Цветочная болезнь

Когда в городе только появились случаи цветочной болезни, Дазай даже предположить не мог, что это все закончится так. Началось все с необычных смертей в Йокогаме. Люди умирали от удушья, а незадолго перед смертью начинали кашлять цветами. Естественно, что подобную нетипичную смерть сразу посчитали делом рук эспера. Опрос близких жертв и людей, что обращались с симптомами в больницу, были одинаковыми: незадолго до появления цветочного кашля жертва получала цветок от странной незнакомки на улице с пожеланиями обрести истинную любовь, а через пару дней такой же цветок прорастал в их горле, удушая изнутри и заставляя при кашле отхаркивать цветы наружу. Взявшись за это дело и опросив всех, кого возможно, Агентство решило, что эта девушка скорее всего и есть их загадочный убийца, что убивает с помощью своей способности. Детективы старались составить ее фоторобот по описаниям жертв, пытались разгадать её мотивы. Всё началось проясняться, когда впервые человек выжил и избавился от убивающих цветов внутри. Молодой парень с цветочным кашлем уже какую неделю лежал в больнице и чувствовал свою скорую кончину. В один из дней к нему пришла его близкая подруга, к которой он испытывал нежные чувства, но так и не признался до этого дня. Решив, что терять ему уже все равно нечего, он признался ей, не надеясь на взаимность. Она же, с навернувшимися на глазах слезами, ответила ему взаимностью и все плакала, сожалея о том, что им так мало осталось. Однако произошло непредвиденное: парень стал свободнее дышать, чувство инородного в груди ушло, а обследование показало, что парень и вовсе избавился от цветочной болезни. Слова загадочной девушки об обретении истинной любви и то, каким способом избавился парень от цветочной болезни, детективы сразу связали и догадались, что именно за способность у девушки. В этом деле очень помогла Наоми, однажды воскликнув: «О, это все очень напоминает Ханаки!» Ханаки — болезнь из романтических книжек и манги. Болезнь любителей романтики, как ее называли в народе. Из истории в историю был единый сюжет: герой от неразделенной любви заражается Ханаки, но на его признания на смертном одре всегда отвечают взаимностью, болезнь отступала и все заканчивалось хеппи эндом. Сойдя с книжных страниц в реальность, болезнь перестала быть романтичной, оставляя после себя в большинстве своем одни жертвы, которые не осмелились признаться либо же получившие отказ. Дазай про себя усмехался: если бы на него действовали чужие способности, он бы точно умер, задохнувшись цветками, терзаемый своими нежными чувствами к собственному кохаю. Даже заразившись, он бы не посмел признаться: Ацуши заслуживает кого-то намного лучше него. Да и на взаимность бывший мафиози не рассчитывал даже в своих самых смелых фантазиях, а оставлять после себя разбитого Накаджиму, терзающим себя тем, что наставник умер из-за него, Осаму не хотел. Накаджима должен быть счастлив, а не терзать себя из-за горе суицидника. Но на Дазая способности не действовали. И даже получив цветок от незнакомки он бы не заболел и не умер. Но получил цветок не он. Однажды на одном из патрулей Дазай и Накаджима разминулись. А через некоторое время Дазай получил сообщение от тигра, что он обнаружил преступницу, но ей удалось скрыться. По словам юного детектива, он увидел, что незнакомка на улице города предлагала людям цветы, говоря о том, что они помогут найти истинную любовь. Заметив Накаджиму, девушка поняла, что её разыскивают и тут же бросилась бежать, умело скрывшись в толпе. На вопрос Дазая, почему парень уверен, что это разыскиваемая ими преступница, Ацуши ответил: «Тигриное чутье» и странно улыбнулся. По описанию Ацуши составили фотопортрет и пробили по базам и интернету. Поиск им выдал личный блог некой Мацуды Наоко, которая работала цветочницей и писала в блоге о любви, а также о том, что и её саму