what we want

Когда Зеб вошел на кухню “Призрака”, Каллас сидел за столом, склонив голову над книгой, покоящейся в изгибе его скрещенных коленей, его пальцы аккуратно держали только что перевернутую страницу.        — Снова одна из твоих пыльных штуковин? — ухмыльнулся Зеб. Каллас покосился на него, но тут же отвел глаза, намеренно игнорируя его во всем, кроме этого взгляда. Каллас собирал эти древние переплетенные стопки бумаги - книги, Зеб с детства знал их как Вещи, Которые Ему Было Запрещено Трогать, жившие в кабинете его отца. В отличие от отца Зеба, Каллас не прятал свои книги, чтобы сберечь их тысячелетнюю мудрость и благородство, нет, Каллас их коллекционировал и затем читал, будто они были чем-то приносящим удовольствие.        — Не переживай, Зеб, в неумении читать нет ничего стыдного — протянул Каллас, переворачивая страницу и устраиваясь на кухонном диване поудобнее. Уголки его губ заметно опустились. — Ласаты знамениты многими вещами, но поэзия вряд ли одна из них. Это было обычным делом, Зеб уже почти привык. Взаимный обмен колкостями стал их новой версией обмена ударами, рутиной, если бы у них вообще могла быть рутина. Это был их способ справиться с собственным дерьмовым прошлым, потому что не было ни единой причины, по которой они могли бы стать друзьями. По крайней мере, так Зеб говорил себе до того, как осознал, что он влюбился в человека. По уши, как говорят в таких случаях.        — Поэзия, м? — Зеб достал замороженный паек из ящика - корусантские фрикадельки в белом соусе - и бросил его в нагреватель. — Ты же не читаешь поэзию на самом деле? Каллас подтвердил его подозрения, угукая в ответ и подпирая подбородок рукой. Его медового цвета глаза скользили по странице перед ним. Зеб задержался взглядом на наклоне плеч Калласа, на бледной коже его шеи, выглядывающей из-за воротника рубашки, на мышцах, перекатывающихся под тонкой темной тканью. Зеб проглотил это нарастающее чувство и подошел к столу, снимая пластиковую пленку с контейнера с пайком, чтобы обнаружить дымящуюся горку серой космической еды. Он был удивлен приятным острым запахом, исходящим от пайка - с какой бы планеты он ни был, там наконец-то поняли, как сделать эти неприглядные рационы аппетитнее.        — Это сборник военных од Анкара, вот эта, например, рассказывает о клане воинов, не покидавших пределы своей планеты, которые впервые встретились с представителями других рас, посетившими их родной мир. Каллас продолжил сканировать страницу глазами, плотно сжав губы и прижимая колени ближе к телу в то время как Зеб вытянул шею, чтобы заглянуть в книгу сверху вниз.        — Особенно захватывающе то, что они отреагировали на пришельцев спокойным гостеприимством, а это не совсем то, что обычно ожидаешь от народа, который находится в состоянии бесконечной гражданской войны с самим собой.        — Может, они думали, что приобрели союзников? — Зеб прислонился бедром к столу напротив Калласа, перемешивая фрикадельки и наслаждаясь их сильным пряным запахом. Каллас посмотрел на него и нахмурился, ловя взглядом разогретый паек на уровне груди ласата. Корусантцы со своими специями.        — … Может. — Каллас все еще хмурился. — Я просто не понимаю, как существа вроде Анкарцев не сбили их корабли сразу же, как они появились в небе.        — То, что они воевали друг с другом, не обязательно значит, что у них были проблемы с другими существами. Война может быть в равной степени как культурой, так и инструментом. Зеб прожевал фрикадельку с разочарованием: этот вкус не имел ничего общего с ее запахом.        — В чем вообще смысл изучения этой истории анкарцев, там что, скрыты какие-то сверхсекретные данные? Каллас проигнорировал этот слабый выпад, переворачивая следующую страницу и отодвигаясь от Зеба.        — Нет, нет, совсем ничего такого… — он замолк на полуслове, продолжая чтение.        — Ты такой… как там Эзра постоянно тебя называет? — Зеб почесал подбородок, отставляя контейнер с пайком в сторону. — Зануда! Ты такой зануда, Кэл.        — А ты гигантский фиолетовый лот-кот, теперь, если не возражаешь, — Каллас помахал рукой перед лицом Зеба. — Ты мне свет загораживаешь. Ласат оскалился и остался на том же месте, забывая о своем обеде и окончательно выводя бывшего имперца из тишины его собственных мыслей. Он знал, что на самом деле не сильно мешает Калласу. Зеб догадался об этой его привычке больше полугода назад: Каллас устраивался на кухне в поисках компании, хотя никогда не просил об этом открыто. Кухня была самым оживленным местом на любом корабле, так что если ты задержишься там дольше, чем нужно, обязательно столкнешься с кем-нибудь. И гордость Калласа, или, может быть, его неуверенность, не позволяли ему строить отношения с людьми так, как большинство из них привыкли. А может, его имперская выправка не давала ему расслабиться и повеселиться вместе со всеми. В любом случае, Зеб довольно давно понял, что такое одиночество и вероятнее всего понимал Калласа лучше, чем остальные члены команды. Но он все еще не давал Калласу расслабиться, и даже это обстоятельство не могло его остановить.        — Хочешь заняться чем-нибудь? Каллас внезапно замер, примерзнув к месту и встретился глазами с Зебом в тишине, повисшей после вопроса.        — Заняться... чем-нибудь? — Он смотрел на Зеба так, будто тот пытался его обмануть.        — Ага, — Зеб пожал плечами, пытаясь выглядеть как обычно и надеясь, что Каллас не догадался о том сальто, которое только что совершил его желудок. — Только мы вдвоем.        — ...Мы вдвоем? — Голос Калласа был тихим, тон… осторожным? Зеб запаниковал, потому что Каллас смотрел на него странным взглядом, которым тот у него еще ни разу не видел: напряженно и требуя объяснений.        — Все остальные развлекаются снаружи без нас, почему бы нам к ним не присоединиться? — Зеб усмехнулся опять, но улыбка была вымученной, и он наверняка выглядел чудовищно, щеки болели и - блять - он был ужасен. Довольно забавно, в выражении лица Калласа сквозило разочарование, а не страх. Он отвернулся, недовольно ерзая на месте,        — Я думал, ты имел в виду… — он запнулся, так и не закончив свою мысль. Его лицо приобрело совершенно нечитаемый вид, — Забудь. Зеб уставился на Калласа, прищурившись с любопытством, и осознание накрыло его. Он слегка наклонился вперед, глубоко вдохнул, “О.” Пряный запах, который, как он полагал, исходил от еды, на самом деле принадлежал Калласу, и это было… возбуждение. Каллас пах возбуждением, разве что книга, лежащая на его коленях не была насквозь пропитана чем-то глубоко эротичным, потому что Зеб не мог придумать иного источника запаха кроме Калласа, и он только что предложил ему...        — Кэл, — Зеб начал осторожно, потому что это был Каллас и с ним ничего не работало как надо. — Что ты подумал я имел в виду? Действительно, лицо Калласа начало стремительно розоветь, а Зеб был слишком занят складыванием частей пазла воедино, чтобы чувствовать себя виноватым. Скрежет металла выдернул Зеба из его размышлений и он заметил Калласа, беспрепятственно пробирающегося вдоль стены за его спиной и направляющегося к выходу.        — Эй, ну-ка подожди, — Зеб потянулся к Калласу и, спасибо всем существующим богам за длину его рук, схватил того за локоть, желая, чтобы мужчина задержался хотя бы на секунду, потому что определенно что-то важное должно было быть сказано; но ни один из них еще не был готов, и будь он проклят, если позволит Калласу сбежать, не разобравшись с этим.        — Пусти меня, тупица, — прорычал Каллас и попытался вырвать свою руку, но Зеб держал его слишком крепко. Он наблюдал за страданиями Калласа, замечая, что румянец на его щеках и кончиках ушей стал ярко красным. Забавно, как очевидно проявлялись человеческие эмоции. Совершенно ничего невозможно скрыть с такой физиологией, как у людей. Зеб находил это чрезвычайно… милым. Он отвел взгляд, неожиданно безумно благодарный за то, что его собственную кожу покрывал мех. Удачно избежав встречи взглядом с Калласом, Зеб заметил его книгу, оставленную на столе открытой с помятыми в спешке страницами.        — Ага, — Зеб взял книгу свободной рукой, на секунду коснувшись пальцами кожаного переплета перед тем, как толкнуть ее по столу в сторону Калласа, — И не забудь это. Каллас протянул руку к книге и схватил ее, тут же сердито прижимая к груди. Зеб так и не отпустил его руку. Они отстранились друг от друга моментально на расстояние вытянутой руки. Важнее было то, что Каллас все еще стоял отвернувшись, с покрасневшим лицом и хмурым видом, но он больше не убегал от Зеба, и это было хорошо. Потому что у Зеба появилась отличная идея насчет всего этого. Прочистив горло, он заявил:        — Я бы очень хотел заняться с тобой чем-нибудь, Каллас. Вдвоем. Каллас наградил его тем взглядом, который обычно берег для ситуаций абсолютного недоверия к собеседнику, затем развернулся на пятках и направился к двери.        — Придурок. *** Он был полным придурком. Каллас мысленно выдохнул, проходя по коридору к своей каюте с поднимающейся изнутри волной липкого страха. Его одержимость Гаразебом Оррелиозом становилась проблемой. Проблемы нужно было решать, но во имя всего святого, именно с этой Каллас не мог разобраться. Это должно было быть так просто, как поддерживать исключительно профессиональные отношения с Зебом, но в самой жизни на “Призраке” не было ничего профессионального. Нет, профессиональной жизнь была на имперском разрушителе, и разве не холодная беспристрастность его товарищей стала одной из причин, заставивших его переметнуться на сторону противника? Не особо помогало и то, что каждый раз, когда ласат входил в одну комнату с ним, тело Калласа реагировало невообразимо странно, а разум услужливо подсовывал миллион сценариев дальнейшего развития событий, каждый из которых был настолько далек от реальности, насколько это возможно. И что ему оставалось делать, когда Зеб отвлекся от своих дел, чтобы составить ему компанию, развлечь его, сдружиться с ним? Каллас проскользнул в каюту, закрыл за собой дверь, прислонившись спиной к холодному металлу и тяжело вздыхая. Он знал, что его реакция сбила Зеба с толку, - черт, он сам запутался, но какая-то его часть продолжала надеяться, что Зеб хотел… хотел… Да ничего он не хотел, на самом-то деле. Каллас застонал, отталкиваясь от двери и мягко бросая книгу на кровать. Он был придурком. Остро реагирующим на все инфантильным придурком, и этот эпизод на кухне должен был стать одним из тех унизительных воспоминаний, которые не дают уснуть по ночам - разве их не было и так слишком много? Решив, что сейчас было не самое подходящее время оставаться на корабле с Зебом, находящимся на расстоянии нескольких автоматических дверей от него, Каллас накинул свою куртку и закрепил кобуру на бедре, проверяя, надежно ли в ней сидит бластер. Он оплакивал свою бо-винтовку с торжественной тоской. Даже если бы она была у него сейчас, носить ее было бы опасно, оружие было достаточно уникальным, чтобы выделяться в толпе или даже привлечь взгляды возможных имперцев. “Призрак” был состыкован с кораблем небольшого торгового флота, прекратившего свое существование. Их двигатели давно сгорели, так что теперь все корабли вращались как спутники вокруг планеты, известной под номером Р-24ЗТ. Забавно, что торговцы никуда не исчезли - они обосновались на планете, используя неповоротливый флот мертвых кораблей как межгалактическую коммуникационную блокаду, что давало черному рынку возможность процветать здесь. Связь работала отлично на поверхности планеты, но все сообщения, посылаемые за ее пределы, успешно глушились. Кантина, в которой он оказался, была людным местом на замусоренной улице красных фонарей и казино. Имперский агент Каллас был бы в ужасе от количества отбросов общества, наполняющих улицу, Невольный Повстанец Каллас влился в эту толпу, растворяясь среди людей, над которыми он бы пренебрежительно посмеялся, стоя во главе взвода штурмовиков несколько лет назад. Сейчас он просто хотел выпить: поблажка, которую он позволял себе всего пару раз еще со времен учебы в академии. Бармен-родианец поставил перед ним стакан с чем то зеленым и дурно пахнущим. Каллас медленно потягивал напиток, оставаясь в тени и по привычке сканируя посетителей. Он думал, осудил бы его Зеб за выпивку, он знал, что Траун бы осудил, но тот осуждал вообще все, что делал Каллас, особенно предательство Империи. Его все еще волновало это, его место в этом новом мире. Прошло уже шесть месяцев с того момента, как он бежал от Империи, и он едва ли начал приспосабливаться, но беря во внимание, что последние два года его жизни в качестве агента ИББ фактически были годами работы шпионом сопротивления, этот промежуток времени казался неизмеримо бòльшим. Конечно, эти два года передачи сверхсекретной информации в руки повстанцев не могли сравниться с двумя десятилетиями издевательств над дальними рубежами галактики. Каллас все еще страдал от своего предательства. Он знал, что сделал правильный выбор, моральный и этический. Но теперь он был предателем, и понятия доверия и чести, вокруг которых он строил свою жизнь, были для него теперь всего лишь грустной шуткой. Каллас допил стакан в один глоток, потому что это не то, о чем он пришел сюда подумать. Я бы очень хотел заняться с тобой чем-нибудь, Каллас. Вдвоем. Каллас не мог бороться с этим чувством беспомощности, поэтому с благодарностью принял еще один стакан и осушил его быстрее, чем первый. Он не мог нравиться Зебу, это было не возможно. Абсолютно невозможно. Но если бы он нравился… Калласа ощутимо тряхнуло. Он не был уверен, смирится ли он когда-нибудь с тем фактом, что его привлекали инопланетные расы кроме человеческой. Межрасовые отношения были запрещены в имперских структурах и Каллас сам был продуктом этой ксенофобии. Но Зеб… он хотел его. Мысль о возможности быть с ним приводила его в отчаяние. Если Зеб чувствовал то же самое… желания Калласа становились слишком реальными даже для него самого. Каллас выдохнул бесцветный смешок, Сила, это было просто замечательно. Теперь, когда Зеб знает, (потому что он должен знать, Зеб не был глупым, совсем нет) Каллас больше не мог прятаться. Зеб не станет использовать это против него, он слишком хорош для этого, но Каллас определенно не смог бы больше смотреть ему в лицо, не смог бы вести себя с ним, как с равным, как с товарищем. Зеб был его единственным другом в новой жизни, и он только что удачно разрушил эту дружбу. Еще один стакан этой межгалактической дряни.        — Крепче, чем предыдущие, — попросил он. Кантина наполнялась новыми посетителями, и Каллас наполнял свой желудок спиртным. Ему следовало бы уйти прежде, чем объявится совсем буйная публика. У него был талант ввязываться в пьяные драки в барах, вспышки неконтролируемой агрессии от слишком долгого сдерживания себя, ага, очень по-имперски, так любил говорить хмурящемуся Зебу Кэнан, не делая при этом ничего, чтобы его остановить. Каллас думал, что он просто скучает по старому доброму чувству выбивания дерьма из кого бы то ни было, и он не мог сказать, что те, кого он избивал, не заслуживали этого, так что его агрессия совсем не была неконтролируемой. Кроме того, Зеб всегда прикрывал его. Ему нравилось сражаться вместе с Зебом, а не против него. Они хорошо работали вместе, только представь, что если бы вы двое потрахались, - радостно подкинул идею его мозг. Каллас бросил пару кредитов на барную стойку и в спешке вышел из кантины. На улице толпилось еще больше людей: посетители борделей, бесстыжие в своей терпимости, молодежь, откровенно непристойная в своих желаниях. Каллас шел вдоль стены, натягивая капюшон на лицо и пытаясь привести свою голову в порядок до возвращения на “Призрак”. Стук по оконному стеклу совсем рядом с ним привлек его внимание, синяя Ортоланка смотрела на него из окна немигающим взглядом, явно намекающим на что-то непристойное. Только тогда Каллас заметил, что существо было практически голым, ее скользкое мягкое тело источало странную манерную чувственность. Каллас смотрел на нее, замерев, как дикое животное в свете фар спидера. Из-за ксенофобии ли, или нет, Каллас не понимал кому может понравиться это, и вдруг его накрыло острым чувством паники - что если Зеб выглядел так же отвратительно без одежды, что если у него даже нет нужных частей тела, чтобы нагнуть Калласа и блять - Каллас застонал, потому что вот куда вели большинство его фантазий - быстрый секс с Зебом в какой-нибудь подворотне мог оказаться даже анатомически неправильным с его точки зрения. Сообразительная часть его разума напомнила, что он в любой момент мог удовлетворить свое любопытство просто подняв один из сохранившихся архивов с отчетами об анатомии ласатов, но что если окажется, что они даже не размножаются как все остальные млекопитающие, о которых он знал, что тогда случится с его фантазиями? Ортоланка побарабанила по стеклу своими трубчатыми пальцами еще раз, Каллас моргнул и вернулся к реальности. Он пялился. Поднимая руки в защитном жесте, он сделал шаг назад, натыкаясь плечом на что-то твердое, слишком поздно замечая в стекле отражение штурмовика, в которого он только что врезался. Штурмовик в отражении смотрел прямо на него. Через долю секунды раздался крик:        — Стоять! Именем Империи вы арестованы! Локоть Калласа встретится с шеей штурмовика, но было уже поздно: сообщение о необходимости его незамедлительного ареста транслировалось на комлинк каждому имперцу на планете, и Каллас смотрел, как отряд штурмовиков заполняет улицу. Сегодня просто не его день. *** Зеб поприветствовал вернувшихся членов экипажа лениво подняв руку. Он был внизу в грузовом отсеке, чистил свою бо-винтовку, сидя сверху на пустом контейнере, пристегнутом к полу (он остался с тех пор, когда они перевозили пустынных вепрей с Татуина в период их течки. Его звукоизоляция сделала большое дело, полностью поглощая ужасающие визги, которые издавали эти существа при спаривании). Кэнан и Гера помахали в ответ, “эй” от Кэнана означало, что джедай набрался как следует, это вряд ли было свойственно джедаям, но Кэнан больше всех заслуживал такого рода отдых иногда. Эзра протиснулся вперед, прыгая до потолка.        — Зеб, тебе стоило пойти с нами сегодня, Кэнан танцевал на барной стойке, Гера пела в караоке а я видел обалденную грудь мандалорской красотки! Зеб неожиданно был очень рад тому, что решил остаться вечером на корабле и, судя по вытянувшемуся лицу Эзры, он не очень хорошо скрывал свой страх.        — Что делал Кэнан?!        — Ага, было круто, но Зеб, ее грудь была нереальной! — Эзра был в восторге, притворяясь, будто держит в руках пару грудей. Зебу пришлось напомнить себе, что пацан был уже почти взрослым к этому моменту, несмотря на то, что он все еще оставался учеником джедая, ему было… 17 или 18 лет? Очевидно, секс просто не выходил у него из головы.        — Ага, шкет, звучит просто отлично. Зеб вздохнул, наблюдая за тем, как Кэнан и Гера спотыкались на пути к своей каюте, глядя только друг на друга. Он не завидовал, правда.        — Зеб, мне больше некого спросить, чувак, — Эзра забрался на контейнер и уселся на рядом с Зебом с серьезным выражением лица, — Как мне лишиться девственности?        — Прошу прощения? Эзра был довольно прямолинеен, если не изящен в своем вопросе.        — Ну же, Кэнан в этом бесполезен, а если я спрошу Сабин, она меня выпотрошит голыми руками, — продолжил Эзра, почти умоляя, — Мне 19, и воздержание от джедаев больше не требуется, не говоря уже о падаванах.        — Э-э-э, послушай, шкет, у меня самого сейчас не все в порядке с этим…        — Ага, запах, понимаю, — Эзра закивал головой, и Зебу захотелось его задушить.        — Нет, не запах, — проворчал он, адресуя это больше себе, чем Эзре. На Ласане сильный запах считался признаком привлекательности, проявлением крепкого здоровья и жизненной силы. Ласаты прежде всего отличали друг друга по запаху, он был очень личным, уникальным, и часто служил в выборе партнера.        — Что ж, мы с тобой просто жалкое зрелище. Эзра вздохнул, откидываясь назад со сложенными за головой руками.        — Я клянусь тебе, никто на этой Силой забытой планете не стоит твоего первого раза, — Зеб почесал подбородок, думая обо всех ласатских девушках, с которыми он был, — Хочешь, чтобы он считался — сделай его значимым. Оставь этих девиц на потом, ради их же блага и твоего кошелька.        — Это ужасный совет, — Эзра поморщился, болтая ногой в воздухе. — Никаких привязанностей, таковы правила джедаев.        — Кэнан научил тебя этому? Это был удар ниже пояса, особенно для Зеба, потому что он не осуждал Кэнана, но это было бы лицемерием с его стороны - учить парня таким вещам. Эзра рассмеялся.        — Чаще всего он просто упоминает это, говоря о том, что это мой выбор и что мне стоит следовать за своим сердцем. Я думаю, он знает, что я никогда не стану настоящим джедаем, не в традиционном понимании. Зеб хмыкнул, наклоняясь вперед и обхватывая руками свои колени.        — Он не должен осуждать тебя за влюбленность.        — Ты когда-нибудь был влюблен, Зеб? Зеб вздохнул, внутренне крича,        — Наверное, я и сейчас … влюблен.        — Чего-о-о?! — Эзра подскочил на месте с округлившимися глазами, — В кого?        — Так я тебе и сказал, — Зеб закатил глаза и продолжил рассматривать ящики с грузом.        — Надеюсь, это не я? — спросил Эзра тихим, неуверенным голосом. Зеб не мог не рассмеяться в ответ.        — Не волнуйся, шкет, ты не в моем вкусе. Эзра расслабился, выдавливая из себя неловкий смешок,        — Да, конечно, конечно нет. Он размышлял над собственным вопросом, и Зеб почти мог видеть шестеренки, крутящиеся у парня в голове, пока тот бормотал про себя “но кто тогда?” Зеб надеялся, что кто-нибудь отвлечет его от мыслей о Калласе, а не заставит сфокусироваться на них еще больше. Потому что Зеб может и был влюблен в Калласа какое-то время, но всегда держал свои чувства под контролем, а сейчас Каллас сбежал, оставив ему крошечную надежду на то, что он чувствует то же. Между ними ничего не могло быть просто, правда? Кроме того, Каллас был в его вкусе: бесстрашный воин, благородный, интеллигентный, дразняще великолепный. Он не скрывал ни свои мысли, ни чувства, у него все было практически написано на лбу - как хорошее, так и плохое. Зеб уважал это, находя это вне всякого сомнения удивительным. В конце концов, этот мужчина был его самой смелой эротической фантазией во плоти, с этими его чертовыми бакенбардами. Зеб часто задавался вопросом, подозревает ли Каллас о том, что подобная растительность на лице имеет глубокий социальный символизм в культуре ласатов? Он ведь уже многое перенял из их традиций со своей бо-винтовкой и кодом чести воина…        — Это Каллас, верно? О, да, Эзра. Эзра. ЭЗРА. Зеб медленно повернулся к нему лицом, чувствуя, как нарастает его паника        — Че... го? Его голос и правда звучал так высоко?        — Ха! Я был прав! — Эзра вскочил на ноги, победно ударяя воздух кулаком перед тем, как похлопать Зеба по плечу, — Я знал это! Зеб промолчал в ответ, но тишина была достаточным свидетельством его беспомощности.        — Не волнуйся, Зеб, я никому не скажу, — пацан улыбался во все тридцать два.        — Хоть что-то… Грохот за дверью привлек его внимание - Сабин бегом поднималась по трапу с Чоппером, следовавшем за ней по пятам.        — Имперцы, — проговорила она, задыхаясь; Чоппер транслировал аудиосообщение, перехваченное с канала связи штурмовиков. — Надо убираться отсюда сейчас же.        — Постой-ка, что они говорят? — Зеб спрыгнул с контейнера, наклоняясь над Чоппером, который взволнованно пищал, прерывая и без того едва понятное сообщение. Цель замеч… улиц… крыта… напр… сев… Чоппер защелкал и исказил аудио еще больше, когда у него появились слушатели. Зеб схватил Чоппера, сильно тряхнув его, там говорилось что-то важное, и он не мог игнорировать ноющее чувство надвигающейся опасности.        — Какого черта они там болтают? — Если бы он только мог придушить это ведро с болтами. Из динамиков внутренней связи раздался голос Геры, на фоне явно угадывалось приглушенное ворчание Кэнана,        — Сенсор засек штурмовиков к северу отсюда, но ничего не указывает на то, что они знают о нас. Все готовы к вылету? Нам стоит поторопиться. Сабин посмотрела на Зеба с Эзрой,        — Весь экипаж в сборе. — Стойте, а где Каллас… — Эзра поймал взгляд Зеба, чувствуя, как в его собственном животе зарождается страх. Зеб схватил свою винтовку и в тот же миг скрылся за дверью ангара. *** Каллас свернул с главной улицы, ныряя в первую попавшуюся подворотню, и осторожно затаился в тени. Стук ботинок штурмовиков все нарастал, приближаясь, по мере того, как от основного отряда отделялись группы для обыска всего квартала. Каллас решил двигаться вглубь переулка. Он почти обогнал штурмовиков там, у кантины, но оказалось, что они уже оцепили все прилегающие улицы. Конечно, его узнали на месте, черт бы побрал этот капюшон. Каллас знал, что Империя работала над биоритмическими отпечатками, которые сняли и занесли в базу данных у всех старших офицеров, так что его почти не удивила легкость, с которой его обнаружили. К счастью, эта ситуация сделала его хорошей приманкой для имперцев. Хорошей настолько, чтобы он смог увести их подальше от ангара с “Призраком”. К несчастью, они чуть его не поймали, и чертова нога начинала болеть, не то чтобы это было чем-то неожиданным. Переулок был длинным и узким, довольно неплохо для его положения, если его не смогут поймать, плачевно - если смогут. Пахло канализацией и гниющими пищевыми отходами, на алюминиевой стене над его головой красовалось темное пятно, как будто кто-то каждый день выливал помои из своего окна прямо на улицу. Каллас почти задыхался. Свет впереди становился ярче, это значило только одно - он приближался к концу переулка, который все больше расширялся, уже больше походя на внутренний двор. Каллас держался теневой стороны улицы, скользя от одного дома к другому, когда на его пути возник камень, наполовину торчащий из земли, и он споткнулся об него, раздирая кожу коленей до крови. Боль пронизывала его ноги насквозь, надо было возвращаться на “Призрак” как можно скорее. Улица казалась безлюдной, может быть он мог бы найти путь на крышу, опередив имперцев таким образом. Если бы только был короткий путь наверх…        — Там! — Выстрел из бластера рикошетом отскочил от стены, пролетев в паре сантиметров от его головы, неприятный жар от ожога расползался по щеке. Каллас отскочил назад в тень переулка, тихо выругавшись, и встретился лицом к лицу с группой штурмовиков, направляющих свои тяжелые шаги прямо к нему. Он бросился назад, уворачиваясь от очередного выстрела и чувствуя просыпающийся в груди страх впервые за сегодняшний вечер. Они окружали его, загоняли, как на охоте - тактика, которой он безусловно восхищался, несмотря на то, что сейчас добычей был он. Каллас бежал так быстро, как позволяли его саднящие колени. Когда что-то большое и темное возникло перед ним, Каллас не успел затормозить и влетел в это нечто так сильно, что у него полностью вышибло воздух из легких. Оглушенный этим ударом, он запаниковал, чувствуя, как нечто схватило его своими огромными руками, а потом земля ушла из под его ног. Они парили, или летели вверх? Гравитация стала для Калласа смутным воспоминанием. Его желудок совершил кувырок и приземлился вместе с ними на долю секунды, чтобы потом снова стать невесомым; еще один прыжок в неизвестность перед тем, как он снова ощутил себя стоящим на твердой земле. Его агрессивно вжимали в кирпичную стену, закрывая рот огромной ладонью и толкая в темноту. Каллас с усилием протолкнул воздух в легкие, потянулся одной рукой за бластером, другой пытаясь освободиться из крепкого захвата. Паника расцветала в нем, пока он не мог сделать новый вдох.        — Почему бы тебе не пойти поболтать с этими штурмовиками? Облегчение затопило его. Конечно, Зеб. Каллас попытался сфокусировать на нем свой взгляд - суровый профиль ласата выделялся на фоне ярко подсвеченного фонарями городского пейзажа, его зеленые глаза мягко светились в темноте, а клыки блестели в отраженном электрическом свете. Каллас сполз по стене вниз, расслабляя напряженные мышцы, дыхание понемногу успокаивалось после того, как Зеб убрал свою руку с его лица, зная, что теперь тот не закричит, выдавая их имперцам.        — Ты в порядке, приятель? Они оба знали, что захват, или в худшем случае уничтожение Калласа, были одной из главных целей Империи. Переобувшийся агент ИББ с доступом к информации с таким уровнем секретности? Было унизительно, что Империя до сих пор не смогла заполучить его, не говоря уже о том, что он смог сохранить свою жизнь, прежде всего. Каллас кивнул,        — Просто царапина. Он отвернулся, закрывая глаза и прижимаясь горящей щекой к холодной стене, чувствуя успокаивающее прикосновение к коже там, где его касались и бластер, и ладонь Зеба. Он ощущал на себе тяжелый, сосредоточенный взгляд Ласата. Шаги солдат эхом отдавались в переулке внизу, и Зеб прижался к стене, закрывая Калласа своим массивным телом от нежелательных взглядов. Каллас сопротивлялся желанию вжаться в ласата еще сильнее. Сила точно испытывала его сегодня, и он слабел под ее новой атакой. Он рвано выдохнул.        — Каллас, посмотри на меня. Он открыл свои глаза как раз в тот момент, когда пальцы Зеба коснулись его подбородка. Сердце Калласа пропустило удар пока он медленно поворачивал голову в сторону Зеба, это прикосновение обжигало его кожу. Я бы очень хотел заняться с тобой чем-нибудь, Каллас. Вдвоем.        — Знаешь, после того, как ты ушел, у меня было время поразмыслить. Голос Зеба был хриплым, глаза блуждали по лицу Калласа. Тот молча смотрел на него широко распахнутыми глазами, чувствуя напряженные плечи Зеба, то, как переместился его вес… Он не мог… Он не хотел… так ведь?        — Зеб… — Каллас мечтал закончить еще не начавшийся разговор, потому что этого не должно было происходить.        — Тихо, дай мне сказать, — предостерег Зеб, и Каллас понял, что ласат наверняка собирался с духом весь вечер, чтобы сказать это, давалось ему это непросто.        — Ты мне нравишься, Кэл, вот так, — он провел пальцами его щеке, обвел ими линию челюсти, лоб, заправляя выбившуюся прядь волос за ухо, — вот так. Каллас не знал, что делать, что говорить. Происходило все, на что он даже не разрешал себе надеяться, потому что это было невозможно. Зеб смотрел на него сверху вниз, не убирая пальцы; что-то странное было в его позе.        — Ага, — лицо Зеба было нечитаемым в тусклом свете, но он дотронулся большим пальцем до губ Калласа, и тот знал, что его собственное лицо выдает его, — Поцелую тебя, хорошо? Каллас застонал, он, блять, застонал. Зеб приподнял его подбородок и нежно поцеловал. Тепло - первое, что Каллас заметил. Зеб был невероятно теплым. Он знал это и раньше, был сверхосведомлен об этом даже на той ледяной луне Джеонозиса и наслаждался в те моменты, когда они оказывались достаточно близко, чтобы Каллас почувствовал, насколько ниже была его собственная температура. Теперь это тепло накрывало его волнами. Второе - мягко, потому что по какой-то причине Каллас думал, что шерсть Зеба окажется жесткой по сравнению с его кожей. На самом деле она была мягкой и его губы были на ощупь как бархат, такими податливыми и подходящими к губам Калласа лучше, чем он мог предвидеть во всех своих фантазиях. Третье - это было быстро, Зеб отстранился слишком рано, задолго до того, как Каллас понял, что у него был шанс ответить. Он не зашел слишком далеко, достаточно, чтобы дать Калласу возможность отдышаться, потому что тот явно не заметил, что перестал дышать. Но Зеб заметил.        — Тише, дружище, — Зеб дотронулся своим лбом до лба Калласа, как раз когда он набрал побольше воздуха в легкие. — Просто дыши, ладно?        — Зеб, — он выдохнул его имя, наконец протягивая руки чтобы вцепиться ими в воротник ласата и поднимая взгляд. — Ебать. Зеб хохотнул,        — Конечно, если хочешь. Каллас рассмеялся скрипуче и немного безумно, это было хорошо, потому что Зеб ухмылялся ему в ответ. И потом его рука, его огромная, блять, лапа держала его щеку, и он даже представить себе не мог, что это будет ощущаться так приятно и Зеб что, только что предложил ему заняться сексом? Он проглотил стон, вместо этого издавая странный задушенный звук. У Калласа официально стоял как никогда раньше. Зеб поцеловал его снова. Все еще очень нежно, с осторожно сдерживаемой силой, которая (Каллас даже вообразить себе этого не мог) была бы направлена на него таким образом. Они прижимались друг к другу еще сильнее, и Зеб наверняка был в курсе стояка Калласа, упирающегося ему в бедро, в курсе крошечных движений, которые он не мог не совершать под давлением. Они были так близко, что Каллас чувствовал сильный, пьянящий запах ласата и вдыхал его, словно тот был наркотиком. Каллас наконец открыл свой рот навстречу Зебу. Он мягко прошелся языком по верхней губе ласата, изучая, пробуя того на вкус. Зеб замер с едва открытыми губами, пока Каллас позволил себе осторожно исследовать его. Рот Зеба сильно отличался от человеческого: язык был куда массивнее, зубы - больше, дыхание - горячее. Каллас восхищался этим, все больше углубляя поцелуй, почти доходя до обратной стороны его клыков. Клыки. Каллас обвел языком один из них, он должен был знать, были ли они такими же острыми, как казались? Зеб застонал ему в рот, собственное тело предавало его, пока язык Калласа возился с его зубами. Но тот даже не поцарапался, потому что какими бы острыми ни были его клыки, ласат отдавал себе отчет о них, а потому буквально вытащил Калласа из поцелуя, глядя на него с плохо скрываемым беспокойством.        — Я не сделал тебе больно?        — Нет, — Каллас выдохнул с благоговением, глядя как ласат склонился над ним. Он провел руками по его губам, щекам, скулам, останавливаясь, наконец, на ушах. Зеб застонал, обнажая самые кончики клыков и закатывая глаза. Калласа била крупная дрожь. А потом Зеб подхватил Калласа под колени, заставляя того проехаться спиной по каменной стене и оседлать его бедра, вжимаясь в него своей эрекцией. Каллас больше не мог контролировать свое тело, хватаясь за плечи Зеба и подаваясь вперед. Зеб переместил свои руки на его зад, плоский шершавый язык прошелся по всей длине шеи Калласа, от ключиц до кадыка, соскальзывая с его подбородка. Каллас подавился очередным хриплым, низким стоном, полностью выдающим его. Зеб рассмеялся ему в шею, выдыхая свою привязанность вместе с потоком теплого воздуха.        — Продолжай, — прошептал он перед тем как поймать взгляд Калласа, — Я хочу тебя слышать. Но Каллас не мог выдавить из себя ни слова, потому что Зеб снова наклонился к его шее, оставляя влажную дорожку из поцелуев и едва задевая зубами сонную артерию, в то же время просовывая свою руку между их телами. Каллас напрягся, задерживая дыхание, когда Зеб слегка погладил его стояк через плотную ткань штанов. Это было слишком хорошо, и все, чего Каллас хотел сейчас, это почувствовать не такое уж и странное чужое прикосновение к его члену.        — Зеб, пожалуйста… — Вырвалось у него. Каллас чувствовал себя беспомощным, но Зеб остался на месте, вместо это сильно сжимая его ягодицы и вновь встречаясь с ним своими губами. Каллас вкладывал все свое отчаяние в этот поцелуй. Он цеплялся за Зеба как утопающий, пока их языки сплетались в странном танце. Зебу, кажется совершенно не мешало, что Каллас весил как целая карликовая банта, наоборот, его это воодушевляло. Он перехватил его поудобнее, двигая своими бедрами в такт с Калласом. Только тогда Каллас почувствовал нечто, что подтолкнуло его к самому краю - стояк Зеба, большой, горячий и пульсирующий. Он был огромным, гораздо больше человеческого и он обжигал. Зеб прижимался им к члену Калласа, сводя ноги вместе. Черт, черт, черт. Всего пара толчков бедрами, и Каллас, дрожа, разорвал поцелуй, чтобы посмотреть вниз, проклиная темноту, скрывавшую нижние части их тел.        — Приятно? — Спросил Зеб, склоняясь к самому его уху, его собственный голос отдавался низкой вибрацией у Калласа в животе. Каллас ответил стоном, глубоким и умоляющим, протягивая руку к члену Зеба, пытаясь потрогать, почувствовать - Смешок Зеба был мягким, а реакция быстрой, и он поймал запястье Калласа, прижимая его к грубой поверхности кирпичной стены за спиной.        — Не так быстро. Зеб приподнял его еще немного, так, чтобы длина его эрекции упиралась в пространство за…        — Зеб, я не могу… — Каллас запрокинул голову, задыхаясь, его бедра дрожали а пальцы переплелись с пальцами Зеба; напряженные мышцы свело судорогой, когда он опустился на член Зеба, который теперь идеально помещался между его ягодиц, — Я сейчас…        — Проверьте крыши! — раздался крик снизу. Зеб отодвинулся, хрипло выругиваясь. Каллас хотел закричать, он был на грани, готов кончить прямо в штаны, почти повиснув на Зебе и сжимая челюсти до скрежета зубов. Ебаные штурмовики. *** Они добрались до “Призрака” без приключений. Когда они вбежали в ангар, дверь в грузовой отсек корабля была открыта, прожекторы ярко горели, двигатель был заведен. Оказавшись внутри, Зеб словно впервые посмотрел на Калласа по-настоящему, все казалось в тысячу раз реальнее под люминесцентными лампами знакомого пространства, черная ночная тень больше не скрывала их друг от друга. Им могло быть неловко, но вместо этого Зеб обнаружил себя ухмыляющимся из-за лекгого розового румянца на кончиках ушей Калласа, и он едва сдерживался чтобы не заулыбаться окончательно. Зеб рассмеялся,        — Ну у тебя и вид, — потому что Каллас был - На голове у него был бардак, куртка помята, ожог от выстрела на щеке, и стоял он забавно, из чего Зеб сделал вывод, что у того снова разболелась нога. Последний раз, когда Зеб видел Калласа в таком состоянии, был той ночью, когда ему удалось сбежать от Трауна, той ночью, когда его шпионская деятельность подошла к концу. Он отмахнулся от этих воспоминаний. Каллас никогда не спрашивал, а Зеб никогда не говорил о том, что спасение Калласа чуть не стоило ему и его друзьям жизни, что хоть Траун и подставил их всех, использовал Алекса против них, Сопротивление этого не понимало. Команду “Призрака” допрашивали на следующий день после смерти Сато, и тот хаос разрушения, потеря лидера, с которыми они столкнулись, сделали Калласа отличной мишенью для страха и разочарования командования повстанцев. Каллас чуть не умер за них, за повстанческое движение. Зеб никогда не забудет выражение лица Геры, когда она говорила начальникам штаба, что Каллас теперь член экипажа “Призрака” и они не смогут заполучить его в ближайшее время, рука Кэнана успокаивающе лежала на его плече, и эта крохотная частичка осознания была спасательным кругом для Зеба, который уже сделал свой выбор. Зеб мог бы возглавить Сопротивление с Калласом, с поддержкой или без. Сила, он был влюблен в него уже очень давно.        — Рада, что вы двое в порядке, — раздался голос Геры по внутренней связи, — Мы направляемся на орбиту для гиперпрыжка, попрощайтесь со своими дорогими имперскими друзьями. Двигатели “Призрака” гудели на полной мощности, корабль сопротивлялся гравитации всего долю секунды перед тем как как плавно войти в гиперпространство. Зеб воспользовался моментом, чтобы схватить Калласа за запястье, притягивая к себе и тяжело дыша.        — Закончим то, что начали, м? Каллас нервно усмехнулся, его лицо оставалось при этом совершенно серьезным,        — Если ты сейчас же трахнешь меня до потери сознания, я тебя убью. И если возбуждение Зеба слегка схлынуло по пути на “Призрак”, сейчас оно возвратилось с новой силой. Зеб сглотнул, изучая взглядом звуконепроницаемый контейнер,        — Есть идея, нужно кое-что принести. Все наверняка ждали их на мостике, потому что они ни с кем не столкнулись в коридоре, ведущем к их каютам. Зеб стоял на коленях у кровати, стаскивая подушку и одеяло со своего матраса и хватая их под мышку. Получалось довольно плохо и, раздраженно пыхтя, он решил взять один только матрас. Он встретил Калласа на полпути к его каюте. Человек явно сменил одежду, и теперь на нем были серые штаны и черная футболка с длинными рукавами, которую он носил обычно. Его волосы лежали гораздо ровнее. Он приподнял одну бровь, глядя на Зеба с нескрываемым удивлением,        — Благодарю за беспокойство, но у меня есть своя кровать, Зеб.        — Мы и не собираемся к тебе. Зеб сгрудил белье в руки Калласу, отодвинул его в сторону и зашел в его комнату, чтобы стянуть все с постели Калласа тоже. Теперь, все что оставалось - найти эту криффову смазку… Каллас прочистил горло,        — Зеб…        — Доверься мне. Зеб оглянулся, чтобы подмигнуть Калласу, и понял, что они больше не одни - Сабин и Эзра уставились на него из-за дверного проема. Оу.        — Что? — Зеб огрызнулся, расправляя плечи и направляясь в коридор с кучей постельного белья в руках. — Пижамных вечеринок никогда не видели?        — Скажи мне, что ты шутишь, — Сабин была первой, кто сложил все кусочки мозаики воедино.        — Вы вообще знаете, что такое пижамная вечеринка? — Эзра весело посмотрел на Зеба, а потом до него дошло. Его лицо перекосила гигантская ухмылка от осознания. Лицо Калласа было похоже на помидор. Внезапно переполненный собственническим чувством Зеб встал между Калласом и остальными и лучезарно улыбнулся. Он не был уверен, возымело ли это хоть какой-то эффект, учитывая, что он стоял с руками полными подушек, в любом случае, Сабин поняла намек.        — Пойдем, Эзра, — она подтолкнула его за плечи в направлении мостика.        — Да, но…        — Я уверена, ответом будет ‘нет’ — она почти зарычала на него. Как только они скрылись за углом, Зеб обернулся к Калласу невероятно серьезный.        — Нужно что-нибудь чтобы упростить процесс.        — Да ладно, — Сабин закричала на пределе слышимости. Каллас снова смотрел на него тем взглядом, знакомым по вечернему столкновению на кухне.        — Возьми вот это. Каллас скользнул обратно в свою каюту и после звука открывшегося ящика вернулся в коридор с выражением дискомфорта, но в то же время спокойной уверенности на лице. Он намеренно игнорировал развратную ухмылку Зеба, жестом призывая того к действию. Зеб направился назад в грузовой отсек с Калласом, следующим за ним тенью. Он остановился перед звуконепроницаемым контейнером.        — Открой дверь вон там, пароль уже должен быть стерт, так что просто нажми на зеленую кнопку, — Зеб руководил Калласом, пока его собственные руки были заняты бельем.        — Что это вообще такое… — Каллас нажал на кнопку, отступая назад, в то время как электронный замок открылся и дверная панель отъехала в сторону, являя внутреннюю часть контейнера, просторную настолько, чтобы перевозить в нем крупных хищников.        — Перевозили пустынных вепрей около года назад, а эти штуки издают звуки реактивных двигателей, так что их стараются доставлять в звукоизолированных контейнерах. Зеб прошел внутрь, пока под потолком по периметру мигая зажигался свет. Он бросил их постели на пол, стараясь придать этой куче простыней подходящее подобие гнезда. Каллас застыл в дверях, переминаясь с одной ноги на другую. Зеб остановился, разглядывая его с осторожностью. Люди же вроде так размножались? Ровно до этого момента подобная мысль даже не приходила Зебу в голову, наверняка должен был быть какой то ритуал, или надлежащая череда событий, которым люди следовали. Ласаты были печально известны своей свободой в половой жизни, и людей Зеб видел примерно в таком же свете. Но Каллас и все что между ними происходило было другим, не только про секс, по крайней мере Зеб на это надеялся.        — Ты в порядке, приятель? — Зеб поймал встревоженный взгляд Калласа и улыбнулся ему, — Я ведь тебя не пугаю, нет?        — Что может напугать больше, чем твои чудовищные представления о романтике? Романтика, точно, Зеб почувствовал облегчение, вот в чем разница. Каллас вошел в контейнер, автоматическая дверь со свистом закрылась за ним. Он сделал всего пару шагов перед тем как остановиться по стойке смирно со сжатыми кулаками вдоль туловища, когда у него вырвалось,        — Мы разве не должны сначала поговорить об этом?        — Э-э-э, конечно? Зеб встал, протягивая руку за голову, чтобы почесать затылок. Каллас смотрел на него так, будто то, о чем он спрашивал, было очевидным, но Зеб был в полной растерянности,        — Так о чем ты хочешь поговорить? Каллас запинался, поднимая руки так, словно хотел дотянуться до Зеба и затем опуская их,        — Как ты… Как мы… — Каллас оборвал себя на полуслове с отчаянием и закипающей злостью, он просто стоял там и раздражал сам себя все больше.        — Эй, эй, — Зеб мгновенно пересек разделяющее их пространство с поднятыми руками, чтобы показать свои мирные намерения, — Помедленней, дружище. Я хочу только того, чего хочешь ты.        — Я хочу этого. Голос Калласа был тихим, но твердым, его позиция была предельно ясна. Зеб моргнул, так в чем была проблема?        — Я хочу этого, просто… я никогда… — Каллас указал рукой сначала на себя, потом на Зеба, — Ты ласат, я человек. О, точно.        — Ты никогда не был с кем-то не своего вида? Ответ был очевидным, но если Каллас так хотел все прояснить…        — Абсолютно точно нет. Зеб старался не дать этому комментарию сделать себе больно, он знал, что Каллас не хотел сказать это так, особенно не тогда, когда он смотрел на Зеба с таким выражением…        — Ну, я был, и это не особо отличалось, — Зеб опустил руки, скользя взглядом по лицу Калласа, — Я был с множеством самых разных существ, и у них всех свои заморочки, но, поверь мне, люди и ласаты в этом очень похожи, тебе не о чем волноваться. Каллас выглядел удивленным,        — Ты был с… — Но тут же прервал себя, отводя глаза в сторону, обдумывая что-то. Похоже, они оба пришли к одному и тому же выводу, что Зеб, естественно, был с представителями других рас не потому, что был повстанцем, а потому, что его собственный вид был практически полностью уничтожен. Зеб подошел ближе к человеку, теперь, когда он не собирался вдруг передумать и сбежать,        — Их было не так много, как ты думаешь, и, конечно, это было очень давно. Ласаты довольно открыты в своих привязанностях и интересах, люди тоже, насколько я могу судить по своему опыту. Прости, если слишком тороплю события. Зеб хотел коснуться Калласа, но не был уверен, можно ли, потому что пока он думал, что воспринял все знаки тогда на крыше правильно, тревожность Калласа свидетельствовала об обратном…        — Ксенофобная политика Империи подразумевает строгий контроль за сотрудниками, — голос Калласа был тихим, слова не давались ему легко, — Отношения с кем-то за пределами собственного вида наказываются тюремным сроком, в некоторых случаях физическим и психическим восстановлением. Многим высокопоставленным офицером это может сойти с рук, но ИББ… — Я не только подавал пример, я следил за его насильственным исполнением. По спине Зеба пробежал холодок от осознания, что Каллас только что сказал. Логика подсказывала ему, что прошлое мужчины перед ним состояло из множество глубоко травмирующих эпизодов, об одном из которых он только что узнал впервые.        — Кэл, — Зеб воспользовался шансом и коснулся Калласа, легко проводя пальцами по его щеке, мечтая о том, чтобы тот посмотрел на него, — Ты в безопасности со мной, никто, кроме тебя самого не осудит то, что ты делаешь. Глаза Калласа были влажными, когда он наконец поднял взгляд от пола, и он мог только кивать в ответ, прижимая руку Зеба к своей щеке.        — Я хочу этого, Зеб, я ужасно этого хочу. Зеб выдохнул с облегчением, понимая, что не дышал до этого момента.        — Что ж, это хорошо, потому что я хочу тоже. Зеб пропустил светлые волосы бакенбард Калласа через пальцы, свободной рукой обхватывая его щеку. Он коротко коснулся губами его виска, прислоняясь своим лбом ко лбу Калласа.        — Так, и как именно ты этого хочешь? Дыхание Калласа участилось, и он погладил Зеба по груди, следуя пальцами по линиям его жилетки вниз,        — Я хочу видеть тебя. Зеб хохотнул,        — Правда? Хорошо, что еще?        — Я хочу прикоснуться к тебе, почувствовать тебя…        — Очевидно, — Зеб хмыкнул, — Хочешь отсасывать мне, пока я не закричу? Бывший имперец смотрел на него с открытым ртом и округлившимися глазами, как будто грязные разговоры были чем-то вроде оскорбления. Зеб оскалился,        — На колени, Агент. И Каллас послушался. Зеб шутил, в большей степени, но когда Каллас скользнул вниз, встречаясь с ним таким взглядом, что Зеб осознал величину власти, предоставленной ему и то, что Каллас всецело доверял ему в этом.        — Вы, имперцы, всегда были хороши в исполнении приказов, — пробормотал Зеб, одной рукой зарываясь в волосы Калласа на затылке и нежно перебирая их. Он не хотел быть слишком агрессивным, и он однозначно не хотел принуждать Калласа к чему бы то ни было, хотя голова того, зафиксированная напротив его паха, определенно была в безопасности.        — Продолжай, приятель. Каллас протянул руку к поясу штанов Зеба, осторожно проводя по нему кончиками пальцев. Зеб наблюдал, как тот пытается разглядеть его длину сквозь ткань. Ласаты и в этом были крупнее людей, Зеб узнал об этом давно, во время краткосрочных отношений с мужчиной-пилотом, но их формы и пропорции были вполне сопоставимы, очень похожи, если не идентичны. Каллас и сам обнаруживал это сейчас, с приоткрытым ртом и тяжелым дыханием очерчивая пальцами внушительный объем. Когда Каллас слегка надавил ладонью, Зеб тихо выдохнул. Человек был медленным и методичным в своем исследовании, запоминая руками и пальцами то, что было не увидеть глазами. Зеб подозревал, что это была нерешительность (потому что Каллас не был застенчивым), вызванная аналитическим складом его ума, Каллас изучал его через ограниченное количество органов чувств, через простое прикосновение.        — Не слишком большой, м? Зеб ухмыльнулся Калласу, который снова начинал стремительно краснеть, тот отрешенно угукнул в ответ, в остальном игнорируя его комментарий, и в следующую секунду вбирая в рот головку его члена через туго натянутую ткань. Это было приятно. Зеб глубоко вздохнул, наслаждаясь ощущениями, возбуждение исходило от Калласа волнами жара. Теперь Зеб узнавал этот запах и задавался вопросом, чувствовал ли Каллас его так же, как он. Разве у людей такой же сильно развито обоняние, как у ласатов? Зеб так не думал, но это не значило, что Каллас не мог уловить его запах совсем. Наблюдая с осторожностью, Зеб нежно провел рукой по лбу Калласа, убирая растрепавшиеся волосы с его лица и кладя руку на затылок мужчины. Каллас опустил веки, его тело было податливым в свободной хватке Зеба, так что тот притянул бывшего имперца ближе к своей промежности, до тех пор, пока его лицо не уткнулось в эрекцию ласата. Каллас не сопротивлялся, вместо этого Зеб видел, как он глубоко вдыхает через нос, ртом выдыхая горячий и влажный воздух. Это было действительно хорошо. Зеб застонал, протяжно и низко, крепче хватая Калласа за волосы, пока тот проводил языком и зубами по всей длине сквозь ткань. Каллас задержался губами там, возвращая руки на пояс штанов Зеба, одним плавным движением стягивая их вниз и высвобождая его член. Полностью разоблаченный, Зеб смотрел, как Каллас берет его в руку, хлопая глазами и сдавленно выдыхая,        — Крифф, ты огромный… — его голос прозвучал очень тихо. Зеб усмехнулся, обнажая клыки и ласково гладя Калласа по голове,        — Ты справишься, я обещаю. Каллас вскинул на него взгляд, игривый и возмущенный одновременно, затем наклонился вперед - мозг Зеба отключился на секунду, когда Каллас без колебания накрыл его губами, влажно проводя языком снизу вверх. Каллас стоял на коленях с закрытыми глазами и открытым ртом, его язык был был нежным и обжигающе-горячим. Зеб рвано выдохнул когда Каллас снова прошелся языком по его члену, оставляя за собой влажную дорожку, слегка задевая зубами основание, задержал свои губы там, где крайняя плоть открывала набухшую фиолетовую головку. Осторожно, он обхватил ее ртом, самый кончик, растягивая губы в попытке привыкнуть к длине. Зеб почувствовал слабость в ногах, сильнее сжимая свою руку на затылке Калласа и еле удерживая себя от того, чтобы не притянуть его еще ближе.        — Каллас —        — Я справлюсь, обещаю, — Каллас отстранился на секунду, чтобы передразнить Зеба, затем подался снова вперед, полностью вбирая его в рот одним мягким движением. Зеб зарычал. Это было невероятно, то, как Каллас пропустил его член к себе в горло, насаживаясь почти до упора. Выражение полной концентрации застыло на его лице, орлиный нос зарывался в жесткий темно-фиолетовый мех у Зеба в паху. Рука ласата теперь держала его голову непроизвольно, соскальзывая на секунду, когда Каллас схватил Зеба за запястье. Сперва он запаниковал - должно быть это было слишком для человека, и ему нужно было остановиться, но Каллас сжал его руку так сильно, открывая глаза, чтобы посмотреть на него с видом, говорящим “даже не смей”. Осторожно, в качестве эксперимента, Зеб притянул Калласа еще ближе, толкаясь вперед. Тот шумно выдохнул, прижимаясь сильнее носом к основанию его члена, вытворяя совершенно невообразимые вещи своим языком. Зеб окончательно потерял контроль над собой, толкаясь бедрами вперед крошечными, болезненными движениями. Костяшки пальцев Калласа побелели от напряжения, с которым он держался за запястья Зеба. С плотно сжатыми глазами он нашел свободной рукой руку Зеба, кладя ее себе на затылок так, чтобы тот направил его голову обеими руками. Ноги Зеба подкашивались, пальцы крепко держали Кэла за волосы, что наверняка было больно, и он был совершенно не готов, когда Каллас застонал с его членом в горле, вибрация поднялась по позвоночнику ласата и прошла сквозь все его тело. Он кончил, даже не пытаясь остановить волну стремительно подступающего оргазма, захлестнувшую его. Зеб задержался в этом моменте, наслаждаясь приятной легкостью в мышцах, абсолютно потерянный в остатках невероятного ощущения, все еще накрывающих его. Он вздрогнул, когда Каллас снова сжал его запястье, соскальзывая с члена сантиметр за сантиметром, в конце концов выпуская заметно смягчившийся орган из припухших губ так, что тонкая ниточка слюны все еще соединяла их. Зеб был совершенно, абсолютно, полностью влюблен. *** Каллас отодвинулся назад, чтобы полюбоваться творением собственных рук, наслаждаясь ошеломленным выражением на лице Зеба чуть больше, чем позволяли приличия. Ласат сел на пол в недоумении, потирая лоб и часто моргая. Горло Калласа слегка саднило и челюсть затекла, но вид Зеба стоил каждого неприятного толчка, потому что будь он проклят, если ласат все еще думал, что Каллас был примерной имперской скромницей. Он удовлетворенно улыбнулся сам себе.        — Кэл, — Зеб все еще не мог восстановить дыхание, уставившись на него, — Как…        — Все старая добрая имперская выправка, — Каллас явно гордился собой; даже если это была не вся история, она была достаточно близка к правде, — Из всех офицеров, агенты ИББ проходят самую тщательную подготовку по противостоянию допросам, — Каллас больше чувствовал свой голос, чем слышал его, возможно, он и правда взял на себя слишком много в этот раз, — Я потерял свой рвотный рефлекс в процессе. Зеб рассмеялся, качая головой с широко открытыми глазами,        — Даже знать не хочу. Каллас сглотнул, горький вкус чужой спермы задержался у основания его языка.        — Это совсем не то, о чем ты думаешь. Хотя, должен признать, подобные навыки могут быть очень кстати. Отсасывать стало вообще гораздо приятнее, но Каллас не мог сказать, что до сегодняшнего дня это того стоило. Видеть Зеба таким, с взъерошенной шерстью и полузакрытыми зелеными глазами, с мерно вздымающейся грудью, все еще приходящего в себя после оргазма… было тем, что Каллас даже не надеялся увидеть в своей жизни. Это был не первый раз за этот вечер и, наверняка, не последний, когда Каллас ловил себя на мысли о том, как он вообще оказался здесь. Как одна долгая ночь на ледяной луне закончилась побегом от Империи, вступлением в ряды повстанцев и сумасшедшей влюбленностью в ласата, который начал все это по воле случая, которая и была его жизнью. Каллас отмахнулся от мыслей, которые грозились захватить его полностью, и вместо этого посмотрел на Зеба, который вытянулся на полу с широко раскинутыми конечностями. Удовлетворенно вздохнув и закинув руки за голову, Зеб поиграл бровями, глядя на Калласа. Ласат вытянул свою ногу, хватая гибкими пальцами эрекцию Алекса через ткань его брюк.        — Иди сюда, — Зеб оскалился совсем по-звериному, — Нужно же вернуть тебе должок. Каллас задохнулся от ощущения лапы Зеба, схватившей всю его длину, и плоской подушечки большого пальца, упирающейся в пространство прямо за его мошонкой, два других пальца мягко массировали его яички. Каллас замер, абсолютно потрясенный. Человеческие ступни даже близко не были такими… тактильными. Он наслаждался этим странным прикосновением и тем, как оно заставляло его себя чувствовать. Настолько сильно, что ткань брюк, к которым была прижата головка его члена, быстро намокла от выделившейся смазки. Зеб нежно потянул его на себя, и смысл этого движения был предельно ясен, Каллас забрался к нему на колени и накрыл ладонями его запястья. Каллас перегнулся через Зеба, держась руками за его плечи, его собственное сердце выпрыгивало из груди, потому как то, чего он так страстно желал на протяжении долгих месяцев, наконец было перед ним на расстоянии вытянутой руки,        — Гаразеб…        — М-м-м? — Зеб уже был занят, играя с ремнем его нижнего брюк, щекоча когтями чувствительную кожу на его животе.        — Ты собираешься трахнуть меня, так? — его голос был тихим, но Каллас хотел убедиться, что его желания ясны.        — Ну, до этого ты говорил, что убьешь меня если я не… Так что, — Зеб снова оскалился, расстегивая верхнюю пуговицу на его штанах, — Пока я еще дорожу своей жизнью… Сарказм Зеба прошел мимо ушей Калласа, потому что тот был целиком поглощен наблюдением за огромной фиолетовой лапой, прокладывающей свой путь в его штаны. Не зная, что еще сказать, Зеб обхватил пальцами эрекцию Калласа уверенно, но нежно. Ладони Алекса потели там, где он держался за плечи Зеба, все его тело было напряжено и словно настороже. Он чувствовал, что Зеб наблюдает за ним, что ищет его глаза своими.        — Каллас. Каллас посмотрел на него за секунду до того, как Зеб перевернул его, прижимая спиной к кровати и нависая над ним. Рука ласата все еще была внизу, в штанах Калласа, большой палец обводил головку его члена.        — Как долго?        — Как, — Каллас ахнул, подаваясь бедрами навстречу прикосновению, — Ах,        — Как долго ты хотел меня? — Зеб не отводил свой твердый взгляд, требуя ответа, хотя Каллас едва понимал смысл вопроса.        — С тех пор… — с тех пор, как он был чудесным образом спасен, с тех пор, как стал носить имя Фалкрама, с тех пор, как они чуть не погибли на Бахрине, — Очень давно, Зеб. Зеб заворчал в ответ, ослабляя руку на члене Калласа и наклоняясь ближе к его лицу,        — Я хотел тебя с тех пор, как мы впервые встретились на поле боя, и ты чуть не подстрелил меня. Каллас замер, пока Зеб свободной рукой легко провел по его груди, а затем мягко схватил его за волосы, притягивая к себе,        — Я жаждал реванша так сильно, я мечтал увидеть тебя на коленях передо мной, и потом я почти заполучил тебя, на той чертовой луне, когда ты взял и изменил в моей жизни все. — Зеб дышал тяжело, глядя на Калласа прищурившись. — С тех пор я никого и ничего не хотел так сильно, как тебя.        — Зеб… — задохнулся Каллас, он дрожал от слов ласата так же, как от его прикосновений. Как вышло, что им потребовалось так много времени, чтобы признать то, что между ними происходило?        — Так что да, я тебя трахну, — Зеб понизил голос, прожигая Калласа взглядом и поглаживая его грудь непрерывными, сводящими с ума круговыми движениями, — Долго и медленно, так, как ты хочешь, хорошо?        — Хорошо, — Каллас озвучил свое согласие, затаив дыхание, что-то оборвалось у него внутри вместе с этим словом. Зеб вовлек его в жаркий, собственнический поцелуй. Слова Зеба тяжело осели в голове Калласа, перемешивая эмоции, с которыми, как ему казалось, он уже давно справился; вина, страх, всепоглощающее чувство одиночества - все чувства, которые Зеб пробудил в его душе той ночью несколько лет назад. Каллас вкладывал их в поцелуй со злым отчаянием, и Зеб, кажется, понимал его страдания, хватка на его затылке смягчилась, движения руки на его члене замедлились. Зеб отстранился и поднял Калласа на колени,        — Давай-ка снимем с тебя все это. Каллас так много хотел сказать, но Зеб уже принялся за работу, помогая тому выбраться из штанов и отбрасывая их в сторону, туда же отправилась и футболка, за ней - оставшаяся одежда Зеба. Они снова прильнули друг у другу в поцелуе, Каллас раздвинул коленом ноги ласата, тяжело дыша ему в губы, когда тот протянул свои огромные лапы к его ягодицам и сжал почти до боли. Каллас выругался, потому что это было хорошо.        — Еще, — его возглас утонул в их поцелуе. Зеб снова смял его задницу в своих руках, дразняще задевая когтями кожу между ягодиц: прикосновение, которого Каллас так отчаянно желал. Он нетерпеливо подался бедрами вперед, потираясь своей эрекцией об жесткую шерсть на животе Зеба.        — Зеб, смазка,        — Не так быстро, — Зеб коротко поцеловал его в шею, — Хочу кое-что попробовать. В следующий момент Каллас стоял на четвереньках, широкая ладонь на его лопатках прижимала его грудь к матрасу.        — Все в порядке?        — Да, — прошептал Каллас, потому что в тот же момент он осознал, что было еще кое-что, чего он неосознанно хотел. Он мог видеть через плечо как забавно дергались уши Зеба и как блестели его глаза в предвкушении. Каллас знал, что будет дальше. Когда язык Зеба коснулся его, Каллас вскрикнул. Горячий влажный язык скользил вверх от основания его члена, задерживаясь на сжатом кольце мышц сфинктера. Обводя его по кругу кончиком языка, Зеб постепенно увеличивал давление, дразня.        — Блять, Зеб — выдохнул Каллас перед тем, как утопить стон в подушке, когда ласат толкнулся языком дальше. Погружаясь глубже, Зеб пробовал его на вкус, глубоко вдыхал его запах расширившимися ноздрями. Каллас вздрогнул, непроизвольно подаваясь назад. Руки Зеба схватили его за бедра, удерживая на месте. Он слегка отстранился, чтобы затем надавить еще сильнее, Каллас наслаждался тем, как длинный язык ласата скользнул за тугое кольцо мышц. Он не был готов к тому, насколько глубоко этот язык может оказаться - гораздо глубже того, на что был способен человеческий язык. Достаточно глубоко, чтобы Каллас почувствовал его на своей простате: "Блять, блять, блять…" Зеб пробормотал что-то, его слова было не разобрать, возможно, из-за языкового барьера. У Калласа выветрилось все из головы от ощущения толстого влажного и слишком ловкого языка, движущегося внутри него. Большой палец опустился рядом с языком, раздвигая вход немного шире, чтобы позволить языку Зеба полностью проникнуть внутрь. Каллас подался бедрами навстречу ему, чувствуя, как его мускулы дрожат от напряжения. Каллас мог кончить только от этого. Стабильного давления на простату было достаточно, растяжение сфинктера шло в качестве приятного дополнения, но Калласу было нужно не это.        — Зеб… пожалуйста, — произнес Каллас резким и требовательным голосом, его тело было напряжено до предела. — Хочу тебя... — его член дернулся, головка была влажной от предэякулята, — Внутри… Зеб ответил ему еще одним глубоким погружением языка, двигаясь внутри него медленными мучительными кругами. Сдавленный смешок заполнил грудь Зеба, когда он отпрянул, все еще держа палец внутри Калласа, осторожно потянув его на себя:        — Просто хочу убедиться, что я не причиню тебе вреда.        — Все в порядке, — тут же отозвался Каллас, приподнявшись на руках и ссутулив плечи — Я буду в порядке. Большой палец Зеба слегка выдвинулся из него, чтобы продолжить массировать его анус, дразня Калласа еще больше.        — Я знаю, — пробормотал Зеб сквозь шелест ткани. А потом он почувствовал прикосновение холодной смазки, большой палец Зеба гладил его изнутри. Каллас слышал влажное скольжение кожи об чужую кожу, и приоткрыл один глаз, чтобы посмотреть между ног, его рот непроизвольно открылся при виде руки Зеба, двигающейся по его собственной эрекции. Большая и багровая, крайняя плоть двигалась вместе с кулаком Зеба, головка всего в нескольких дюймах от лица Калласа. Зеб растянул его анус большим пальцем, приложив кончик эрекции к образовавшемуся промежутку. Каллас затаил дыхание, свесив голову и вздрагивая от скольжения члена по входу. Когда Зеб, наконец, вошел в него, это было так медленно, долго и глубоко, как он и обещал. Каллас дрожал всем телом, смакуя растяжение, ноющую боль до костей, жар и полноту каждого дюйма. Зеб крепко держал его, одна рука лежала на его бедре, а другая прижималась к пояснице, бедра плавно двигались, и он скользил все глубже и глубже с каждым движением. Когда длина его эрекции достигла простаты, руки Калласа вытянулись, его голова и грудь с задушенным стоном встретились с одеялом. Он и Зеб так и остались, застывшие неподвижно в моменте, которого они оба ждали слишком долго. Каллас схватился за одеяло под ним, дыхание прерывалось короткими неглубокими вздохами, а сердце колотилось в груди. Зеб сдержанно схватил его за бедро, а другой рукой выводил круги на крестце.        — Я… чувствую тебя, — голос Зеба дрожал.        — Гаразеб. Каллас, затаив дыхание, не знал, что сказать, слова сейчас были недосягаемы. Когда бедра Зеба отодвинулись назад, Каллас вдохнул, задерживая дыхание от пробного толчка ласата. Он был коротким, неглубоким, испытывающим. Тело Калласа сжалось, достаточно, чтобы боль отвлекла его, но он тут же расслабился от успокаивающего прикосновения руки Зеба к его спине. Следующий толчок был более глубоким, достаточным, чтобы полнота, которую так жаждал Каллас, возвратилась и растяжение стало сильнее, объем Зеба подталкивал его к самому краю. Одним плавным движением он погрузился обратно, задевая простату. Каллас прикусил край одеяла, еле сдерживая рыдания. Они нашли подходящий ритм, Зеб притянул Калласа к себе последней долей движения, которое имело значение, в то время как Каллас отказался от чего-то важного, что он не мог выразить словами. Это было невероятно, великолепно, в тысячу раз лучше, чем его все его самые смелые ожидания. Секс всегда ему нравился, но это… это было ошеломляющим, чего Каллас никогда не испытывал. Доведенный до предела и за него, он снова сравнивал свою боль с разрушительным удовольствием… Осознание того, что Зеб делал это с ним… если бы он слишком много думал об этом, он бы кончил, но прямо сейчас он не особо мог думать. Его тело брало верх там, где его подводил разум.        — Кэл… Каллас, — простонал Зеб позади него, рука, схватившая его за бедро, тянула его назад во время очередного глубокого толчка, а затем удерживала на месте пока он вколачивался в него. Каллас подавил еще один крик, сжимая ладони в кулаки перед собой, и снова прижался к члену Зеба. Даже такой близости, как сейчас, было недостаточно. Каллас почувствовал, как Зеб всем весом прильнул к нему, рука соскользнула со спины и прижалась к груди Калласа, давление вытягивало его из постели и прижимало к Зебу. Зеб сел на пятки, прижав Калласа к себе, спиной к своей груди, его бедра широко раздвинулись над бедрами ласата. Зеб был горячим, как живая печь, короткая шерсть, покрывающая его тело, касалась миллиона крошечных нервных окончаний на его и без того слишком чувствительной коже.        — Все хорошо? — спросил Зеб, вдыхая слова в ухо Калласа, прижавшись носом к его лицу. Каллас кивнул, и Зеб воспринял это как разрешение продолжать двигаться, медленно двигая бедрами по кругу. Каллас застонал, откинув голову на плечо Зеба, обнажая шею. Давление руки Зеба на его груди, сердцебиение Зеба, совпадающий с пульсом его члена глубоко внутри Калласа... Ему это нравилось - близость, жар и их простое уединение. Это был не тот жесткий секс, которого он жаждал, а что-то лучшее, чего Каллас бессознательно хотел еще больше. Каллас протянул руку, нашел лапу Зеба и переплел их пальцы:        — Господи, Зеб, как же хорошо... Зеб застонал, крепко сжав руку, уткнувшись лицом в шею и выдыхая горячий влажный воздух, в то время как его бедра медленно покачивались внутри Калласа. Тот чувствовал, где клыки ласата упираются в изгиб его собственного плеча, нежное напоминание об опасности, которую они представляют. Каллас наклонил голову набок в беззвучном приглашении. Зеб отстранился, качая головой, в то время как его губы пришли на смену зубам:        — Не хочу тебя ранить.        — Ты и не ранишь, — Каллас потянулся через плечо свободной рукой, чтобы найти его затылок, его уши, спускаясь рукой по бороде и снова притянув Зеба к себе, — Я хочу, чтобы ты это сделал. Зеб прижал его ближе, колеблясь всего на секунду, затем нежно укусил Калласа за шею.        — А-а-ах… — простонал Каллас, долго и низко, дергаясь бедрами у Зеба на коленях. Да, подумал про себя Каллас, это именно то, чего он хотел. Зубы прошлись по его горлу, Зеб зарычал и впился в него с грубой преднамеренной жестокостью. Каллас так долго не продержится. Только не так.        — Каллас, — возглас Зеба был гортанным хрипом у основания его горла, умоляющим его о чем-то. Каллас повернулся лицом к Зебу, зубами нашел ухо и прикусил его. Зеб ахнул, крепко сжимая Калласа, подергивая бедрами в их ритме, когда Каллас прикусил всю длину его удлиненной мочки,        — Карабаст.        — Давай, — прошептал Каллас Зебу на ухо, — трахни меня, Зеб. Зеб выругался неразборчиво, толкаясь в Калласа и задевая его простату с каждым толчком. Каллас почувствовал, что, когда Зеб полностью потерял контроль, его осознанная забота о прикосновениях превратилась в необузданную беспрепятственную страсть. Когти впились в кожу Калласа, рука ласата сжалась с силой, которую Каллас знал у того на поле боя, его клыки были постоянной угрозой для кожи его шеи. Каллас упивался этими ощущениями, стоны вырывались из его горла с каждым движением члена Зеба вверх и вниз. Да, да, да - тело Калласа застыло на грани оргазма, удерживаемое силой желания Зеба. А потом зубы Зеба вонзились ему в шею, и Каллас сорвался с этой грани. *** Зеб кончил сильно, яростно, полностью теряя себя в теле Калласа. Погрузившись зубами в шею человека с бездумной самоотдачей, он излился в Калласа, отметив свою половинку внутри и снаружи. Он почувствовал, как оргазм Калласа пронзил его, его тело сжалось вокруг Зеба и выжало досуха, в то время как он запрокинул голову и закричал. Зеб дрожал, прижимая Калласа к своему телу, в то время как его бедра мягко покачивались все медленнее, а затем замерли. Он осознал, что его клыки все еще были глубоко в шее Калласа. "Дерьмо -" осторожно, Зеб ослабил челюсть, отодвигаясь, чтобы зализать рану плоским языком, позволяя своему члену смягчиться внутри человека перед любой попыткой вытащить его. Каллас трепетал у него на коленях.        — Черт, Каллас, прости, — извинился Зеб, целуя рану и мысленно пиная себя за то, что потерял контроль. Хотя Калласу, казалось, совсем не было больно, он повернулся лицом к Зебу, протянув руку, чтобы направить того в поцелуй.        — Это, Гаразеб Оррелиоз, — пробормотал Каллас ему в губы, — именно то, что я хотел. Их следующий поцелуй был медленным, легким, знакомым. Зеб вышел из Калласа настолько осторожно, насколько он мог, подставляя ладонь, чтобы поймать капельку вытекшей спермы. Каллас скривился, прежде чем они оба разразились смехом. Каллас справился с неочищенными и беспорядочными аспектами их секса с таким же апломбом, как это сделал бы имперский офицер. Зеб хотел чаще слышать такой смех Калласа. Зеб хотел многого. Очень точных, определенных вещей, таких как регулярное наблюдение Калласа в подобном состоянии и его знакомство с более интересными нюансами физиологии ласатов (след укуса был только началом, в какой-то момент ему пришлось бы объяснить его значение). Чего он не понимал, так это того, что ему было нужно на самом деле, для чего у него не было слов, но все было связано с тем, как Каллас смотрел на него: уязвимым, нетерпеливым, полным надежды взглядом. Зеб был уверен, что вместе с Калласом они обязательно откроют это для себя.