кадет «книжный червь»

1.       На самом деле он не пытался вычислить ту мисс «я скажу тебе слово, а ты гадай, что оно значит» в Академии. Серьезно, у него и так хватало дел: поиск работы, вступительные экзамены, вымаливание у Боунса комнаты в его новой квартире. На женщин, а уж тем более тех, кто стал причиной его методично уничтожаемых нервных клеток — не то чтобы он злился или что-то вроде, просто стремно, когда ты свалил от сборища ненормальных родственников в плешивый бар с единственным желанием утопиться и угодил прямо в руки звездно-флотских не любителей юмора, — ему времени не было. Вот совсем. Абсолютно.       Так что совершенно неудивительно, что Джим глубоко удивился, столкнувшись с той самой мисс в недрах библиотеки. В прямом смысле.       — Ну твою мать, — констатировал он, с отчаянием глядя, как две громадные стопки книг просто перемешиваются между собой. Ухура смотрела на книги с плохо скрываемой ненавистью. Как Джим понял, она была с теми ребятами на втором курсе, на который Джим метил в следующем семестре, и видеть еще большее количество книг, терпеливо дожидающихся его в будущие три года было… ну, хреново, господи, зачем он вообще на это согласился.       — Джим? — удивленно взглянула на него Ухура. — Что ты тут делаешь?       Джим послал ей в ответ свой самый скептичный взгляд. Ухура вновь взглянула на груду книг под их ногами, подняла одну из и повертела в руках.       — «Основы квантового измерения и их влияние на Солнечную Систему», — прочла она, заинтересовано косясь на Джима. — Это точно не мое.       — Это мое, — Джим забрал книгу из рук Ухуры. — Инженерия сама себя не выучит.       — Но разве ты, — Ухура осеклась. — Неважно. Нам все равно придется разгребать этот хлам, так что предлагаю начать поскорее. У меня еще… занятия. По ксенолингвистике.       Джиму, признаться честно, было глубоко насрать на всякие занятия по лингвистике; его завтрашний экзамен по ВАРП-технологиям собирался стать адом на земле — ВАРП-двигатели Джим, может, и любил, но зубрить чертову историю сразу пятнадцати планет, входящих в Федерацию, напоминало скорее изощренную пытку над мозгами бедных будущих инженеров. Они, нахрен, не историки, они будут копаться в машинах и двигателях, а не выступать на научной конференции с докладом на сто-пятьсот страниц. Зачем им это, господи-ж-ты-боже-мой.       — «Особенности контактной телепатии», — прочел Джим, укладывая книгу в стопку к книгам Ухуры. — Зачем тебе контактная телепатия?       — А зачем тебе «основы картографирования в нестабильной туманности»? — прилетело в ответ. Джим дернул плечом.       — Интересно. Да и на первом курсе командования скучнее некуда. То ли дело инженерники. У тех что ни день, то взрыв в корпусе.       — А тебе только это и нужно, — Ухура фыркнула, весело глядя на Джима. — Если тебе так на командовании скучно, что ж полностью не переведешься в инженерный?       — Я обещал капитану Пайку, — Джим аккуратно запихнул все книги Ухуры себе в сумку, повесил ту на плечо и, приноровившись, поднял свою стопку. — Идемте, лейтенант Заноза, я провожу вас на эти ваши индивидуальные занятия. Это у вас так называются свидания, а?       — Это у нас так называются индивидуальные занятия с преподавателем, в особенности если не хочешь завалить сессию, — скулы Ухуры потемнели. — И тебя это не касается!       — Да я понял, — Джим сквозь щель между книг попытался рассмотреть выход. — Зай, а побудь моим навигатором.       Ухура закатила глаза. Джим не видел, но точно знал, что именно это она и сделала. Следовать за ней слепым котенком радости не доставляло, но Джим постарался не придавать значения. В конце концов, он хоть узнает типаж. Может, это будет какой-нибудь мистер-блондин-бетазоид или кто-то с голубыми глазами. Может же ему хоть раз повезти?       — Итак, инженерия, — начала Ухура, и Джим ослепительно улыбнулся книгам. Рассказать кому-нибудь кроме Боунса, как он с первого взгляда влюбился, — тем более что собеседник сам все отдал ему в руки, — было даром с небес. И Джим рассказал. В красках так. Рассказывал бы и рассказывал. И про серебристые бока, и про гордую осанку, и про взгляд, устремленный на звезды, и про мощные гондолы, и про то, что совсем скоро эта малышка станет джимовой. Говорить часами мог, пока не заткнут. Собственно, Ухура и заткнула, потянув за рукав. Джим попытался разглядеть кого-то темноволосого, в черной преподавательской форме и невообразимо прямой осанкой.       — Это твои «индивидуальные занятия»? — присвистнул Джим, пока Ухура оттаскивала его за угол и шипела быть потише. — Да нормально все, он нас не слышал.       — Идиот, у него вулканский слух, — буркнула Ухура, всовывая Джиму в карман свою ключ-карту от общежития. — Отнесешь ко мне, ладно? А я помогу тебе с культурой андорианцев. Вы же их проходите в этом семестре?       Джиму правда не хотелось расстраивать Ухуру тем, что про культуру андорианцев он узнал от андорианца на корабле Сильвера, так что просто кивнул, ободряюще улыбнулся и шепотом пожелал удачи.       Ну и что, что он не в ее вкусе. Друзьями быть еще никто не отменял. 2.       Профессор Закария улыбнулась, приметив кого-то в толпе, и Спок, волею не совсем удачного стечения обстоятельств, в ходе которого он успел насквозь промокнуть под проливным дождем Сан-Франциско, стоявший рядом с ней, тоже обратил внимание на толкущихся у корпуса кадетов. Взгляд профессора Закарии остановился на юноше со светлыми волосами, чье лицо за стопкой разномастных книг — вызывающих у Спока воспоминания о нелогичной любви матери к подобным бумажным носителям информации — не удавалось разглядеть.       — Этот парень, — сказала профессор Закария. — Далеко пойдет.       — Вы думаете? — поддерживая беседу, спросил Спок. Им стоило войти внутрь корпуса, а Споку — отогреться и переодеться в сухую одежду в собственном кабинете, но светловолосый юноша иррационально завладел всем споковым вниманием. Нелогичное желание, очередное среди многих, проявлявшихся во время службы в Звездном Флоте, но странно сильное прямо сейчас.       — Он окончил весь первый курс за один семестр, — с материнской гордостью ответила профессор Закария. — Я знаю его лет, эдак, с четырнадцати, и настоятельно советую вам с ним познакомиться. Уверена, вы найдете его весьма… занимательным.       В этот самый момент юноша издал странный горловой звук, слышный на всю прилегающую к корпусу территорию, перехватил опасно покачнувшиеся книги и наклонился к подошедшему к нему темноволосому мужчине. Их разница в возрасте была заметна, и Спок не без удивления узнал в мужчине доктора Маккоя, получавшего в Академии необходимую квалификацию корабельного врача. Спок искренне сомневался, что у доктора Маккоя существуют люди, с которыми он способен общаться без привычного, но все еще режущего слух, издевательского сарказма. Спок посещал лекции по ксенобиологии по возможности, не раз становясь свидетелем дискуссий доктора Маккоя и профессора Селвига — одного из лучших ксенобиологов Федерации, — и эти дискуссии, приводившие к занимательным теориям, все же оставляли после себя несколько неприятный осадок.       — Кадет «книжный червь», — усмехнулась рядом профессор Закария. Спок только выгнул бровь. Профессор пояснила. — Вряд ли вам удастся познакомиться сегодня — кадет Маккой носится с парнем как курица-наседка.       — Смею предположить, что называть имя кадета вы не собираетесь.       — И ваше предположение верно, коммандер Спок, — профессор Закария подмигнула. — Но среди преподавательского состава мы зовем его кадет «книжный червь».       — Могу я поинтересоваться значением данного выражения, относящегося к кадету? — они отправились в корпус, оставив светловолосого кадета и доктора Маккоя переговариваться под проливным дождем. Профессор Закария задумчиво хмыкнула, ее испещренное морщинами лицо дало Споку понять, что мысли у нее достаточно радостные.       — Он всегда носит с собой бумажные книги. И большая их часть совершенно не вмещается в сумку! — профессор тихо рассмеялась. — Помню, сама была такой — всегда скорее в библиотеку поглощать знания. Арчер даже предлагал устроить на Энтерпрайз свою собственную, но дальше идеи дело с мертвой точки не сдвинулось.       Они вошли в здание, и профессор Закария стряхнула с собственного зонта холодные дождевые капли. Спок сложил руки в та’але в знак прощания, а профессор только кивнула, взяв со Спока слово познакомиться с кадетом «книжный червь». Спок, быть может, и осуществил бы просьбу профессора — одну из немногих, с кем Споку было в полной мере комфортно дискутировать и социально взаимодействовать, что, как подозревал Спок, обуславливалось их общей службой на Энтерпрайз в качестве первых помощников, — но лекций оказалось слишком много для одного дня, так что Спок сумел освободиться лишь к вечеру, когда большая часть студентов наверняка отправилась если не в общежития, то в увеселительные заведения. К тому же, капитан Пайк предложил Споку провести время со старым офицерским составом Энтерпрайз — коммодор Виктор Арчер, сын знаменитого адмирала Арчера, прибыл на несколько дней в космопорт и пожелал встречи со старыми друзьями. Спок намеревался вежливо отказать капитану в просьбе, будучи уверенным, что обсуждаемые темы окажутся личными, а сам Спок, выражаясь земным языком, будет «чувствовать себя не в своей тарелке», но профессор Закария настояла на том, чтобы Спок присоединился, и уже ей Спок отказать не смог.       Вечер вышел удивительно приятным, и ощущение семейного единения между офицерами оказало на Спока благотворное воздействие. Они делились историями миссий и новыми открытиями, обсуждали преподавание в Академии и модернизацию Энтерпрайз, и Спок, в силу своей осведомленности, активно участвовал. От знакомства с коммодором Арчером-младшим Спок остался удовлетворен, а его чувство юмора порой заставляло Спока приподнимать уголки губ в незаметной улыбке. Единственным заставляющим задуматься фактом оказался полный гордости взгляд коммодора, когда профессор Закария упомянула кадета «книжного червя», объяснив, что тот полгода спустя уже учился на втором курсе.       — Всегда знал, что об этом парне мы еще услышим, — ухмыльнулся коммодор. — Спасибо, что привел его в Академию, Крис.       — Для меня это было в радость, — кивнул капитан Пайк, а Спок поставил себе цель при первой же возможности познакомиться с тем светловолосым юношей.       В конце концов, рекомендациям капитана Пайка он привык доверять. 3.       — Знаешь, — протянул Джим, глубже утопая в мягком кресле в самом укромном углу библиотеки. Ухура напротив него подняла взгляд от книги и вопросительно вскинула бровь. Джим подозревал, что та все еще злилась на то, что он очаровал профессора Закарию с первых минут знакомства, в то время как ей на это потребовалось несколько месяцев кряду. Джим решительно не собирался рассказывать о том, что знает профессора немного дольше, чем два с половиной года, — хватило и того, что об этом знал Боунс и время от времени начинал строить из себя курицу-наседку. Кстати о Боунсе. — У тебя не возникает странного чувства, что Боунс считает нас детьми? Своими детьми.       — Честно? Не возникает, — Ухура педантично перевернула страницу. — Боунс относится к нам, как к своим детям, и я удивлена, что ты только сейчас это понял.       — Я б и не понял, — признался Джим. — Просто пару раз подряд приходил за полночь, так он посадил меня под домашний арест. И еще обед в Академию с утра готовит. И ворчит, что пора бы и спать ложиться, а не торчать на кухне с конспектами. Вот я и подумал, может, у него это из-за невозможности с дочкой видеться. Как думаешь?       — Вероятно, — Ухура дернула плечом. — И нам не стоит волноваться об этом, Джим, тем более никому он не мешает.       — И мы не будем ничего с этим делать?       — Нет, Джим, не будем.       Джим задумчиво пожевал губу, решил, что Боунс со своей гиперзаботой выглядит счастливее, и махнул на все рукой. У всех них есть свои тараканы да скелеты, незачем вынимать их без надобности на свет Божий. Джим дописал на полях формулу, нахмурился и погрузился в квантовую физику до обеденного времени, намереваясь сопровождать Ухуру везде хоть весь день, только бы отложить поход домой и неизбежный звонок маме о том, что на это Рождество он тоже дома не покажется. Да и причина была стоящая — пока остальные отдыхали, Джим мог беспрепятственно наверстывать оставшиеся два года и с чистой совестью сдать экзамены для перехода. И, конечно, решить, как именно стоит пройти Кобаяши Мару; день теста приближался с неизбежностью апокалипсиса, а Джим, как ни копался в книгах да архивных документах Флота, все не мог избавиться от мысли, что завалит все подчистую, проиграет и докажет не только окружающим, но и себе, что капитаном ему не быть.       — Ты же знаешь, что мы с Боунсом будем рядом? — неожиданно спросила Ухура, и Джим, успевший погрузиться в себя, от неожиданности подпрыгнул. Моргнул и непонимающе уставился на ту. Ухура устало вздохнула.       — Кобаяши Мару. Мы с Боунсом будем рядом, тебе не стоит так переживать. Да ты о сессии так не переживаешь, как об этом идиотском тесте!       — Сессии проверяют теорию, а не практику, Ухура, — нравоучительным тоном заявил Джим. — Боюсь, с практикой у меня будет туговато.       Ухура лишь раздраженно закатила глаза, поднялась и принялась собираться. Джим упаковал несколько из книг в сумку, подняв остальные на руки. Часы показывали время обеда, после которого у Джима было культуроведение, а после — кружок по шахматам. В желудке ожидаемо заурчало, и Джим поспешил нагнать Ухуру в коридоре, бережно неся книги впереди себя.       — Почему нельзя загрузить все на падд? — проворчала Ухура, когда они заняли столик на двоих — Боунс отсыпался после ночной смены и обещал оторвать им головы, если они вдруг решат пригласить его на ланч — и Джим свалил книги с сумкой рядом с собой. Джим привычно расправлялся с индейкой, пока Ухура наслаждалась своим эфо риро и то и дело косилась в сторону дверей. Джим подозревал, что она ждет того самого мистера «индивидуальные занятия», — с которым Джим, как бы ни хотел, не успевал пересечься, — но ничего не говорил, справедливо опасаясь, что Ухура одним своим пинком может сломать ему ногу. Кто вообще назвал женщин слабым полом? Джиму казалось это чересчур преувеличенным — любая женщина, с которой Джиму приходилось сталкиваться за всю жизнь, под определение «слабый пол» подходила с большой натяжкой. А Джим, к слову, был тем еще экспертом в области встречи с женщинами.       — Падд садит зрение, — буркнул Джим, подозревая, что вопрос Ухуры был более чем риторическим. Ухура явно удержалась от очередного закатывания глаз.       — Научных доказательств подобной теории нет, а со своим дерьмовым зрением ты родился.       — Я люблю бумажные книги? — вскинул Джим бровь. Ухура ласково улыбнулась.       — Ботан.       — Стерва.       Они вернулись к своему ланчу. Джим то и дело поглядывал на выпирающий из сумки падд, где ждала своего часа редакции его диссертация, подумал, что стоит повторить перед парой основы вулканской культуры, и горестно вздохнул. Вулканские ребята были неплохи, но их чертова скрытность делала сдачу зачета в разы труднее; не то чтобы Джим хотел выделиться или блеснуть умом, просто культуроведение было занозой в джимовой заднице, и Джиму хотелось избавиться от него как можно скорее, как он провернул то с этикой и основами Устава. Джиму нравилось учиться, но профессор О’Брайен терпеть не мог собственный предмет и сидящих на его лекциях кадетов, так что культуроведение вскоре превращалось не то в перепалку, не то в истории, как некоторые капитаны пали жертвами собственной самоуверенности, что Джим интерпретировал нотациями. И профессор О’Брайен, естественно, не ставил зачет тем, кто считал неважным посещать его лекции, так что отлынивать от них, вместо этого зубря детали гондол, Джим не мог. Еще один минус в сторону культуроведения.       — Профессор О’Брайен просто редкостная сволочь, — пожаловался Джим, метая оставшийся брокколи по тарелке. Ухура сделала глоток из чашки.       — То, что он ответственно относится к обучению будущих капитанов, а не позволяет тебе прокрадываться на лекции профессора Планка, игнорируя его уроки, не делает его сволочью.       — Он ненавидит меня.       Ухура фыркнула, открыла уже рот наверняка выдать тираду, что Джиму каким-то невероятным образом удается очаровывать абсолютно всех преподавателей — что Джим считал абсолютной ложью, — но тут же тот захлопнула. Глаза у Ухуры вдохновенно заблестели, и Джим понял, что к чему. Скосив взгляд на дверь в столовую, он заметил того самого мистера «индивидуальные занятия». В черной преподавательской форме, чуть бледный, с этой абсолютно вулканской стрижкой под горшок, тот оглядывался в поисках свободного места, и Джим грешным делом подумал, как было бы замечательно, чтобы тот ничего и никого не нашел. Но, увы, мистер Вулканские Штанишки заметил Ухуру, а Ухура метко пнула Джима в голень. Джим, кто бы что ни говорил, намеки понимал отлично.       — Надеюсь, вы хоть эту штуку с пальцами сделаете, — Джим закатил глаза, поднялся со скамьи, повесил сумку на плечо и прихватил книги. Ухура попыталась снова его пнуть, но не достала.       — Это называется вулканский поцелуй, и мы не будем это делать.       — О, — фыркнул Джим. — Наш мистер «индивидуальные занятия» — стеснительная ромашка?       — Он мой преподаватель, — змеей зашипела Ухура. — И мы не встречаемся.       Джим в ответ ей подмигнул и как можно скорее сбежал из столовой прочь, очень надеясь, что этот мистер не даст Ухуре совершить убийство средь бела дня.       — Кадет Ухура, — поздоровался Спок, и Ниота длинно выдохнула через нос, усмиряя раздражение. Взглянула на стоявшего у ее стола профессора и приветливо улыбнулась.       — Профессор! Рада вас видеть. Не знала, что вы обедаете в кадетской столовой.       — Профессор Закария пригласила меня отобедать с ней сегодня, — объяснил Спок. — Но в последний момент ее задержали дела.       — С радостью составлю вам компанию, — отозвалась Ниота. Спок со странной эмоцией в глазах посмотрел на скамью напротив.       — Признаться, я был уверен, что еще одну целую семь десятых минуты назад здесь сидел кадет.       — Мой друг, — Ниоте правда не стоило оправдываться перед собственным профессором, тем более что ее личная жизнь того совершенно не касалась. Да и вряд ли, судя по отстраненному любопытству, коснется. Ниота с сожалением подумала о Джиме, успевшем так не вовремя сбежать — вот уж кто разрядил бы эту раздражающую неловкость! Но Ниота не была уверена в том, что не начнет ревновать Спока к Джиму; или, чем черт не шутит, наоборот. — У него должны уже начаться пары. Можете присесть, он возражать не станет.       — Благодарю, — Спок сел, поставил поднос с пломиковым супом и принялся неспешно обедать. Ниоте пришлось одернуть себя от слишком явного любования отточенными действиями и вернуться к своему ланчу. — По поводу вашего доклада о клингонском диалекте третьего дома.       Ниота выдохнула, ступив на знакомую территорию, и была благодарна Споку, что тот вновь свел все к учебе. Ниота продолжала надеяться, что у них со Споком будет куда больше общих тем, кроме ксенолингвистики, но прямо сейчас не было ничего более умиротворяющего, чем говорить со Споком о диалектах клингонской цивилизации.       Но Джим заслужил свой подзатыльник за позорный побег. Для профилактики. 4.       