когда-то отвергли. Слишком подозрительно и все подсказывало, что Мацуда Наоко может быть их преступницей, но Дазай упорно не понимал, почему Накаджима так уверенно указал на нее. Ответ Дазай получил через пару дней и ответ был шокирующим. Уже поздно вечером, когда в здании агентства остались только Дазай и Ацуши, последний начал кашлять. Цветами. Дазай с шокированным выражением лица смотрел на подопечного, который слишком беспечно вел себя для смертельно больного. Ацуши с безразличием выкинул цветы в урну и с легкой улыбкой повернулся к Дазаю. — Ацуши, ты… — Дазай не мог и выговорить ни слова. — Зато мы знаем, кто преступник, Дазай-сан, — улыбнулся кохай. От этой улыбки у Дазая сердце сжалось. Способность доктора Йосано тут не поможет: они уже пытались на других жертвах, но болезнь не поддавалась чужой способности даже на смертном одре жертвы. Способность не искоренить чужой исцеляющей, только если обнулить способностью Дазая. А Мацуда Наоко как знала, что на нее выйдут после встречи с Накаджимой: в тот же день уволилась с работы и съехала со своей квартиры. Друзей и родственников у нее не было, а немногочисленные знакомые сказали, что она с того дня будто растворилась в воздухе. Дазай же со дня, как увидел лепестки цветочной болезни на руках любимого Ацуши, почти не спал. Опрашивал всех, кто хоть раз встречался с преступницей, штудировал ее блог на предмет зацепок о ее местонахождении, патрулировал улицы в надежде поймать чертовку. После Ацуши люди с цветочной болезнью продолжали обращаться в больницу, но их стало значительно меньше. Наоко продолжала свое дело, но понимая, что ее разыскивают, стала меньше заражать жертв своей способностью. Способ избавиться от болезни есть, но Ацуши по всей видимости не собирался признаваться в любви объекту своих чувств. И никому не сообщал, кто же это был. — Дазай-сан, простите меня, но кажется, это мое личное дело, — ответил Накаджима, когда Дазай в очередной раз спросил его об объекте симпатии. — Да и мне это не поможет, я уверен. Простите, — улыбается парень, а потом снова заходится в цветочном кашле. Уже прошло две недели и Ацуши из-за болезни не выходит на работу, поэтому их разговор ведется на кухне Накаджимы. В голову детектива закрадываются мысли вынудить тигра выдать имя, найти этого человека и заставить его признаться Накаджиме. Не с ним, но зато живой и счастливый это все, что может желать Осаму в своей жизни. Но это нечестно по отношению к Ацуши, да и принудительное, а не искреннее, взаимное признание, Накаджиму не спасет. — Вы последнее время вообще спите? — спрашивает обеспокоенно кохай. — Выглядите очень уставшим. Это из-за того, что я попал под способность преступницы? Дазай молчит, но Ацуши все понимает без слов. — Я доставляю вам столько неудобств, простите меня, — склоняет голову парень. — Мне вас не переубедить, но пожалуйста, отдохните немного, хотя бы ради меня. С момента осознания своей любви Дазай не может отказать Накаджиме, особенно сейчас. Голос тигра звучит так мягко и успокаивающе, что Осаму не замечает, как его голова оказывается на чужих коленях и как проваливается в дрёму. Просыпается он от оглушительного кашля над ухом. Ацуши скидывает лепестки в сторону и тяжело дышит. Дазай с ужасом осознает: болезнь прогрессирует. — Кажется, я вас разбудил. Простите, — Ацуши улыбается виновато, будто не он здесь умирает от болезни. Дазай берет один из лепестков в руки и рассматривает его. — Красивый, — говорит Дазай, но говорит он вовсе не об убийственном лепестке. Ацуши отводит взгляд в сторону, от чего-то смущаясь. Через два дня после этого Ацуши оказывается в больнице. Дышать ему становится физически больно, поэтому тигра кладут под капельницы с обезболивающим. Дазай спит по два часа, почти безумно занимается расследованием, а по вечерам в часы посещения ходит к Ацуши. Тот рад его компании, но все же просит уделить