Заниматься совместной самодеятельностью приунывшей парочке на этот раз не разрешили. Всё равно их кооперирование к результату эффективности не прибавляло, поэтому Чимина безотлагательно отправили в свой уголок. Там, как и ожидалось, ничего особо не изменилось: подопытные продолжали тормозить и, очевидно, внутри уже ощущая мощную тягу друг к другу, внешне её никак не проявляли.
Зато изменился сам их "тьютор" - ему откровенно осточертело пялиться в экран, наблюдая за чужой рутиной и не имея возможности нечто подобное для себя получить. Даже самая скучная, бессобытийная, но спокойная жизнь бок о бок с родным человечком казалась куда более привлекательной, чем всё долбаное Закулисье с его небылицами, волшебством и вседозволенностью. Да, у Высших была немыслимая по людским меркам привилегия - буквально управлять реальностью, материализовать любые задумки, но, при этом, банальной свободы не было.
Та каким-то неуловимым призраком маячила в верхах, но никто понятия не имел, достижима ли она вообще в глобальном плане, есть ли конец у этой лестницы, и взбирался ли кто-нибудь по ней до самой последней ступени. К чему тебе знание об устройстве мира, если бонусом к нему идёт правда о его печальной несостыковочности с ожиданиями, несостоятельности и замкнутости?
Но даже не философские дилеммы истачивали терпение и равновесие. Отсутствие Чонгука рядом затмевало все другие проблемы. С новым этапом его "эксперимент" требовал неусыпного, постоянного контроля, так что бедный брюнет, как придавленный системой какой-нибудь клерк в огромной, бездушной корпорации, безвылазно сидел за столом и лопал капилляры в глазах, пяля в мониторы.
Нет, никто не запрещал Паку просто прийти к своей второй половинке и снова ту куда-то на прогулку вытащить. Но сам младший, как бы не горел желанием свалить, не мог нагло всё бросить. Потому, что точно так же прирастали к креслам все остальные числовые единицы, поблажек не было ни у кого. Точно так же целыми днями, если не неделями, убивали энтузиазм в слежке за чужими страстями и Первый, и Второй. Это было их предназначение, их суть, их функция. Гук тоже попал в этот плотный поток, хотя изначально такого совершенно не планировалось. И блондин всё больше начинал свирепеть от складывающихся плачевно обстоятельств.
Сколько бы мистер Никто не заливал про "смыслы" и их отсутствие, данные утверждения работали только по отношению к землянам, а с братией "другой стороны" ничего общего не имели. У тех была злосчастная причина на существование, была цель, была
должность. Старший чувствовал её тиски всё явственнее, но смириться так же, как это делали все миньоны, не выходило. Всё тот же багаж прошлого тяготил.
Не избавившись от стойкой привычки несколько опекать своих "птенчиков", Второй попеременно навещал обоих и прекрасно ощущал их настроения. Один загонялся ломанием головы над тем, как мягко, но, всё-таки, ввести испытания, и затем мучился виной за сотворённые, даже безобидные вмешательства. А другой страдал чистейшей прокрастинацией и, кажется, потихоньку впадал в апатию, чересчур соприкасаемо граничившую с депрессией.
Но весьма чуткий, на самом деле, Шаровар обнаруживал нечто сокрытое, зревшее в сердцах у обоих, и игнорировать это больше не мог. Страна Чудес с её огромными, яркими цветами, забавно суетящимися кроликами, красными и белыми королевами, мудрым Чеширом и шизанутым Шляпником двух Алис уже не прельщала. А больше ей предложить было нечего.
В один из дней, слившихся в сплошную, неделимую, тягомотную жвачку, к гоняющему по поверхности стола маленькие спотривные машинки и гипнотизирующему их медовыми полумесяцами "коллеге" скромно заглянул отчего-то сконфуженный коротнышка-руководитель:
- Чимин, есть минутка?
