Доза

      Последние месяцы выдались непростыми. Каждый день был расписан по минутам, наполнен бесконечными перелетами, мероприятиями и длительными, изнурительными съемками. Города, которые Лю Хайкуань видел только из окна автомобиля, сливались в его голове в один, и вряд ли он бы с точностью смог назвать даже пятерку особо запоминающихся.       После завершения официальной части, отмалчивался, уткнувшись в телефон, проверял обновления в инстаграме и изредка поддакивая коллегам, даже не стараясь изобразить заинтересованность. Последние месяцы Хайкуань проводил за этим занятием очень много времени. И нет, не по причине неожиданно вспыхнувшей любви к фотографии. На свою страницу он вообще заходил редко, а вот публикации Чжу Цзаньзина. Последнее он выучил наизусть, как и список всех его мероприятий. Хайкуань отслеживал их с маниакальной тщательностью и без раздумий отвергал более выгодные приглашения ради тех, что давали ему шанс пересечься с Чжу Цзаньзином. Порой даже сам напрашивался и уговаривал включить его в список гостей.       Началась эта безумная гонка практически год назад. После того, как они поссорившись, решили что пора поставить в их отношениях жирную, финальную точку. Только вот точка эта превратилась в запятую. И разговор, которому нужно было бы стать последним, стал лишь абзацем. Все последующие месяцы они действительно друг друга избегали. Подстраивали мероприятия так, чтобы не пересекаться, на вопросы друг о друге не отвечали, поставив жесткие ограничения на темы, что можно поднимать на интервью. На теме личной жизни стоял строгий запрет.       Только несмотря на все ухищрения, обмануть себя не выходило. И день ото дня, держать видимость равнодушия выходило все сложнее. В конце третьего месяца, Хайкуань сломался.       Отменив запланированное за месяц выступление и получив немаленький штраф, Хайкуань освободил себе целых три дня. Провел он их на другом конце страны, где впервые за долгое время встретился с Чжу Цзиньцином. В тот вечер они блестяще проявили свое актерское мастерство. Сидя рядом, мило друг другу улыбались, словно не было разлуки и ссоры, а потом, позировали в обнимку на радость поклонникам.       Но каждый раз, когда их взгляды встречались, Хайкуаню казалось что в его сердце входит острый, наточенный нож. Но еще больнее было от того, что взгляд Чжу Цзиньциня был хитрым и колючим, как у настоящего победителя. Которым он и являлся.       — Приятно было встретиться спустя столько времени? — репортер одного из молодежных журналов широко улыбнулась, обнажая ряд дорогих, белоснежных зубов, — вас давно не было видно на одном мероприятии.       — Да, ради этой встречи я даже поменял свои планы! — шутка Лю Хайкуаня была воспринята на "ура". Никто и не подозревал, сколько правды в ней было.       Разве что только Цзаньзинь мог уловить в этом намеки на правду. Он улыбнулся, потупив взгляд и демонстрируя всем свои ямочки на щеках. И Хайкуань вновь пропал.       Чуть позже, сбежав ото всех, они заперлись в кабинке туалета, где наспех стянув друг с друга брюки Хайкуань вжимал Цзаньзиня в стену и накрыв его рот ладонью, заглушал рвущиеся из горла стоны.       Эта встреча стала началом новых отношений, названия которым не дал никто. Да и время тратить на то, чтобы разобраться в определениях не было. Они вообще свели разговоры к минимуму. Дежурно улыбались на камеру, позировали. А потом задавали друг другу один вопрос: «К тебе или ко мне?». Удалялись в номер, хитро избегая встреч с поклонницами и до утра проверяли на прочность гостиничную кровать. А утром, молча разъезжались по своим делам.       Хайкуань продолжал следить за каждой публикацией Чжу, узнавал через агентства куда и когда он поедет, следил за локацией. И стабильно, раз в два месяца менял ради встречи с ним свои планы. Что чувствовал Чжу, Хайкуань точно не знал, но приписки к публикациям которые он постил давали надежду и заставляли усомниться в его равнодушии.       Возможно, сам того не подозревая, Чжу подключился к их забавной игре лишенной всяких правил. С утра, Лю Хайкуань мог выложить в инстаграме снимок рассвета с невинным коментарием: «Сегодня прекрасное утро, правда?» и вечером этого же дня, прилетала ответка от Чжу, с закатом и пожеланием доброй ночи. Поклонники делились догадками, строили предположения один безумнее другого. Это еще больше придавало азарта итак непростой ситуации.       Все обещания, что подобное больше не повторится, были самообманом. Две-три недели были их максимумом, после чего они не сговариваясь начинали вновь делиться фотографиями с геолокацией и двусмысленными комментариями. Это означало одно — «Я жду тебя».       