя со стороны не видишь, — Ханна присела за стол, рядом. — Вот видел бы, понял.       Паучок у меня есть и в гостиной, так что, переключившись на него, взглянул на себя со стороны, но ничего особенного не увидел — осанка, этакая выдержка, поза, движения, всё говорит о хорошем воспитании и правильных манерах. Конечно, я могу и по-дварфски балагурить, да так, что у самых отпетых разбойников глаза навыкат будут, но для всего есть своё место и время.       — Возможно, — кивнул я с улыбкой. — Но обычно ведь таких «лордов» не очень-то любят. Вон, манерный Малфой в своё время вызывал кучу неприязни.       — Так ты не путай наигранную манерность, и естественную. Тем более, что каждое твоё действие всегда кажется… к месту, что ли. Правильное, естественное, от того и в глаза не бросающееся, не раздражающее.       — Ясно. А ты чего не спишь?       — Да, — отмахнулась Ханна, сделав глоток из своей кружки. — У малышни там мелкие проблемы. Забавные такие. Неужели и мы были такими нелепыми «барсучками»?       — Возможно. Слушай, я ведь тоже староста. Что ко мне с проблемами не ходят.       — О-о, тут всё просто, — улыбнулась Ханна. — Ты — высшая инстанция в глазах многих. Ребята скорее к декану пойдут. А к тебе, только если это нереально важно. Прям вопрос жизни и смерти.       — Я их что, пугаю?       — Нет, конечно, — Ханна сделала ещё глоток, как и я. — Просто… как бы сказать? Как бы… Вот смотришь на тебя, и понимаешь, что чем бы ты там ни занимался, но эти дела намного важнее наших мелочных проблем.       — Хм, — ухмылка сама вылезла на лицо. — Раз так, то не буду переубеждать, меня всё устраивает.       — Ещё бы. Кстати, а что ты делаешь?       — Проект дома.       — То, что это связано с домом, я поняла, — кивнула девушка. — Но не понимаю, что именно.       — Просто трёхмерную схему. Чертежи переношу.       — А-а… Не знаю, зачем, но это кажется важным… — Ханна глупо моргнула пару раз, а потом тихо засмеялась. — Ха-ха-ха, вот об этом я и говорила. Ты всё время что-то делаешь, куда-то идёшь, что-то решаешь. Никто ничего не понимает, но всё кажется жутко важным. Вот если бы ты, как Эрни, когда он увлекается, делал смешное лицо и прикусывал язык от упорства, был бы другой образ. А так — типичное «Ваше Лордство». Значит, это дом…       Ханна внимательно посмотрела на пока ещё не готовую схему, на которой был полностью закончен только первый этаж и подвалы, но по некоторым чертам можно было увидеть второй этаж и готовящуюся крышу.       — А ты на мелочи не размениваешься.       — Не ты первая мне это говоришь. Тоже считаешь, что нужно было начинать с чего-то поскромнее.       — Обычно, постройка дома — очень дорогое удовольствие. Но, мне кажется, учитывая, что это делаешь ты… В общем, уверена, что ты как-то выкрутишься и в этом случае.       — Ты права. Выкручусь.       — Тогда и проблемы нет. С малого-то начинают не по прихоти, а от невозможности сделать больше и лучше.       Ханна допила напиток, успокаивающий, кстати, и структурирующий мысли. Поставила кружку на стол, прикрыла зевок ладошкой и встала из-за стола.       — Пойду спать.       — Спокойной ночи.       Ханна ушла, а я вновь остался в одиночестве сидеть в своём кресле у камина, работать со схемой и попутно думать. Что же «этакое» можно сделать со скелетом? Превратить в итоге во что-то новое, или сделать аналог костяного дракона, только в виде змеи? Ну и что, что я не помню технологию изготовления? Главное — знать, что должен из себя представлять конечный результат. Если есть знание и примерное понимание конечного продукта, то путь его создания придумать можно.       Так я просидел около часа, закончил переносить из памяти на трёхмерную проекцию одну из стен дома и отправился спать, ведь завтра, как и всегда, предстоит долгий день.        ***       Утро второго учебного дня я встретил в приподнятом настроении. Причина тому была довольно проста — прямо за пару мгновений до пробуждения меня осенило! Я знаю, что можно сделать со скелетом.       — Просто гениально… — пробормотал я, пока занимался своими стандартными утренними упражнениями с утяжелённым холодным оружием. — Просто гениально… И абсурдно.       Когда уже все проснулись, началась, а точнее лишь продолжилась вчерашняя классическая суета старосты факультета — очередная партия бумаг от декана, раздача бумаг тем, кто должен их заполнить или ознакомиться, подбадривание несчастного Захарии, прямо с раннего утра уже мучавшегося обязанностями капитана сборной. Но, стоит отметить, парень справляется очень быстро — по нашей давно устоявшейся привычки, ни он, ни кто либо ещё из однокурсников не оставляет что-то на потом, так что решением вопросов с командой Захария не просто не брезговал, а старательно и быстро всё выполнял.       — Нужно будет, Гектор, — он перехватил меня буквально у выхода, когда первокурсники уже готовы были идти за мной и Ханной в Большой Зал, — чтобы ты согласовал отборочные и график с деканом.       — Уже составил?       — Не просил бы, если бы не было готово, — он протянул мне пергамент, исписанный чуть ли не на всё полугодие, чётко, подробно и понятно.       — Хорошо, — я сложил пергамент и положил во внутренний карман мантии. — Тогда, думаю, можно уже объявлять, что через две недели будут отборочные. Набирать, к слову, будем весь состав и запасных помладше. Чтобы смена росла.       — Это нагрузит нас на тренировках… Хотя, если ты сделаешь какие-нибудь помогающие штуки…       — Разумеется, бесплатно? — ухмыльнулся я.       — Почему бы и нет? — пожал плечами Захария, и улыбнулся. — Конечно, будь я Гольдштейном, ты бы ещё и сам заплатил за этакую рекламу своих разработок.       — Хм… А ведь и вправду. Только вот не думаю, что у него были бы шансы подвести меня к согласию на это. Ладно. Что-нибудь придумаю.       — Пойдёмте уже, — Ханна кивнула на перваков, жаждущих уже позавтракать, — вы и по дороге могли бы всё обсудить.       В Большой Зал мы пришли одни из первых, если говорить о старостах и их подопечных. Почти сразу за нами — слизеринцы и рэйвенкловцы. Причём змейки пришли практически всем составом факультета сразу, демонстрируя своё показное единство.       Стоило только рассадить довольных первокурсников за столом, в компании других ребят постарше, как в Зал начали влетать совы с письмами. Посылки из дома, периодика или просто чьи-то покупки. Важная сова, но явно с прибабахом, как и её владельцы, принесла мне письмо от близнецов. Содержание простое — продажи идут, спрос тоже, нет ли у меня непреодолимого желания подбросить им парочку партий различного ширпотреба, а также заглянуть на чай для обсуждения индивидуального заказа. Сроки не очень важны, но лучше бы раньше, чем до второго пришествия. Ну я и ответил, что загляну к ним на выходных и принесу пару партеек ширпотреба на продажу.       — Ребята, — Сьюзен, получающая как письма от тёти, так и газеты, решила поделиться с нами свежими новостями. — Тут есть новости.       Пока Захария унывал от того, что судьба подкинула ему перо совы в овсянку, мы приготовились слушать, попутно отбирая разные блюда для завтрака — сам себе укомплектуй стол, называется. Нечастое, к слову, дело, когда речь идёт о завтраке — обычно домовики подают уже укомплектованные порции.       — …хуже не станет, — Захария сбил нашу решимость слушать Сьюзен, и теперь мы смотрели на то, как он проигнорировал попадание пера в овсянку, лишь выкинув его и принявшись есть. — Что?       — Почему из всего, что стоит на столе, ты выбрал овсянку? — общий вопрос озвучил за всех Эрни.       — Настроение такое. Что там за новости?       — Тётя пишет, что вчера какие-то волшебники напали на других волшебников…       — Как-то без конкретики, — заметила Ханна. — Непонятно.       Сьюзен согласно кивнула, но чуть виновато улыбнулась.       — Убитых нет, свидетелей толком тоже. Судя по Метке в небе — ну, сами понимаете.       — Либо убитых унесли, — добавил я.       — Зачем? — не понял Захария, оторвавшись от овсянки.       — Очевидно, — я начал нарезать обжаренную колбаску. — Вот, допустим, кто-то состоит в рядах Пожирателей Смерти. Вот его убивают во время стычки. Свои забирают или уничтожают тело, чтобы ДМП, Аврорат или кто-либо ещё не опознали его и не начали давить на семью. Ведь через семью можно выйти и на других. Но это лирика. Что-то ещё?       — Да, — кивнула Сьюзен, заглянув на миг в письмо от тёти. — В Хогсмид отправят Авроров для охраны.       — М-да… А что вообще по Министерству? Вроде как, если я правильно понимаю ситуацию, ключевые в понимании Тёмного Лорда посты постепенно занимаются предположительно его людьми, ведь так?       — Страшно соглашаться, но да, — кивнул задумчивый Эрни, не менее задумчиво разделывая яичницу, попросту дербаня ту вилкой. — Но Пожиратели остаются вне закона, как и Сами-Знаете-Кто. Так что неудивительно, что происходят стычки с ДМП.       — Эм… — Сьюзен растерялась, — но никто не говорил, что стычка у них была с ДМП. Просто с другой группой волшебников. Большой группой, судя по разрушениям и продолжительности боя. Так тётя пишет. Ей видней.       Эх, наверняка что-то мутит Дамблдор со своей командой. Развязал старик сам себе руки своей псевдосмертью.       Тема для разговора была не самая лучшая, так что она угасла сама собой, перетекая в предположения ребят о том, что следует ждать на сегодняшних занятиях. Хотя, что там? Трансфигурация, Чары и Гербология, и всего по два? Вряд ли будет что-то новое.       После завтрака я проводил первокурсников на их занятия и пришёл к кабинету трансфигурации. Двери открыты, кто хотел, уже зашёл, а кто-то ещё стоял снаружи, у окон в коридоре, разговаривая о своём или демонстрируя какое-нибудь заклинание.       Я зашёл в кабинет и, пройдя между рядами к первым столам, сел за один с Дафной.       — Привет. Слышал новости? — тихо шепнула она, уже в этаком традиционном жесте коснувшись моей руки.       — Утро доброе. Ты о стычке? — взглядом я нашёл МакГонагалл, предпочитавшую сейчас находиться в форме кошки на своём столе.       — Да.       — Слышал. У тебя есть какая-то информация?       — Не знаю даже…       Дафна явно хотела продолжить, но к нам повернулся Малфой, сидевший впереди за одной партой с Креббом.       — Не стоит выносить информацию за пределы гостиной, Гринграсс, — на его лице появилась привычная ухмылка — наконец-то — но более сдержанная и сознательная. — А я вот скажу.       — А тебе, значит, можно? — Дафна от реплики не удержалась. — Не ты ли за лидерство всегда боролся? А то ведь не поймут, когда узнают.       О непонятном воодушевлении утром в их гостиной я знал и так, ведь слежу за многими интересными местами в Хогвартсе. Знаю и о том, как Нотт пытается сколотить свою фракцию внутри факультета. Не очень успешно. В основном ему удалось собрать таких же как и он сам неудачников, но неудачников агрессивных.       — А мне плевать уже, — Малфой даже чуть нос вздёрнул. — А если кому-то что-то не понравится — пусть выскажется на дуэли.       — Хм, — Кребб хмыкнул, дёрнувшись массивным пухловатым телом.       — Что-то не нравится? — Драко посмотрел на товарища.       — У меня-то всё прекрасно, — ответил тот, продолжая смотреть на доску со схемами и формулами для трансфигурации.       — Отлично. В общем, кое-какие неудачники, не будем тыкать пальцем… — Малфой хотел было найти Нотта взглядом, но лишь скривился. — Ах, да, он слишком тупой, чтобы потянуть продвинутую трансфигурацию. В общем, эти неудачники получили сообщения из дома. Учитывая известную тебе позицию этих неудачников, как и воодушевляющие новости, следует ждать какой-то непонятной выходки. Так что будь настороже.       — Нотт пытается выйти в лидеры? — уточнил я.       В класс начали входить остальные однокурсники, среди которых, к слову, было много учеников. Значит, лишь некоторые не получили проходной балл для продвинутых курсов? Неплохо. А ведь особыми способностями в трансфигурации мало кто мог похвастать с моего потока.       — Нотт? — Малфой скривился. — Из него такой же лидер, как из навоза — волшебная палочка. Кому нужен лидер, который содрогается от страха при слове «Грейнджер»?       — Да что вообще такое? — наигранно возмутился я. — Хватит из меня без моего ведома лепить непонятно что. То превозносят, то ненавидят, то боятся до дрожи. Есть кто-нибудь, кому вообще плевать на моё существование?       — Сам виноват, — пожал плечами Драко, разворачиваясь к доске на звук превращения кошки обратно в МакГонагалл. — Сильные всегда видны.       — Доброе утро, ученики, — заговорила профессор, обведя всех сидящих строгим резким взглядом и поправив аккуратные очки. — Уверена, я не буду первой, кто это скажу, но я поздравляю вас с успешной сдачей СОВ и набором как минимум проходного балла для присутствия на курсе продвинутой трансфигурации. Для начала, ознакомимся с целями и программой на этот год.       Профессор быстро достала палочку и элегантно, но скупо взмахнула ей, проявляя на одной из досок белый текст.       — Мистер Лонгботтом, — профессор строго посмотрела на Невилла. — Я приятно удивлена результатами ваших экзаменов и рада видеть вас здесь среди прочих учеников. Но потрудитесь достать учебник по моему предмету, а не по чарам, и запишите темы.       — Ой… Да, простите, профессор.       