Покаяние

Промозглый холодный ветер ворвался вместе с ним в торговый зал. Дверной колокольчик тлямкнул и дверь легонько подтолкнула Влада внутрь. Он поежился, но тепло нагнетаемое кондиционером в один миг согрело. Поздние покупатели тихо разговаривали, неторопливо выбирая покупки. Влад стянул с подбородка колючий шарф и огляделся в поисках кулинарного отдела в надежде купить полуфабрикат, который можно быстро разогреть в микроволновке, не заморачиваясь на приготовление позднего ужина. Но «ночник» оказался совсем небольшим магазином и кроме холодильника с пиццей, пельменями и замороженными овощами ничего не мог предложить покупателям в столь поздний час. Влад забросил в корзинку пачку пельменей, потом покрутил в руках коробку с замороженной пиццей и, недолго думая, сунул в корзинку и ее. — Вот тебе и диета, — он провел пятерней по затылку, — любовь приходит и уходит, а кушать хочется всегда. Он недовольно пнул пластмассовую корзинку, как будто она была виновата в его выборе, и решительно вытряс вредную пищу обратно. — К черту, — он резко развернулся, ткнувшись со всего размаха в белое драповое пальто и яркий оранжевый шарф. Белое пальто ойкнуло и чужие покупки веером разлетелись по полу. — Осторожнее можно?! — девушка метнула на него недовольный взгляд. — Простите, я нечаянно, — Влад бросился собирать раскатившиеся по полу продукты. — За «нечаянно», бьют отчаянно, — девушка крутила в руках подмятую банку с зеленым горошком. — Смотреть надо, а не мечтать. — Я не мечтал, просто задумался, простите, — он собрал все продукты и сгрузил их девушке прямо в руки, корзинки у нее не было. Потом сообразил, что сделал все неверно и переложил покупки в свою. — Возьмите, так удобнее. — Сигареты куда-то отлетели, не заметила, теперь не найду, — девушка оглядывалась по сторонам. — А что там было? — Да пачка «Парламента». — Такой красивой девушке курить вредно, — Влад улыбнулся и почувствовал, как девушка растаяла от его фирменной улыбки. — Это не мне, — она засмущалась и помахала кому-то рукой, — Дима, я здесь! Влад вздрогнул и обернулся. Молодой человек по имени Дима, махал ей в ответ и держал высоко над головой бутылку шампанского. Она внимательно рассматривала Влада: — Я вас где-то видела? — Нет, не думаю. Извините еще раз, — Влад быстро выхватил из холодильника злосчастные пельмени и заторопился к полкам с фруктами. Он почти споткнулся о потерянную пачку сигарет, пнул ее носком ботинка, и она отлетела в сторону. Влад поднял пачку и покрутил в руках. — Parliament, — прочитал он на упаковке и обернулся в поисках белого пальто. Но девушка со своим Димой уже, видимо, расплатилась и ушла. Влад улыбнулся, но улыбка вышла какой-то грустной: — Интересно, в Москве все Димы курят «Парламент»? Он подошел к кассе и уже потянулся к полке, чтобы вернуть пачку на место, но скользкий пластик обертки казался таким приятным на ощупь, что рука зависла в воздухе. Он погладил пачку, одним ловким движением крутанул ее в ладони. Какое-то прежнее, давно забытое ощущение, где-то в кончиках пальцев, отдалось теплом, и сам не зная почему, Влад положил пачку сигарет на пельмени и подвинул покупки к терминалу. Кассирша заученно проворковала: — Зажигалку будем брать? — Не курю. Брови кассирши полезли вверх, но она вовремя вспомнила о профессиональной заповеди «покупатель всегда прав» и картонно улыбнулась в ответ. Не обращая внимания на скользкие дороги, Влад доехал домой быстро. Вошел в притихшую квартиру, благо у Риты были пока ночные съёмки, и не зажигая света, прошел на кухню. Выложил покупки на стол, зачем-то взял пачку сигарет, понюхал упаковку, но герметичная обертка свято хранила свои ароматы. Давно забытым движением он потянул за кончик целлофановой ленты, и она легко прочертила тонкую дорожку, открывая доступ. Влад поднял крышку, сорвал фольгу и вытянул одну сигарету. Медленно поднес ее к носу и вдохнул запах табака… За окном, разгулявшаяся ноябрьская вьюга, так неожиданно накрывшая город, весела белой пеленой и Влад всматривался в круговерть мокрых снежинок до тех пор, пока вместо них не увидел в окне знакомое отражение. Дима... Он задумчиво курил, держа в пальцах зажженную сигарету. Глубоко затягивался, прикрывая рот ладонью. Потом отводил руку в сторону, выдыхая сладковатый дым, а сигарета с тонким темно-синим названием на боку «Parliament» зависала в воздухе, пока он правил в тетради какие-то записи. Он забрасывал в рот ментоловые пастилки «Тик-така», потом снова затягивался и, поймав взгляд Влада, улыбался, облизывая