***
Ночной поход прошел не лучшим образом. В Особой Секции Гарри первым делом наткнулся на кричащую книгу, которая подняла ужасный шум. Резко ее захлопнув, Гарри задел фонарь, который опасно покачнулся, но, к счастью, остался целым. Идя обратно в гостиную по темным коридорам, слегка освещённым луной, Гарри наткнулся на профессора Снейпа, который держал за грудки Квиррелла, яростно его о чем-то расспрашивая. Но тут их прервал Филч, который подошёл к ним, рассказывая о шуме в запретной секции. Гарри пошел обратно в гостиную, но потом заплутал, а затем вновь услышал шаги профессоров и юркнул в первую попавшуюся дверь. За дверью оказался, судя по всему, старый класс. Там стояло много парт, скамей и большое красивое зеркало. Подойдя к нему Гарри увидел надпись. Она была написана на каком-то непонятном языке, первое слово было «Еиналеж». Гарри посмотрел в это зеркало. Но там не было его отражения. Оно показывало ему… Какой-то сюжет. На картинке Гарри видел себя и своих друзей-монстров вместе с Роном и Гермионой. Еще там были два незнакомых человека: мужчина и женщина. Кто бы это мог быть? Его родители? Они все вместе сидели в гостиной дома Альфис и Андайн и пили чай. Все были очень расслаблены, болтали, шутили, смеялись. Периодически поднимали чашки, смотря на Гарри, а Андайн ворошила ему волосы гораздо чаще обычного. Разглядывая эту идиллию, Гарри заметил газету на столе, где громкий заголовок гласил: «Темный Лорд заключен под стражу и ждет дня слушания». Интересно. Что все это значит? Почему зеркало показывает ему все это? Это его воспоминания? Нет, не может быть, он не помнил своих родителей. Мечты? Надежды? На следующую ночь Гарри привел сюда Рона. Они хотели позвать и Гермиону, но та наотрез отказалась шастать ночью по школе. Рон не увидел в зеркале ничего похожего. По его словам, там стоял он один со значками отличия на груди, с каким-то кубком, с Дамблдором, пожимающим ему руку. Что же все-таки показывало это зеркало? Гарри решил еще раз прочитать надпись на зеркале. Буквы были английские, но вместе они составляли какую-то бессмыслицу. «Erised stra ehru oyt ube cafru oyt on wohsi». Очень странно… Буквы… Зеркало… Еиналеж… И тут его осенило. — Рон! «Я показываю не ваше лицо, но ваше самое горячее желание»! Желание! Еиналеж — это слово «желание» задом наперед! — Да не кричи ты, всю школу разбудишь. — Это зеркало показывает самые заветные желания. Хм… Гарри вновь пришел сюда через две ночи. Не то, что бы он привязался к зеркалу, или стал зависим от него. Ему просто нравилось смотреть на их радостную мирную жизнь. И размышлять. Кто и зачем создал такое зеркало? Как его можно использовать? — Значит, ты снова пришел сюда, Гарри. — Профессор! На одной из парт сидел Дамблдор. — Я… Я вас не заметил. — Невидимость делает людей поразительно близорукими, — сказал директор с улыбкой, слезая с парты. — Что ж, я вижу, ты уже догадался, что именно показывает это зеркало. Поведай же мне, что ты в нем видишь? — Эм… Зеркало показывает наши самые сокровенные желания и заветные мечты. А я… Я в нем вижу себя и своих друзей. — Называй вещи своими именами, Гарри. Они — твоя семья. — Да, Вы правы. Я вижу себя и свою семью. Рона, Гермиону. Еще… Видимо, это мои родители. Мы сидим вместе в гостиной. Пьем чай, общаемся, шутим. О, еще на столе лежит газета с крупным заголовком: «Темный Лорд ожидает дня своего суда в темнице». — Интересно. Крайне интересно. — Что… Что это все значит, профессор? — У тебя очень необычные желания для одиннадцатилетнего мальчика, Гарри. Ты хочешь мирной, безопасной и счастливой жизни для своей семьи и друзей. Газетный заголовок… Если бы ты хотел мести, я думаю, там бы было что-то вроде «Темный Лорд повержен». Но ты хочешь справедливости. Хочешь, чтобы все люди принимались не по происхождению