Не существовало необходимости для него присутствовать на прохождении кадетов с курса Командования Кобаяши Мару, и Спок, в прошлом с завидной регулярностью пребывавший на сдаче теста, счел нелогичным отменять лекции ради наблюдения за кадетами. Свою часть он выполнил безупречно и не считал себя обязанным преподавательскому составу Академии — те и сами были способны оценить степень квалифицированности будущих капитанов, не опираясь на мнение Спока. К тому же, слишком редко можно было встретить кадетов, возжелавших пройти тест снова, даже после осознания обреченности данной попытки. На повторном прохождении теста Спок считал своим долгом быть; кадеты, не имеющие привычки сдаваться, в большинстве своем становились талантливыми энсинами, легко способными достичь звания коммандера, а после — капитана, и Споку хотелось иметь возможность знать тех в лицо. Спок не удивился, увидев запрос на повторное прохождение теста от имени кадета Кирка, напомнив себе, что ему стоит найти время, чтобы находиться с остальными преподавателями в комнате наблюдения. О кадете Кирке сплетничали достаточно много, и не только студенты; адмирал Комак не питал положительных эмоций касательно кадета, в то время как капитан Пайк отзывался о Кирке с теплом и гордостью. Равно как и профессор Закария, утверждавшая, что на ее лекциях по тактической подготовке Кирк показывает наилучшие результаты. Споку до странного не терпелось составить собственное мнение о человеке, способном не только легко взволновать толпу, но и очаровать людей, чье мнение для Спока являлось авторитетным.       Не должно быть удивительным, что Спок ощутил нелогичное разочарование, опоздав в назначенное время; профессор, должный его сменить, слег с гриппом, и Споку пришлось вести до этого отмененную лекцию, помогая кадетам готовиться к выпускным экзаменам. Спок не должен был испытывать то, что испытывал; с Кирком он не был знаком, чтобы волноваться о его состоянии после повторной провальной попытки, и вряд ли когда-либо познакомится — на прошлом ланче с капитаном Пайком Спок узнал о выпуске кадета этой весной. Ему стоило помедитировать над скоплением не поддающихся идентификации эмоциям и взять те под контроль; долгое пребывание среди людей начинало вносить хаос в упорядоченные мысли, не позволяя контролировать вспыхивающие эмоции, что Споку удовольствия не приносило. Спок, решивший как можно скорее вернуться к трудовым обязанностям для более раннего окончания рабочего дня, завернул в коридор в направлении собственного кабинета, как услышал голоса в одной из пустующих аудиторий. Логически напомнив себе, что продолжает являться преподавателем, — что налагало определенные обязательства, — Спок осторожно приблизился к приоткрытой двери, вслушиваясь в разговор кадетов. Женский голос он узнал сразу — переливчатый, мягкий голос Ниоты, — как и узнал светлую макушку второго собеседника — частого спутника Ниоты в столовой в обеденное время.       — Ты идиот, — голос у Ниоты был встревоженным и одновременно яростным, что Спок подобрался, готовый вступиться, помогая избежать непоправимого. Ее собеседник только вздохнул.       — Так и думал, что с поддержкой у тебя туговато, Ухура.       — То есть Боунс тебя поддержал?       Юноша в ответ скривился.       — Он оторвет мне голову, если узнает.       — Когда узнает, Джим, — Ниота сложила руки на груди. — Оставлю нотации ему, потому что у него они отлично получаются. Особенно с гиппо.       — Ты — жестокий человек, Ухура.       — А ты — идиот, — парировала Ниота. — Ты ведь знаешь, Мару невозможно пройти.       — Возможно, — упрямо заметил Джим, его глаза за стеклами квадратных очков, воинственно прожигали Ниоту взглядом. — И я это докажу.       — У тебя устный экзамен на носу, а ты просто, — Ниота покачала головой, сдаваясь. — Хотела бы я знать, что у тебя на уме, Джим.       — Поверь, — Джим обворожительно улыбнулся и поиграл бровями. — Ты не хочешь знать, о чем я думаю.       