***
Яркий свет и громкий звук… Что это было? Кажется, гудок какой-то машины. А потом наступила тьма. Что-то врезалось в нас, и стало так больно, что я не помню, как… Голова кружится даже в собственном сознании, отчего начинает тошнить. Не просто тошнить, а сейчас вырвет… Набрав воздуха. Попытавшись задержать дыхание, мне удалось приоткрыть глаза, сквозь ресницы увидев потолок комнаты - это не похоже на дом. Я снова в больнице? М-м, все тело болит, а на лице мешающая маска…опять. Посмотрев в сторону, на сколько то было возможно из-за жесткой повязки на шее, мне удалось различить большое окно, прикрытое жалюзями, подобие дивана под ним, колонну или даже часть арки, делящей пространство между залом с кроватью и еще какой-то комнатой, начинающейся в паре метрах от изножья. Темнота и тяжесть дыхания не позволяли рассмотреть того, кто оказался рядом, придерживая за плечи, и даже того, кто тенью остался в изножье, уткнувшись в одеяло. Ох, нужно попробовать приподняться… - Джойс..! - раздалось тревожное со стороны, на что обе тени встрепенулись.***
Время… Как долго или быстро оно течет? Как измерить единицу, которая измеряет все? Люди рождаются, растут, взрослеют, встречают старость и смерть - естественно для каждого, вот только… Что происходит с человеком в этой линии жизни? Как он взрослеет и принимает приход смерти? Как осознает собственное появление и существование в Мире? Но что более важно - как справляется с тем, что встречает на своем пути, будь то счастье или сильнейшая трагедия? Каждого человека ждет своя участь и только ему решать - справиться с ней или нет. Если что-то болит - прими лекарства, если что-то не нравится - избавься от этого, если боишься - пробуй преодолеть, но никогда не отступай, иначе твой путь оборвется раньше намеченного. Последней каплей, лишившей “равновесия” стало сообщение от охраны, что девушка, в сопровождении их и Нан Тэиля, отправляется в больницу из-за сильного растяжения… Не находя себе места Ким Намджун записывал части трека, всеми силами сохраняя сосредоточенность и высокую степень профессионализма, но чем на самом деле были заняты его мысли? Кем? Каждый член бантан знал ответ, но не хотел или не решался его озвучить, боясь сделать только хуже. За исключением самого старшего из них. Сокджин, находясь в больнице, не переставал беспокоиться о братьях и девушке, которая занимала каждую минуту мыслей, однако о последней собственных опасений он не решился выразить. Даже тому, с кем спорил больше всего - ЧонЧонги. Один телефонный звонок обрушил Вселенную братьев единым разом, стоило RM услышать: - Прошу прощения за столь поздний звонок, - голос не принадлежал американке - скорее был мужским, - мое имя офицер Ан, скажите, вы знакомы с девушкой, по имени Джойс Джаннет Харпер? - Да-а, - насторожившись, Джун отошел в сторону от группы людей, посетивших Продюсерский центр, в качестве потенциальных инвесторов. - Что-то случилось? - Да. На перекрестке Чонсондан и Пинёнгу произошла авария - Госпожа Харпер и Господин Нан были в одной машине в момент столкновения. Пострадало еще два человека - их личности мы сейчас устанавливаем и ищем водителя грузовика, спровоцировавшего ее. Ваш номер был введен в телефоне, как “для экстренной связи”, по этому… Но после слов об аварии, юноша ничего не мог услышать - появился звон в ушах, похожий на вакуум, от которого закружилась голова и дыхание стало реже. Что произошло? Джойс попала в аварию? Нет, не может быть… Такое просто невозможно - она же в галерее, на выставке. - Джун, - оказавшийся рядом Шуга, быстро придержал младшего брата за плечи, не позволив ему пошатнуться в сторону. - Джун, что с тобой? - но от собственного бессилия и шока, лидер не мог выдавить из себя ни слова. - Алло? Господин, вы еще здесь? - услышав из телефона чей-то голос, Юнги поспешил ответить на звонок за друга. - Простите, я отвлекся. Что произошло? - Госпожа Харпер попала в аварию, - в этот момент даже его сердце пропустило болезненный удар. - Данный номер был введен в телефон Госпожи Харпер, как “для экстренной связи”. Скажите, с кем я говорю? - Что? - видя, как Джун начинает бледнеть, парень едва пришел в себя от услышанного. - Эм… Я-я-я… Я Господин Ким, - в Корее каждый второй с такой фамилией - ничего страшного, если ее кто-то узнает. - Господин Ким, я вышлю вам адрес больницы сообщением, в которую будет направлена пострадавшая - вы можете приехать к ней утром, для точного установления личности. - Да… Да, спасибо… Кхм, - сосредоточившись - стер с лица появившуюся испарину. - Скажите, а что произошло? - Грузовик сбил внедорожник Господина Нан, причины аварии выясняются. - А? - RM с трудом смог сделать первый вдох. - Спасибо… Спасибо, что сообщили. Сброшенный вызов, и Юнги ошарашенно посмотрел на своего брата, пытающегося дышать как можно чаще. Что ему сказать? Как объяснить услышанное про аварию? - Джойс… - едва смог выдавить из себя лидер. - Она..? - Везут в больницу. - Которая..? - Полиция вышлет адрес, когда станет известно. - Я должен… - дернувшись в сторону выхода, юноша оказался остановлен рукой друга. - Что? Куда ты сейчас поедешь? - несмотря на холодность и даже жесткость, принимаемую многими за безразличие, Шуга прекрасно понимал, что сейчас происходило с сердцем друга. - Ты даже адреса не знае-ешь. - Узнаю, пока… - снова шаг в сторону, и его остановила ладонь, коснувшаяся груди. - И испортишь свое расписание, - тяжелый вздох - кто-то должен сохранять холодность рассудка. - Остановись. Если не успокоишься, то хотя бы остановись. - Юнги… - Джэй отвезут в больницу и позаботятся профессионалы. Что ты будешь делать, когда приедешь? Сидеть в коридоре? А в это время твое расписание рухнет, как и остатки жизни. - Ох, ну почему, почему это происходи-ит?! - поморщившись, повел головой, не сдерживая тех эмоций, которые начали волнами накрывать сознание. - Почему именно Джойс..! - Тише…ты привлекаешь внимание, - настороженно осмотревшись по сторонам, попытался присмирить брата, хлопая того по плечу. - Все будет хорошо - дождись адреса, - сигнал сообщения, и они одновременно посмотрели на экран: “101 Daehak-ro, Ihwa-dong, Jongno-gu”. - Это же Госпиталь Сеульского национального университета. - Джин.***
Проведя весь день в больнице, а вернее в одной конкретной палате, самый старший из Бантан практически не отходил от своего лечащего врача, не переставая говорить о выписке и том, что не может больше проводить в здании ни минуты. На слова “выйдите на улицу” лишь насупился, прекрасно понимая, что не может это сделать: зеваки быстро привлекут внимание журналистов, и о его самочувствии, а тем более месте нахождения, поползут слухи. Провести всю ночь, в день рождения Хосока в больнице - пугающая перспектива для доброго и отзывчивого юноши, о которой, разумеется, он не говорил ни в собственной палате, ни за ее пределами. В очередной раз “привязавшись” ко врачу, Джин оказался вместе с ним на первом этаже, произнося: - Ну правда-а, сколько мне еще тут быть?! - Завтра утром выпишу, а сегодня останетесь в больнице. - Ащщ, ну это же так долго-о. - Наберитесь терпения, Господин Ким, - неожиданно на всю больницу раздалось. - Доктор Ю, срочно пройдите в приемное отделение! Доктор Ю, срочно в приемное отделение! - несколько врачей-реаниматологов пробежали мимо юноши. - А? Что-то случилось? - не понял он. - Вероятно привезли нового пациента, - настороженно ответил врач. - Бригада реанимации “С”, срочно к подъезду номер два! - повторно раздался голос. - Должно быть, пациент с серьезными ранениями, - встряхнув головой - снова посмотрел на юношу. - Не думайте ни о чем подобном - это только усугубит ваше состояние стресса. Стоит признать, что от суматохи и мыслей, что кому-то понадобятся так много и экстренной помощи, у старшего из братьев начала кружиться голова. Не прошло и минуты, как по коридору раздался громкий шум колес, а за ним появилась группа медиков, окружившая каталку. - О, в сторону, - подтолкнув, парня, врач заставил его посторониться, пропуская мимо каталку. Едва осознавая, что происходит, он смог различить лишь пару слов, произнесенных врачами: “...освободите…второго направили в…”, и увидел, как с края каталки упал тонкий золотой ободок, со звоном оказавшись на полу. Поддавшись собственной доброте и беспокойству за пострадавшего, Сокджин поднял вещицу, признав в ней утонченный браслет-ободок с кленовым листом, в виде подвески - точно такой же сегодня привезли Джуни. Нет-нет, это именно тот браслет, ведь RM с трепетом и широкой улыбкой делал заказ, выбирая металл, форму и что-то, что тщательно набирал на клавиатуре, то стирая, то снова внося в поле записи… Даже форму кленового листа отрисовал сам, специально исказив симметрию. Такого браслета не может быть ни у кого, неужели это..? Боясь биения собственного сердца, Джин сделал шаг в сторону каталки, и в последний миг, когда ее завозили за угол, в сторону лифтов, увидел обрамленное кровавыми подтеками лицо американки. Без сознания, с маской для дыхания, такая бледная… Не понимая, что происходит, юноша проморгался, в мгновение ока сорвавшись с места, помчавшись следом за каталкой. - Господин Ким! - но он уже никого не слушал: подскочив в последний момент к закрывающимся створкам - в шоке едва не ударился о них носом, сразу начав нервно нажимать на кнопку вызова лифта. - Что случилось? - догнав, продолжил врач. - Кажется… Я кажется видел… - Вам знаком тот, кого привезли? - в суматохе мужчина не успел рассмотреть даже пол прибывшего пациента. - Да! Да, это моя… - но прокрутившись на месте, замолчал, не зная, как именно обозначить его отношения с Харпер на самом деле, - моя…моя…п-подруга. - Простите? - Мы знакомы, и… Но может ли он действительно говорить постороннему, что “дружит” с никому не известной девушкой? - И дружим. - Вот как? - вскинув бровью, на несколько секунд задумался. - Что ж… Я попробую узнать что-нибудь о состоянии вашей подруги, и сообщу. - Правда? - не веря собственным ушам, переспросил Джин. - М. Идите на воздух - я сам вас найду. - Ох, мне что-то не хорошо, - наигранно схватившись за грудь, в области сердца, парень наклонился вперед. - Ой. Ой-йой, как больно. - Господин Ким… - Ладно-ладно, я понял, - выпрямляясь, замахал рукой. - Могу я остаться рядом с ней, пока не придет в себя? - Сообщите мне ее имя, фамилию и контакты опекуна, и возвращайтесь к себе в палату: врачи разберутся, что произошло и как ей помочь. - Но… - Мне позвонить вашему менеджеру? - Нет. Нет, я все понял. - Хорошо. Идите к себе в палату. Кивнув, юноше ничего не оставалось, кроме как отправиться в сторону лестницы, вот только в его намерения не входило возвращение в собственную палату. Короткий взгляд в сторону лифта, и он увидел номер этажа, на который поднялся лифт - “Отделение первой, неотложной помощи”. Джойс в неотложке. Несмотря на собственную слабость, самый старший из братьев едва ли не перепрыгивал через каждую вторую ступень, поднимаясь на нужный этаж. Массивная дверь оказалась открыта, и он, подобно “молнии”, помчался по коридору, ища занятую палату неотложной помощи. Одна… Вторая… Третья… А, вот она - занята и горит красная лампочка. - Боже… Метаясь из стороны в сторону по узкому коридору-подъезду, Сокджин, начал думать, что делать дальше: “Насколько все серьезно? Что произошло? Кто это сделал? Как Джойс, находясь на выставке, могла так