губы, словно съел что-то сладкое. Влад наклонялся к нему и целовал глубоко и жадно, целовал горячо, ощущая вкус сигарет, перемешанных с ментоловым вкусом жевательных конфет. Целовал просительно, отбирая из рук мешающую сигарету и ручку, сдвигая в сторону тетради и ментоловые пастилки, одновременно расстегивая пуговицы на его рубашке… — Чеееерт… — Влад мотнул головой, широко распахнул окно и швырнул всю пачку вместе с сигаретой в воронку метели. Но странный этот ритуал вошел у него в привычку. Влад покупал знакомую сине-белую пачку, доставал сигарету, крутил в пальцах, подносил ближе к лицу, глубоко вдыхая знакомый аромат. Елозил губами по упругому столбику папиросной бумаги, до тех пор, пока картинка красиво очерченных губ не становилась живой до такой степени, что он снова чувствовал на своих губах вкус давно позабытого поцелуя. Когда пытка воспоминанием становилась невыносимой, он резко сжимал кулак, ломая сигарету, и выбрасывал вон. Чтобы забыть. ** Влад идет по запутанным коридорам Олимпийского. Он очень волнуется. Да, он всегда волнуется перед выходом на сцену, но такое волнение у него было впервые, ведь до этого не решалась его судьба. Он никогда не читал афиш и не интересовался, с кем вместе предстоит выступать. Чаще всего список «звезд» был похож один на другой, как две капли воды. Но сегодня, проходя мимо яркой афиши, он отметил знакомое имя. Дмитрий Бикбаев. Осталось несколько шагов до выхода на сцену, а Влад не может успокоить свое сердце, оно просто выпрыгивает наружу, ведь он так желал и так боялся увидеть его. Влад отгонял мысли о нем, так как он сейчас увидит свой любимый фан-клуб и других фанатов. Он решил посмотреть на первые ряды, где должен сидеть его фан-клуб и близкие ему люди, и был приятно удивлен, увидев того, которого так хотел и так боялся увидеть - Дмитрия Бикбаева. Влад почувствовал, как у него побежали мурашки по всей спине, и все из-за того, что они встретились глазами, и он отвел свои . Как когда-то на Фабрике: Влад так же стоит на сцене и Дима смотрит на него из зала, они тогда поняли, что это нечто большее, чем просто дружба, но они боялись этого, пока были на Фабрике. Затем у них было около двух лет, но им все равно приходилось скрываться от продюсера и фанатов, а потом все разрушилось. Конечно, через некоторое время они стали общаться, но той дружбы, близости и доверия уже не было. Влад и не заметил, как за этими и другими мыслями он пропел положенные ему 2 песни. Осталась последняя. - Ну что ж, ребят, заключительная песня. «Вслед за ветрами» Воля не воля только с тобою Больно, не больно — мне уже все равно. Сердце в ненастье рвется на части, Все говорит о тебе, о тебе одном. Вслед за ветрами иди, гори и сгорай! Да острыми шипами стели ты свои пути. Я готов, мне ведь с тобой и ад, словно рай! Только ты не отпускай, только ты не уходи. Влад пел ее, смотря в глаза Диме, а тот даже не пытался отвести взгляд. Кажется, фанаты не заметили, что Влад заменил слова «о тебе, о тебе одной» на слова «о тебе, о тебе одном». Он очень надеялся, что и Дима это не заметил, он сам не понял как спел другое вместо нужного “одной”. Допев песню, Влад попрощался со всеми и ушел к себе в гримерку. Выступление прошло как всегда отлично. Публика завелась с пол оборота, подпевая и аплодируя в такт знакомой мелодии. Влад отпел свои положенные песни и привычно обтирался влажным полотенцем, смоченным минеральной водой, потому что душа в гримерке не было. Российская глубинка сервисом не баловала заезжих артистов. Влад рассматривал свое отражение в зеркале и удовлетворительно похлопывал себя по накачанному прессу. — Красивый, красивый, ничего не скажешь,— администраторша жадно облизала взглядом блестящее от пота тело, — девицы визжат и падают как подкошенные. Давай не долго, балет уже почти собрался. Осталось проверить, загрузили ли всю аппаратуру и поедем. — Не ждите меня, я хочу еще с Домиником побазарить, он тут где-то. Доберусь сам. — Ну, сам, так сам, — она еще раз жадно мазнула взглядом по его телу и вышла, как всегда забывая плотно закрыть за собой дверь. Влад бросил полотенце на стул и сгреб рукой нехитрый набор «для красоты». Два дезодоранта, лак для челки и дурацкую пудреницу, которую вечно подсовывала ему администраторша, припудрить блестящий нос и подбородок. Он уже хотел застегнуть сумку, но выцепил взглядом пачку сигарет, которую сегодня в спешке сунул вместе со всеми прибамбасами. Влад невольно притормозил и вспомнил, что именно сегодня, собираясь впопыхах на