эти часы самому Дазаю и отдохнуть, а не тратить на него. Вместе с Рампо удается сузить площадь, в которой стоит искать преступницу. Они сидят над картой города и материалами дела вокруг них, когда Эдогава задает неожиданный для собеседника вопрос: — Ну и почему ты до сих пор не признаешься ему? Это же определенно точно спасет мальчишку! — протягивает Рампо, внимательно смотря на Дазая. — Не удивлен, что вы разгадали мои чувства к нему, Рампо-сан, — ухмыляется Дазай. — Но я точно уверен, что они не взаимны, поэтому даже заикаться не стоит о них. — Если бы ты не смотрел на него влюбленными глазами, а анализировал его поведение, как я, то все давно бы понял, глупый Дазай, — бурчит великий детектив, вставая из-за стола и направляясь на кухню. Он нисколько не сомневается в своих выводах и точно уверен, что произойдет дальше. Дазай сидит в оцепенении, а потом наконец осознает. Он резко подрывается и направляется к выходу из здания. Сейчас в больнице как раз начинаются дневные часы приема посетителей пациентами. Ацуши, что постоянно старался быть рядом и предпочитал его компанию любой другой. Ацуши, что мило улыбался и краснел в ответ на его слова. Ацуши, чей цветочный кашель не прекращался, а лишь усиливался при Дазае и слова Кеки, что обычно он кашляет меньше. Ацуши, что больше беспокоился о нём, чем о себе и чьи колени были очень мягкими и удобными, когда пару дней назад тот уложил Дазая на них, прося отдохнуть. Ацуши, который улыбался и радовался так искренне, едва Осаму заходил в палату больницы. Все эти воспоминания разом вспыхнули в голове Дазая, когда он добирался в больницу. Его сердце бешено колотилось и дышал он так, будто ему самому Ханаки мешает дышать. Медсестры и врачи не останавливают мужчину, что чуть ли не бежит до палаты Накаджимы — они уже запомнили, кто он и к кому приходит. Накаджима встречает его удивленным взглядом: увидеть в это время Дазая он не ожидал. Еще и в таком виде. Мужчина напоминал взъерошенного воробья, что только что удрал от пытавшихся съесть его кошек. — Здравстуйте, Дазай-сан! — удивление сменилось теплотой во взгляде и улыбке. — Не ожидал вас увидеть сегодня так рано. — Привет, Ацуши, — ответил Дазай, присаживаясь на край больничной кровати и осматриваясь: что-то изменилось. — А где капельницы? — Обезболивающее уже почти не помогает, поэтому я попросил и вовсе их убрать, — ответил Накаджима. — У вас все хорошо? — Да, не волнуйся, — улыбается детектив в ответ. — Ацуши-кун, мне нужно кое-что тебе сказать. — Да, конечно, я вас вниматель… — Ацуши замолк на полуслове. Дазай взял его ладони в свои и крепко сжал. — Я люблю тебя, — легко к собственному удивлению говорит Дазай. — Поэтому не сплю сутками и бешено ищу эту чертовку. Потому что люблю и боюсь признаться тебе в этом. Прости, я не тот, кто достоин тебя. Я все время не сомневался в том, что мои чувства не могут быть взаимны, но, может быть мое признание спасет тебя, сердце мое. Со стороны Накаджимы послышался всхлип. — Спасибо, Дазай-сан, — горько отвечает Ацуши, роняя слезы. — Но не надо… Ради меня пересиливать себя и заставлять себя говорить это. — Но почему? — удивленно спрашивает Осаму, крепче сжимая чужие ладони. — Я же знаю, что меня никто не может полюбить. Мне не может так повезти, — прикрывает глаза Накаджима. — Не стоит ради меня врать самому себе. Спасибо вам за все, но это не стоит того. — Ты так говоришь, потому что любишь кого-то другого? — с горечью спрашивает Дазай. — Нет, — честно признается Накаджима. — Я люблю вас. Простите. И то, что вы сейчас пытаетесь врать самому себе ради кого-то наподобие меня, в очередной раз меня убеждает, как сильно я вас люблю. Простите. — Глупый мальчишка, ты меня до белой горячки сейчас доведешь, — отвечает Дазай в своей театральной манере. На душе становится легко. Ацуши его любит, а Осаму любит его. Осталось только донести до белобрысой