Beauty queen of only eighteen She had some trouble with herself: He was always there to help her, She always belonged to someone else. Maroon 5 - She Will Be Loved
***
Тёмные волнистые волосы развиваются по ветру, девушка поправляет их, вплетаясь пальчиками в пряди. Она выглядит немного испуганной, потерянной. Потрёпанное платье, бегающий повсюду взгляд. Она оглядывает людей, хоть их и не так много в это время, а они смотрят на неё, словно на сумасшедшую; она цепляется взглядом за место, в которое попала, пытаясь найти хоть что-то известное для себя, зацепиться хоть за что-нибудь, не чувствовать себя такой одинокой. Делает пару шагов, идёт по улице, вздрагивая и оглядываясь от каждого шороха. Благо людей на улицах в столь поздний час можно по пальцам пересчитать. «Заблудилась?» - женский голос окликает девушку, она резко оборачивается и стоит словно призрака только что увидела. Незнакомка выглядит точь в точь как сама Татья, словно копия. Девушка не может ответить ни слова, да и замечает, что вторая также заметно удивляется. «Кэтрин?» - спрашивает Елена, хотя почти на сто процентов уверена, что это не Катерина. Вампирша и носа не покажет здесь, пока Клаус не исчезнет из Мистик Фоллс. «Татья,» - тихо произносит неизвестно откуда взявшаяся девушка, медленно поворачивая головой. Она не знает никакой Кэтрин, она не Кэтрин. Всё ещё смотрит на свою полную копию, оглядывая Гилберт с ног до головы и не веря своим глазам.***
«Ты придёшь к древним и скажешь, знаете, мы на улице нашли очередного двойника, которая сама не знает откуда взялась, может вы сами позаботитесь о ней?» - Деймон хмыкнул, делая глоток горячительного напитка и прищуривая взгляд, смотря на своего брата. «Стефан, мы можем как-то использовать её, просто не скажем об этом Елене,» - вампир пожимает плечами, вновь отпивая из своего стакана и ожидая ответа от Стефана. «Это не просто какой-то очередной двойник, Деймон. Вспомни рассказ Майклсонов, Татья – та, с которой всё началось», - пытается вразумить брата Стефан, но вряд ли все его доводы помогут. «Елена рассказала ей почти обо всём. Татья попала сюда, видимо, с остальными, когда Бонни подняла завесу», - продолжает младший Сальваторе. «Ну, значит одним двойником меньше, ведь скоро всё уладится, тогда и проблем нет. Двойник… Их двое должно быть, максимум. Нахрена нам тройник?!» - Деймон корчит одну из своих привычных физиономий, выражая всё своё недовольство, после чего покидает брата, оставляя Стефана в гостиной наедине со своими размышлениями.***
«Не дрожи ты так, пожалуйста, иначе они не поверят в то, что ты это я, а я это она. Господи, какой бред!» - шёпотом произносит Елена, пытаясь успокоить Татью, которая дрожит осиновым листком на ветру, пока они двигаются по направлению к дому семьи Майклсонов. Она хотела их увидеть, желала больше всего на свете, но сейчас понимала, насколько это страшно – вновь появиться в их жизни, вновь впустить их в свою. Елена ещё не рассказала девушке о том, что скоро чары ведьмы рассеются. Сначала они договорились, что Татья притворится Кэтрин, но поведение девушки совсем никак, никаким боком не напоминало поведение вампирши с дрянным характером, поэтому сделали немного проще – теперь Татья – это Елена, а Елена вновь примерит на свою шкурку жизнь Катерины. Они застали братьев за обедом, точнее Элайджа о чём-то беседовал с Клаусом, держа в руках наполненный стакан, а гибрид в это время решил отобедать молящей о милости девушкой. Как выдерживал эти крики Элайджа одному богу известно… Двойники прошли в комнату, удивив своим визитом Майклсонов, но Елена взяла всё в свои руки, преображаясь и заговаривая мужчинам зубы, действительно напоминая Кэтрин, правда, будто той нерв защемило где-то в пояснице. Татья просто смотрела. Смотрела, не говоря ни слова, не понимая, что случилось с теми, кого она любила. «Господи… До чего вы докатились…» - тихо, медленно произносит она, её красивое личико посещает гримаса ужаса, неприязни ко всему происходящему. Не выдержав, девушка выбегает из дома, а братья в замешательстве смотрят друг на друга. Первым опомнился Элайджа, нагоняя Петрову, чтобы остановить её, придерживая за руку. Он поворачивает её к себе, заглядывая в её полные слёз глаза, и не верит в происходящее. Клаус неподвижно сидит в гостиной, одним движением свернув своей жертве шею.***
