Бежим

Сяо Чжань с охом опускается прямо на ступеньку у закрытого магазинчика, и стягивает маску, закрывающую лицо до глаз в непривычных для него прямоугольных очках в черепаховой оправе. Так меньше шанс, что узнают. И хорошо, что в обычной жизни он сутулится, его рост никак в конспирации не помогает. Ибо рядом снимает кепку, расстегивает пуховик, и издает звук между хмыканьем и смехом. - Поздравляю с успешным побегом, гэ. Сяо Чжань потирает замерзшие руки, и тянет с улыбкой: - Ты дурак, Ван Ибо. Да и я не лучше. Мы в какой-то заднице на окраине Пекина, метро закроется через полчаса, на улице холод собачий, а у тебя завтра перелет. Ибо смотрит на него сверху вниз, и чувствует, что сердце бьется где-то в горле, мешая делать вдохи. Ему так много надо успеть сказать - вот так, смотря в это лицо, а не сообщениями в перерывах и голосовыми прямо перед тем, как провалиться в сон. И вопреки этому, не может выдавить и слова, поэтому наклоняется и целует Сяо Чжаня, притягивая того за воротник куртки. Грудь охватывает огнем, будто кто-то ставит на ней клеймо раскаленным диском, и это так хорошо, и так плохо, что в уголках глаз щиплет, но он не может остановиться, пока задыхающийся Сяо Чжань не пытается встать. Ибо не дает ему это сделать, почти падая на него, садясь на его бедра, пачкая дизайнерские джинсы о серые холодные ступени. Сяо Чжань, кажется, тоже совсем поехал, раз не пытается его оттолкнуть, лишь сжимает сильнее, запустив руки под его куртку, оглаживает лопатки. Ибо целует его, и гладит щеки, и линию челюсти, и короткие волосы на затылке, пока не начинает хрипеть, и наконец закашливается. - Ты заболеешь, - Сяо Чжаня трясет, он нервно улыбается. Немного молчит. - Это пиздец, Ибо. Ибо кивает, но никак не может оторвать пальцы от горячей кожи. Он так счастлив, и ему так больно, что предложи кто сейчас, то он бы душу продал, чтобы это никогда не кончалось. Чтобы это никогда не начиналось. Он роняет голову в чужой изгиб плеча, и Сяо Чжань утешающе гладит его по жестким от лака волосам. - У тебя стоит, - невнятно говорит Ван Ибо. - Иди на хуй, - нежно отвечает Сяо Чжань. - Ты же знаешь, что я отвечу, - Ибо вскидывает голову и смеется, переполненный до краев. Они ещё немного сидят так, обнявшись, словно не виделись тысячу лет. - Я кажется вижу вывеску с лапшой, - щурится Сяо Чжань. Его зрение снова начало портиться. Ибо поворачивает голову и тоже замечает в конце улицы освещенный пятачок и красный бумажный фонарик, что колышется от ветра. - Тогда сначала лапша для Чжань-гэ. Он поднимается, берет в ладонь прохладные пальцы Сяо Чжаня, смотрит на красивую улыбку, пряча горечь в уголках собственных губ, и они идут. У них есть эти несколько сотен метров, чтобы держать друг друга за руки. У них есть несколько минут, чтобы Сяо Чжань поцеловал его быстро и жадно, стукнувшись зубами. У него есть ещё немного смелости, чтобы сказать "Я люблю тебя".