- Да хоть миллион! Бесконечное, бескрайнее множество абсолютно одинаковых шестидесятисекундных промежутков... - безразлично раздалось в ответ.
Откуда-то достав себе предмет мебели - ну не с ним же он от своего родного манипулятора топал - гость подсел к лениво посмотревшему на него русоволосому. Пока он сохранял неловкое молчание, высокий голос поинтересовался о единственной, имевшей значение вещи:
- Как там Гукки?
- Трудится, - нелепо улыбнулся визитёр.
- Ну конечно, что же ещё ему делать по вашей замечательной указке? - тон прозвучал очень саркастично.
- Вы давно никуда от нас на поиски приключений не сбегали. Может, стоит снова проветриться?
- А какой в этом смысл? Если потом всё вернётся к этим тупым машинам, кнопочкам и экранам?
- Вообще-то я хотел поговорить с тобой кое о чём, - решил перевести утопичную тему Второй. - Как ты понимаешь само определение соулмейтов? Вы с Гу являетесь ими, ты уже немало времени следишь за потенциальными кандидатами, но мне любопытно: как ты воспринимаешь феномен предначертанности?
Лунные дольки недоумённо скользнули по нестандартно серьёзному лицу:
- Тебе что, замудрённых дискуссий не хватает? Совсем делать нечего?
На слабую попытку отвязаться мужчина никак не отреагировал, настойчиво ожидая мнения.
- Нуу... Это что-то нерушимое, безусловное? "Союз, заключённый на небесах", даже если самих этих небес нет? - неуверенно протянули пухлые губы.
- Не совсем. Если бы "золотые" судьбы были изначально соединены, нужны бы были все эти тесты? Нет никаких заложенных заранее, сшитых вместе дорог. В этом-то и главная, непостижимая магия. Две совершенно разные личности, развивавшиеся абсолютно индивидуально, две гигантские вселенные из эмоций, мнений, принципов, интересов, вкусов, характеров нашли друг друга и совпали до такой степени, что образовали сильнейшие узы - вот что такое истинность, и она безумно редка. Это нечто невообразимое, его не подстроить и не просчитать специально. Потому и называется "встречей родственных душ".
- И зачем ты мне всё это рассказываешь?
- Затем, чтобы ты осознал: вы полностью самостоятельно сотворили свою красную нить, её никто вам не дарил. Ваша связь - только ваш выбор и ваша заслуга...
- По-прежнему не вижу, к чему ты ведёшь, - хмыкнул озадачено собеседник.
- Мне нужно как-то подойти к стыдной, но честной исповеди. Стараюсь разложить всё по полочкам, чтобы уж точно убедиться в правильности своего решения и выводов.
- Окееей, тогда я весь во внимании.
- Когда там, на Земле ты неустанно, плюя на условия, самоотверженно боролся с преградами, которые я организовывал, даже без веры в то, что оно действительно не зря - я восхищался. Искренне. И за восторгом с гордостью упустил кое-что. Или забыл... Я думал, что тебе, как той самой стрекозе, воевавшей с системой, необходима свобода. Настоящая. Потому мы и пропустили вас в Закулисье: ваш мир всегда был под колпаком. Но и наш - аналогично. И я не просто так тебя периодически драконил со всеми этими посягательствами на твою "принцессу". Знал ведь, что наверх вам не попасть, а тебе требуются какие-то препятствия, чтобы их разрушать в угоду вечной тяги к сопротивлению. Я боялся, что наши реалии тоже начнут тебя душить, и ты захочешь прорваться куда-то повыше. Кстати, и петлю вашу я перезагружал по той же причине. Но...
Уловив, наконец, фатальную ошибку в чужих рассуждениях, Чимин потрясённо выдохнул:
- Но я противостоял всем вашим охренительным "челенджам" совершенно не поэтому...
- Да. И я, идиот, допёр до этого элементарного факта только недавно. Ты был вынужден сражаться лишь потому, что мы отбирали твою ценность.