сильно пострадать?” Один вопрос вихрем сменял другой, и не было ни единого ответа - сознание будто разрывалось на куски, терзая еще и сердце. Джун! Он же не знает, что произошло с девушкой! Достав телефон трясущейся рукой, он начал набирать номер “Джуни 🐨, крепко сжимая между пальцами браслет - хрупкая вещица, которая стала безмолвным свидетелем того, что произошло с американкой. Несколько гудков, и на другом конце вызова ответил мужской голос: - Алло, - но принадлежал он не лидеру, а самому сварливому из них. - Юнги, - нужно было собраться и обо всем рассказать. - Юнги, Джойс… - Знаю. Ее телефон нашла полиция и позвонила RM, как экстренному контакту, для вызова. - Джойс здесь, в одной клинике со мной… - от переживания, речь стала прерывистой. - Только привезли… Я видел медиков и браслет… И еще… Она в неотложке, я… - Джун в туалете - его рвет, - тяжелый вздох. - Мы сейчас ничем не сможем помочь: иди к себе в палату, мы приедем через полчаса, как закончится последнее мероприятие. - Боже, я с ума сейчас сойду-у. Как могу просто вер..? - Не паникуй. Хоби из студии выйдет в прямой эфир, к нему присоединится ЧонЧонги, подарит торт, а потом они оба приедут в больницу, - еще один вздох, и он обратился к вышедшему лидеру. - Ты как? Может позвонить в скорую? - Нет. Нет, чем быстрее тут закончим, тем быстрее поедем в больницу, - ответил Джун. - Ясно, - снова продолжил говорить с самым старшим. - Мы скоро будем. Я написал Чимину и Тэ - они приедут раньше. - Ащщ, сейчас сердце вот-вот из груди выпрыгнет. - Этого еще не хватало. Возьми себя в руки, и не паникуй - мы скоро будем. - Ладно. Я рядом с Джойс - не волнуйтесь. - М. Сброшенный вызов, и RM едва различимо кивнул, задавая негласный вопрос “кто это?», получив весьма однозначный ответ: - Сокджин присмотрит за Джойс, когда ее переведут из неотложки в палату. - Джойс в неотложке? - на одном дыхании спросил тот. - Думаю ненадолго. - Боже… Надо поспешить.***
Каждый из братьев этим вечером спешил лишь в одно место, боясь, что может опоздать или вовсе не приехать. Нет, планы агентства были известны заранее, однако никто не знал, в котором часу закончится самое последнее мероприятие, внесенное в расписание на этот вечер. J-Hope, узнав о случившемся, метался из стороны в сторону по небольшому пространству своей студии: ему нужно выйти в эфир, через пару минут, а мысли занимает только произошедшее с Харпер и Тэилем. Как такое вообще могло произойти? Нан столь неопытен и сел за руль? - Не терзай себя, Хоби-хен, - произнося, Гукки принес ему стакан воды, испытывая не меньшее беспокойство. - С Джэй все будет в порядке - врачи позаботятся о ней. - Да как такое вообще происходит?! - всплеснув рукой, едва не выбил стакан, на что макне вовремя посторонился. - Почему, ну почему она всегда попадает в неприятности!? И не просто неприятности, а в больницу! - прокрутившись на месте сделал шаг в сторону кресла, плюхнувшись в него. - Джун в курсе? - Ему первому позвонила полиция. - Черт, - прикрыв глаза парой пальцев одной руки, снова, резко вспылил. - Ащщ! - вздернув руками, словно нанося удар невидимому противнику, едва не подпрыгнул на месте. - Она меня с ума сведет! - вскочив на книги, снова начал ходить из стороны в сторону. - Джуни даже охрану назначил, и в чем польза-а?! - видя терзания старшего брата, Чонги не смог ничего ответить - лишь пожал плечами, чувствуя собственное бессилие. - Как можно попасть в аварию, находясь в галерее?! А?! - проведя ладонью по волосам - взъерошил их, не понимая, что делать. - Да почему она вообще села к нему в машину-у?! Что, у охраны машины своей не было?! - Хён… - с трудом выдавив из себя, понял, что не может продолжить - нет сил смотреть на то, как друг разрушается изнутри. - Ну что «хён!?» Я убью ее, когда выйдет из больницы! - гневно приняв чашку, повел головой. - И она снова в нее попадет, - тихо, едва заметно, произнес Чонги, но даже это оказалось услышано. - Ащщ! - цокнув языком, устало сел в кресло. - Мелкий… Вообще не помогае-ешь! - сделав пру глотков напитка, виновато посмотрел на младшего брата. - Спасибо. Прости. - А-а, не переживай, - отмахнувшись, в привычно добродушной для себя манере, улыбнулся. - Все будет хорошо - Джэй быстро поправится. - Да что толку?! Все равно потом снова… - тяжело вздохнув - начал поправлять камеру, зная, что слова могут оказаться правдивы. - Я так ума скоро лишусь. - Или голоса, - снова пробубнив, юноша пожалел об этом. - Что?! - Я буду за дверью, - улыбнувшись, спешно поклонился, покинув студию - в соседней комнате его ждал торт, приготовленный не столько для эфира брата, сколько для его дня рождения, который, казалось, за суетой дел, и вовсе мог раствориться, подобно тьме на рассвете. - Так, - вздохнув, Хоби сделал еще глоток, положив ладони на стол. - Все, собрался, - три, два, один… Кнопка нажата - эфир начался.***
Три машины с характерным визгом затормозили на этаже парковки больницы, и шестеро юнош едва ли не выпрыгнуло из салонов: в спешных поклонах поблагодарив менеджеров, “привезших к старшему из братьев”, они помчались в сторону лестницы, не смея больше медлить. Сердце каждого из парней едва ли не вырывалось из груди, стуча так громко, что мог заметить попадающийся на встречу персонал, вовремя успевающий отпрянуть в сторону или повернуть за угол другого коридора. Благодаря недолгим переговорам, Сокджин договорился, чтобы Харпер перевели в палату отделения VIP, после неотложки, в котором, разумеется, были немного иные правила. К примеру, посетителей в палаты пациентов пускали до двух часов ночи - после этого времени охрана больше никому не позволяла войти на территорию больницы. Удобная «опция», для пациентов VIP, родственники которых были так сильно заняты, что могли приехать лишь в позднее время суток. Один номер палаты…второй…третий… Намджун пробегал их все, ища нужные комбинации чисел, и вот, оказался у самой важной. Глубокий вдох, нажатая ручка - несмотря на дрожь в кончиках пальцев и тяжесть в сердце, он набрался мужества, чтобы переступить порог. Тихое шуршание подошвы о покрытие пола - тяжелый выдох сорвался с его губ, стоило увидеть девушку в больничной форме на кровати. Несколько проводов тянулось от аппарата измерения пульса и давления, под одеяло, которым та была укрыта, скрывая бОльшую часть тела, собственно, как и маска для дыхания, не позволяющая увидеть лица. - Боже… - на глаза начали наворачиваться слезы, пеленой растворяя все окружающее, делая его не настоящим, похожим на смазанную картину. Встрепенувшаяся тень, сидящая у изножья кровати с переплетенными пальцами рук, сразу подскочила на ноги, оказавшись после растерянного лидера. - Джун… - от появившегося ощущения вакуума в ушах, он не сразу разобрал голос. - Джун… - Что с ней..? - едва смог выдавить из себя, хватаясь за руки, поддерживающие плечи и не позволяющие сделать вынужденного шага вперед. - Джун, успокойся… - Почему…почему она такая бледная? - переполненный страхом увиденного и болью в груди от едва ли не останавливающегося сердца, RM не почувствовал скатившуюся по щеке слезу. - Препаратам нужно время, чтобы подействовать. - Что ей дали?.. - машинально пытаясь отстраниться - почувствовал, как хватка стала сильнее. - Почему еще не приходит в себя..? - еще одна слеза, оставшаяся незамеченной. - Джойс… Джо..! - легкая встряска и стоящий перед ним едва ли не толкнул назад, отводя лишь дальше от девушки. - Ты разбудишь ее, - словно ощутив боль, юноша начал постепенно приходить в себя, различая контуры и других предметов. - Тише… Тише. - Поверить не могу… - прошептав, лишь в этот раз почувствовал слезу на своей щеке. - Как же..? - Сейчас…ты ничем не можешь помочь, - раздался еще один голос позади - Юнги переступил порог следом. Братья как можно тише вошли в палату, обступая кровать и не позволяя лидеру броситься к ней. В какой-то миг в его сознании очертания предметов и даже друзей начали становиться четче, стоило моргнуть и вынудить упасть еще одну слезинку, на щеку. Тишина поглотила комнату, превратив ее в наполненное мраком и даже страхом, помещение, ощущаемые каждым из бантан. Все видели девушку, которая заботилась о них, боялась принять внимание и доброту, присматривала за каждым и не признавала жалости к себе, хоть и нуждалась в ней больше остальных. Боялась показать собственных страхов, слабостей и уязвимости, словно Мир мог рухнуть от одного лишь слова. Так много страхов, которые держит глубоко внутри себя, “за тысячей замков”, что сердцу становится больно. Больнее всего было тому, кто не мог ни прикоснуться к девушке, ни в волнении поспешить к ней поздним вечером, встречая с очередного мероприятия и беспокоясь, что поцарапалась обо что-то. Девушка так часто была рядом, но по-настоящему находилась так далеко…***
Не находя себе места, Сокджин ходил из стороны в сторону по коридору, пока не дождался врача, вышедшего из отделения Неотложной помощи: медленно, методично стягивая с рук перчатки, он тяжело вздохнул, сам для себя не ожидав появления настойчивого юноши: - Ох, Боже, - окинув взглядом, нахмурился, комкая перчатки, кончики пальцев которых были испачканы в крови. - Что вы тут делаете? Не припоминаю вас среди пациентов данного этажа. Идите к себе, - взмах руки, и только хотел сделать шаг в сторону, как Джин произнес. - Девушка, которую только привезли, - вскинутая бровь не позволила ему замолчать, - как она? - Американка… - цокнув языком, врач покачал головой. - У нее… Чем вызван такой интерес к ней? Вы знакомы? - А? Растерявшись Джин снова задумался: действительно, как ответить? Где они могли познакомиться? Почему так беспокоится? Солгать? Или признаться? Чем это будет грозить? Лишь проблемами, которые невозможно решить… Все же… - Да, мы знакомы, - переполненный решимости, он выпалил едва ли не всю правду, готовясь взять ответственность на себя. - Я ее друг. - Вот как? И как же тогда зовут вашего “ДРУГА?” - демонстративно сделав акцент на последнем слове - усмехнулся врач. - Госпожа Джойс Дж-жаннет Харпер, - начав часто моргать от волнения, юноша с большим трудом пересилил желание отвернуться. - Она правда из Америки…младше меня ровно на год… - Достаточно, - перебив, примирительно поднял руки, - мы видели ее документы - полиция привезла вместе с клатчем, или сумочкой, или что там у нее было… Так. Зачем пришли..? Но договорить ему не позволили резко открывшиеся двери: появившаяся каталка с пациентом заставила обоих отпрянуть к стенам - за несколько секунд, показавшихся часами, юноша смог узнать в пациенте девушку, с кислородной маской на лице. Бледная, все еще в крови и с заклеенными царапинами. На руке и шее оказались тугие повязки, а в руке очередная капельница, с витаминами или обезболивающим - нельзя представить, насколько сильной стала боль в сердце старшего из братьев, вынужденно схватившись за грудь. Словно тысячи острых шипов, разрывали плоть изнутри, превращая ее в подобие измученного “куска мяса”, не способного пропустить и малейшего удара. Кончики пальцев покрылись жаром, и практически сразу стали “ледяными осколками”, напомнив о себе даже через ткань больничной пижамы. До чего же больно видеть такое. До чего больно оставаться в стороне и ничего не делать… - Вам плохо, - продолжил врач, с прежней нахмуренностью окинув взглядом Джина. - Господин Но! - шедший по коридору врач, резко остановился, оборачиваясь в их