МакГонагалл украдкой покачала головой.       — Первое, с чего мы начнём, и что будет длиться на протяжении всего курса продвинутой трансфигруации — невербальная магия.       Может МакГонагалл и вбивает дисциплину в учеников, но даже так ученики не сдержали разочарованные вздохи.       — …вот же мордредова тиранша-превращательница…       — Если вам что-то не нравится, мистер Уизли, — МакГонагалл тут же взглянула на автора такого громкого высказывания, пусть и шепотом, — то вы знаете, где выход. Минус балл гриффиндору.       Вот чего у неё не отнять, так это какого-то непонятного никому чувства справедливости. Говорят, что довольно своеобразной, немного угловатой, с поправкой на собственные симпатии, но всё же эта её справедливость ближе к идеалу, чем у многих других, куда более эгоистичных или эгоцентричных. Так говорят. Вот только чую я, что МакГонагалл придётся снимать изрядное количество баллов со своего факультета — гриффиндорцы наверняка уже почувствовали или нафантазировали себе свободу от тирана-Снейпа, как от декана Слизерина, и наверняка надеются, что ему, как директору, будет не хватать времени на шатания по коридору днём и ночью, будет не до снятия баллов на ровном месте.       — Продолжим. Да, невербальная трансфигурация так же входит в обязательную программу. Ну а чтобы вы не строили иллюзий по другим предметам, могу вас обрадовать — абсолютно в любой палочковой магии уровня ЖАБА требуется умение колдовать молча. Так что я могу вас обрадовать — невербальной магии вы будете учиться на всех предметах, где это вообще возможно. Что касается остального…       Профессор в очередной раз взмахнула палочкой, проявив ещё немного текста.       — В этом полугодии мы будем углублённо изучать заклинания каскадной трансфигурации, циклической и ретрансфигурации. Второе полугодие будет посвящено изучению человеческой трансфигурации.       Подобное заявление вызвало энтузиазм, но тихий такой, размеренный, на уровне мимолётного шепота и улыбок, или же лёгкого непонимания.       — Но прежде, на экзаменах за первое полугодие, каждый из вас сдаст сложный промежуточный экзамен. Прежде чем приступить к трансфигурации человека, в том числе и к самотрансфигурации, каждый ученик должен будет сдать как минимум на «выше ожидаемого» приёмы ретрансфигурации. Да, мистер Гольдштейн?       — Ретрансфигурация?       — Группа приёмов трансфигурации, необходимые для восстановления изначальной трансфигурации, или полной отмены её эффекта.       — Но разве не хватит обычной Финиты?       — Именно по этой причине на моих занятиях строго настрого запрещено ещё с первого курса направлять палочку на человека. Трансфигурацию обычного предмета или абсолютно неволшебного существа любой уважающий себя волшебник способен отменить простой Финитой. Однако трансфигурация живого волшебного существа, а волшебник, несомненно, относится к их числу, является намного более стабильным процессом. В большинстве случаев Финита уже не работает.       — А что насчёт восстановления? — спросила Падма.       МакГонагалл с неодобрением посмотрела на старосту Рэйвенкло, и та подняла руку. Правда, профессор, видя это, посмотрела на неё лишь с ещё большим укором и лёгким таким сомнением в интеллектуальной состоятельности этой особы.       — Как вам должно быть известно, мисс Патил, продукт трансфигурации является магическим предметом, кроме случаев применения некоторых методик вечной трансфигурации. А волшебный предмет практически невозможно восстановить при помощи Репаро и других вариантов сугубо восстанавливающих заклинаний, чар починки. Именно в таких случаях, когда трансфигурированный объект повреждается и нужно его восстановить именно в виде трансфигурированного объекта, а не изначальной предмета, применяются методики ретрансфигурации.       После этого вступления, началась классическая зубрёжка и объяснение материала в стиле МакГонагалл — сухо и по-академически. Даже я отметил, что первая же лекция изобиловала данными под запись, тезисами, которые нужно было зафиксировать, и прочее. Изобиловала настолько, что даже я озадачился, как лучше выполнять запись, и в итоге просто сосредоточился на этой задаче — остальным, уверен, было нелегко работать в таком темпе.       Не могу сказать точно, но у одного и осколков памяти был подобный опыт записи лекций. Да, тот лектор, образ которого отсутствует в моей памяти, как и практически всё, связанное с этим, зачитывал материал очень быстро и без пауз, а успевает там ученик, или нет, уже его не касалось.       После трансфигурации и быстрого сопровождения первокурсников в другой кабинет, пришла пора чар. Флитвик подтвердил опасения многих — невербальную магию учить будут по всем предметам. Ну и добавил, что в этом году, помимо всё той же невербальной магии, мы будем изучать куда более сложные чары, одна из групп которых красиво называется «фрактальные». Вот только он не показал примера, и мне стало интересно, что это такое. Думаю, изучу вопрос в библиотеке, как только доберусь до неё. И кстати, будет ли действовать допуск от Дамблдора в Особую Секцию? Всё-таки, директор теперь Снейп.       Единственный, пожалуй, предмет, суть которого вообще никак не изменилась в связи с наших переходом на шестой курс — Гербология. Что раньше нужно было копаться в растениях, ухаживая за ними, собирая ингредиенты, если есть смысл, и прочее, так и сейчас. Тут, похоже, кроме как расширять кругозор и нарабатывать ещё более разнообразные навыки ухода за ещё более требовательными или хитроустроенными растениями, никто так ничего и не придумал за долгие годы.       После спокойно проведённого учебного дня и решения всех административных вопросов, я встретился с Дафной и мы вместе погуляли по замку, а прогулка наша закончилась после ужина визитом в библиотеку. Странно ли это? Ну, в некоторой степени, ведь те парочки в школе, что состоят в каких-то отношениях, предпочли бы совсем иное место, но что я, что Дафна, просто дожидаемся похода в Хогсмид для подобного.       Библиотека в самом начале учебного года никогда не пользуется особой популярностью — не изменилось это и в этом году. Десяток учеников, может чуть больше — вот и всё, кого мы встретили в этой обители знаний, не считая бессменной библиотекарши, мадам Пинс. Взяв книжку для выполнения хотя бы части сегодняшнего домашнего задания по трансфигурации, мы заняли один из столов поближе к стене, в основном читальном зале.       — Знаешь, — заговорил я, когда мы только планировали начать чтение. — Я ведь придумал, что можно сделать со скелетом.       — Да? Полагаю, ты решил поделиться и даже более того, придумал, чем я могу помочь?       — Именно. Помнишь мою птичку?       — Забудешь, как же.       — Ты же знаешь, что они материальны лишь наполовину.       — Только если твоя птичка аналогична более… привычным всем фениксам, — улыбнулась Дафна и, прижавшись к моему плечу, положила на него голову, листая туда-сюда страничку книги.       — Похожи. В общем, я решил не пускать скелет на кучу безделушек — их можно и так повторить, и не важно, что материал уникальный.       — Тогда я даже затрудняюсь придумать что-то.       — Голем для феникса.       Пара секунд молчания, и Дафна поднимает на меня взгляд голубых глаз, в которых читалось недоумение наполовину со смутными догадками, поражающими её своей абсурдностью.       — Погоди. Если я правильно понимаю, ты хочешь, по сути, превратить скелет в этакий огромный… Скелет-носитель, управляемый фениксом?       — Ну да. Испещрить скелет бесчисленным множеством рунических цепочек и прочих чар, добавить что-нибудь ещё, мяса, так сказать, чтобы двигался не только на голой магии. Добавить мощные фокусирующие, атакующие и защитные контуры, организовать вместилище для феникса, как для сущности, и…       По мере того, как я говорил, энтузиазм Дафны рос буквально на глазах.       — Хочу! — улыбнулась она открыто и ярко. — Хочу в этом участвовать. Давай скорее придумаем более детальную концепцию…       — А как же трансфигурация…       — К Мордреду трансфигурацию. В комнате с Милли порешаю. Тут намного важнее.       Дафна быстро достала кучу пергаментов и прочих писчих принадлежностей, блокнот для записей, тетрадь — в общем, подготовилась.       — Ну, давай думать…       И начался такой вот своеобразный мозговой штурм, который был беспардонно прерван через двадцать минут появлением профессора Слагхорна.       — А, мистер Грейнджер, мисс Гринграсс! — заговорил он тихо, но радостно, тут же воровато оглянувшись в поисках мадам Пинс.       Убедившись, что угроза в лице библиотекарши отсутствует, он с улыбкой похлопал себя по животу.       — А я как раз искал вас, — закончил идею профессор.       — Профессор?       — Вы знаете, в эту пятницу я устраиваю небольшой ужин. Такая, небольшая компания, уютная беседа — собираются несколько восходящих звёзд из учеников. Я надеялся, что вы составите нам компанию. Правда, хотелось бы пригласить ещё и вашу сестру, мистер Грейнджер, но что-то я пока её не встретил. Вы бы оказали мне честь своим присутствием.       Мы с Дафной украдкой переглянулись, и на миг мне показалось, что поняли друг друга без слов.       — Полагаю, это было бы неплохим завершением пятничного дня и рабочей недели, профессор, — кивнул я.       — Полностью согласна с этим утверждением. Мы придём, профессор, — добавила Дафна.       — Прекрасно! Буду рад вас обоих видеть. А теперь… — профессор вновь воровато оглянулся. — Мне лучше покинуть это замечательное место. Боюсь, мадам Пинс ещё не забыла одну мою оплошность с книгами. Хорошего вам вечера.       Профессор быстро удалился.       — И зачем это ему? — поделился я своим мысленным вопросом с Дафной.       — Слагхорн — известный любитель собирать вокруг себя юных дарований, — тихо пояснила она, пером вычерчивая возможный костяк для рунной цепочки. — Родители, когда узнали в конце лета, что он будет нашим деканом и преподавателем, рекомендовали поддерживать с ним хорошие отношения. Он обладает обширными связями, которые могут быть полезны. Знаешь, на самом деле, многие слизеринцы в тайне мечтают оказаться на подобных вечерах Слагхорна. Это, конечно, не феноменальный взлёт и не гарантия успеха, но неплохой кирпичик.       — А если бы я отказался?       — Я бы тоже отказалась. Я — с тобой. И я уже давно уверена, что тебе не нужны никакие покровители. Нужно будет — сам себе выдумаешь.       — А как же твои личные амбиции? Ну, Слизерин же. Без них туда не попадёшь.       Дафна улыбнулась, перестала чертить по пергаменту и посмотрела на меня, а я лишний раз убедился в удивительной многогранности причинно-следственных связей в наших отношениях.       — Не будем терять время.       Мы вернулись к совместному созданию идей, первичным расчётам и шаблонам. Жаль, что после ужина не так много времени, чтобы провести его вот так. Или ещё как-то — не важно. Ну а ещё мне было интересно, что там за вечера такие у Слагхорна? Нет, я слышал о некоей респектабельности «клуба слизней» — сомнительное название, но что поделать, если у профессора фамилия такая? Но всё же интересно, в ком Слагхорн видит потенциал. Думаю, в пятницу всё станет ясно.        ***       Неделя — так много дней в этом слове. Аж целых семь.       Однако, ирония такого умозаключения абсолютно неуместна, когда с самого утра и до позднего вечера приходиться быть занятым в различных активностях, как социальных, так и личных в виде изучения нового, совместных расчётов с Дафной, или же час-полтора на создание побрякушек для магазина Уизли.       Одно радует — зачастую в расписании бывают окна, и именно во время этих окон можно выполнять домашние задания, чтобы высвобождать вечернее время для более интересных мероприятий. Кстати, о домашних заданиях — очень часто я стал замечать однокурсников за попыткой выполнить какое-нибудь невербальное колдовство. Но это так, лирика.       Помимо обычной своей деятельности я собрал информацию о Слагхорне через однокурсников и их родителей. Как итог, пришёл к решению, что было бы неплохо подарить ему сладости в виде фруктов, а лучше всего — ананасы. Это сказал дед МакМиллана, знавший Слагхорна не только как профессора, но и как знатного сладкоежку, любителя подобных вот вещей. Пришлось заказать приличного размера коробочку со сладостями, позаимствовав у Ханны её сову — поселившийся в совятне мой сычик Хрустик выпучил глаза при одном только упоминании о возможной необходимости тащить коробку. Выпучил глаза, и притворился мёртвым. Ну, его понять можно.       На четвёртый день… То есть, в четверг, состоялось первое обязательное занятие по маггловедению. В расписании такое вот чудо стоит каждую неделю, но хорошо хоть всего одно занятие. Аудитория была не особо большая, но весь поток шестого курса вместила — нас не так уж и много.       Ребята могли ожидать что угодно от этого предмета, а уж вид старенького, въедливого и противного мужичка в лице профессора Флинта лишь уверял всех в том, что эти занятия могут оказаться пыткой. Или пропагандой. Или и то, и другое.       — Правление школы, совет попечителей, и прочие… «деятели», — именно с такими словами профессор встал из-за стола, малость сутулясь и ухмыляясь, — внезапно озаботились абсурдным путём, который выбрала ваш прошлый преподаватель этого, довольно сомнительного предмета. Потом вопросы.       