- Всё, что мне было важно и нужно - это Гукки, а теперь нас снова разделяют какие-то обстоятельства, обязанности, расстояние и прочая ерунда, - невесело фыркнул блондин.
Второй печально, виновато улыбнулся:
- Оперируя не теми категориями, можно заблуждаться так, что аж страшно, - фраза, вероятно, адресовалось самому себе. - Подлинная свобода, как показал ваш пример, не в том, чтобы покинуть рамки, воздвигнутые кем-то извне. Она в выборе. Выборе не из вариантов: "небытие" или "дурацкая, бессовестная должность среди общества вычислительных машинок", ибо они уже выступают ограничителями. Истинно свободный выбор - идущий изнутри, собственный путь к самому дорогому. Незачем искать "дивный, новый мир" где-то, если он совсем рядом и живёт в конкретном человеке. Ты ведь можешь отчётливо выразить этот свой вариант, выбор и мир в одном имени, так?
Затаив дыхание, пшеничная голова лишь изумлённо кивнула.
- Я соврал вам тогда в зале гармонии при первом серьёзном разговоре. Решил упростить уравнение, исключив одну переменную. Да, перемотать и снова запустить ваши жизни внизу мы не способны, но это не значит, что вы не можете начать там нечто новое. Своё, без постороннего участия. "Миссию", всё же, вы выполнили на тысячу процентов. Но, если в качестве награды требуется не "повышение", выход из лабиринта или "подъём по лестнице", то... Возвращение и гарантия полного невлезания никого нахального - неплохая альтернатива? - робко произнёс Наблюдатель.
Обладая теперь дополнительными, ошеломляющими сведениями о чужих опрометчивых решениях и тупизме высшей пробы, Пак мог бы возмутиться, начать бушевать и гневаться, кинуться с кулаками на одну наглую, дебильную рожу, но не стал. Ведь самой главной была единственная, засверкавшая, манящая опция: свалить. Убраться нахер из этого лабиринта восвояси, без всяких "глаз" за спиной, бдящих денно и ночно за суперкомпьютерами. И этот шанс своим оптимистичным сиянием перекрывал любое негодование. Да парень бы с благодарными обнимашками на Второго бросился, если бы не прогнозируемая нелепость подобной сцены.
- Осталось только твоему крольчонку о том, что вы переезжаете, сообщить, - видя, как просветлела мордашка до сих пор молчавшего Чимина, облегчённо хлопнул в ладоши Шаровар. - Всё прошло не так уж и плохо. Я переживал, что ты мне вмажешь сразу же, как только про мотивы услышишь.
- Если бы ты рассекретил только правду, без последующего предложения, то одним ударом не отделался бы. Но вы же долго и упорно заливали нам про то, что у поступков всегда есть причины. Поэтому, не слишком зацикливаясь на том, что у тебя они явно ебанутые, я их принимаю. И извинение в качестве билета домой - тоже. А теперь надо скорее обрадовать мою кропотливую пчёлку, потому что она, наверное, там зашивается с вашим жестоким перечнем задач, - резво вскочил с кресла уже бывший его владелец.
Довольно быстро прошествовав к назначенному пункту, гости бесшумно появились за сгорбленной спиной чуть ли не бьющегося лбом о клавиатуру приборной панели юноши. Второй приложил палец к губам и заговорщецки подмигнул ничего не имевшему против сюрприза блондину - тот и сам хотел преподнести торжественную весть как-то по-особому.
Подойдя к манипулятору и с наигранной бесстрастностью протянув палец, "начальник" внезапно клацнул красной кнопкой, и все мониторы манипулятора одновременно погасли.
Только после чего-то неординарного выпав из загруженного, задолбавшегося состояния и отчаяния, брюнет удивлённо воззрился на босса:
- Эм, что случилось?
- Ты уволен! - как можно драматичнее воскликнул недоактёр.
Не успели ониксы ошалело вылупиться, как шею обвили сзади маленькие руки, а в ухо звонко засмеялись:
- Мы с тобой настолько никудышные Наблюдатели, малыш, что отныне оба безработные!