сторону. - Проводите Господина Ким в его палату и вызовите лечащего врача для осмотра. - Да, Господин, - отозвался тот, изменив собственные планы. - Нет-нет, я в порядке, - с болью в груди, Сокджин выпрямился, помахав рукой. - Я с вами возиться не намерен, - продолжил врач, переменившись на безразличие. - Возвращайтесь к себе, а меня еще пациенты ждут, - демонстративно проигнорировав юношу, пошел по коридору, как вдруг… - Направьте Госпожу Харпер в палату…рядом с моей. - А? - от неожиданности остановившись - обернулся. - Что, простите? - Пожалуйста, палата рядом с моей. - Зачем..? - Она…очень дорогой мне д-друг, - запнувшись на последнем слове, Джин почувствовал, как щеки начали заливаться жаром, поспешив отвести взгляд. Чего ему стоило, произнести эти слова? Невероятное мужество и толика бесстрашия, которые заменили собой боль в сердце, придавая взгляду уверенности. Искренний, добрый, открытый и заботливый - беспокойство за девушку стало настолько сильнО, что он оказался готов раскрыть собственные чувства совершенно чужим людям. Они все расскажут? Сообщат репортерам, и те превратят пару слов в настоящие репортажи, а заголовки желтых страниц окончательно уничтожат карьеру. Дело даже не в карьере, а том, как будет реагировать общественность, уничтожая не столько его, сколько американку, и без того подвергающуюся опасности каждую прожитую минуту в Корее. - Будь по-вашему, - кивнув с не меньшей строгостью, бросил вслед врачам, возле каталки. - Отвезите Госпожу Харпер в VIP-палату, рядом с палатой Господина Ким - она должна быть свободна. - Да, Господин! - отозвался кто-то возле каталки, начав идти быстрее. - Идите к себе… Пока еще можете стоять на ногах, - развернувшись, едва не сделал шаг, вовремя вспомнив об одной вещи. - Ах да - все сказанное здесь, останется между нами. Не волнуйтесь, конфиденциальность часть нашей профессии. - Спасибо. Короткий кивок в ответ, и все, кто был в коридоре, ушли, оставив его пустым, не считая юношу и врача, находящегося рядом.***
Как долго он пробыл в своей палате? Сколько мыслей сменились в голове за это время? Чего по-настоящему начал желать и что мог получить? Сокджин широкими шагами обходил комнату, потирая одну ладонь, пальцами другой руки, не находя себе места от волнения и неизвестности. Каждый шорох становился настолько ощущаем, словно происходил откуда-то изнутри него самого, но единственное, что заставило встрепенуться и с надеждой посмотреть в сторону двери - едва различимый щелчок, донесшийся из коридора. Замерев и задержав дыхание, Сокджин попытался выждать несколько секунд, чтобы покинуть собственную палату, однако, время словно загустело, обволакивая каждую клеточку тела, подобно воде с крахмалом или еще более мерзкой, леденящей кожу, субстанции. Нужно собраться, но сердце считает по-другому, лишь усиливая собственное биение. Еще секунда, и юноша едва ли не выбежал из собственной комнаты больницы, подскочив к двери палаты девушки. Глубокий вдох, задержанное дыхание, и он переступил порог, с опаской и нерешительностью подняв взгляд. Хоть темнота и окутывала каждый кусочек, каждый сантиметр мебели, Джин смог найти кровать, а на ней, укрытую по пояс одеялом, девушку, с многочисленными проводами, подключенными к аппарату измерения пульса и давления, поставленного рядом, вместо тумбочки. В практически отсутствующем освещении, американка казалась такой маленькой, хрупкой и едва дышащей, что с губ юноши сорвался тихий стон. Сразу же зажав рот ладонью, чтобы не издать больше ни малейшего шума, он почувствовал, как на глаза начали наворачиваться слезы, закрывающие все плотной пеленой, стирающей окружение подобно каплям воды, попавшим на свеже-написанный холст. Что же случилось..? Колени предательски подкосились, но вынужденный шаг позволил удержать равновесие, а следующий - собраться. Пересилив собственную слабость и страх того, что может увидеть дальше, Джин подошел к кровати - рука машинально опустилась, а сердце сжалось от очередного приступа адреналина в крови и боли. Сознание предательски напомнило картины из прошедшего утра и дней, которые были не так давно, неделю, или может две назад - звонкий смех, удивленный взгляд больших глаз, румянец на щеках и смущение от каждой шутки Чонги… Теперь на ее лице была лишь бледность, словно радость в одночасье забрали…отобрали грубой силой, дав взамен лишь боль и одиночество. Боже… Еще шаг, и кончики его пальцев коснулись одеяла, в ту же секунду отпрянув от него - даже малейшее прикосновение недопустимо, ведь он дал слово своему брату. Но…почему, почему же так больно!? Почему нельзя сделать даже малейшего вдоха без боли и спазма в легких, давящих и сжимающих грудь?! Он рядом, но так далек от Джойс, что никто во всей Вселенной не в состоянии понять. - Джойс, - слеза скатилась по его щеке, обдав кожу льдом. - Боже, Джойс, - стерев кончиками пальцев мокрую дорожку со щеки, снова коснулся губ. Чувствуя невероятную толику ответственности и собственной беспомощности, Джин позволил себе то, что обещал «запереть» под многочисленными замками, глубоко в сердце, никому и никогда не показывая… Особенно Намджуну. Ладонь опустилась на кровать, прикоснувшись кончиками пальцев к кисти девушки: подключенная капельница не позволяла оказаться руке под одеялом, что одновременно радовало и пугало. Холодная, подобно льду, кожа вынудила юношу зажмуриться и отвернуться: в груди что-то тянуло вниз, предательски напоминая о существовании сердца, разрывающегося на тысячи мелких кусочков. Собственная бесполезность лишь добавляла унижения и причиняла больше боли, от которой Сокджин начинал ненавидеть себя и даже окружающие предметы. С тихим всхлипом и усилием сделав первый вдох, он снова взглянул на Харпер, собирая мысли воедино: - Мы справимся, - уверенно кивнув, пододвинул к кровати кресло, присаживаясь на самый край. - Все будет хорошо - я рядом, - машинально начав подмигивать, понимая, что никто этого не увидит, снова взял девушку за руку, слабо сжав пальцы. - Точно справимся, - быстро смахнутая слезинка - сдерживая разразившуюся внутри бурю, взял себя в руки, впервые за долгое время испытывая настоящий страх за другого человека. Несколько месяцев назад юноша, всякий раз видя американку, относился к ней с подозрением: знает о BTS только название, ненавидит их музыку, не может различать лиц… Все это больше похоже на хорошо продуманную легенду одного из репортеров, столь ловко и удачно оказавшегося рядом в момент их выступления, в коридоре стафф-помощников. Настырные журналисты были готовы едва ли не в прямом смысле, копаться в их грязном белье, забывая о праве на личную жизнь, думая лишь о своей собственной, подобно шакалам преследуя и следя за каждым шагом. Харпер могла оказаться одной из них, по началу притворяясь, что не знаете кто они и делая видимость отталкивания от себя, в конечном итоге предав все разговоры и все секреты, которыми доверчивые братья были готовы поделиться. Когда все поменялось? В какой момент Ким Сокджин перестал сомневаться в правдивости произносимых ей слов? Это случилось в SIN-RI, когда девушка заботилась о каждом из них? Или намного раньше, когда боялась встретиться взглядами с каждым из них, краснея от одного только вида Чимми с обнаженным торсом? Хотя, любая из девушек начинает смущаться и краснеть, при виде его тела на концертах, даже запястья или изгиба шеи - что говорить о идеально накаченном прессе? Джойс… Такое необычное для Кореи имя и такая неординарная девушка: боится становиться ближе с окружающими, потому что не может отличить друг от друга, но так стремится быть полезной, что иногда не обращает внимания на собственное расстройство восприятия. Хах, забавно, что после знакомства с ней, Чонги начал читать книги по психологии, все больше погружаясь в миры окружающих, понимая, почему люди поступают так, а не иначе, раньше все принимая за характер, или простые потребности. Вне всяких сомнений, она оказала большое влияние на каждого из них, в то время, как самый старший едва не разрушил то, что создавалось годами. Оглядываясь назад, поступил бы Джин иначе? Позволил бы сердцу вести себя столь глупо и опрометчиво? Или заставил замолчать навечно, скрыв под маской доброты и безразличия, вырывающееся из груди сердце? Нет. Разумеется, нет. Честный и открытый юноша не смог бы пойти против самого себя, прекрасно зная о последствиях и, даже сейчас, зная о чувствах Намджуна, пошел бы до самого конца, окажись сердце девушки свободно, не скрываясь и не прячась от братьев. Но время слишком непредсказуемо, и порой играет злую шутку с людьми: теперь, после всего пережитого он мог лишь быть рядом, как друг и брат - не более. При всем желании и той боли отчаяния, которую испытывал, Джин осмелился лишь прикоснуться к руке девушки, едва заметно дышащей от полученных порезов и травм. От увиденного так больно, что он и сам едва в состоянии дышать, но это ничто, по сравнению с той болью, которую испытывает она. Тяжелый вздох, и он устало опустил голову на кровать, легко, едва заметно коснувшись чувственными губами кончиков пальцев Харпер. - Только приди в себя. Пожалуйста, приди в себя… С остальным мы справимся. Правда справимся.***
Стоило дверям распахнуться и в палате появиться братьям, как Сокджин подскочил с места, схватив RM за плечи. Жестоко не пускать парня к любимой девушке, но лидер был не в себе, и самостоятельно едва стоял на ногах от шока. От такого сердце лишь сильнее разрывалось на кусочки: собственными руками не позволяя подойти к американке и призывая к тишине, юноша словно вынуждал отдалиться от нее, сам же испытывая едва ли не тоже самое. - Сейчас…ты ничем не можешь помочь, - голос Шуги, зашедшего в палату следом, стал отрезвляющим и ранящим для обоих парней. Тени, переступившие порог комнаты по одному, вскоре обступили кровать, не веря собственным глазам: едва ли не сутки назад рядом с каждым из них слышался звонкий смех американки, поддерживающей и переживающей практически по каждой мелочи, а кто перед ними оказался сейчас? Девушка, попавшая в неприятности и чудом выбравшаяся из них. Вернее, ПОКА ЧТО выбравшаяся. - Она жива, - несмотря на шепот, стоящий рядом Чимин услышал, как голос Юнги дрогнул. - Мы не можем ничего сделать… - Может, позвать врача? - не менее тихо предложил Тэ, проглотив ком, появившийся в горле. - Он был здесь пару часов назад, - вступил Джин, как можно незаметнее вытерев нос запястьем. - Я попросил перевести Джойс в соседнюю с моей, палату. - Спасибо, - едва понимая произносимые слова, RM вскользь провел кончиками пальцев по губам, онемевшим от резко снизившегося в теле давления. - Езжайте домой, - обернувшись, окинул братьев взглядом, на сколько то позволял полумрак, - у Хоби сегодня день рождения - он так ждал его. - Мы еще утром решили, что отметим здесь, - проворчав, Шуга неохотно, медленно и даже устало, стянул с плеч пуховик, зашаркав пятками кед к дивану. - Он с Чонги скоро приедут, а мы дождемся их здесь, - сев на край, начал жамкать губами, определенного не намереваясь уходить с места. - Юнги, пожалуйста… - Я уста-ал, - подыграв, Чимми начал потирать глаз кулаком, словно засыпая. - С ног валюсь. - Но…Джин-хён и онни уже здесь, - Тэхён, почесав затылок, начал ходить из стороны в сторону, окидывая предметы взглядом. - Нам лучше остаться - вдруг им понадобится помощь… - Точно… Я смогу помочь… Перенесу