Он одним взглядом отмёл желание спрашивать что-то у пары учеников.       — Вам интересно, о чём это я? Например, изучение их техники. Бред полнейший. Это вам ничего не даст, тем более из уст искренне восхищающегося преподавателя, уделяющего внимание истинно ненужным деталям. И вот вам пример.       Профессор взмахнул палочкой, сняв чары отвлечения внимания с предмета на столе. Большой, старый по моим меркам, но довольно современный в текущих реалиях кухонный блендер с большой белой платформой и большим стаканом на ней. Ряд кнопок говорил о разных функциях и режимах.       — Ну, вроде бы проходили это устройство, если верить журналам. Кто расскажет и покажет, как включать и что будет в итоге?       Гермиона, разумеется, подняла руку.       — Магглорождённых я бы предпочёл не спрашивать, это может оказаться для вас очевидным и не покажет сути, которую я хочу донести.       Сестрёнка скрыла недовольство и лёгкую обиду.       — Вот вы, — профессор указал на Парвати Патил. — Смелее.       Индианка подошла к столу, осмотрела устройство и ответственно заявила:       — Маггловское устройство для измельчения продуктов питания.       — Верно. Как запустить?       — Нужно, это… электричество.       Парвати нашла шнур, но уставилась на него с недоумением.       — Что-то случилось?       — Это неправильный штепсель.       — Неправильный? Как это? Устройство-то вот, и оно рабочее.       — Но… — Парвати с недоумением смотрела на штепсель в руках. — Тут только два… две… штучки?       — И как же нам теперь быть? — ухмылялся профессор, а сама ситуация меня забавляла до ужаса. Но стоит учитывать, что мне знаком как магический, так и обычный мир, причём в куда более сложной и продвинутой его вариации. Чисто технологический пустотник с компактным гипердрайвом я, конечно, не построю…       Оп-па, новая терминология из памяти полезла. Неужели я ещё не все ассоциативные цепочки выстроил, не всю информацию выкопал? Хотя, толку-то? Ну вспомнил, что был в штурмовом пустотнике гипердрайв, и дальше-то что? До такого может додуматься любой, кто читал фантастику. Бесполезное открытие.       А пока я предавался самокопанию, профессор донёс до самой Парвати, как и до остальных, простую мысль — небольшие изменения в конструкции уже делают все наши знания пустыми. Ну, не наши, не мои конкретно. Для меня-то всё просто — другая форма штепселя создавалась для других розеток, не английских. А таких есть несколько, но суть везде одна — фаза, ноль, земля.       — Проблема в том, что вы может и изучили конкретное устройство, но всё равно не видите сути, не понимаете основ, нет базовых знаний и привычек, которые получает маггл ещё в детстве.       — Но… В чём же проблема? — решилась задать вопрос Парвати.       — Проблема в том, что вы не знаете, какие бывают типы розеток в разных странах. Какой ток используется?       — Ток?       — Электрический ток, — покачал головой старенький профессор. — Последнее время у магглов всё так или иначе работает от электричества или с его помощью. Ну так что, какой ток?       — Я не знаю, — повинилась Парвати.       — И нет догадок, как запустить устройство?       — Найти нужную розетку?       — Логично, конечно. Но вот вам устройство, вот Англия вокруг, ищите. Полагаю вы поняли, что таких нет. Проблема в том, что вы может и знаете назначение устройства, вызубренное по книгам, может даже догадались по форме, ведь конкретную модель вы не изучали, только похожую. Но! Вы не знаете базовые понятия и принципы. Любой маггл…       — Не любой… — тихо возмутился Поттер.       — Ну да, — профессор его услышал и ухмыльнулся хищно, с лёгким презрением на лице. — Есть индивидуумы, для которых и лампочка — чудо из чудес. Мы рассматриваем средне образованного, по их меркам, маггла. Так вот, любой маггл бы просто догадался, что нужен переходник. Единственные сомнения — параметры электричества в розетке, и которое нужно этому… блендеру. Однако и тут проблем зачастую нет, и устройства зачастую универсальны в плане параметров. Проблема лишь в подключении. И любой мы маггл догадался, что устройство с подобным штепселем требует переменный ток, а он идёт через два контакта, обычно одинаковых.       — А третий? Который другой, — Парвати показала штепсель, который держит в руках.       — Третий — заземление. Отводит излишки электричества в случае поломки от устройства, чтобы маггл не пострадал. Ну и по мелочи ещё. Так вот, любой маггл бы понял, в чём дело и предложил простое и очевидное решение — нужен переходник. Просто для изменения формы подключения. Ладно, мисс…       — Патил. Парвати Патил.       — Мисс Патил, вот вам ещё шанс. Допустим, мы решили проблему с подключением. Теперь, прошу, покажите, как бы вы включили устройство.       Девушка довольно смело показала, что бы она нажала и для чего, при этом ожидая похвалу.       — Неплохо, — кивнул профессор. — Но всё неправильно.       — Не может быть, — удивилась Парвати. — Ведь всё, как…       — Как давали вам заучить? У практически такой же модели, которую вы… хе… «изучали» в прошлом году, такие же кнопки и крутилки, ведь так? Но я поменял символы на них. Вы же волшебница, мисс Патил, чистокровная, к слову, если я правильно понял. Так почему же вы проигнорировали изменение символики на кнопках? Уж волшебник-то должен обращать внимание на такие мелочи — от этого вообще зависит наша жизнь.       — Но это же просто маггловское устройство.       — И это очередная ваша ошибка. Вы думаете, что раз у магглов символы, их порядок и расположение не влияют на магию, то их можно игнорировать? Это столь же важно, как и остальное. Различные символы, сокращения слов и другие обозначения играют огромную роль в маггловской технике. Но что самое страшное — они могут разительно отличаться, обозначая одно и то же. У одного и того же устройства, но созданного разными мануфактурами и в разное время, могут быть входу обозначения совершенно различные, но одинаковые по смыслу. Учить их — бесполезно. Совершенно.       Профессор строго взглянул на всех нас.       — Более того, одни и те же символы на разной технике могут означать разные вещи. Но обычный маггл очень быстро сориентировался бы за счёт опыта, ассоциаций и прочего. За счёт понимания, что на одном типе устройств символ может значить одно, а на другом устройстве такой же символ значит совсем-совсем другое. Но что ещё более пугающее, десять лет назад такого устройства не было, а то, что было, имело совсем иные формы. Более того, через десять лет устройство с таким же назначением может оказаться вообще совсем иным на вид. Совершенно бесполезное занятие.       