«Татья…» - только и может произнести Элайджа на выдохе, касаясь ладонью щеки девушки, которая некогда владела сердцами обоих братьев. «Как… Как это могло произойти?» - он не может поверить своим глазам, своим ощущениям, просто смотрит на неё, оглядывает, запоминая каждую мелочь её лица, даже то, как падает прядь вьющихся волос на плечо. Она совсем такая же – ещё совсем юная, невинная, такая прекрасная, словно цветок. Она такая уязвимая, всё ещё человек, а её глаза полны скорби, печали и одновременно ласки, нежности, в которой можно утонуть, не задумываясь. Словно цветок… «Ведьма произнесла какое-то заклинание, вернув многих в этот мир, открыла завесу. Но раз она её открыла, то вскоре, пожалуй, закроет, и я отправлюсь назад. Елена не говорит об этом», - девушка собирается с мыслями, произносит слова спокойно, но её глаза по-прежнему зеркало души. Голос чуть подрагивает, она словно слышит себя со стороны, замолкает, но не может молчать слишком долго. Слишком давит на уши… «Элайджа», - его имя такое родное на губах и он совсем близко. Татья, не удержавшись, совсем как он проводит пальчиками по его щеке, едва уловимо, легко. «Я не узнаю вас. Вы совсем другие», - растерянно произносит девушка, не убирая руку, так как первородный накрывает её хрупкую ручку своей ладонью. Ему нечего ответить, нечего сказать. Он просто желает побыть с ней, ощутить её вновь, насладиться вкусом её губ, чтобы всё было, как прежде. Но так не будет. Уже никогда не будет. Приближается к её губам, сокращая расстояние между ними до минимума, её губы такие манящие, такие сладкие поцелуи дарила только она. Накрывает её губы своими, обнимая девушку за талию, прижимая к себе, а она не сопротивляется, прикрывая глаза.***
Клаус разбивает стакан со спиртным, кидая его в стену, скидывает с себя умерщвлённую девушку и поднимается с кресла. В считанные секунды он исчезает из своего дома, решая, видимо, просто напиться где-нибудь в баре.***
Поцелуи первородного становятся настойчивее, Татья лишь тяжело дышит, мимолётно оглядывается, понимая, что они уже в доме. Элайджа заботливо укладывает её, такую хрупкую и уязвимую, на кровать, продолжая покрывать её нежную кожу поцелуями, снимает с девушки одежду, пропахшую Еленой. Эти вещи здесь лишние. Он ласкает её тело, нежно прикасаясь кончиками пальцев, очерчивая девичьи изгибы, а Татья отвечает на поцелуи, прикрывает вновь глаза, растворяясь в своих ощущениях и чувствах, полностью отдаваясь Элайдже. Помогает ему освободиться от одежды, обнимает за плечи, прижимаясь к нему как можно сильнее, зная, что больше такой возможности не будет. С её губ срывается тихий стон, который прерывается поцелуем, жарким, требовательным. Движения плавные, стоны становятся громче, слышнее, тоненькие пальчики сильнее царапают спину первородного до победного возгласа, сорванного с её губ, после которого тело обмякает в объятиях. Они ещё долго лежат в кровати, обнявшись. Элайджа поглаживает её длинные волнистые волосы, запоминая каждую мелочь, она всего лишь молчит. Но в этом молчании столько всего недосказанного ранее, с её ресниц срываются предательские слёзы, которые Татья душила в себе всё это время. Засыпают также в обнимку, тихо, почти одними губами она произносит его имя и такое заветное и искреннее «люблю». На утро Элайджа просыпается один.