славочка

Заварка опускает в чашку так же медленно и уныло, как пишется этот бит. Слава поднимает глаза от кружки к экрану и тихо вздыхает. Не работается. Не пишется. Не складывается два плюс два, вот прям совсем никак. Сейчас утро, или ещё ночь? Марлов может уже возраст своих неудач в этом бите считать по грязным кольцам от чая. Ему сейчас всего девятнадцать, но в душе он постарел лет на сто, пока пытался силой выдавить из себя эту работу. Из-за плотно закрытых штор, кажется, начинает пробиваться солнечный свет. Или это фонарь уличный? Телефон разряжен и лежит, кажется, где-то на кухне. Часы на мониторе заклеены, чтобы не отвлекали, не проявляли в голове мысли «блять, сколько я не спал уже». Кстати, кажется, он хотел научиться проявлять фотографии когда-то? Не важно. Заусенцы на пальцах снова обкусаны в мясо. Дилара будет ругаться. Кажется, они забились ещё неделю назад, что Слава будет пить витаминки, кушать полезные салатики из доставок и восстанавливать свои пальцы, иначе скоро от них останутся только воспоминания. Даже тут проебался, молодец, Марлов.       Он слишком грузно и тяжело встаёт, стараясь не упасть на отёкших и окоченевших ногах. Держится за стол, разминает лодыжки круговыми движениями, приводя мышцы в чувства. Чайник включается голосовым управлением, свет — тоже. Кажется, система умного дома была куплена не зря. Плетясь по пустому коридору второго этажа, Слава ёжится от холода и понимает, что ему почти физически больно ступать по паркету. Холодно. Как раз на стене выключатель для тёплых полов. И когда он успел их отключить? Щёлк — и вот, экранчик уже загорается синим светом с отметкой градусов. Всего пятнадцать градусов. Надо не забыть надеть носки и длинные штаны, а то заболеешь ещё ненароком, а дедлайны горят, горят… Похуй им на твои носки и мороз собачий в доме. Лестница скрипит, чай пахнет «ёлкой» из-за крымского мёда, и клюквой. Кажется, там ещё какие-то травы, но парень не особо помнит. Он подбирает телефон со стола и пытается включить. Тихий «бздык» и отметка в ноль процентов не повергают Славу в шок. Если честно, в его состоянии в шок повергнет только апокалипсис, ну или внезапно возникший в программе «идеальный» бит. В комнате по-прежнему пусто, пол по-прежнему холодный, а бита тем более и не появилось. Сложная жизнь творца, как же. Чай разливается внутри теплом. Пустой желудок реагирует спустя минут десять, громким-громким требованием салатика из доставки. Ну, или дошиком, хотя порой кажется, что скоро какая-нибудь язва завладеет парнем полностью, если он продолжит жрать одну лапшу. Телефон подзаряжается где-то процентов на пять, на экране при включении высвечивается десять часов сорок пять минут. Слава трёт глаза и с ужасом понимает, что за бит он сел утром… Вчерашнего дня. Кажется. Или позавчера… Он запускает руку в волосы и тут же одёргивает себя. Срочно нужно в душ. Волосы превратились в нечто отвратительное, да и одежду стоит постирать. Проще, конечно, сжечь себя полностью вместе с комнатой и возродиться из пепла, но сил на это нет. И в мессенджеры, кстати, лучше вообще не заглядывать. От греха подальше. «Ваш заказ прибудет в течение полутора часов, ожидайте». Спасибо? Хотя, приложению твоё спасибо и не нужно было, Слав. Он знает, что бот в доставке не умеет отвечать взаимностью. А жаль, хоть какое-то общение было бы.       Слава скидывает одежду в корзину для белья и тут же залезает в душ, минуя зеркало. Нужно привести себя в порядок, налепить один большой патч на всё лицо и встретить курьера. Хотя курьеры доставки и не такое порой видят, он уверен. Сколько ещё таких битмарей по всей Москве? Парень надеялся, что ноль, потому что человечество не заслужило таких страданий. Он вытирается большим мягким полотенцем, и напяливает на голое тело огромную толстовку, лежащую в шкафчике. Её оставил для него один человек, увидеть которого Слава захотел именно сейчас, когда вышел из рабочего транса. Нужно написать ему. Но сначала — кофе. Ведро кофе со сгущёнкой и взбитыми сливками сверху. Ударная доза сахара — всё, что нужно ему сейчас.       