Спок поспешил отправиться в свой кабинет в тот момент, когда Ниота занесла над своим собеседником руку ради нанесения телесных повреждений. Пусть Спок ни разу не сталкивался с разгневанной Ниотой, предпочитающей доносить собственную мысль с помощью кулаков, ему не составило труда отнестись к некому Джиму с сочувствием. Из разговора Спок сделал вывод, что кадет перед ним находился на курсе Командования и собирался вновь пройти Кобаяши Мару, даже зная, что у него не получится. И этот самый кадет был дорог Ниоте, так что Спок мысленно пообещал себе более не допускать небрежности в отношении теста и кадетов, проходящих этот тест.       И когда несколько месяцев спустя Спок получил третий запрос от кадета Джеймса Тиберия Кирка на прохождение Кобаяши Мару, он устроил лекции и собственные дела так, чтобы присутствовать и руководить симуляцией. Нечто нелогичное внутри него подсказывало, что встреча с кадетом Кирком окажется невероятно занимательной. +1.       Джим устало откинулся в кресле, прикрыв глаза. Спок, сидящий рядом, зашелестел переворачиваемой страницей и произнес, мягко посмеиваясь через их связь.       — Джейла показала себя истинным протеже своего наставника?       — Ха-ха-ха, — отозвался Джим, потирая глаза. — Ты понятия не имеешь, насколько Ухура была права, когда говорила, что я об этом пожалею.       — Не сомневаюсь, — прилетел ответ. — Потому как я говорил тебе то же самое.       Джим скосил взгляд на супруга, чьи уголки губ подергивались в сдерживаемой улыбке, и не смог сдержать очередного тяжкого вздоха. Джим подозревал, что где-то там на той стороне Пайк в компании Джорджа Кирка бессовестно ржет над ним; и Джим не знал, чего хотел больше: извиниться перед Пайком за все седые волосы, которые он ему прибавил за три года учебы, или поплакаться на сволочную судьбу, подкинувшую ему ребенка, характером абсолютно напоминающего его самого. Джим с тоской подумал о Паше, сейчас гостящего у своей сумасшедшей российской семейки, и Сулу, сбежавшего к мужу и дочке. Господи, почему он никогда не ценил этих двоих так, как они того заслуживали?       — Как думаешь, из меня выйдет дерьмовый отец?       — Нелогично судить о будущем, исходя из того, что ты устал после выговора, — Спок оторвался от чтения очередной научной статьи. — Могу я предположить, что это как-то связано с поломкой теста, из-за которой мы в срочном порядке отправились на землю?       Джим едва сдержался от того, чтобы показать Споку язык, и мысленно его пнул. Легонько, но ощутимо. Связь со стороны Спока в ответ весело завибрировала. В итоге Джим решил, что закатывания глаз с него достаточно.       — Она была уверена, что пройдет его и что использовать эту подпрограмму будет не нужно. Очень самоуверенно с ее стороны, учитывая то, что профессора в итоге вычислили, кто сломал симулятор. Не взломал, Спок, сломал.       — Она странным образом кого-то мне напоминает, — вскинул Спок бровь. — Кого-то, кто не верит в «безвыигрышные сценарии» и готов был проходить тест сотни раз, пока не добьется победы.       Джим с минуту просто пялился на Спока, прежде чем обвинительно выдохнуть.       — Да ты издеваешься.       — Лишь констатирую факты.       — Высокомерный вулканец.       — Нелогичный человек.       Джим не сдержал улыбки, пересел к Споку на диван и устроился у него под боком, с падда просматривая почту. Вечером у них должен был состояться ужин с профессором Закарией Ренальди, которая, подозревал Джим, собиралась устроить вечеринку в честь назначения Джима вице-адмиралом. Не то чтобы Джим хотел вспоминать об этом. Не то чтобы Джим хотел вспоминать и о том, как именно узнал, что стал вице-адмиралом; ему в принципе по горло хватало всего офицерского состава Энтерпрайз, вспоминающего о той дурацкой истории, когда особенно не надо.       Спок помассировал Джиму загривок, и Джим едва не растекся сонной лужицей по дивану, мгновенно забывая скорую встречу. Джим в ответ через связь послал Споку всю свою любовь, и скорее почувствовал, чем увидел, как Спок ухмыльнулся.       