что-нибудь… - придвинув стул поближе к кровати, - или кого-нибудь… - Эй, кого ты там переносить собрался? - не отступал Шуга. - Спать иди. - Я не усну сейчас. - А чего на усталость жаловался? - вступил Джин, проводя ладонью по волосам. - А сейчас живот заболел… - Врача..? - но не успел V договорить, как… - Уже поправился! - Мы останемся здесь, Джуни, - приободряюще коснувшись плеча лидера, самый старший натянуто улыбнулся, на самом деле чувствуя разрастающуюся в груди бурю эмоций. - Будем рядом, что бы ни случилось. - Спасибо, - ответная улыбка, и RM кивнул, посмотрев на всех братьев. - Правда спасибо. Словно не выдержав, Чимин подскочил к лидеру, заключив его в кольцо из рук, как можно сильнее прижимаясь к груди. Казалось, в такое простое объятие было вложено столько доброты и надежды, что могло хватить на целую страну, и лишь те, кто оказался рядом, могли заметить это. При всей стойкости и осознании собственного места, Джин не смог остаться равнодушным и обнял обоих братьев, едва ли не сразу услышав от Тае: - А меня так не обнимаете. - Ох, шумные, - ложась на диван, Юнги укрылся собственным пуховиком. - Спать давай - хватит болта-ать, - отворачиваясь к спинке дивана, едва ли не закутался в легкую ткань. - Надо отдохнуть, пока не приехал Хосок с Чонги, - продолжил Джин, переводя взгляд на лидера. - Точно, - тяжело опустившись в одно из кресел, Тэ надвинул на глаза панамку, словно прячасть от света, которого и без того не было. - Хоби-хён будет паниковать… - Мда-а, разбудит всех, - “подтвердил” Чимин. - Думаю, теперь ты присмотришь за Джойс, - часто заморгав, самый старший приободряюще провел ладонью по плечу брата, забрав из небольшого зала еще одно кресло, и устроившись в нем поудобнее, рядом с V. - Спасибо вам, - не без труда выдавив из себя, Джуни поджал губы. - Правда спасибо. - М, - устало кивнув, Чимин несколько раз пожамкал губами, устало сев на край стула, возле кровати. - Тут останусь… - скрестив руки на кровати - положил на них голову, засыпая. Видя, с какой долей заботы и терпения братья отнеслись к случившемуся, и как сильно переживают за Джойс, лидер не смог больше произнести ни слова, едва в состоянии дышать, от причиняющего боль "кома в горле". Обернувшись, одновременно проводя ладонью по волосам, Джун тяжело вздохнул - теперь остаётся только ждать, и фраза "время - убивает", становится как никогда правдивой. Стоит признать, что эта фраза появилась во времена Корё, когда медицина была на столько слаба, как наука и средство выживания, что люди могли умереть даже от простого ушиба, не говоря о получаемых на войне ранах и дизентерии. С того времени все кардинально изменилось, появились технологии, сложные операции и врачи, видящие даже малейшую трещинку в кости, однако, они никак не могли помочь совершенно "сломанному организму", сколько бы усилий ни приложили, и как сильно не старались. Сейчас был именно такой момент: все что можно сделать - сделано, и теперь сам организм должен проявить борьбу, с желанием жить, а не сдаться. Джойс сильная, но хватит ли ей по-настоящему сил, чтобы остаться в живых? За это действительно нужно молиться… Напуганный состоянием американки, RM ни на секунду не хотел выпускать ее руку из своей, а потому, единственное, что пришло в голову - как можно аккуратнее присесть на кровать, возле нее, прислушиваясь к каждому вдоху и выдоху. Благодаря царящему полумраку и тишине, нарушаемой лишь звуком аппарата измерения пульса, лидер так и не заметил одного единственного взгляда со стороны, с осторожностью наблюдающего за девушкой и другом. Тае, как и другие братья, пытался уснуть, морщась под полами панамки; Чимми уткнулся носом в собственный пуховик, пытаясь скрыться ото всех; Юнги, отвернувшись к спинке дивана, ежился под собственным пуховиком - не в первый раз ему приходилось ночевать в подобном месте и подобным образом… Сокджин, стараясь не шевелиться, едва заметно дыша, наблюдал за лидером и американкой из-под ресниц, надеясь остаться незамеченным. По правде говоря, это прекрасно удавалось, как и тот факт, что о настоящих чувствах никто и не подозревал. Каждый из бантан, принял за правду его слова о том, что закроет свое сердце навсегда, став преданным другом и братом, однако… Даже в короткие мгновения, замечая взгляды или вздохи, все принимали это за проявление жалости или излишнюю добросердечность, но никак не за…проявление влюбленности. Сам юноша не мог ничего сделать с собственным сердцем, словно разрывающем грудь изнутри, думая о Джойс и беспокоясь каждую минуту, когда не знал, где она и с кем. Боясь написать пару слов в сообщении, он продолжал оставаться тенью, тихо и незаметно остающейся где-то рядом, но одновременно далеко, присматривая, беспокоясь…***
Ким Сок Джин продолжал оставаться невидимкой до тех пор, пока в палате не появился J-Hope. Подобно урагану он едва не сшиб кресло, в котором оказался Тэхён, машинально вздрогнувший и вскочивший с места. Тихие возгласы, недовольство и разбуженные братья - вот, чего он смог “добиться”. Разумеется, все понимали, что он переживает за Харпер, но в то же время расстроен - не из-за дня рождения, нет. Из-за того, что девушка, столь внимательная и аккуратная, пропустила его праздник – нет. А из-за того она оказалась в больнице с ранами и порезами после аварии. Стоит признать, ее состояние и провода измерения пульса, привели юношу в шок, однако не лишили рассудка, или способности здраво мыслить… Подобно урагану он быстро создал свой собственный порядок, отодвинув стул Чимми ближе к изножью, “в рамках приличия”, RM едва не согнал с кровати, а Чонги “отругав” за невнимательность к самому старшему из братьев, подтолкнул его в бок, намереваясь согнать с кресла. Первым, не выдержав “наставлений” Хосока, V вернулся на свое место, “натягивая” полы панамки на глаза. Следом за ним, к стенке дивана, отвернулся Шуга, проворчав что-то невнятное и тихо засопев; Намджун, на правах лидера, жестами и безмолвным возмущением, дал понять, что останется на кровати возле девушки; Чимин вернулся на стул, сразу устроившись на сложенных руках, засыпая, а Чонги… В присущей манере, юноша “не отлипал” от самого старшего из группы, в конечном итоге устроившись вместе с ним, в одном кресле. Хосок, поняв, что больше свободных кресел нет, пристроился рядом с Юнги, на диване, не переставая ворчать и говорить о том, на сколько внимательным надо быть. Время тянулось слишком долго… Пока Джойс не пришла в себя…***
Из-за шума в ушах, мне с трудом удавалось понять слова врача, вызванного посередине ночи одним из братьев. Да, именно они оказались рядом, в такой час, несмотря на собственную усталость, а не Томас или Шарлотт. Юнги, в привычной для себя манере, шаркая пятками по полу, объяснил, что даже Лина беспокоилась за мое состояние, одной из первых прибыв на место аварии. И кто после такого моя настоящая семья? Первым подскочившим к кровати, а впоследствии и вызвавшем лечащего врача, оказался Джин, следом встрепенулся Джуни, придерживающий меня за плечи, чтобы не упала, у изножья проснулся Чимми, на диване с трудом поместились Юнги с Хосоком, свалившемся с его края, а Тэ с Чонги, от усталости едва могли встать на ноги. Каков оказался диагноз, кроме порезов и ушибов? Сотрясение, перелом ребер, по одному с каждой стороны, и… Что более важно, повреждение связок. Временное, к счастью. При первом столкновении, я не удачно набрала воздуха, и этот вдох надавил на гортань, что привело к “деформации”, но не разрыву связок. Поэтому на моей шее оказался фиксатор, от которого даже не могла повернуть головы. Новость о моем молчании в начале была воспринята с шоком, но от первого слова Хосока все вздохнули с облегчением, теряя толику отчаяния и напряженности, за всю ночь: - По крайней мере не услышу твои оправдания, - насупившись, скрестил руки на груди. Лечащий врач, на ночь, разрешил братьям остаться в палате, но только у Сокджина, которому также не здоровилось, однако, когда они прислушивались к “рекомендациям”, а не запретам? Что ж, первым из палаты самого старшего выбежал макне. Несмотря на желание побыть с друзьями как можно дольше, я не смогла удержаться и под действием новых препаратов начала засыпать. Чонги оказался единственным, кого увидела в дремоте, не считая пары теней, вбежавших в палату.***
С наступлением утра, или того, что за него приняла, первым возле кровати оказался Намджун, с беспокойством и предельной осторожностью помогающий сесть ровнее. Хоби, не переставая ходить из стороны в сторону, постукивая кулаком о ладонь, не заметил появившегося в дверях Чимина, сразу начавшего раздавать стаканы кофе из принесенного пакета, в то время, как Тэхён, лениво тянулся в кресле, что-то набирая в телефоне. Все были заняты, но так сильно волновались, что не покинули палату, проведя со мной целую ночь. Благодаря вниманию и заботе, мне действительно удалось почувствовать себя в безопасности, в кругу семьи, несмотря на всю боль, полученную при аварии. - Поешь, тебе нужно набираться сил, - произнося, Намджун разложил на кровати небольшой столик, ставя несколько мисок с бульоном. - Пока можно только мягкую пищу, чтобы горлу не навредить сильнее, - в силах только моргнуть в знак согласия, я дрожащей рукой потянулась к ложке, как вдруг… В сознании сразу появились воспоминания с Тэилем, когда потерял сознание на съемках и также не мог держать в руках палочки, чтобы поесть. Что с ним случилось? Где он и почему никто даже имени его не произносит? - Я помогу, - обеспокоенный Джуни поспешил взять ложку, набирая немного куриного бульона. - Открой рот. А-а-а. - Я нашел! - с радостным возгласом в палату забежал Сокджин. - Что нашел, хён? - не понял Тэ. - Планшет! - быстро оказавшись у кровати - протянул его мне. - Он для тебя, Дж-жойс, - но быстро смутившись - поспешил отвести взгляд, улыбаясь. - У нее пока ложку не получается держать в руке - она не справится с планшетом, - отозвался Юнги. - Он не тяжелый и… - Не обязательно писать стилусом, - неожиданно “включился в беседу” ТаеТае. - можно попробовать пальцем - он же тактильный, - подтолкнув старшего брата, сел на край кровати, едва ли не ложась рядом со мной, чтобы показать одну из рисовалок на устройстве. - Смотри, открываешь это приложение, - клик на иконку, - выбираешь цвет текста, - еще один клик, - и можешь печатать или рисовать слова пальцем. Попробуй. Приняв технику и заново открыв приложение, я смогла написать всего пару иероглифов, которые получились довольно криво: - Тэиль? - парни заметно притихли, начав переглядываться между собой. Неужели все так плохо?! Новый лист… - Что с ним? - Знаешь… - печально протянув, начал было Джин. - Он в другой больнице, - строго, но в тоже время честно, произнес Юнги. - Вас отвезли в разные. - Жив? - еще одно слово, и… - Нет, ну вы посмотрите на нее! - всплеснув руками, не выдержал Хосок. - Сама едва дышит, и думает о друго-ом! - переступив с ноги на ногу. - Да в тебе совсем нет совести! - шаг вперед, замахнувшись рукой, словно хотел потрепать меня по голове, как перед ним резко появился Джуни. - Нука пусти! - однако последний был слишком тверд, не позволяя приблизиться ко мне, удерживая за плечи. - Пусти, сказал! Эй, мелкий..! - Да! - отозвался Чонги. - Не ты, а он! Сваливай давай! - Нет, не пущу, - не отставал Намджун. - Тебе надо успокоиться… - Да спокоен я, спокоен, - на мгновение