Славе везёт — курьер звонит в дверь как раз пока набирается чашка. Он благодарит молодого парня чаевыми и даже пытается улыбнуться в ответ, но курьер быстро сматывается, буквально при Славе получив новый заказ. Надо закинуть ему чаевых за то, что не попросил сфоткаться. Кажется, день налаживается. Мысли просветляются после ударной дозы кофеина и сырников из доставки. Не салат, но, кажется, творог тоже полезный и весьма витаминный. Желудок благодарит Славу тем, что перестаёт липнуть к позвоночнику. Слава благодарит его за то же. Набрав в ещё одно ведро, как он именовал почти литровую кружку, кофе, парень зашагал по уже тёплой лестнице в комнату, полный намерений разъебать бит и убрать срачельник. Или окно открыть, хотя бы. Совершенно неожиданно для себя он слышит свои, чуть изменённые биты в коридоре. Так, если это призрак, то у него хороший вкус в музыке. И слух тоже ничего. Только сейчас Слава вспоминает об огромных кроссовках у двери, о которые он споткнулся, о кожаной куртке на вешалке и о сладком запахе мужского дорогого парфюма в прихожей. — Доброе утро, Алишер, — Слава улыбается и заползает в спальню, щурясь от бьющего в окна солнца и ёжась от свежести. Алишер поворачивается на стуле и приглушает звук на компе, протягивая руки к парню. — Рад видеть тебя, мелкий, — он обнимает Марлова нежно-нежно, обхватив руками за талию и прижав к себе, — ты в моей толстовке? Он щурится, пристально глядя на Славу снизу вверх. Парень обхватывает его лицо руками и гладит нежно по скулам. Как же он соскучился. — Угу, — Слава усаживается ему на колени и укладывается головой на плечо. Притирается. Чувствует, что натворил делов, — когда Диларочка приедет? — Решил с темы съехать? — Алишер гладит его по мокрым волосам и в его голосе чувствуется строгость, — ты почему опять за телефоном не следишь, дурак? А вдруг ты умер? Вдруг нас грабанули? Мало ли что, а я даже дозвониться не могу, алло. Договаривались же. И да, Диларка учится, у неё дистант же. Вечером заберу её сюда. — Я заработался, сам же знаешь, — Слава аккуратно стянул со своего лица патчи и положил их на стол, с надеждой, что он уберёт их в мусорку, — и опять не спал пару дней подряд… И не ел… — Чистосердечное не избавляет от ответственности. — Но сокращает срок! — Славочка, сука, не беси меня. Ох, это его «Славочка». Марлову максимально сильно не нравилось такое обращение, просто потому что Моргенштерн называл его так исключительно тогда, когда злился. Парень притёрся к Алишеру ближе и вздохнул, потёрся носом о шею, вместе с этим сжимая их пальцы в замок. Он чувствовал, что его парня немного попустило и он даже перестал выглядеть таким расстроенным. Когда Алишеру было грустно, Славе тоже было… Грустно. Особенно если причиной раздражения становился он. — Хочешь кофе? — Марлов поднял голову и уткнулся носом в щёку парня, оставляя невесомый поцелуй в уголке губ. — Ты же пил уже. — С тобой я всегда не против выпить, — поглаживая пальцы любимого, очерчивая контуры татуировок и трогая подушечками лак, Слава чувствовал себя умиротворённо и расслаблено. Алишер утянул его в поцелуй, долгий-долгий, будто миллион лет не виделись. Хоть это было и не так, но соскучились они друг по другу знатно. Алишер отпустил его из поцелуя, чмокнув звонко напоследок и перехватил руки Славы, поднося к своему лицу. — Чё с пальцами опять? — Да ну хватит бубнить, чё ты. — Получается, Диля спор выиграла? — Получается. — С тебя пять штук ей на карту. — Помню… — Слава встал с коленей любимого и всё-таки дошёл до мусорки, чтобы кинуть в неё патчи, — кстати, что ты делал с моим битом? — Доработал на свой вкус, — Алишер, в свою очередь собрал грязные кружки по комнате и уже стоял с ними в дверях, — послушаешь потом. — Я могу сейчас… — При мне — никакой работы. Кстати, мне кажется, или толстовка тебе не идёт? — он снова хитро прищурился и подмигнул, удаляясь на кухню. Слава присел на кровать и осмотрел комнату. Надо же, Алишер успел даже пыль протереть. Из-под кровати выехал робот-пылесос, который Слава не заметил до этого, и проехался по полу, оставляя за собой чистую полосу на пыльном паркете. — Ты почему ещё одет? Я более чем прозрачно намекнул, что мне не нравится наличие кофты на тебе, — в комнате внезапно возник Алишер, одетый только в трусы и часы. — А что, сегодня какой-то праздник? — Слава улёгся на кровать и Моргенштерн тут же плюхнулся рядом, притягивая парня к себе. Марлов обнял любимого за плечи и снова полез целоваться, умиротворённо улыбаясь в губы парня. На заднем фоне всё ещё тихо проигрывался бит.