Так вышло и в этот раз. Конец и без того тяжелого для всех года был напряженным. Вырваться особо не удавалось, хотя с последней встречи прошло больше месяца. Точнее месяц и три дня. Хайкуаня ломало. Особенно вечерами. Он не мог найти себе места, слонялся из комнаты в комнату, заваривал крепкий чай и забывал о нем. Дома было слишком тихо, а в кафе слишком шумно. Где бы он не был, везде было не то и не так. И главное, не с тем…       Да, желающих скрасить его одиночество было немало. Но Хайкуаню их общества хватало на тридцать минут, а после, он позорно сбегал по самым глупым поводам. Нет, конечно их вины в том не было. Разве что только в том, что они не были Чжу Цзаньзином.       Последнее выступление в уходящем году проводилось в самом большом концертном зале Пекина. Такое красивое, великолепное зрелище, которое должно было скрасить последние дни тяжелого, измучившего всех года. И к нему Лю Хайкуань готовился особо тщательно. Помимо встречи с Сяо Чжанем и Ван Ибо, которых он не видел уже почти три месяца, там должен был быть и Цзаньзинь. И это уже делало этот концерт особенным.       Все что было потом напоминало калейдоскоп. Смех, шутки, номера и конкурсы на сцене. И чувства, что разрывали изнутри, когда Чжу подходил слишком близко. Когда улыбался и смущенно отводил взгляд. Поправив воротник рубашки, обнажил небольшой участок шеи, но этого хватило, чтобы Хайкуань залип на нём так сильно, что потерял нить разговора, вызвав смех фанаток. Разве от них что скроешь?       — Прекрати так смотреть на него, — прошептал в перерыве Сяо Чжань.       — Как? — Хайкуань невинно и непонимающе похлопал глазами. И ничего же от него не скрыть!       — Так, словно готов наброситься на него прямо там, на сцене, — пояснил Сяо Чжань.       — А вот и не готов!- запротестовал Лю Хайкуань, - ты везде видишь подтекст, которого нет.       — То, как ты кусаешь губы смотря на него, говорит о другом. Может вам надо было встретиться на сутки раньше? Заперлись бы в номере, по…       — Сяо Чжань! — повысил голос Хайкуань.       Сяо Чжань резко замолчал, переглянулся с Ибо и схватив его за руку отошел на безопасное расстояние. Хайкуаню хотелось от возмущения топать ногами, как обиженному, пойманному на проказах ребенку. Пришлось признать, что Сяо Чжань прав. Он просто не успел выпустить заранее пар.       И вдвойне было обидно от того, что Чжу Цзаньзинь не уделил ему еще и пяти минут своего времени. Он даже начал верить в то, что угрозы прозвучавшие в их последнюю их встречу, что этот раз «самый, что ни на есть последний» оказался правдой. Вечер закончился раздачей автографов, съемками с поклонниками и когда зал опустел, он с трудом переставляя ноги, направился к автомобилю. Пора было возвращаться в отель.       Хайкуань сидел на заднем сиденье, смотрел в окно и сжимал пальцы в кулаки. Внутри был пожар, цунами и землетрясение одновременно. От мыслей о том, как они были близки все полыхало, а от холодности Чжу, трясло от обиды и злости. И почему он не зажал его в ближайшем углу? Вместо этого устроил перепалку с Сяо Чжанем, которая отняла время и еще больше внесла раздрай в душу.       Всю дорогу он изучал ленту инстаграма, проходя по хештегу прошедшего мероприятия. Публикации Сяо Чжаня и Ван Ибо, зрителей, ведущих и под конец конечно же — Чжу. Весь его вид, начиная от улыбки, хитрого взгляда и расстегнутой на треть рубашки просто таки кричал о том, чтобы его рассмотрели со всех сторон. Рассмотрели, пустили слюни и поставили лайк. Что собственно Лю Хайкуань и сделал. Просто ради приличия. Коллеги все-таки.       — Десятый, — сообщил он, когда лифт остановился и вместе с ним в кабину прошел ещё один человек. Он не обратил внимания кто именно. Слишком был занят изучением фотографий. — И мне на десятый, — этот голос эхом прозвучал внутри и растекся по венам. Десятый… Хайкуань прислонился спиной к стене и убрал телефон в карман.       — Ты…? — произнес он и застыл, как пришибленный.       — Я. Не думал, что нас заселят в один отель…       — И один этаж…       — Смешно.       Да. Смешно. Только смеяться над этой шуткой вовсе не хотелось. Лю Хайкуань откинулся назад и покручивая в руках телефон, не спускал с него взгляда. Цзаньзинь вызывал в нем слишком много чувств. Разом. От желания физической расправы самыми изощренными способами, до удушающей нежности. Итак двадцать четыре на семь.       — Я не знал, что ты тоже приглашен, — задумчиво произнес Цзаньзинь.       — Меня добавили не так давно…       — После того как я написал в инстаграме, «Встретимся на концерте» и указал дату и время.       — Я правильно понял все твои намёки…       — Это было не тебе, а поклонникам, — уперся Чжу Цзаньзинь. Признаваться в очевидном ему не хотелось.       