Взглянув на гриффиндорку, профессор кивнул ей.       — Садитесь, мисс Патил. Один балл Гриффиндору.       Девушка немного удивилась, ведь фактически поставленную задачу не выполнила, но всё же кивнула и быстро заняла своё место.       — Хочу, чтобы до вас дошло предельно ясно несколько моментов, — продолжил профессор, садясь за свой стол. — В чём, по-вашему, суть предмета «маггловедение»? А я вам отвечу, но издалека. За моей спиной — семьдесят лет работы непосредственно в структурах, взаимодействующих с магглами. Не как министр с их премьер-министром — пришел, уведомил, ушёл. Не как отдел по борьбе с незаконным зачарованием маггловских вещей, в котором хохмы ради гадают о принципах работы телефонов.       Сидеть, похоже, не было в привычке этого старца, а потому он вновь встал из-за стола, и, чуть ссутулившись, заложив руки за спину, начал медленно ходить перед нами.       — Суть предмета «маггловедение», его изначальная задача, состоит в простой вещи — подготовить юных волшебников к сосуществованию с магглами.       Некоторые чистокровные, особенно слизеринцы, насмешливо фыркнули, но тихо.       — И не надо фыркать. Чтоб вы знали — больше четырёх пятых магического населения в Англии живут непосредственно в маггловских городах или в их пределах. Хотим мы этого, или нет. А в Японии так вообще практически все так живут. Вопреки расхожим мыслям, вскоре волшебники не смогут скрывать себя от магглов. Статут Секретности был в своё время хорошим решением, но тогда было намного больше свободных территорий. С тех пор, маггловское население выросло больше, чем в десять раз. Но даже это не такая уж и проблема.       Профессор наткнулся взглядом на блендер на своём столе, и, взмахнув палочкой, развеял его.       — Я семьдесят лет наблюдал и изучал то, как магглы стремительно развиваются, познавая тайны мироустройства. Уже сейчас их передовые исследователи задаются вопросом: «Почему существуют явления и процессы, которые существовать не могут?». Уже сейчас они понимают, что есть силы в мире, во вселенной и мироздании, которые они не могут увидеть, уловить, засечь, а значит и просчитать. Вы думаете, это долго продлится? Сто лет назад они только смогли, и то случайно, зафиксировать вредоносное излучение некоторых тяжелых металлов. А мы могли его фиксировать ещё лет восемьсот назад определёнными чарами, избегая, но не придавая значения. Сейчас же магглы фиксируют и изучают практически весь спектр возможных излучений.       Профессору явно надоело ходить перед нами, и он пошёл между рядами.       — Уверен, что ещё лет сорок-пятьдесят, и магглы смогут фиксировать магию. Не видеть, не понимать, нет. Именно фиксировать. Своими устройствами и приборами. С текущими мощностями — десять лет изучения, и они будут чуть ли не видеть нас. К чему я это всё? А к тому, что нам нужно прекрасно понимать — скоро мы не сможем скрываться. И что же нам делать?       Нотт, кажется, фыркнул и решил тихо высказаться, воспользовавшись всеобщим молчанием.       — Да уничтожить, и делов-то…       — Логика глупых идиотов и идеалистов, — парировал профессор, даже не оборачиваясь на Нотта, продолжая ходить между рядов столов. — И да, предупреждая удивление некоторых учеников — я не являюсь любителем магглов или чем-то подобным. Но риторика, основанная на войне с магглами — глупа. У них есть возможность уничтожить нас, себя и всё живое на планете несколько десятков раз. Ни одно магическое государство не обладает подобной ударной мощью, и даже все мы вместе взятые. Нам нужно уметь скрываться среди них средь бела дня, без магии, чар и прочего.       Профессор замер, задумался на миг, а потом ухмыльнулся.       — Хотя, некоторые знающие волшебники могли бы предложить иной вариант. Вы знаете, чем занимаются некоторые из гнёзд вампиров?       Большинство вздрогнули от упоминания этих существ, при этом даже толком не понимая степени опасности, исходящей от них.       — А я вам расскажу. Вампиры, может, и являются вечно голодными опасными кровососущими тварями с неодолимой жаждой оторвать голову человеку и нахлебаться крови, но у них вполне человеческое мышление. Их мало, и они уязвимы. И они пошли интересным путём. Они романтизируют образ вампира среди магглов. Книги, эти их фильмы, образы. Они всё активнее добавляют образ вампира в культуру. Не образ хищной твари, абсолютно всегда жаждущей устроить кровавую баню, а этакий… Образ томного принца с лёгким наносом тьмы на образе. Своеобразные романтики от вечной жизни. Все красавцы, как на подбор, и красавицы, вынужденные от безысходности питаться кровью. Чушь какая.       Усмехнувшись, профессор вернулся за свой стол.       — Вот только когда магглы смогут фиксировать магию, они обнаружат вампиров. А те, пользуясь подобным, лишь расширят свой ареал обитания, ведь статут падёт. Немного воспитания, более жесткое. Показательное неприятие неспособных себя контролировать, и вот, в глобальном масштабе вампиров все любят.       Выдохнув, профессор покачал головой.       — В связи с начинающим появляться в среде волшебников видением на будущее, или хотя бы в целях лучшего сохранения Статута Секретности, уроки по маггловедению будут нести свой изначальный, первоначальный смысл. Вы больше не увидите фанатичного восторга преподавателя перед очередным изобретением магглов, одним из многих миллионов. Не будете заучивать расположения кнопок, — профессор усмехнулся, — как не будет и прочей ерунды. Вы не будете изучать то, чем магглы отличаются от нас, волшебников.       Обведя всех суровых взглядом, профессор продолжил:       — Вы будете изучать то, в чём мы, как бы неприятно мне не было это говорить, одинаковы с магглами. Различия вы увидите и без меня. Если будет так уж сильно нужно, то освоитесь с техникой. Чтобы прятаться среди них, нужно не одну из сотен актуальных моделей блендеров уметь включать, а акцентировать внимание на идентичности, не обращать на себя внимания. Именно изучением идентичности мы и будем заниматься на наших обязательных уроках Маггловедения.       Такая позиция была необычна, в самом деле. Ученики, посещавшие маггловедение, и вправду не раз и не два замечали или просто обсуждали, как Чарити Бербидж, занимавшая должность преподавателя по этому предмету, в основном с восхищением и энтузиазмом рассказывала о том или ином устройстве. Причём даже Гермиона как-то пару раз говорила своим подругам с факультета, что многое из слов, теорий и догадок профессора, было бредом, в том числе и некоторые социальные аспекты или мода — их она тоже касалась.       