Непроизвольно обраслетив чужие запястья мягким захватом, Чон, дичайше соскучившийся по родному тембру и вообще всему его прелестному обладателю, повернулся и круглой чёрной смородиной окунулся в лукавый янтарь.
- В каком смысле?
- В прямом! - вдоволь насладившись замешательством на забавной мордашке, старший принялся вкратце объяснять ситуацию.
Чонгук, шокировано вникая в его слова, долго не мог в них поверить, но ещё масштабнее сконфузившийся Второй всем своим видом доказывал их подлинность.
- То есть мы реально вернёмся? Назад? Без всяких условий и подводных камней?! - весь облик младшего напоминал оленёнка Бэмби, который узнал, что его мать не погибла, и он сможет обрести её вновь.
- Боже, ну мы же вас не в плену как самалийские пираты держали! А то такое ощущение, будто шахтёров, застрявших в тоннеле на десятикилометровой глубине без еды и воды на месяц, наконец вытаскивают наружу.
- Впечатления почти идентичные, - шутливо отозвался Пак.
- Не преувеличивай!
- Да он даже преуменьшает, - задорно поддакнул своей паре юноша.
Вечно весёлый Чудила резко погрустнел:
- Ну и как вас отпускать? Опять здесь всё затухнет и мхом зарастёт...
Вдруг рядом с ним беззвучно материализовался Первый, невозмутимо проехав по всем взором и обратившись к напарнику:
- Все в сборе - значит, ты уже поведал жуткую тайну? И нормально прощения попросил, я надеюсь? - на суровый тон монохромный дуэт усиленно закивал, выгораживая растерявшегося, так и не сумевшего сложить в предложения всё своё раскаяние, наставника. - А инструктаж провёл?
- Давай лучше ты, а то я...
- Расклеишься и начнёшь всхлипывать, подрывая свой авторитет - да, представляю. Тебе бы нервишки подлечить, иначе скоро вместе с двадцать третьим будете метровые свитки в никуда строчить, - озабоченно проговорил мужчина. - Ну так вот, ребятки, основное: хоть мы камбэкнем вас на Землю, по своей природе вы останетесь на нашем уровне. Человеческие органические законы действовать не будут, способности Высших сохранятся. Поэтому, чтобы вам не страдать от отсутствия контактов с другими людьми, Восьмой там что-то сконструировал. Ещё вопрос в том, куда вас телепортировать - на голый пустырь неизвестно какой глуши мы бы не посмели скинуть. Так что, думаю, привычный Сеул подойдёт? Строительством занимался планетарно-геологический отдел, но на этот раз они сотворили даже что-то вразумительное. Как прибудете на место - зацените. Подопечных ваших мы заберём под свой контроль, не волнуйтесь. Из важного, вроде бы, всё, - мистер Никто поманил за собой притихшего соратника и потопал к выходу из служебной зоны. - Сразу отсюда как-то странно вас "трансгрессировать", потому давайте сменим обстановку.
Как только четверо покинули офисную локацию, их встретили широко лыбящиеся, прежние знакомые: они стояли неловкой, но воодушевлённой кучкой. От общей массы белых костюмов и доброжелательных мин отделился и подошёл к поражённо замершим парням главный инженер:
- Не подозревал, чуваки, что вы так быстро пожелаете от нас избавиться, - усмехнулся он. - Возьмите меня с собой, а? Хах, шучу. Вот, что я создал, - пальцы вынули из халата небольшую коробочку. - Это кольца, которые снимут с вас маскирующий эффект, свойственный нашему естеству, и "включат" физиологию. А вот это, - уже более незаметно, по-контрабандистски Восьмой передал парочке какой-то крохотный, стеклянный кулон из двух петелек - знака бесконечности, - мой специальный подарок. Разбейте его, когда надоест подвластная вам вечность. Память удалит всё, касающееся Закулисья, а сами вы воплотитесь в нормальной, несверхъестественной форме. Сайонара! - поспешил к своей группе, дабы не спалить самоуправство, добрый самаритянин.