остановившись, убедился, что избавился от его рук, однако в следующую секунда снова попытался дернуться в свою сторону. - Ах ты..! - Хён! - Вот же..! - О Боже, Джойс! - женский голос раздался так громко, что едва ли не заполнил всю палату. - Это просто непостижимо! - высокая женщина, в черном, элегантном платье и накинутом на плечи пальто, зашла в палату, театрально раскинув руки в стороны. - Поверить не могу..! - но увидев замерших на месте парней, сама остановилась, шокированная количеством людей, возле моей кровати. - Ох, Джойс… - Здравствуйте! - первым пришел в себя Чонгук, поклонившись. - Что происходит? - нахмурившись, начала окидывать внимательным взглядом каждого из братьев, оценивая и явно желая ото всех избавиться. - Джойс..! - появившийся в палате следом англичанин, замер рядом с моей матерью. - Почему вы все..? - Потрудись объясниться, - от холодного взгляда Шарлот по моей коже пробежали мурашки. - Прежде, чем продолжить, - вступил Намджун, машинально выйдя вперед, загораживая собой Хосока, - я бы хотел представить вам гостей - это Мисис Харпер, мама Джойс, - парни начали нервно переглядываться. - А с Томасом вы знакомы. Вне всяких сомнений, наслышанные о моей матери, парни начали думать, как отреагировать, однако, решение оказалось принято быстрее, чем можно себе представить. Один за другим они начали вставать перед кроватью, словно пытаясь защитить от малейшего слова или даже мысли американки - это не может не трогать сердце. - Да, знакомы, - недовольно произнес Тэхён, скрещивая руки на груди. - И это не самые лучшие воспоминания. - О-о, я уверен, - не удержался Томас, скорчив недовольную гримасу. - Проваливай вместе со своей уверенностью-ю. - Что это значит? - вмешалась Шарлотт. - Это значит - он сам арестовал Джэй, понимая, что она может не выйти из здания прокуратуры, - вмешался Хосок. - И вы, судя по всему, тоже, - не “отставал” Джуни. - Зачем вы приехали? - Что значит, “зачем?” - наигранно возмутилась женщина. - Джойс - моя дочь… - Вы не вовремя вспомнили, - вступил Сокджин, став на удивление строгим. - Нужно было беспокоиться о ней в момент ареста. - Довольно, - всплеснув руками - поставила их на пояс, переступая с ноги на ногу. - У меня нет желания ни видеть любого из вас, ни тем более, говорить. - Тогда вам следует уйти, - произнес Юнги, чего, кажется, никто не ожидал. - Я пришла не к тебе. - Пожалуйста уйдите, - от Чимина я этого совсем не ожидала. - Джойс нужен покой. - Которого вы дать не можете, - не стал молчать Том. - Его можем дать только мы, - подтвердил Джун. - Ты слишком невежественен. Может научить тебя манерам? - шаг вперед, и Хамельтон, кажется, вправду решил не отступать в этот раз. - Не тебе становиться моим “учителем”, - однако и он тоже не собирался молчать. - Я все еще жду объяснений, Джойс Джаннет! - прикрикнув, Шарлотт привлекла к себе внимание. - Она их вам не даст, - вмешался Хоби, становясь рядом с Джуном. - Что? Как это понимать? - выглянув из-за плеча одного из братьев - пристально посмотрела на меня, едва ли не пытаясь испепелить взглядом. - Вам известно, что произошло прошлой ночью? - тактично спросил Чонги. - Кстати, как вы узнали, что Джэй здесь? - заинтересовался Хосок. - Что значит “как?” - снова поведя плечами, вскинула бровью. - Я ее мама. - Вы вспоминаете об этом, только когда выгодно. - Что? Как ты смеешь..? - Почему здесь так много людей? - голос, раздавшийся с другого конца палаты, заставил всех замолчать, обратив внимание на вошедшего. - Если вы все родственники, то настоятельно рекомендую предъявить документы, подтверждающие родство, на посту регистрации посетителей, - парень, в форме врача, с маской на лице, вальяжно приблизился. - Вы лечащий врач Джойс? - сразу “обеспокоилась” Харпер. - А кем ей приходитесь вы? - Мое имя Шарлотт Анабель Харпер, - но собственный “статус” решила проигнорировать, а это Томас Уильям Хамельтон, - плавный взмах руки в сторону англичанина, - жених Джойс. - Кх, что простите? - подавившись собственной слюной, усмехнулся Хосок, на что Томас высокомерно одернул на себе пальто, расправляя плечи. - Ты прекрасно слышал, - и куда уж не обошлось без его комментариев. - Не выдумывай себе того, чего не-ет, - не отступал Тэ, не обратив внимание на врача, тактично подошедшего к кровати, беря в руки карту. - Успокойся и оставь Джойс в покое, - поддержал Намджун. - Не стоит давать советов, которых должен придерживаться сам. Можешь спросить об этом у Джойс. - Нет не может, - громко произнеся, врач снова оказался во внимании присутствующих. - У Госпожи Харпер повреждены связки, переломы ребер и сотрясение, не говоря о мелких порезах и ссадинах… Повреждение связок? Я уже слышала подобное… Только речь шла о моей лодыжке. - Повреждены связки? - переспросила Шарлотт. - Что вы имеете в виду? - Если это действительно ваша дочь, то сейчас вам следует испытывать беспокойство за ее здоровье. - Если я правильно понял, - начал «рассуждать» Хамельтон, - Джойс утратила способность говорить, - ушам своим не верю… - Из всего произнесенного, вы услышали только это? - врач оказался также удивлен, как и я, но в более строгой форме. - Нет-нет, постойте, - вмешалась мама, покачав ладонями, словно призывая всех к спокойствию, хотя этот жест был больше нужен ей, чем окружающим, - моя дочь что, больше не может говорить?.. - Ацц… - цокнул языком Тэхён, ставя руки на пояс, одновременно поднимая голову к потолку. - Она не может стать немой… - Поверить не могу… - Как это можно иметь немую дочь? Что мне с ней де..? - Эй! - в этот момент не выдержал Хосок. - В вас совсем совести нет!? - Ваша дочь может никогда больше не заговорить… - не отступал врач. - И зачем тогда ее существование? - Боже, сама не понимаю, почему сердце начинает болеть от ее слов. - Сейчас она работают и учится, а если не сможет говорить - всему этому настанет конец! - А вас беспокоит только собственное положение, судя по всему, - произнес Чонги. - Всех оно беспокоит, - вмешался Томас. - Тебе лучше помолчать, - всплеснув рукой, произнес Хоби. - А тебе - не вмешиваться. - Кем все вы ей приходитесь? - «поддержала» Шарлотт. - Временные «друзья», которым нет до нее и дела, - кивок в мою сторону, и внутри стало только хуже. - Кому здесь нет дела, - неожиданно вступился Юнги, в привычной для себя манере, не потеряв спокойствия в голосе, - так только вам. Приехали и думаете, что имеете право распоряжаться будущим Джойс? Вам известно, что произошло? Как она выбралась и что повредила-а? - в палате воцарилась тишина, от которой дышать стало тяжелее. - Нет, полагаю. Единственное, что вас заботит - возможность использовать ее, в собственных целях, и не важно, что происходит на самом деле. Она ваша до-очь! - Вот именно - ОНА МОЯ! И я не потерплю… - Что ж, придется! - тоже повысил голос Намджун - он мог быть очень терпеливым, но никогда не оставался в стороне, если задевали его друзей. - Ваше заблуждение становится «нормой», однако не здесь! Думаете, имеете право на Джойс, словно на вещь?!.. - Не смей повышать на меня голос! - А если и посмеет, то что? - Тэхён… - Сильно пожалеет, - «молодец Хамельтон, заступился» - И кто заставит его пожалеть? - не удержался Хосок. - Предположим - я. - Глупое предположение. - Я не посмотрю на возраст, и буду говорить с тобой на равных, - сделав шаг вперед, Джун едва ли был в состоянии сохранять прежнее хладнокровие. - Ты знаешь, как сильно заблуждаешься? - Шарлотт тоже не собиралась отмалчиваться, и у меня в голове начал твориться сумбур от воцарившегося шума. - Джойс не задержится, ни в этой стране, ни тем более, в больнице… - Не слушай их, - тень, снова оказавшаяся рядом, судя по больничной пижаме - Сокджин. - Никого не слушай, - поднеся ладони к ушам, он попытался оградить меня от происходящего, но вышло не очень хорошо. - Ты скоро поправишься, и не пойдешь с теми, с кем не хочешь, - слегка приподняв голову, заставил встретиться взглядом и, стоит признать, именно от этого взгляда карих глаз, мне стало немного легче - словно сердце перестало щемить с такой силой. - Послушайте-е..! - не переставал Хосок. - Не стоит находиться там, где вас не хотят видеть, - неожиданно произнес Чимин. - Отличный слоган - сделай его следующим на своей футболке, - не остался в долгу Хамельтон. - Что сказал..?! - тут же вступился ТаеТае. - Довольно! - прикрикнув, врач заставил всех замолчать. - Вам ВСЕМ тут не место. Особенно с подобным шумом. Госпоже Харпер сейчас нужен покой и отдых, а не…то, что устраиваете вы. Мне плевать, кто вы и кем друг другу приходитесь, но пока находитесь на территории больницы - ПОМНИТЕ СВОЕ МЕСТО, - выделив каждое слово, едва ли не процедил их сквозь зубы. Стоит признать, он оказался весьма грозен в гневе, на что каждый, оказавшийся в палате, начал нервно переглядываться, понимая, что слишком эмоционально пережил последние несколько минут. - Так, - на мгновение мне показалось, что возвращенное самообладание стало слишком театральным, но, это было лишь мгновение. - Господин Ким, - обращенный в сторону Джина взгляд, - вам следует вернуться в свою палату и забрать с собой прибывших “посетителей”. - Х-хорошо, - растерянно переглянувшись с Намджуном, Джин коротко поклонился, понимая, что против слов врача не может пойти. - Что же касается вас, - теперь взгляд оказался устремлен в сторону американки и англичанина, - спуститесь на первый этаж и подтвердите свое родство с Госпожой Харпер. Без бумаг, подтверждающих семейные узы, я имею право не допускать вас в палату без ее разрешения. - Разрешение будет, я полагаю, - самодовольно вскинув головой, Томас завел руки за спину, расправляя плечи. Набрав воздуха, чтобы ответить, я вдруг услышала тихий писк, сорвавшийся с губ - вот, к чему ведут поврежденные голосовые связки. Даже не могу сказать простое “нет”. - Когда оно появится - тогда сможете прийти. На этом все - покиньте, пожалуйста, палату. - Кх, - усмехнулась Шарлотт, - просто неслыханная наглость! - Или мне вызвать охрану? С ворчанием недовольства все постепенно начали уходить, чувствуя на себе пристальный взгляд врача, так или иначе контролирующего каждое движение присутствующих. За минуту до того, как выйти, Джин, предусмотрительно наблюдая за Хамельтоном, как можно незаметнее вложил в мою руку крошечную вещицу, слабо сжав ее пальцами и так же незаметно подмигнув. Нельзя сказать, что на его лице появилась слабая улыбка, но и гримасы сожаления не оказалось - он просто хотел меня подбодрить, понимая, что не может остаться в палате дольше. - Я рядом, - наклонившись, прошептал на ухо Джуни, - и вернусь к тебе быстрее, чем можно представить, - коснувшись своим лбом моего, тяжело вздохнул. На его плечи легло тяжелое бремя беспокойства и даже отчаяния, которые для меня чувствовались лишь в малом размере. Тонкие нотки парфюма, жар дыхания и прикосновение кончиками пальцев к подбородку… Вот, что значит по-настоящему жить для кого-то не боясь границ, рамок или осуждения. Томас, как и Шарлотт, с большой неохотой, и даже наигранной медлительностью, шли в сторону двери, в конечном итоге все же переступив порог, но какой ценой? Они видели не только жест Джина, но и Намджуна, что само по себе может повлечь непоправимые… - Да, я не поверил, когда узнал, что вы попали в больницу, - голос врача выдернул меня из размышлений: вальяжно стянув с лица маску, он безразлично посмотрел на меня, будто на