Профессор Закария нисколько не изменилась за прошедшие годы, отметил с облегчением Спок, кивая в ответ на широкую, приветливую улыбку хозяйки особняка. Джим рядом стряхивал с волос напорошенный снег, и Спок несколько отвлекся, наблюдая за белыми хлопьями, сыпавшимися с золотых волос. Профессор Закария подошла ближе, забирая у них верхнюю одежду и складывая ту во встроенный в стену шкаф, оглядела с головы до ног и усмехнулась. Морщины, собравшиеся в уголках ее глаз, сделали ее будто моложе, а знакомый хитрый блеск, который за годы их пятилетней миссии любил демонстрировать Джим, заставил Спока слегка напрячься.       — Знаешь, Спок, — весело заметила профессор Закария, к хитрому блеску прибавились смешинки. — Когда я просила тебя познакомиться с нашим кадетом «книжным червем», я не думала, что ты возьмешься за него так рьяно. И вы оба даже не удосужились позвать меня на вашу свадьбу!       Спок почувствовал, как зеленеют уши, Джим закашлялся, подавившись вдохом, окатив Спока через связь волной ужаса и ох-твою-мать-что-значит-познакомиться-она-же-не-хочет-сказать-что-пыталась-нас-свести-ухура-меня-убьет-черт-черт-черт. Спок моргнул, открыл рот и закрыл его, обернулся к Джиму и вскинул вопросительно бровь. Джим взъерошил волосы, дернул плечом и неловко улыбнулся.       — Ну ты вроде как был ее мистером «индивидуальные занятия», а не моим.       — Кадет «книжный червь», — повторил Спок, и разрозненные воспоминания тех трех лет встали на места с метафорическим щелк. — Очаровательно.       Профессор Закария рассмеялась.       — Знаете, вы двое, — она ласково потрепала Джима по волосам и улыбнулась Споку. — Должны устроить свадьбу здесь, на земле, — или в Йорктауне, ради символичности, — пригласив адмиралов и родственников, а потом запереться в своей квартире на месяц, вам ясно?       — Да, мэм, — обреченно вздохнул Джим, переплетая со Споком пальцы. Спок обернулся вокруг разума Джима защитным коконом, проецируя глубокую привязанность и позволяя обретающим образное воплощение словам Закарии у Джима вспышками пролететь и остаться внутри решимостью воплотить их в жизнь.       — Да, мэм, — эхом повторил Спок и улыбнулся уголком губ.

***

      «Поверить не могу, что мы могли встретиться раньше, не будь твоя вулканская задница так занята преподаванием»       «Стоит ли мне напомнить тебе о твоих побегах из столовой при каждом моем ее посещении?»       «Это называлось тактическим отступлением с целью заставить тебя и Ухуру прекратить ходить вокруг да около. Сил моих на вас двоих не было»       «Уверяю тебя, мы с Ниотой были способны обойтись и без твоего непосредственного участия»       «Ну конечно, вам всего лишь для этого понадобилось три чертовых года. И потом, ты что, правда не был на моих двух попытках?»       «В первый раз я не посчитал это нужным, а во второй меня задержали дела»       «Поверить не могу. Если бы я знал, что ты будешь там…»       «Нелогично представлять сценарии наших возможных встреч, учитывая то, что в итоге мы познакомились и пришли к тому, к чему пришли»       «Хей, не лишай меня с Ухурой развлечения на этот дипломатический вечер»       «В таком случае, предоставлю тебе честь сообщить ей об ответственности за организацию нашей свадьбы»       «Спок?»       «Да, Джим?»       «Я люблю тебя, но иногда мне очень хочется тебе врезать»       « … Взаимно, Джим» не особо нужные примечания: » эфо риро — африканский суп с орехами » вы можете увидеть в тексте отсылки на мой хэд, в котором на тарсус прибыл именно энтерпрайз, руководимый капитаном арчером (собственно, младшим) » закария ренальди — полностью ожп, и я могу только сказать о фамилии, являющейся отсылкой на «дневники принцессы», где в книге мия ренальди сравнивала своего отца с капитаном пикардом и рассуждала, кто круче — пикард или кирк; ну и в фильме играл крис пайн, да.