Смерив его благодарными взглядами, бывшие подопечные чуть не грохнулись, когда на них налетел и сгрёб в охапку расчувствовашийся Второй:
- Будьте счастливы, малыши! Вы по-настоящему особенные! Горжусь так, словно детей в дальнейшее, самостоятельное плавание отправляю, - дрожащий шёпот уловили только его адресаты.
Отлепив растроганного товарища от смущённого инь-яна, Первый тоже решил дать напутствие:
- Ну что, теперь уж точно без всяких помех и усложнений - вот ваша полная свобода. Распоряжайтесь ею так, как считаете нужным, впредь мы не потревожим. Спасибо, что такие у этого мира, этой планеты случились! Может, она и не достойна была, но если вы так рвались вернуться, то пусть живёт, - потешно фыркнул мужчина. - И, как бы наш конспиратор не старался, шпион из него никакущий. Воспользуетесь его любопытным изобретением?
Загадочно мотнув соломенной шевелюрой, Чимин убеждённо ответил:
- Пока не знаем, - чайные полумесяцы подмигнули агатам. - Но это будет наш собственный выбор, верно?
- Эх, значит, без спойлеров, - согласился мистер Никто и отошёл на несколько шагов, вставая рядом с шмыгающим носом Шароваром.
Компашка за ними провожающе замахала руками, а сенсеи синхронно, прощально кивнули.
- Удачи! - раздалось многоголосое пожелание, а
самый влиятельный Высший произвёл простенький щелчок пятернёй: новички, к которым многие представители "офисного планктона" прониклись, моментально растворились в воздухе.
🦢∞🦢
Действительно, на этот раз Четвёртый, Пятый и Шестой скреативничали лучше, чем с дизайном инопланетян: из неоткуда появившимся жильцам достался двухэтажный коттедж в Намдэмуне, недалеко от горы Намсан. Абсолютно со всех сторон он утопал в потрясающем пейзаже, инфраструктура находилась вблизи, но туристическим, назойливым гомоном не беспокоила.
Впервые ступая по полу личного, огромного дома, младший не мог закрыть распахнутый от восторга рот. Блондин уже где-то стучал дверцами, проверяя, вероятно, кухню:
- Тут так здорово! - донеслось с эхом до юноши, застывшего в спальне перед исполинского размера кроватью.
В коридоре прошуршал торопливый топот, и его хозяин без предупреждения, с размаху накинулся на младшего, роняя его реактивной, слэм-данковой торпедой на постель. После секундного копошения, он удобно устроил подбородок на согнутых руках поверх живота самой потрясающей, ворчащей дакимакуры, улёгшейся на спину.
- Не хочешь опробовать? - ониксы не могли определить, что конкретно имел в виду парень, пока тот не вытащил из кармана первый девайс Восьмого, распаковав его. - Берёшь ли ты, Чон Чонгук, в свои законные мужья Пак Чимина и обязуешься любить его пока смерть не пойдёт нахер со своими дэд-эндами?
Хоть модифицированные, популярные строки и цитировались как игривая, дразнящая шутка, угольные глаза почему-то разволновались, а давно оправдавшая себя реплика прозвучала очень эмоционально:
- Беру, - прокашлявшись, брюнет официально повторил за хёном классическую фразу регистратора и дождался симметричного, ликующего интонацией глагола.
В тех же позах "молодые супруги" обменялись кольцами, мгновенно чувствуя их воздействие: окружение будто бы стало ярче по всем параметрам, тактильные рецепторы проснулись, вес и температура тоже внесли лепту в общую мозаику.
- А теперь можно и кровать испытать на прочность, - хихикнул старший, стремительно поднявшись и нависнув над опешившей мордашкой.
- Прямо так сразу?