или внешнему виду, а по своим поступкам и достижениям. Очень, очень интересное желание. И в душе ты все еще скучаешь по своим родителям. Хоть и осознаешь, что их не вернуть. — Да, я понимаю. — Хорошо. Это зеркало… Очень опасно. Многие волшебники сходили с ума, сидя перед ним и гадая, является ли то, что они видят будущим или лишь бесплотной иллюзией. Следовать за мечтами — очень хорошо и важно. Но не стоит слишком углубляться в мир грез, Гарри. Ты можешь затеряться там навеки. — О. Как… Завораживающе. Я не думаю, что буду приходить сюда еще, профессор. Мне было интересно, как оно работает, кем было создано, что с ним случалось, что случалось с людьми, которые в него смотрели. — Никто не знает, как оно работает, кто его создал, как оно попало в Хогвартс и что с ним было до этого. Я верю тебе, но завтра зеркало поставят в другое место. Твой друг Рон тоже мог запомнить сюда дорогу. Дамблдор уже собрался уходить, когда Гарри сказал: — Профессор, а… Что Вы видите в этом зеркале? — Я? — переспросил директор, смотря на добродушные лица Аберфорта и Арианны с очень хорошо скрытой скорбью. Он добро улыбнулся. — Я вижу лишь себя, держащего в руках пару толстых шерстяных носков.***
Через день после победного матча с Пуффендуем Золотая Троица сидела в гостиной Гриффиндора, поедая новогодние сладости и обсуждая, как им разузнать о Фламеле. — Нам стоит прекратить ходить в библиотеку. — Что? Почему? — Ты видела, сколько там книг? Чтобы перерыть все, нам не хватит семи жизней. Будешь шоколадную жабу, Гарри? — Да, давай. Хех, второй Дамблдор. Такой же, ка… Гарри прервался на середине фразы. Он благоговейным шепотом проговорил: — Фламель! Я нашел Фламеля! Слушайте: «Альбус Дамблдор помимо всего прочего прославился… Ага… Ага… И работами по алхимии, проведенными совместно с его партнером Николасом Фламелем». Алхимия! — Точно! Сидите здесь. Гермиона быстрым шагом ушла в спальню девочек и вернулась через полминуты с толстенным фолиантом. — Я взяла ее в библиотеке еще пару недель назад, для легкого чтения. — Легкого…? Выражение лица Рона стоило того, чтобы жить. — Тс. «Николас Фламель. Единственный создатель философского камня». — Философский камень. Кажется, я читал о нем, — встрял Гарри. — Превращает любые металлы в золото и помогает создать эликсир жизни, дающий бессмертие. — Верно! Вот, что пытались украсть из Гринготтса и что охраняет Пушок. — Неудивительно, что Снейп хочет его украсть, — заявил Рон. — Зачем он Снейпу? — возразил Гарри. — Он же зельевар от Бога. И зачем ему вечная жизнь или тонны золота? — А зачем это Квирреллу? — парировал Уизли. — Туше. О, я вам не говорил. Ночью, когда я ходил в запретную секцию, там в коридоре были они оба. Снейп был крайне зол. Он, кажется, угрожал Квирреллу, говорил, что знает о его фокусах. И ещё что-то в этом роде. — Ну, тогда либо за камнем охотится Квиррелл, и он надёжно защищён… — …либо его ищет Снейп, и тогда он пропадет через неделю. Как итог, либо Квиррелл оказался гораздо крепче, чем они думали, либо он просто пытался украсть камень.***
После Рождества Малфой… Изменился. Не сильно, но заметно. Он стал более грубым по отношению к троице, менее… Ну, он не был особо дружелюбен или приветлив к ним и раньше, но теперь это вообще исчезло. Если раньше при виде друг друга Гарри и Драко как минимум кивали, то теперь Малфой просто высокомерно задирал голову. Гарри даже не мог представить, что могло вызвать эти перемены. Но нельзя сказать, что он долго об этом думал. В последнее время его мысли занимал в основном дракончик, которого приютил Хагрид. К счастью вчера ночью его забрал Чарли с друзьями, за чем Гарри с Гермионой наблюдали из-под мантии-невидимки. Гарри хорошо запомнил слова профессора Дамблдора о близорукости невидимости, и потому был втройне осторожен