Примерь

Алкоголь — одна из основных причин, по которой Кроули любил Землю. Точнее сказать, алкогольное опьянение. Ощутив однажды этот сладкий, ненавязчивый, но заметный туман в своей голове, Кроули уже не мог бороться с вечным соблазном пережить его вновь. Да и не видел смысла в этой борьбе, на самом деле. Прекраснее контролируемого, постепенно нарастающего чувства умиротворения, непременно наступающего во время употребления действительно вкусного алкоголя, было лишь одно — пить не в одиночку. Красное сухое вино не было любимым Кроули, его терпкость неприятно раздражала язык. Но демон не был бы собой, откажись он пить эстетически идеально соответствующий его стилю напиток. А опьянение и терпкий вкус приносил. В конце концов, возможно, таким образом его настигла кара Господня. Азирафаэль предпочитал сладкое вино, и Кроули искренне недоумевал, как этот приторный концентрат может кому-то нравиться. С другой стороны, если вспомнить пристрастие ангела к земным сладостям, все вопросы сразу испарялись. Так или иначе, бокал красного сухого и белого сладкого бок о бок стояли на небольшом книжном столике, пока их хозяева вели увлечённую беседу об истинных причинах вымирания дронтов. — Я продолжаю настаивать на том, Кроули, что это были ваши, даже если не ты лично. — Ангел, когда ты уже перестанешь винить «наших» в целиком и полностью человеческих грехах? Потеря пухлых додо на совести вечно голодных людских желудков! — Как ты можешь быть уверен, что эти «целиком и полностью человеческие грехи» не были навязаны кем-то в тёмных очках? — Ты опять пытаешься выставить меня… кстати, а где мои очки? Конечно, Кроули предпочитал снимать очки в помещениях, свободных от людей. И, конечно, сейчас магазинчик Азирафаэля идеально подходил под это описание, но демон не только не мог вспомнить, когда снял очки, но и не видел их в поле зрения. Демон вскочил с мягкого диванчика и принялся злобной и уже пошатывающейся походкой обходить комнату, осматривая каждый закоулок. Обнаружить свои очки на лице сдерживающего хитрую улыбку ангела было мягко говоря неожиданно. Любое другое живое существо, прикоснувшееся к его очкам, немедленно ощутило бы на себе всю ярость их владельца, но, так как вором оказался Азирафаэль, уже заготовленное возмездие вмиг растворилось, заменяясь поражением и… удовлетворением? Странно, но демон был очень рад увидеть свою личную вещь на Азирафаэле. А широкое черное стекло на белой коже ангела почему-то будоражило сознание. Этакая капля порока на светлом чистом полотне, как и присутствие Кроули в жизни Азирафаэля. Но совершенно невозможно было объяснить факт того, насколько эти очки идут Азирафаэлю. Словно на его и без того прекрасном лице появилось что-то невозможно уместное и привлекающее внимание; изюминка, заставляющая всматриваться в его лицо дольше дозволенного нормами приличия. Ангел как будто почувствовал, какой эффект производит, и вдобавок ко всему начал широко улыбаться. — Знаешь, они идут тебе намного больше, чем мне, — завороженно прошептал демон. Он не заметил, что его губы растянуты в дурацкой умиротворённой улыбке. Вдоволь насмотревшись, Кроули не смог удержаться от соблазна и аккуратно, но уверенно протянул руки к голове Азирафаэля. Он осторожно коснулся дужек своих очков и начал тягуче медленно стягивать их. И ангел готов поклясться, он бы мог утонуть в той нежности, которой было наполнено это движение. Азирафаэль не двигался и перестал дышать, боясь лишним вздохом спугнуть застывшего демона. Кроули смотрел в его глаза, не отрываясь. Несмотря на все старания, Азирафаэль забылся и судорожно выдохнул, от чего буквально ощутивший это Кроули вздрогнул. Очки, которые две минуты назад он в панике искал, были слепым движением отложены на ближайшую полку. Рука Кроули вновь потянулась к лицу Азирафаэля, как будто после возвращения своей собственности он имел ещё какой-то совершенно очевидный повод для этого. Раздался звонок телефона. — Блять. Азирафаэль, как ответственный хозяин магазина, отправился отвечать на звонок явно припозднившегося клиента, всеми силами стараясь скрыть свое разочарование от того, что их прервали. Кроули воспринял звонок как очень тонкий намёк ангела. «Сегодня ты заигрался, демон, но я слишком вежлив, чтобы сказать тебе об этом прямо». Тараторя, практически грубо, Азирафаэль напомнил клиенту о неприличии звонков в нерабочее время и поспешил вернуться к Кроули со все ещё теплившейся надеждой. С безграничным разочарованием он обнаружил пустое кресло, а секунду спустя услышал мотор отъезжающей от магазина бэнтли. Напоминать ангелу о практически случившемся невозможном осталась пара тёмных очков, уставившихся на него с книжкой полки.