- А почему нет? Брачная ночь - это традиция, всё-таки. Да и мы же собирались навёрстывать упущенное? Просто там, среди всех придурошных Наблюдателей, было как-то некомфортно... Словно, ну знаешь, они наблюдали...
- Мне не нужен был список "за", - растянулся в очаровательном веселье малиновый бантик с родинкой под ним. - Я не то, чтобы вообще против...
- Тогда меньше пустой болтовни, - прошептал Пак и заткнул его нетерпеливым поцелуем.
С правой стороны от изголовья через оконную панораму во всю стену полыхает красным апельсином закатное солнце. Со второго этажа в спальню проникнуть способно только оно и кусочек оранжевого, подтаявшего золотыми, тонкими кромками неба. Лишённые полуденного зноя лучи крошатся узкими рамами на прямоугольники и ложатся на порозовевшие щёки, окрашивают пшеничный шёлк в персиковый, а разбросанную по подушке смоль - в тёмно-багряный.
Мокрые, воздушные касания чертят меридианы по личной планете, пятная подбородок, шею, ключицы и вновь возвращаясь к губам. Те задыхаются, отвечают жадно, сами пускаются в увлекательное путешествие по бархату кожи.
Послезенитный, щадящий жар звезды, чьё имя знает каждый в её системе, зажигает карие радужки, наполняя их лавовым светом. А, может, раскалённый шар совершенно не при чём - во взорах, зеркалящих горячую рекурсию, пламенеют жгучие страсть и желание.
Взаимная гравитация сталкивает взгляды, губы, руки, рёбра, бёдра, роднит, как корни в земле, переплетающиеся ноги. Короткие и длинные пальцы, будто совершенный механизм, складываются вместе, влажные ладони спаиваются, не оставляя возможности чему бы то ни было разлучить.
Бестолковая, раздражающая одежда обитает уже где-то в нижних слоях атмосферы, а в верхних перестаёт хватать кислорода: он плавится, кочуя между парами лёгких в самом интимном варианте газообмена. Дом дорвавшихся друг до друга влюблённых не заливало всемирным потопом, над ними нет километров воды, киты не бьют громоздкими хвостами, но они оба в пылком не меньше, чем бреду. На двоих и правда одно лишь дыхание, они цедят его глотками, а тишина комнат слушает этот шелест, который начинают перемежать хрустальные, гармоничные стоны.
В этом терпком, неторопливом, трепетном танго ведёт Чимин, а Чонгук отзывается на каждое скольжение и толчок, повторяет изгибы сильного тела, впечатываясь в них идеальным вторым и единственным кусочком пазла, грациозно сцепляет лодыжки на пояснице, прижимаясь максимально тесно и так, чтобы максимально глубоко.
Они неделимо, одновременно ныряют в бездну мирового океана, к рыбам-удильщикам в качестве батискафных фонарей и где-то там затонувшей Атлантиде, а потом так же резко взмывают к вакуумному, космическому, сатурновому и юпитерному. Это американско-горочное движение по синусоиде кружит голову и не позволяет опомниться, взять хоть секунду на осознание. Вместе с тизубцами и кьюарэсами сердца чертят обоюдную кардиограмму острыми хребтами.
Ощущений слишком много, они не помещаются внутри, высокими, протяжными нотами и вибрацией связок оседая на языке, растворяются в слюне, расцветают дикими розами-засосами рядом с ярёмной впадинкой. Стекают капельками пота, клубятся напряжением в мышцах, напитываются чуть-чуть жгучей болью, как пряными промилле, подстёгивая синапсы и впрыскивая в артерии опьяняющее, эндорфиновое удовольствие.
Паковые, валовые волны раскатывают брюнета до песка, до разбитых ракушек, облупившегося жемчуга и кварцевых кристалликов, а потом ласково щекочут пузырящейся пеной. От него остаётся лишь порошок, белый, кокаиновый снег – персональная эйфория, от которой у старшего жуткая, неизлечимая метеозависимость.