самом деле видел не человека, а медицинский манекен. - Ах да, совсем забыл - вам сложно узнавать кого-либо в Корее, - эта манера разговора…неужели..? - Мое имя Чхве Юнсон, - ох, это тот самый врач - друг Тэиля! - Меня интересует только ваше состояние - можете не беспокоиться. Убрав маску - приблизился ко мне, начав внимательно смотреть на лицо, сверяя что-то с записями в карте. Братья не смогли мне ничего сказать на счет состояния студента, вернее даже не успели, а потому - стоит воспользоваться шансом, и спросить о нем того, кто точно должен быть в курсе. Пара неровно написанных иероглифов, и планшет оказался едва ли не перед самым носом врача: - Тэиль? - Что? А. Он в другой больнице, - переведя взгляд на экран датчика давления, начал что-то набирать на панели. - Жив? - Можно сказать и так. Хах, забавно, но он спросил тоже самое, когда пришел в себя: беспокоился за вас пока не подействовало снотворное. Все спрашивал, в какой вы больнице и каково состояние… - значит живой - уже не плохо. - Он не такой плохой человек, как может казаться. - Повреждения? - Удар пришелся на вашу сторону, и он пострадал в мЕньшей степени, - взяв в руки фонарик - наклонился. - Следите за светом, - простой тест, используемый в большинстве больниц для одного из диагнозов. - У вас правда сотрясение. Ничего страшного - он быстро проходит, нужно лишь соблюдать режим, меньше тревожиться и принимать лекарства. Обо всем этом, полагаю, позаботятся ваши друзья, - только я хотела продолжить писать, как… - У Тэиля оказались зажаты ноги - переломов нет, но пока не может встать. Такое же сотрясение, переломы ребер, растяжения и вывих плеча. Прежние раны и медикаменты сыграли свою роль, и теперь он будет дольше восстанавливаться, однако, тут есть и другая сторона: если бы не препараты, он мог потерять сознание сразу после аварии, и кто знает, чем это могло закончиться для вас обоих. - Карьера? - Нет, ей ничего не угрожает: пройдет курс реабилитации и будет снова сотрудничать со своим Агентством. Не больше месяца, полагаю. - Спасибо. - Вот уж действительно забавно… - Почему вы пришли? - Скажем так - чувство совести неожиданно перебороло чувство безразличия, - вопросительный взгляд оказался куда более красноречивее слов. - Это же я сказал вам как можно скорее поехать в больницу - по сути, мои слова поторопили Тэиля, и вот…что произошло, - еще один вздох. - И еще я сказал Тэилю, что появлюсь в больнице, только если он попадет в аварию, - пожав плечами, вовремя сделал шаг назад, уворачиваясь от моей руки. - Все-все, возьмите себя в руки, - хотя, уверена, Нан просто так не оставит его слова, и после выздоровления даст знать о своей обиде. - Интересно, это правда была ваша мама и жених? - неоднозначное покачивание руки с моей стороны… - А, мама, но не жених? - утвердительный кивок, и юноша вдруг нахмурился. - Вы не развлекаться приехали в Корею, а сбежали от НИХ. Что ж, - едва слышно усмехнувшись, завел руки за спину. - Раз моя совесть хочет оставаться “чистой” - придется вмешаться. Если не желаете больше видеть людей, находящихся в палате, я прикажу охране их не впускать. - Нет… - не успела я дописать, как он все понял. - А, только тех, кто назвал себя вашей семьей. Семерку из группы допущу до этой палаты. - Спасибо. - Меньше беспокойтесь и больше отдыхайте. У меня нет выбора, кроме как позаботиться о вас и Тэиле, - развернувшись, начал медленно идти к двери. - Он сильный - быстро поправится. Думаю, его эго пострадало сильнее, чем тело. Выздоравливайте. Хоть вы и в разных больницах, я постараюсь присматривать за вами обоими. Вот, как все получилось… Я в больнице, Намджун и его братья едва не схлестнулись с двумя самыми опасными противниками, а Тэиль… Студент, уверенно переключающий скорости и сильнее нажимающий на педаль газа, лишен возможности делать то, к чему так стремился. Как такое произошло?.. Как получилось, что авария и даже сам факт преследования, стали уместны в жизнях нас обоих? И что случилось после аварии..? Последнее, что я помню - яркий свет фар и появившийся автомобиль с охраной, словно все произошло не за долю секунды, а тянулось минутами. У меня все еще слишком много вопросов, на которые не так просто найти ответы.***
Когда чего-то ждешь, время начинает тянуться нарочно медленно, измеряясь лишь в восходе и закате солнца. Врач Юнсон сдержал свое слово и никому не позволял войти в палату, кроме друзей. Впрочем, только от них мне удалось узнать о том, что по-настоящему произошло на перекрестке: люди Квакона в который раз решили напасть, избрав опасную, но верную стратегию, называемую в полиции «кошки-мышки», приведшие к аварии на улице города, на которой столь удачно еще не были установлены камеры наблюдения. Лина, узнав о произошедшей аварии и том, кто стал участником, примчалась на перекресток в числе одной из первых групп, в конечном итоге оправдав «собственное чутье» проделками Квакона и выяснив, что приближенные наркоторговца с самой галереи начали преследование. Разъяренная подруга чуть не перевернула офис полиции, призывая к увеличению числа охраны и отслеживания дорожных камер, однако все оказалось напрасно - лиц водителей не видно, читаемые номера машин числятся в угоне, а анализ всех пострадавших машин не дал ровным счетом ничего. Кто-то из прокуратуры выдвинул предположение, что виновником столкновения, как и превышения скорости, стал никто иной, как сам Тэиль, вот только после анализа крови выяснилось, что он не проглотил ни капли алкоголя. Дело снова зашло в тупик. Благодаря стараниям Лины и согласию лечащего врача, возле дверей моей палаты и палаты Сокджина, осталась полиция, не пропускающая внутрь никого, кроме медицинского персонал и братьев. Каждый из семи, несмотря на собственное расписание, оставался рядом со мной по ночам, присматривая и следя, чтобы никто посторонний не приближался к кровати. Забавно, но они даже привезли из дома подушку с одеялом, которые постелили на диван, меняя лишь белье. Джуни, при всем стремлении и желании быть рядом всегда, порой просто не мог добраться до больницы, в сопровождении одного из братьев возвращаясь домой, а рано утром ехал на занятия, по своему расписанию. Хоть руки и тряслись, но я постепенно начинала возвращаться к привычному образу жизни, дольше читая, дольше печатая сообщения на телефоне, более ровно отрисовывая иероглифы на планшете. Что касается голоса..? Курсы реабилитации включали в себя произношение тонов, разогрев связок, произношение и прогревание, каждый день, что в свою очередь принесло несомненный результат: через неделю мне удалось произносить слова шепотом но не долго, а через две - говорить тихо, но сравнительно дольше. В общем, все оказалось не так плохо, как могло показаться на первый взгляд. В день моей выписки, под твердое слово Намджуна, что будет присматривать за мной, приехали все братья, помогая “собраться” и отдыхая, ведь врач согласился “отпустить домой” только вечером, в присутствии каждого из друзей. Странное условие? Неплохое, учитывая их постоянные визиты в больницу и большой гомон, появляющийся вокруг них. К слову, гомон начинался еще с порога палаты, и в первые дни сопровождался переживаниями: - … Ты даже похудела, - расстроенно протянул Тэхён, шмыгая носом. - Лицо осунулось… - Джин-хён очень вкусно готовит, - поддержал Чимин, заходя следом с большим свертком в руках. - Правда. Заботливые братья всегда оставались рядом и старались баловать тем, что врач исключил из рациона: фруктовое пюре, овощное, пюре из мяса или батата, нежный мусс, запечённое мясное суфле - Джин действительно постарался, чтобы помочь мне и приготовить как можно больше вкусной еды. Постепенно он добавлял в пюре кусочки твердой пищи, и к моменту выписки мне удалось немного привыкнуть к твердой еде, проглатывая ее практически без боли. Помимо еды, в палате почти каждый день появлялся букет свежих цветов, а в предпоследний день охрана принесла большого белого медведя, с красной лентой на лапе - плюшевая игрушка, от которой по телу разлилось тепло. Так мило и приятно… Но странно, что нет адресата - его отправили анонимно. Все равно приятно. Когда все братья собрались в палате, первое, что оказалось в руках ТаеТае - именно этот медведь, но более забавным оказалась шутка самого старшего из них: - О-о, хотите шутку? - Не-ет, - в один голос протянули братья. - Ладно-ладно, я понял, - отмахнувшись, Джин аккуратно сложил одеяло, но все же… - Какого медведя можно увидеть без зубов? - А-а-а… - Старого? - предположила я. - Желейного, - громкий смех, похожий на стрекот сверчков или скрип поверхности о чистое стекло. - Это желейный мишка! Аха-хах! - парни скептически переглянулись. - Аха-ха! - но я просто не удержалась. - Ха-ха! Ой… Ха! - смех оказался не громким, но от него даже живот заболел. - Ха-ха, желейный, - неожиданно засмеялся Чонги. - Ха-ха! - Боже-е, - не удержался Хосок, - он опять поедет с ним на тренировку утром. - “Молодец”, - съерничал Юнги, закивав головой. После такого смех раздался со всех сторон, и в палате, впервые за все время моего пребывания здесь, воцарилось спокойствие и даже чувство настоящего, домашнего тепла. Особенно остро мне удалось его почувствовать, когда Намджун вновь надел на запястье бралет, едва не потерянный в момент аварии. Пальцы сами потянулись к небольшому замочку, открыв кленовый листик и увидев аккуратно выведенные буквы, на английском: “Страна, в которой всем будет все равно, кто мы на самом деле. Бежим со мной в любой момент. Даже сейчас”. - Я от своих слов не откажусь, - бархатистый голос возле самого уха вызвал мурашки по коже. - Никогда, - наши взгляды встретились. - Ты самое дорогое, что у меня есть. - Кажется, я поняла, почему мы встретились, - сердце начало биться быстрее. - М? - В прошлой жизни я разрушила страну, а ты ее спас. - Вот же ж… - Словно дети… - поморщившись, произнес Хосок, окидывая нас взглядом. - Ащщ! - М-м-м, - промычав, Джуни обнял меня, уткнувшись носом в макушку. - Каждый раз, когда называю тебя по имени - меня наполняет счастье и любовь, - эти слова могла расслышать только я. - Без тебя я был бы опустошен: мы как небо и луна друг для друга - ты мое небо, а я твоя луна. - Боже, ты просто невыносим… - не удержался Юнги. - Хоть бы придумал что-то новое, а не строчки… Пф. Тяжелый вздох, и Намджун сильнее прижал меня к себе, словно боясь потерять - в одном таком объятии заключалось все самое теплое, самое светлое и самое доброе, что только существовало в этом Мире. К слову, с добротой ко мне отнесся еще один человек, от которого это можно было ожидать в последнюю очередь: Ректор Хон, узнав о моей выписке, подписал приказ о временном отстранении от проведения учебных занятий, обосновав принятое решение “не полным восстановлением голоса преподавателя”. Я правда была признательна за подобное, чувствуя, что на некоторое время могу обрести так называемую “свободу от всего”, оставаясь наедине с собственными мыслями и диссертацией, более не терпящей отлагательств. Зная, что не буду оставаться на месте, Намджун, вместе с Сокджином и Хосоком, начали настаивать на… Охрана, приставленная ранее, и оказавшаяся между машиной студента и сбившем нас грузовиком, даже спустя две недели, боролась за свою жизнь в реанимации. Мне об этом рассказали не сразу - боялись, что самочувствие станет хуже, и молчали едва ли не до самого дня выписки. Вернее, я пыталась все узнать у братьев, но те лишь переглядывались, или находили поводы, чтобы уйти от ответа. В один из визитов Юнсона, я бросила в него подушку, не в силах прикрикнуть, и он не выдержал… В гневе выпалив все, врач рассказал о случившемся с охраной, о поисках Квакона и репортерах, которые обыграли все, как очередное нападение на наследника крупной компании - Нан Тэиля. В новостях и по телевизору, только и делали, что писали о его состоянии, которое, к слову, не разглашалось посторонним. Единственное, что могли выдать эти стервятники - вымысел, становящийся все больше с каждым днем. Меня же успокоили слова о том, что он постепенно приходит в себя и “начинает нести бред обо мне”, задавая глупые вопросы и сам же на них отвечая. Кажется, юноше и вправду становилось легче. Чего нельзя сказать об охране… Совесть никак не переставала терзать, напоминая о случившемся и вызывая слезы всякий раз, когда думала об этом. Джун с пониманием отнесся к моим переживаниям, обратившись к Лине, и вот, к моменту выписки, возле одной из машин, на подземной парковке, стояла пара парней из криминалистического отдела подруги. Согласно ее словам и словам Джина - полиция официально начнет “присматривать” за мной, находясь везде, где буду я, с полными правами полиции. Пф, будто это остановит кого-то. Как ни странно, Томас и Шарлотт писали и звонили на мой телефон, но все оставалось без ответа - не было ни желания, ни сил, чтобы что-то делать. Страшно представить, что будет при первой встрече…***