Вот так примерно и прошло первое обязательное занятие по маггловедению.       В пятницу же, ближе к вечеру, состоялось очередное занятие по Боевой Магии. Профессор Хант сразу же начала это дело с проверки домашнего задания, а точнее, практической его части. Оно было простое, как по мне — просто научиться всегда выполнять одно невербальное атакующее, на выбор, и одно защитное, пусть даже простейшее Протего. Ну и немного письменной части было, да, но мне кажется, что профессор сожжёт эти пергаменты, как только мы покинем кабинет.       Все разбились на пары, встали напротив друг друга чуть ли не шеренгами, и по команде профессора одна сторона атаковала, другая — защищалась. С задачей все справились без заминок, тренировались, и через пару минут проверка закончилась.       — Вижу, вы воодушевлены успехами, — ухмылялась профессор. — А Поттер и Уизли так и вообще счастливы, да? Чего шумите?       — Простите, — Поттер стёр улыбку с лица.       — Да, не будем больше, — кивнул Рон, но у него с самоконтролем проблем побольше.       — Наверное, уже считаете себя готовыми сражаться? — профессор обошла наши две шеренги, уже развернувшиеся к ней. — Ладно эти…       Профессор махнула рукой в сторону рэйвнелковцев.       — …вам позиция жизненная сломя голову лететь в бой не позволяет.       Удивительно, но в глазах некоторых действительно читался оптимизм и воодушевление.       — Что же, могу вас обрадовать. Следующее занятие пройдёт в совсем иной форме. Чистая практика.       Ребята зашумели, тут же начав обсуждать такое решение.       — Тихо! — рыкнула профессор, и сразу воцарилась полная тишина. — Так-то лучше. Для этого занятия мне нужно разбить вас на две группы. А для этого я хочу знать уровень ваших навыков. Да, уже сейчас я могу судить о многом, но мне нужна личная проверка…       Дверь аудитории открылась и к нам зашёл профессор Флитвик.       — Пришлось немного запоздать, — кроха-профессор в своём неизменном фраке и мантии поверх, быстро дошёл до профессора Хант. — Дела деканские, сами понимаете.       — Разумеется. Профессор Флитвик вызвался помочь обеспечить безопасность при проверке ваших навыков.       — Проверке? — Поттер спросил раньше всех.       — Да. Я лично проверю ваш уровень навыков. Один на один, без свидетелей. Кроме профессора. Чтобы вы заранее не знали, кто на что на самом деле способен.       Профессор пошла в сторону двери в смежный класс, а Флитвик, посеменил за ней.       — По спискам, — не глядя на нас, махнула рукой профессор. — Аббот, за мной.       Ханна несмело, от неожиданности, скорее всего, последовала за профессорами в отдельную аудиторию.       — Что думаешь? — тут же спросила меня Дафна.       Гермиона, стоявшая рядом вместе с Лавандой и Падмой, тихонько так подобрались поближе — наверняка послушать решили. Парни, особо боевые, старались держаться в основном мужской компанией, а девочки вот, любили слухи и прочую информацию. Ну а большая часть слизеринцев, как и всегда, старались держать дистанцию, сохраняя иллюзию своего единства.       — Будет забавно, — без особого интереса к теме ответил я.       — Насколько планируешь выложиться?       — В пределах школьной программы с поправкой на способности и пару трюков. Не более.       — Почему? — тут же спросила подобравшаяся поближе Гермиона, не сдержав своего любопытства. — Проявив себя на полную, ты мог бы неплохо зарекомендовать себя перед профессорами. Правда, профессор Хант мне не особо нравится, но всё же.       — Ну, Флитвик…       — Профессор Флитвик.       — …и так знает мой примерный уровень. А на счёт этой дамочки… Скажем так, умеешь считать до десяти — при друзьях считай до семи, при остальных — до пяти. При врагах — до трёх. Ты, Миона, прекрасно знаешь мою позицию. Мне совсем не нужна похвала или уважение преподавателей.       Тут в моей голове всплыла мысль о том, что в конце этой недели Сметвик обещал организовать мне практику, возможно даже непосредственно в Хогвартсе, так как именно здесь происходят довольно забавные, неожиданные и самые разнообразные травмы. Нелетальные, не серьёзные, но в самом деле, разнообразие методов, которыми юные волшебники стремятся нанести себе и ближним своим тяжкие телесные просто зашкаливает. У взрослых-то по неаккуратности или умышленно, а тут — по недоумию. А по недоумию можно ой какие вещи творить, любо-дорого глядеть.       Пока я об этом думал, из дверей соседней аудитории уже появилась Ханна, немного взлохмаченная и явно недоумевающая.       — Следующий, — сказала она.       — А кто? — кто-то спросил.       — Алфавит не знаете, что ли? — излишне резко ответила девушка в никуда, но тут же извинилась. — Прошу прощения. Браун?       Лаванда с большим энтузиазмом, чуть ли не вприпрыжку, буквально источая из себя ванильно-приторные девичьи настроения, устремилась к дверям кабинета.       — Ну и как? — спросил я подошедшую к нам Ханну.       — Жестко. Профессор немного поддалась вначале, а потом начала атаковать по нарастающей. Очень быстро нарастающей.       — Хм. Ясно.       Браун вышла намного быстрее, а вместо светлых кудрей, одна к одной, на голове у неё был настоящий взрыв на макаронной фабрике, с подпалинами и прочими неудобствами. Такая картина вызвала лёгкие смешки, особенно со стороны некоторых девушек, и вот это нанесло девушке, судя по всему, намного больше душевных травм, чем остальное.       Один за одним ученики уходили в соседний кабинет, неизменно быстро возвращаясь обратно в той или иной степени потрёпанности, но без травм. Вскоре пришла и моя очередь.       Смежный кабинет представлял из себя просто пустой класс. Посередине, у высоких окон стоял профессор Флитвик и готовился ставить защитные чары на помещение, и вообще, явно внимательно контролировал процесс. У дальней от входа стены стояла скучающая профессор Хант, покручивая палочкой в пространстве, задумчиво глядя в никуда.       — Профессор.       — По готовности… — она не обратила на меня никакого внимания, причём показательно, демонстративно.       Палочка тут же оказалась в моих руках. Быстрым, но плавным и элегантным движением я взмахнул ею снизу вверх, отправляя в профессора самый быстрый свой Ступефай — аж Флитвик удивился.       Профессор мгновенно дёрнула рукой с палочкой, а крайне быстрый луч моего Ступефая выбил из пространства перед ней вспышку от столкновения с Протего. Не останавливаясь, я просто поливал профессора Ступефаями, плавно, быстро и с малой амплитудой двигая палочкой, при этом шагом идя на сближение.       