Натянутыми струнами, снятыми предохранителями и почти щёлкнувшими курками грядёт финал. И не с залпами фейерверков, а с мощной детонацией и стиранием преград на пути концентрированного кайфа. Блондин с каждым новым рывком всё ближе к выси, а Гук преданно следует рядом, не отставая ни на один взмах крыльев-ресниц.
Скорость увеличивается, ритм сокровенного танца в горизонтальной плоскости смазывается, чечётка из клапанов и камер стучит в ушах, оглушая.
Мгновение и… рубеж. Точка распада атомов, верхушка ядерного, взмывшего под небесный купол облака-гриба. Пульс – не череда ударов, а зашкаливший, засбоивший сладкой радиацией счётчик Гейгера. Неизбежным симптомом – нирвана по всему естеству, пересохшие, искусанные губы, дрожащие руки, приятная, пушисто-пледовая усталость.
Что дальше – совершеннейше плевать. Самое катастрофически нужное: уютно, вымотано обвиться объятиями, угнездившись в одеяле и подушках, снова переплести пальцы и с этим залогом светлого будущего синхронно засопеть.
Уснуть совершенно счастливыми в ранние полдевятого вечера в тех же мандариновых, заходящих лучах, точно зная: такими будут все без исключения дни, ведь главное условие – «вместе» - навсегда соблюдено.
🦢∞🦢
- А, всё-таки, отличной идеей было провести третий этап здесь. Одно дело - бороться с подлянками плохих дядечек, и совсем другое - получить неограниченную власть над чужими жизнями и возможность отыграться. Дорогих себе людей человеки непроизвольно бросаются защищать и спасать, но если никто не угрожает их благополучию, а вокруг удивительное пространство, где может исполниться любое желание? Только действительно всеобъемлющая и чистая связь способна выдержать испытание. Сложнее ведь не с кнутом, а с пряником, - мудро проговорил Второй.
- Я на самом деле безумно рад, что этот проект завершился так успешно. И что эта немыслимая во всех отношениях парочка, наконец, оказалась там, где ей всегда и хотелось. В стопроцентно заслуженном, надёжном мирке. У нас ведь такого прежде не случалось: всего два соулмейта отвоевали целую вселенную, свою вселенную у Закулисья. Можем отключать их реальность от манипуляторов. С неё достаточно: парни заработали освобождение не только себе, но и всему измерению, - твёрдо произнёс Первый.
- Но, прям совсем? От всех-всех мониторов? Хоть один давай оставим, а? Как я буду узнавать, всё ли у них хорошо?
- Уверен, твоего беспокойства не потребуется, потому что теперь у этих ребят точно впереди лишь сплошное "замечательно". Ибо всё, что необходимо - Чонгук у Чимина и Чимин у Чонгука - у них есть.
- Лаадно. У нас, кстати, нет "аллеи славы", но я фоточку этих двоих на самой почётной стене забабахаю.
Мужчина весело хохотнул:
- Окей, кто я такой, чтобы тебе запрещать, Нулевой? - на мистера Никто резко сверкнули красноречивые глаза. - Ой прости-прости, ты же у нас не любишь ведущие статусы.
🦢∞🦢
В одном из слегка отдалённых от Намдэмуна коттеджей жила маленькая семья. Немногочисленным соседям очень нравилась пара воспитанных, всегда учтивых молодых людей, встречавшихся в окрестностях в процессе прогулок. Ещё сильнее симпатизировал их крохотный щенок-корги по кличке Тубондже* (
с корейского - второй😉), которого владельцы вытаскивали из дома каждый раз, как сами собирались покинуть своё жилище.
Пёсик, хоть и рос весьма активным разбойником, но предпочитал валяться в хозяйской постели, особенно по утрам, когда оба родителя, симметрично запутавшись в четырёх конечностях совиной кракозяброй, пускали слюни друг другу на макушки или футболки. Также питомец равноценно обожал устраивать свою ушастую голову на коленях у одного из "пап", если, конечно, те не делали то же самое, занимая его драгоценное место.