Что ж, в любом случае, я смогла покинуть пределы больницы и не столкнуться ни с матерью, ни с надменным англичанином. В сопровождении полиции в штатском, я оказалась там, где никого не волновало положение, статус, количество денег и репутация… Yonsei Forest Clinic - Психиатрическая клиника в Сеуле. Вернее, на его окраине: у подножья большой горы располагался главный, приемный офис, в котором проводилась диагностика, строился план предполагаемого лечения и места, а чуть дальше… Среди пары пиков гор, возле реки и скромного подобия водопада, была возведена трехэтажная постройка, вернее, около ста лет назад, на ее месте основывался приют для изгнанных из города монахов, способных провести остатки своих дней в спокойствии и медитациях. Предприимчивые бизнесмены в свое время выкупили землю, отремонтировали храм, а почти на самом берегу реки построили корпус, для прохождения лечения всех желающих. К слову, в качестве пациента сюда мог попасть любой, после соответствующей диагностики - мне же, после недолгого разговора с директором клиники, удалось оказаться на ее территории, как наблюдателю, а не пациенту. Зачем? Тема моей диссертации - взаимодействие людей в группе и их адаптация, но, к сожалению, все возможные ресурсы были исчерпаны и стоило поискать материалы для анализа в другом месте. Общественное мнение, центры помощи, агентства… Все не то. Мне нужно что-то связанное с психологией - необходимо составить сравнительный анализ поведения двух групп людей, адаптирующихся в условиях окружающего общества: одни из университета, обучающиеся и продолжающие развитие, а другие… Другими вполне могут стать те, кто пострадал психически и проходит лечение, попадая в новое общество и условия жизни, которыми, кстати, не в состоянии управлять. Это весьма обеспеченная клиника, с пациентами, ранее прошедшими обучение в университете и владеющая разными активами, к тому же, неплохо охраняется, что сейчас является еще одним плюсом для моей работы. Пример новой адаптации людей с нарушением психики, ранее живущих, как и многие другие, будет отлично корректироваться с данными моей диссертации, которая наглядно демонстрирует взаимодействие индивидуумов с окружающей средой, и в частности - со своими одногруппниками. Личные карточки пациентов мне, разумеется, не дали, однако дали возможность понаблюдать за теми, кто гулял во дворе, наслаждаясь шумом реки и небольшим водопадом. К слову, крутой склон реки ограждал от места отдыха прочный, но с виду легкий, забор из бруса, окрашенный в бежевую краску, под цвет спила натурального дерева. Поскольку склон был неровный и местами превращался в обрывы, внимательные владельцы клиники построили скромные настилы и ступени к ним, все с тем же забором, защищая своих «постояльцев» от недоразумений. Естественно, те, у кого выявлялись склонности к суициду, к лечению в клинике не допускались, что практически сводило смертность пациентов к одному единственному проценту - от болезни или старости. Шум реки, шуршание веток, ведь зима сюда словно не добралась, напомнив о себе лишь отсутствием листвы, спокойствие и безмятежность - здесь ничто не может угнетать или вводить в состояние страха. -Так и знал, что рано или поздно найду вас в таком месте! Громкий голос практически возле самого уха заставил вздрогнуть: взгляд на говорящего привел лишь в бОльшее замешательство, ведь им оказался темноволосый юноша, облокотившийся на спинку скамейки, которую я выбрала, как временное пристанище, с широкой, даже надменной улыбкой смотрящий на меня, как на самого глупого человека в Мире. Белоснежная рубашка, черный костюм и перчатки на руках… Нет. Не может быть…***
Двумя неделями ранее… Внимательно изучая прикрепленную к кровати карту, Юнсон изредка бросал взгляды в сторону укрытого одеялом паря: многочисленные провода от аппаратов измерения пульса, давления, дыхания и прочего, тянулись к его груди, так или иначе показывая, что он все еще жив. Что может бороться за собственное существование в этом Мире и пока не сдался. Стоит признать, что Нан Тэиль никогда не был слабаком - он мог ждать, терпеть, быть хитрым, но никогда не сдавался и не опускал руки. Вот, что в нем ценили многие фанаты и поклонники. Сразу после аварии, с Юнсоном связались по номеру, указанному, как «экстренный», в телефоне студента, и вот, он примчался в больницу Samsung, в которой был одним из ведущих лечащих врачей. По счастью, именно в эту больницу привезли его знакомого, сразу отправив в отделение реанимации: обильные кровотечения, множественные ссадины и порезы, предполагаемые переломы ног…Юноша так сильно пострадал в аварии, что при первичном осмотре, любой кусочек тела смело можно было назвать поврежденным. Ужасное зрелище, от которого не опытному человеку сразу могло стать плохо. Ожидания Юнсона в коридоре, привели к результату: двери реанимации открылись, и врачи вывезли студента без сознания, в окровавленной одежде. Капельница в руке и маска для дыхания - лишь фасад, который можно было увидеть с первого взгляда, а что внутри..? Дозы медикаментов, витаминов, адреналина, чтобы сердце не останавливалось, физраствор, для поддержания водного баланса, и вот, он снова получил надежду на жизнь. - Доктор Чхве! - сразу обратился к нему один из медиков, идущих впереди. - Состояние? - тут же вступил юноша, пойдя рядом с каталкой, всматриваясь в черты приятеля. - Нестабильно. Сознание вернулось лишь раз - дезориентация и неспособность говорить. - Переломы? - Пара ребер. Ноги целы, несмотря на сильные ушибы. - Ожоги? - Огня или химикатов рядом не было - только многочисленные ссадины и раны от стекла. - Прогнозы? - Восстановление возможно, не раньше, чем через месяц. - Вот, что его добьет. Взяв Тэиля за запястье, по дороге к палате, начал прислушиваться к каждому удару его пульса. Слабый, но все же есть. - Харп-пер… - кажется, до него донеслось тихое бормотание. - Стойте, - властно призвав всех остановиться, Юнсон наклонился едва ли не к самым губам студента, прислушиваясь. - Что? - Спаси…Х-Харпер. - А? - нахмурившись, приподнялся, чтобы посмотреть на израненные черты лица, и в ту же минуту понял - парень бормотал в бреду, сам не понимая, что именно говорит. - Чушь. Идемте скорее в палату - ему нужно отдохнуть. Стоит признать, сам Юнсон нарочно отказался от лечения друга, сохранив нейтралитет и положение “наблюдателя”. Благодаря собственному статусу и успевшему стать известным, имени, он мог оставаться в палате сколько пожелает, за исключением времени операций, на которые был направлен по расписанию. К счастью, утром у него не было никаких приемов и операций, что само собой позволяло остаться в палате ворчливого, но без сомнений, сильного парня. Листая одну новость за другой на планшете, которая только и делала, что пестрила громкими словами о происшедшей аварии, Юнсон неодобрительно покачал головой - мерзкие стервятники даже фото успели раздобыть, с покореженной машиной и кучей осколков разбитого стекла. Первые лучи багряного рассвета почти задели макушки деревьев и, словно почувствовав это, Нан сделал первый, большой вдох, привлеча внимание юноши. - О, пришел в себя, наконец-то, - ворчливо поднявшись, Чхве приблизился к кровати, беря в руки фонарик и присматриваясь к его зрачкам. - Помнишь свое имя? - М-м-м… - сбивчиво, растерянно смотря по сторонам, пытался понять, где находится. - Сколько лет? - Пф… - Что последним помнишь? - парой пальцев коснулся пульса на его шее. - Кх. От…отста-ань, - обессиленно, вскользь коснувшись пальцами руки врача, Тэиль попытался отмахнуться, отвернувшись. - Хар-пер? - на мгновение, Юнсону показалось, что в его глазах блеснула тонкая пелена слез…но только на мгновение. - Жива. Я слышал - без сознания в другой больнице. - А мой… - Понятия не имею. Я врач, а не ветеринар… - Н…Найди… - Поправляйся, и найдешь сам. - Пожалуйста… - с трудом выдавив из себя, с прискорбием посмотрел на того, кому мог довериться сейчас. - Замолкни и поспи - тебе нужен отдых, а не домашнее животное. Тяжелый вздох последним сорвался с его губ, заставив погрузиться в полудрему. Бедный…***
При следующем пробуждении, Тэиль оказался освобожден от дыхательной маски, наложенных жгутов и пары марлевых повязок, не позволяющих выдернуть капельницу из руки. Открыв глаза, первым, что он увидел - оказался силуэт, стоящий возле кровати с какой-то книгой. Это был только образ, принимающий черты человека, но от него по коже пробежали мурашки. Потолок больничной палаты, запах медикаментов и ужасный, просто сводящий с ума писк приборов, показывающих расплывающиеся линии и меняющиеся цифры. Тихий стон сорвался с его губ и тень встрепенулась. - Как себя чувствуешь? - наклонившись, “та” начала всматриваться в его черты. - Попробуй сказать, что-нибудь, - однако… Вместо слов, Нан, неожиданно для себя, смог резко сесть, невзирая на боль в руке от капельницы и плечо, частично покрытое бинтом, обняв тень. Прижав “ее” настолько сильно к себе, насколько был способен, юноша будто боялся, что она исчезнет. Испарится навсегда, подобно миражу или чему-то несуществующему. - Ты пришла, - цепляясь за части одежды, студент с долью безумия смотрел на палату. - Жива… Сторонний взгляд решил бы, что парень сошел с ума и начал бредить, а знающий - заметил, как он, подобно беззащитному, пострадавшему при сильной драке ребенку, пытался найти защиту, если не спасение, в том, кто оказался рядом. Растерянный, напуганный, не понимающий происходящего… На его глаза наворачивались слезы, лицо исказили морщины и гримаса страха, а рот начал судорожно набирать воздух, словно задыхаясь. - Что? - произнесла “тень”. - С ума сошел? - пытаясь отстраниться… - Я так рад… - Снова бредишь! - едва ли не вырвавшись из его рук, человек приложил ладонь ко лбу студента, вынуждая его сесть на кровати. Еще одна попытка обнять его, закончилась сильным