концерт, сунул пачку в свою сумку. Он потянул за уголок коробки и вытащил пачку наружу. Затем достал сигарету и поднес к лицу. Он прикрыл глаза и как всегда притронулся к ней губами, втянул носом табачный аромат. Если бы кто-нибудь видел его сейчас, могло показаться, что Влад почти целует сигарету, нежно касаясь ее сухими губами. Он застыл и задумался. — Ты же не куришь… — знакомый голос заставил табун мурашек метнуться по рукам вверх. Влад поднял взгляд и посмотрел на свое отражение в зеркале. Никого. Он положил сигарету на раскрытую ладонь и погладил кончиками пальцев. — Не стоит начинать, если бросил. Влад резко обернулся к двери, сжал руку в кулак. Сигарета согнулась и переломилась пополам. Дима стоял в проеме двери, не решаясь переступить порог. Они не виделись больше года. — Хорошее выступление. Влад кивнул, покосился взглядом на лежащую на видном месте пачку «Парламента» и задвинул ее себе за спину. Дима опустил голову, пряча улыбку: — Не дашь закурить? Щеки у Влада вспыхнули: — Ты за этим пришел? — Нет, конечно. Хотел поздравить тебя с выходом первого альбома. Хорошая работа. — Спасибо, — Влад неловко переступил с ноги на ногу, — стараемся не отставать. Дима провел рукой по волосам и, не в силах сдерживать себя, шагнул вперед. — Фигня это всё. Первый, второй, кто быстрее. У меня просто так вышло… — Я понимаю Они замолчали. Дима давно не видел Влада и сейчас рассматривал его с интересом. Влад вырос, возмужал. Легкая щетина покрывала подбородок, щеки. Если бы он только мог, он бы провел ладонями по накачанным плечам, сильно, но нежно. Дима потянулся вперед. Влад удивленно отшатнулся и перехватил руку. — Не надо, — голос у него дрогнул, он судорожно выдохнул, но тут же закусил губу, чтобы не выдавать волнения. — Вот и я говорю, не стоит начинать, если бросил. — Дима вывернулся из захвата, который скорее походил на ласковое прикосновение и протянул руку. — Отдай мне эту пачку. Влад пошарил рукой у себя за спиной и, не глядя в глаза, протянул сигареты: — Забирай. Другую куплю. — Зачем? — Дима сделал еще шаг, оказавшись так близко, что можно было почувствовать горячее дыхание Влада на своей щеке, — ты же не куришь такие. Влад склонил голову, и почти касаясь губами, прошептал куда-то в изгиб шеи: — Зато ты куришь. Никакого режима для голоса. Бить тебя некому, Бикбаев. Еще немного и Влад застонал бы в голос. От близости, от такого знакомого запаха, от жара, который шел от Димы, от возбуждения, которое невозможно было скрыть. Еще секунда и руки сами бы сжали в объятиях и не отпускали бы, пока не насытились. Прикусив губу до крови и, почти втираясь в Диму всем телом, он отодвинул его в сторону. Быстро натянул свитер, набросил куртку и… сбежал. Сбежал! Чтобы не пропасть совсем. Дима лишь сжав в руке ещё тёплую упаковку тяжело вздохнул, опустив голову… *** Шесть лет он играл роль на публике в усладу близким, женился на не любимой женщине и уже год был вынужден исполнять роль заботливого мужа, даже в своей собственной квартире чувствуя себя марионеткой на ниточке. Успешный и довольный на виду, а на самом деле мученик с раздробленной душой. Шесть лет он сгорает в огне, который сам и разжёг, одним махом перечеркнув все, что было и теперь медленно умирает день за днём. Чернота, поселившаяся в сердце, разнеслась, по крови и отравила организм как гангрена. Он давно понял, что жизнь без Димы не имеет смысла, но решиться на разговор, не мог. Но всему есть предел. Понимая, что больше так не может Влад гнал машину по ночному городу на знакомый адрес. Оставив Хонду во дворе, он поднялся на нужный этаж и прислонился спиной к входной двери. Возможно, он сейчас делает ошибку, Дима наверняка давно не один, но Влад должен, наконец, сказать прости, или умрёт в своей агонии с бесконечным чувством вины. Умрёт от не растраченной любви, которая пожирала его сердце и душу. На лестнице раздались тихие и такие знакомые шаги. Уставший после театра Дима поднялся к своей квартире и шокировано застыл, разглядывая ночного гостя, а Влад ни слова не говоря опустился на колени, подполз к ошарашенному любимому и крепко обнял за ноги, поднимая полный слез взгляд к его лицу. Несколько секунд Дима в упор смотрел на парня, за тем растрепал его мягкие волосы. - Ну что ты глупый! Пойдём в квартиру. Он аккуратно обошёл Влада и открыл входную дверь, не заходя, а как бы приглашая его войти первым. Влад посмотрел в глаза напротив, и чернота сковывавшая сердце отступила, он понял, что Дима давно уже простил и все это время ждал только его…