Иногда младший, пахнущий кондиционером для белья, родной человек брал Ту в свою художественную мастерскую. Там было дико интересно: от баночек несло агрессивной химией, красками и лаками, а похитивший его сердечко чмоками в лоб и чесанием пузика юноша ваял на холсте какую-то сложновоспринимаемую, но обязательно прекрасную мазню.
На работе у старшего, различимого по жасмину и мёду в шлейфе, "шерстяное чадо" тоже бывало, но гораздо реже. Там все стены были обшиты мягким, чёрным материалом, за разгрызание которого оно единожды получило суровую нотацию. Строгий, хриплый дядя Юн не разрешал лаять и подвывать, но мохнатому бэк-вокалисту так хотелось подпеть, когда чуткого слуха касался нежный голос блондина. Поэтому тот и не часто приводил свою головную боль, повиливающую хвостом, в звукозаписывающую студию.
В общем, одариваемому тёплой заботой "нашему пирожочку" жаловаться не приходилось. Разве только на то, что владельцы преимущественно не отлипали друг от друга, постоянно обнимались и закрывались в спальне, а его туда не приглашали. Тубо даже иногда казалось, что настоящий, бесконечно любимый щеночек - не он, а брюнет. Потому что его второй родитель тискал и зацеловывал в разы больше.
Ну серьёзно, эти двое практически никогда, обитая рядом, не разделялись. Питомец был вынужден временами напоминать о себе тычками мокрым носом в ладони, аккуратным хватанием зубами рукава или края безразмерной худи, настойчивым гавканьем. Правда, громогласного возмущения двухэтажное строение не слышало уже месяца полтора.
Шторы не отодвигались, электричество не вспыхивало в люстрах, в почтовом ящике перед воротами скопились бесполезная реклама и бумажный спам. Семья из двух супругов с их тявкающей маленкостью укатила в путешествие. Без намеченного маршрута и запланированных стран. Просто по велению души и тому, на какую строчку аэропортного табло упадёт взгляд.
В железном хранилище для корреспонденции действительно было битком всяких листочков и буклетов, так что однажды возникшему без какого-либо доставщика письму аналогично пришлось потесниться. На конверте с золотой, узорчатой каймой без граф "от кого" и "кому" красовались детские наклейки с крылышками, красным отпечатком губ и граффити-надписями в пэчворк-стиле: "
HA-HA", "
ROCK STAR" и "
GOOD JOB!". В последней отправитель зачеркал одну из удвоенных "
О".
Послание адресаты явно прочтут не скоро, но их и не особо волнует, что мог настрочить неизвестный "друг по переписке".
🦢∞🦢
- Кто придумал цифры на заголовки заменять? Я что, похож на зашибенно талантливого прозаика с кучей идей для именования даже не романов, а каких-то отчётов, - ворчит Второй, кусая кончик ручки.
- Ну, у тебя тут практически книга в сто тридцать восемь страниц, так что будь любезен, придумай что-нибудь ёмкое и звучное. Давай я тебя на мысль натолкну? Двое сквозь любые препятствия и несправедливость, боль, отчаяние и безысходность рвутся друг к другу а, обретя, берегут так, будто в их руках не меньше, чем весь чёртов мир. Хотя, почему "будто"? Ну и тотально убеждены: пока они вместе, рядом - всё можно преодолеть. Ведь главная ценность - красная ниточка, нерушимые узы, бессмертная любовь - их собственный, сознательный и бессрочный выбор.
Гипнотизируя белую дверь напротив сосредоточенным взором, Шаровар вдруг оживляется и кидается выводить ровные буквы.
- Ну и как назовёшь? - осведомляется Первый.
- Лебединое суеверие.
- Лаконично. А почему "суеверие"?
- Потому что сработает не со всеми. Скорее, больше ни с кем не сработает.
~The🦢∞🦢End~