толчком в лоб и быстрым шагом назад самой тени: - Да успокойся уже-е… Галлюцинаций раньше не было и, если появились сейчас, мозг поврежден, - появившийся фонарик и несколько лучей света, попавших в глаза, начали все р асставлять на свои места. Вместо образа или тени, возле кровати Тэиля появился Чхве Юнсон, внимательно осматривающий голову, в попытке определить сотрясение или симптомы, указывающие на повреждения головного мозга. - Я не Харпер, а ты не “герой ее сердца”, - огрызнувшись, заметил, как в глазах Тэиля начали проясняться мысли. Взгляд стал фокусироваться на более мелких предметах палаты, потом на собственные руки, капельницу и приборы, стоящие возле кровати. Не прошло и пары минут, как выражение лица, с растерянного, сменилось на нахмуренный, заметив маленький, пушистый комочек, свернувшийся в изножье на одеяле. Местами утерянная шерсть, смазанная чем-то зеленым кожа, наложенные бинты, которые, скорее всего, придерживали приложенное лекарство, забинтованные передняя и задняя лапа, и это только на первый взгляд. Что творилось у маленького зверька внутри, не мог знать даже ветеринар, которого, к слову, не было в палате. - О нет… - поняв, кто это, Нан дернулся к зверюшке, дрожащими руками коснувшись его шерсти. - Нет-нет-нет… Только не это… - чуть сильнее коснувшись него, облегченно выдохнул, ведь животное устало приподняло голову, сразу положив ее на не забинтованную лапу. В глазах Тэиля читался неподдельный страх, пока собака, или даже тот зверек, который вместо нее предстал, не начал шевелиться - подобно самому большому сокровищу, которое могло существовать на планете, он был готов оберегать его и защищать, от чего боль после увиденного становилась лишь больше. Облегченная, слегка безумная усмешка сорвалась с его губ, оставив на лице гримасу непонимания, и даже удивления. - Ты жив..? - на секунду Чхае показалось, что в голосе парня были нотки вопроса, а вместе со слегка обезумевшим взглядом, превратились в нечто похожее на серийного маньяка, играющего со своей жертвой, пока не убьет, а после, в убедившись, что та умерла, смотрит на бездыханное тело. - Жив, - всего раз моргнул, и из взгляда исчезли нотки безумия, смягчившись и превратившись в обычный, более похожий на взгляд Тэиля - высокомерный и слегка надменный, но настоящий. - Говорил же, оставайся дома. Чего за мной увязался-я? - но своего рода ответом послужило тихое скуление зверька. - Ащщ. Теперь терпи: ты же пес - на тебе все быстро должно зажить, - и снова скуление, на которое можно было только перевести тему. - Как давно я здесь? - вскинув бровью - посмотрел на Юнсона, не подающего вида удивления - только холодный расчет. - Вторые сутки. - М. - Приходил в себя ненадолго, потом уснул. - Я был не один в машине, - «а, ловко избежал имени американки, будто пары последних минут и вовсе не было». - Удар столкновения пришелся на ее сторону, но несмотря на это - в сознание пришла раньше тебя. - Сильно задело? - и снова перемена во взгляде, будто в юноше появилось сочувствие. - Сильно. Поправится, если не будет спорить с лечением. - Ты уже говорил с ней. - Пф, «говорил?» Пока она способна только писать, и то, не очень ровно. - Что? - Повреждены связки… - Восстановятся?.. - Ты резко поглупел после аварии? Я же сказал… - молча подняв ладонь - дал парню понять, что продолжение будет лишним. - Что ж, в любом случае, я бы предпочел больше не находить общих путей с… - Харпер? - Ее матерью. - О чем это ты? - насторожившись, Тэиль изогнул бровь. - Вы виделись? - К сожалению, - скрестив руки на груди, поежился, вспоминая встречу с американкой. - Не скажу, что она страшная… Скорее неприятна, для меня… Слишком коварна, - строго посмотрев на “подопечного”, машинально сделал взгляд похожим на остекленевший. - Держись от нее подальше - не то, лишишься всего. - Я лишусь, если позволю ей вставать на моем пути. - Именно с “этого пути”, она тебя “скинет”. - Что? - Н-ничего, - проморгавшись, снова с безразличием посмотрел на студента - вернее на его ноги. - В аварии ты получил сильные ушибы ног - переломов нет, но ходить все же придется учиться заново. - Не понял. - Я поговорил с врачом - у тебя индивидуальный график реабилитации, по которому ты должен… - Сколько это займет времени? - перебил Нан. - Месяц. - Что?! Это слишком долго! - гневно ударив кулаком по одеялу, поморщился от боли, пронзающей руку. - М-м-м. - Успокойся. Ты все это время принимал сильные лекарства - они повлияли на твой организм и усугубили положение сейчас. Ты не чувствуешь боли только по тому, что надпочечники вырабатывают много адреналина, влияющего на сердце, но скоро даже обезболивающее перестанет справляться, и ты не сможешь встать с кровати от приступов… - Я могу подняться на ноги быстрее? - Ты совсем дурак? Не понимаешь, что происходит?! Твой организм так ослаблен, что после аварии справился лишь благодаря лекарствам: не приехай скорая вовремя и не введи врачи препарат, ты был бы уже мертв! Приди в себя-я! - Ты не понимаешь, что это для меня значит!? - всплеснув рукой, даже пса заставил встрепенуться. - Месяц бездействия - вот, настоящая смерть для меня. - Взгляни на это с другой стороны и начинай следовать рекомендациям врача, - развернувшись - пошел в сторону двери, как… - Сколько будет лечиться Джойс? - впервые он столь открыто назвал ее по имени, в сознании. - Через две недели, при успешном прохождении медикаментозного курса, сможет вернуться домой, - открыв дверь, вздохнул. - Связки так быстро не восстановятся, поэтому в университете она появится не скоро. - Что мне сделать, чтобы выйти отсюда через две недели? - Молчать, и принимать лекарства. - Вот же..! - Поправляйся. Я приду через двенадцать часов, когда закончится смена. - Мелкий! - но дверь закрылась, и Юнсон просто проигнорировал слово, зная, кто на самом деле старше. - Придурок! - тяжело опустив ладонь на голову пса - потрепал за ухом.***
Что человек может сделать за две недели? Может завести свое дело, открыть ресторан, пройти курсы обучения, узнать хорошие или плохие новости о своей семье, сделать выбор в пользу одного человека или другого, сменить место работы или получить повышение… Возможности человека практически безграничны: обладая деньгами и статусом, можно добиться чего угодно и кого угодно. Даже человека, которому ты безразличен. В Корее все можно “купить”, особенно брак - это холодный расчет, и ничего более. Любовь между двумя людьми могла появиться в университете, и исчезнуть вместе с его окончанием, что никак не мешало создать семью с человеком, которого подберут родители или кто-то из ближнего круга. В случае Тэиля, “пару” подбирать не кому: Господин Нан все еще находился на больничной кровати, почти в состоянии комы, и прогнозы врачей были равны нулю - никто не знал, когда он придет в себя, да и придет ли вообще. По сути, он мог делать что хочет, не спрашивая чужого разрешения, или совета, и в тот же момент становился один на один с целым Миром, готовым раздавить или уничтожить при первой же оплошности. Через неделю после начала своего лечения, Тэиль начал делать успехи, без помощи каких-либо средств, медленно, но верно, совершая шаги по палате. Только половину дня он мог пройти без усталости, вторую же проводя на кровати или в кресле, мельком смотря на сопящего в изножье пса. Как того и следовало ожидать - животное быстро шло на поправку, но оказалось куда умнее, чем можно предположить: чувствуя заботу и внимание со стороны, после полученных ран, он иногда скулил и поднимал голову, получая очередное лакомство, притворяясь, что ему очень плохо. Агентство тщательно пересмотрело расписание юноши, оставив только читку сценариев и их утверждение. Сам же студент, на правах полноценного наследника компании, не терял ни минуты, пересматривая контракты, заключаемые последние полгода и те, которые только предстояло заключить, разбираясь в условиях и полномочиях сторон. Умен и сообразителен, продумывал каждый шаг, знал, как добиться желаемого или забрать его у других. Не самые плохие качества для бизнесмена. В отличие от терпения - оно не было свойственно надменному юноше, то и дело поднимающемуся с постели, как появлялась хоть капля сил. Судя по словам лечащего врача и Юнсона, организм оказался так ослаблен не только из-за аварии, но и по причине употребляемых ранее медикаментов, в виде сильных обезболивающих, витаминов и стимулирующих работу сердца веществ. Вместо того, чтобы думать о собственном лечении и делать его как можно более долгим, продуктивным, Нан предпочел другой путь - путь ненависти к самому себе. С детства воспитываемый в жестокости и строгости, юноша понимал, что лишь по собственной слабости не может справиться с ранами и ссадинами… Так ему говорили бОльшую часть жизни, сделав основным устоем, на который нужно равняться: “Ты заболел, не по тому что на улице холодно, а потому, что слаб! Будь ты сильнее - не простыл, окажись температура даже ниже тридцати!” Слова Господина Квандже словно выедали сознание изнутри, вытаскивая с постели и вынуждая больше заниматься, а не отдыхать, как рекомендовали врачи. Очередной порыв вынудил Тэиля поговорить с Юнсоном, едва ли не через угрозы заставив выписать ровно через две недели, с препаратами, которые были ранее, и парочкой новых. Обезболивающие, жаропонижающие, от давления, для сосудов, регенерирующие… Проще было запомнить цвет всех таблеток, чем названия и время приема. Забавно, но в день “выписки” Юнсон даже вспомнил о Харпер, которая “могла пригодиться, в напоминании приема времени и очереди таблеток…как секретарь”. “Шутка для своих”, которую Нан не понял, едва не накричав на парня, за то, что посмел приравнять американку к статусу секретарши. Хотя, стоит признать, он иногда сам задумывался, и однажды даже предложил Харпер стать секретарем, следящим за его расписанием, но тогда это были его слова и мысли, а сейчас… Сев на заднее сидение машины и облегченно выдохнув при звуке щелчка ремня безопасности, Тэиль коснулся затылком подголовника, чувствуя, как сердце начинает биться быстрее - адреналина становится все больше, и его месту уступает чувство…страха? - Отвезти вас домой, Господин? - тактично спросил начальник охраны, посмотрев на юношу в зеркало заднего вида. - Ты сделал то, что я сказал? - прикрыв глаза, он словно и не обратил на него внимания. - Да, Господин. - Едем. - Ваш врач сказал… - А я говорю другое. Не хочу быть дома…хочу…увидеть… - однако слово “ее”, так и не смог выдавить из себя. - Как прикажете, Господин. Находясь в своей палате, Нан все же смог вызвать своего начальника охраны и дать ему одно небольшое поручение, с которым, разве что дурак бы не справился: присматривать за американкой и сообщать в нужные моменты о ее местоположении. Одним из таких моментов стала выписка из больницы - возможно безрассудное решение, но оно определенно было свойственно нраву юноши.***
Yonsei Forest Clinic - попасть на территорию клиники оказалось не сложно. Куда сложнее стало найти среди всех пациентов и медицинских сестер ту, которая заставляла сердце сжиматься, и вот, юноше удалось увидеть силуэт, кутающийся в большой клетчатый плед. Сидя на скамейке, девушка перелистнула страницу книги, лежащей на коленях, поежившись и окинув округу взглядом. Забавно видеть ее, спустя две недели и такой аварии, которую СМИ продолжали обозревать в своих лентах. Вот она…совсем рядом.