Хайкуань хмыкнул и отлепившись от стены, сделал шаг вперед. Этого было достаточно для того, чтобы прижать Чжу к стене. Три деревянных браслета свободно скользнули по его тонким косточкам, когда Цзаньзинь накрыл ладонью лицо. А сквозь расстегнутый ворот рубашки доносился терпкий запах одеколона.       — Ты удалил пост после моего лайка.       — Просто совпадение, — сердце билось так сильно, что по коже Лю Хайкуаня пробежала дрожь. Чжу задыхался от его близости. Так же, как и два месяца назад. И выглядел при этом еще более соблазнительным.       Хотя куда казалось бы больше?!       Но это был он. Его глаза. Его тепло. Его запах. И Хайкуаня разрывало изнутри от желания зарыться в волосах, по которым он так соскучился. Но, сбыться этому была не судьба.       Двери с шумом распахнулись и пришлось покинуть кабинку лифта. Хайкуань шёл позади Чжу. Почти дыша ему в затылок.       — Иди к себе, — проворчал он себе под нос не оборачиваясь.       — Я и иду к себе…       — Мой номер 1054, — зачем то сообщил Чжу.       — А мой 1056.       Соседний… И как после этого не верить в судьбу? Или в Санта Клауса?       — Ты специально это подстроил?! — щеки Чжу пылали так ярко, что ни одни румяна не дали бы такого эффекта.       — Вот еще! — фыркнул Хайкуань. На его губах появилась та самая полуулыбка, от которой у Лю Хайкуаня поехала крыша, — мы расстались, забыл?       — Уже год как! — подтвердил Цзаньзинь, пытливо смотря на него, — и все эти встречи…       — Неуместны! — подсказал Хайкуань делая шаг ближе, — бессмысленны!       — Только время отнимают, — Чжу достал ключ-карту и приложил его к замку открыв дверь.       — И нервы! — согласился Лю Хайкуань, цепляясь за воротник его рубашки и не давая ему возможности захлопнуть дверь у него перед носом.       — И вообще, никакого удовольствия! — добавил Цзаньзинь, затягивая Хайкуаня в свой номер.       — Совершенно никакого, — подтвердил Лю Хайкуань, вжимая его в стену.       — Признайся, ты следишь за мной! — усмехнулся Чжу Цзаньзинь, вытаскивая рубашку из брюк Хайкуаня.       — Я просто решил, что год необходимо завершить чем-то масштабным и ярким. Запоминающимся.       — А я отношусь к масштабному, яркому или запоминающемуся?       Хайкуань хмыкнул, сжимая его ягодицы и прижимаясь губами к его шее. Нет. Он относился к главной зависимости. Постоянной. Необходимой дозе. Только конечно, он об этом говорить не стал бы. Слишком уж это сентиментально.       Бывшим такое не позволительно. Они и так позволяют себе слишком многое!       — Тебя внесли в списки буквально за двадцать четыре часа до начала концерта! Это было слишком быстро чтобы я поверил в то, что это случайность! — настаивал на своем Чжу Цзаньзинь, — и как только тебе это удается?       — Не льсти себе, — насупился Лю Хайкуань, но поймав его смеющийся взгляд, вновь сдался, — это глупо. Хотя, мы оба ведем себя глупо.       — Знаю. Но, может ты останешься сегодня? — с прищуром спросил Цзаньзинь, — а завтра, уйдешь пока никого не будет.       — С утра? — улыбнулся Лю Хайкуань. Он знал, что этим все закончится, когда умолял агентов договориться на счет его выступления. Он знал это, когда выкупал последний билет на самолет. Знал, когда ждал его внизу возле лифта…       — Ну или ближе к обеду… Но точно до двенадцати, потому что нужно сдать номер и…       Хайкуань не дал ему закончить, прижавшись к его губам. Он конечно уйдет с утра, если это понадобится… А если повезет, то в двенадцать, вместе с ним.       — А можно я уйду в следующем году? — улыбнулся он, прервав поцелуй и заглядывая в его глаза.       В ответ Чжу Цзаньзинь сам потянулся к его губам за новым поцелуем. Выдохнул что-то похожее на «угу» и потянул вниз его рубашку.       Нет. Он не уйдет в следующем году. И не через год, пять или десять. Он не уйдет никогда. А если уйдет, то вернется. А Цзаньзинь его вновь примет.       Одежда вновь будет раскинута по комнате. Смятая постель пропитана их запахом. И каждый раз, будут звучать слова, что это последний раз.       Но они так и останутся словами. Но этого ли они хотели оба? Нет. Каждый из них верил в то, что вернувшись обратно, больше не уйдет.       И беря Чжу Цзаньзиня у стены, шепча ему о том как сильно скучал, Хайкуань верил, в то, что это только начало их долгого пути. Этот год полный разочарований и рухнувших планов, закончится. А следующий будет лучше. Хотя бы потому что рядом с ним будет Цзаньзинь, который обвив его бедра ногами, вновь будет стонать о том, как сильно, чертовски сильно, его любит.       Ударившись головой о стену, Цзаньзинь протяжно застонал и впервые за долгие месяцы попросил остаться. Не на месяц или два. Не до начала следующего года. Он попросил остаться навсегда.       — Я останусь на всю жизнь, — прошептал Хайкуань ему на ухо, — но даже этого нам будет мало.