Профессор лихо крутила палочкой, отбивая вспышками Протего мои заклинания, на лице её проступала ухмылка, а в скупых движениях читалось что-то танцевальное — поймала ритм сходу? Мило, эльф тоже любил читать оппонентов таким образом.       Я перешёл на другие заклинания, лучи или сгустки стали видимыми, цветными, летали мгновенно. Профессор перешла от защиты в контратаку, просто между выставлением Протего отправляя что-нибудь в меня, те же Ступефаи и прочие условно боевые заклинания.       Когда я посчитал, что сократил дистанцию достаточно, кинул Бомбраду Максима в пол перед профессором, вырвав сноп каменных осколков из пола — она прикрылась нужным Протего, готовясь к контратаке. Простенький взмах палочкой, пара формул в голове, и осколки превратились в воду, тут же расплескавшуюся в пространстве мелкими каплями, повисшим в воздухе дождём. Миг, и капли превратились в стальные иглы, тут же устремившиеся к профессору. Та успела выпустить в меня моментальное, но нехитрое проклятье.       Взмах палочки, и я поставил щит от тёмной магии. Профессор это видела, как и сотни длинных игл. Но смотрела только на меня, ухмыляясь. В момент, когда иглы должны были коснуться её, она на краткий миг стала нематериальной, готовой вот-вот разлететься быстро темнеющим дымом — иглы прошли насквозь, а профессор сделала очень широкий шаг вперёд, становясь снова материальной.       Миг, и палочка в её руках обратилась в практически мгновенно удлинившийся хлыст, устремившийся ко мне — одно из моих любимых заклинаний для демонстрации превосходства. Не теряясь, я сделал то же самое, превращая свою палочку в такой же хлыст и продолжая сближение.       Хлысты, независимо от наших действий, пытались крутиться вокруг, создавая на кончике заклинания, но всё благополучно отражалось. Миг очередного сближения, в руке я трансфигурирую стилет, а профессор откуда-то достаёт кинжал. Да, я вижу движения, их цель, могу избежать, но это будет несколько запредельно, а следуя моей же идее, «считать» нужно до трёх.       Кинжал профессора замирает напротив моей печени, а моей — у её подбородка. При этом, кончики палочек-хлыстов при этом тоже оказываются рядом, готовясь прикрыть точку атаки противника. Профессор Хант хищно скалится, Флитвик всё контролирует, создавая кучу чар для экстренной помощи любому из нас, но они не срываются с его палочки.       — Неплохо, — хищно улыбается профессор Хант, отходя.       Хлыст в её руке снова стал палочкой, а кинжал, ловко мелькнув между пальцев, просто исчез.       — Уже сталкивался с боевиками.       — Да, — я развеял трансфигурацию и тоже вернул палочке первоначальный облик. — Из Дурмстранга.       — Ха, — профессор чуть вздёрнула голову. — У них отличная школа боёвки, знаю. Не то что в этой школе клерков. Забавно…       Профессор чуть наклонила голову, начав крутить палочку в руках, дав волю мелким жестам, которые я не наблюдал за нею раньше. Но лишь на миг.       — Ты не боялся, не сомневался. И не показал всего.       — Как и вы.       — Ещё бы я учеников боялась.       — Я про «показать всё».       — Разумеется. Личные приёмчики на то и личные. Будешь в группе «бета». Свободен.       Флитвик, что удивительно, облегчённо выдохнул, утерев пот со лба. Вся наша стычка, по сути, не заняла и десятка секунд. Да, я мог бы показать намного больше, в том числе и свои уникальные способности, но в этом я не видел смысла. Мне достаточно быть немного лучше других в глазах остальных — так я считаю.       Кивнув профессорам, я покинул аудиторию, выходя к остальным ребятам.       — Следующий.       — Кто?       — Не очевидно ли? — я перевёл взгляд на Гермиону.       Сестрёнка понятливо кивнула и отправилась в кабинет, а я подошёл к своим.       — Ну что? — тут же спросила Дафна. — Ты не выглядишь потрёпанным.       Забавным я находил то, что Малфой, стоя в своей компании, смотрел на меня несколько удивлённо. Нет, сильно удивлённо.       — Неплохо, — улыбнулся я. — Профессор знает толк в боёвке.       — Но ты не победил? — это уже Пэнси подкралась к нам, глядя на меня, чуть наклонив голову.       — Я и не собирался.       — Но мог?       — Кто знает…       — Значит, мог.       Гермиона вернулась тоже быстро, как, собственно, и остальные, но выглядела она куда более целой, чем остальные. После неё шла Дафна, вернувшаяся без признаков каких-то повреждений или иного ущерба одежде или внешности.       Когда большая часть учеников прошла эту импровизированную проверку, они уже начали обсуждать, что значит группа «альфа». Почему-то никто не спрашивал о «бета». О причинах подобного я узнал только после урока, по дороге в Большой Зал. Просто группу «бета» дали только троим из всех нас — мне, Дафне и Драко. Что это значит я даже предположить боюсь, но вряд ли что-то хорошее.       После ужина мы с Дафной немного позанимались нашим проектом, а после отправились переодеваться на ужин уже к профессору Слагхорну. Всё-таки «ужин» в таком понимании больше походит на небольшой приём для узкого круга лиц — упор тут вовсе не на еду идёт. Скорее стоит ожидать что-то типа закусок, сладкого и прочее, а были бы мы постарше, то подразумевались бы и вина наряду с другими алкогольными напитками.       В нашей с парнями общей комнате я достал презент для Слагхорна, подвесил его рядом с собой при помощи левитации и скрыл магией. Переоделся в тёмно-синий костюм-тройку, накинул мантию в тех же оттенках и вышел в таком виде в гостиную, привлекая к себе внимание.       — И куда же ты на ночь глядя, если не секрет? — тут же поинтересовалась Ханна, сидевшая за нашим с ребятами столом. Собственно, остальные однокурсники тоже были здесь, как и многие другие с факультета, от мала до велика.       — На мини-приём к Слагхорну, — улыбнулся я, проходя мимо. — Не скучайте тут.       — О, повезло, — кивнула Ханна. — Родители говорили, что в своё время такие приёмы были чуть ли не единственным способом заполучить первые самостоятельные, личные связи с кем-то серьёзным.       — Буду знать.       — Ты ведь не с пустыми руками?       — Разумеется, нет.       Дорога моя лежала для начала к гостиной Слизерина. Там, у скрытого в стене входа, я не прождал и двух минут — ровно к условленному времени появилась Дафна в длинном платье тех же цветов, что и мой костюм, и в элегантной приталенной мантии с узким рукавом.       — Прекрасно выглядишь, — я тут же приобнял её за талию и поцеловал, опережая её действия.       — М-м… И ты красавчик, аж сама себе завидую.       — Готова впечатлять всех, кто ещё не впечатлён?       — Не на все сто. Излишне впечатлять тоже не стоит — только проблемы создашь.       — Тогда, — я подставил локоть, — прошу.       Интересно, чем удивит нас Слагхорн, и кого он пригласил?