головушки, что его слова это правда. — Я люблю тебя, глупый ты котенок. Люблю, — целует руки, что дрожат. — Не смей отрицать мои чувства к тебе. Я в них точно уверен. Я люблю тебя. — Нет, не говорите так! Мне с детства известно, что такое отребье, как я, невозможно любить, — Накаджима в отрицании вертит головой и еще сильнее жмурит глаза. Такой милый, когда пытается отрицать очевидное. И такой глупый. Ну, Дазай сам в это влип и подписался. Дазай и не против. — Тогда позволь спросить тебя, — протягивает Дазай, улыбаясь. — Тебе еще тяжело дышать? Хочется выкашлять лепестки? Чувствуешь цветок в груди? Накаджима перестает вертеть головой и замирает. Прислушивается к своим ощущениям. Прочищает горло и замечает, что в груди ничего не болит и не сдавливает легкие. Там легко и ничего препятствует дыханию. Дышать стало намного легче. — Теперь понял, глупый? — улыбается Дазай тепло в ответ на изумленный взгляд. — Кажется, все и так очевидно и понятно, но думаю стоит позвать врача, чтобы это подтвердить, — Дазай собирается встать и сходить за доктором, но его останавливают. Ацуши крепко держит его за запястье и смотрит так пронзительно, что мужчина не смеет и шелохнуться. — Останьтесь со мной… Пожалуйста, — тихо просит юный тигр и Дазай не в силах отказать. Он снова присаживается на прежнее место и снова берет в захват ладоней мягкие ладошки Накаджимы. Повисает молчание, которое они оба не в силах нарушить. Осаму ласково поглаживает ладошки Ацуши, с теплотой смотря на него. Нежно улыбается, а Ацуши в ответ краснеет и закусывает губу. На душе у обоих впервые за долгое время спокойствие. Дазай придвигается ближе и трется носом о нос Накаджимы. Ацуши прикрывает глаза и, если Осаму не показалось, урчит как кот. — Можно? — тихо спрашивает Дазай, опаляя своим дыханием губы Накаджимы. — Нужно, — отвечает Ацуши. Их губы соприкасаются в нежном поцелуе. Дазай целует легко, с нежностью и трепетом, надолго приникая к чужим губам. Ацуши старается отвечать, как может, выдавая свое неумение целоваться с головой. Они отстраняются друг от друга спустя пару минут. Дазай тепло улыбается, рядом с Ацуши не получается по другому. — Мы два идиота, — усмехается Ацуши, высказав неожиданную для его возлюбленного мысль. — Это почему? — Мы столько времени не могли признаться друг другу по похожим причинам. Вы считали, что недостойны меня. Я считал, что меня никто не может полюбить. — Мы и в правду идиоты, Ацуши, — соглашается Осаму. — Приятно было ошибиться. Как хорошо, что все так благоприятно закончилось. — А закончилось ли? — спросил Накаджима. — Преступницу ведь пока не поймали? — Да, ты прав. Но мы с Рампо-саном, я думаю, напали на верный след. Так что думаю и это скоро закончится. Для меня сейчас главное, что ты уже вне опасности. Дазай был прав: все это время, что он провел в больнице у Ацуши, Эдогава повторно проштудировал все материалы дела и значительно сузил круг поисков, который они обозначили. Куникида с Кенджи и Танидзаки по его наводке обнаружили и арестовали преступницу, а подъехавший сразу после этого Дазай обнулил ее способность, после чего она была передана полиции. Как оказалось, страдая от неразделенной любви и отказа девушка решила нести «возмездие всему миру», в чем ей помогала ее же способность. Проверить людей на искренность или же вшивость чувств. Те, кто не признавались или же получали отказ, умирали, как и сама девушка умирала морально. Те же, кто выживали из-за взаимности их чувств, девушка считала доказательством, что любовь существует. Но их, по словам Мацуда Наоко, было так мало, что она стала считать искреннюю взаимную любовь лишь исключением, чем-то выдуманным из книжек и фильмов. Цветочная болезнь ушла с улиц Йокогамы после ареста цветочной преступницы. С того дня единственные цветы, что были в доме Ацуши, это букеты на подоконниках, что дарил ему Дазай почти на каждом свидании.