и всегда осматривал помещение перед тем, как явить себя. Они очень сильно рисковали, но, к счастью, их никто не заметил. Одной ночью у Гарри прорезало болью шрам. Днем Хагрид рассказал им, что видел серьезно раненого единорога этой ночью. И Гарри был слегка насторожен этим совпадением. Вечером он узнал в библиотеке о крови единорога и поделился с друзьями. — Помните, Хагрид днём рассказал нам о раненом единороге? Рон с Гермионой молча кивнули. — Кровь единорога обладает поразительным эффектом. Она насыщает волшебника жизненной силой и при правильном использовании может сделать бессмертным. Но убить единорога — величайшее преступление. Тот, кто посмеет пойти на такое только ради собственной выгоды, как только коснется крови губами, будет проклят до конца своих дней. — Жутко… — Не то слово. — Кто мог пойти на такое? Гарри немного подумал, и ответил: — Кто ждал вернуть свою силу одиннадцать лет? Кому нечего терять? Кто жаждет бессмертия больше всего? Его друзья молчали. — Волан-де-Морт. — Гарри! — Что?! — Не произноси это имя! — Почему нет? — Так… Не принято. — Если ты будешь бояться произносить это имя, ты будешь бояться его. И заставишь всех остальных больше его бояться. А это — как раз то, чего Волан-де-Морт добивается. Рон слегка поморщился, но промолчал. — Думаешь, Сам-Знаешь-Кто пришел в Хогвартс? — Не знаю. Может, он здесь. Может, он набирает силу. Не думаю, что нам стоит так много об этом беспокоиться. У нас все-таки экзамены на носу. Про экзамены они тоже беспокоились почти что зря. Гарри и Гермиона поняли и выучили весь материал, они были почти уверены в своих силах. В Роне плескалось чуть меньше уверенности, но друзья помогали ему с подготовкой, так что он тоже справился неплохо по своим ощущениям. У них оставалась неделя радостной свободы до объявления результатов. И ничто не могло ее омрачить, кроме постоянной боли в шраме у Гарри и осознания, что Темный Лорд прямо сейчас охотится за камнем. Они втроем лежали под деревом, когда Гарри встрепенулся. — Черт возьми. — Что такое? — Нам нужно к Хагриду. Быстро. — Зачем? — Потом объясню. Это срочно. Подойдя к тяжелой двери дома лесника, Гарри постучал и шепнул: — Подыграйте мне. — О, здорово, ребятня! Сдали все? Чаю не хотите? — Да, разумеется! Они какое-то время поболтали о том, о сем, и тут Гарри задал вопрос, как бы между делом: — Хагрид, а помнишь, ты говорил о незнакомце, который продал тебе яйцо Норберта? Расскажи о нем еще, пожалуйста. Ты как-то говорил, что это был грек. — О, точно! Да, знатный был вечер. Незнакомец был в темном капюшоне все время, я его считай и не запомнил. Мы разговорились, выпили, и он стал расспрашивать о животных меня. Ну вот я и рассказал, дескать, про то, что дракона всегда иметь хотел. Ну он и предложил в карты сыграть на яйцо драконье. Еще поспрашивал, чтобы убедиться, что я смогу о нем позаботиться. Ну, я и сказал, что в Хогвартсе уже давно работаю, и что за Пушком тут приглядываю. Я его успокоить — наука не мудреная. Под музыку засыпает, как миленький. На флейте, на арфе там поиграй, и все, через пару секунд уже храпит в три головы. Музыка-то, оно, всегда на животинку действует. Надо только хорошо играть уметь, да инструмент какой-то. Рон встрепенулся, но Гарри незаметно приложил палец к губам, а Хагрид уже сменил тему. Выпив еще по паре чашек чая и съев по каменному кексику, друзья попрощались и ушли. — Гарри, объяснись. — Вам не показалось подозрительным, что человек, который так хотел продать яйцо дракона в Англии, к тому же грек, так удачно наткнулся на того, кто так сильно мечтал о драконе, в той же самой Англии. Вряд ли это простое совпадение. Незнакомец напоил Хагрида, чтобы тот его не запомнил и выяснил путь пробраться мимо Пушка. Я почти уверен, что это Квиррелл. Или Снейп. Или кто-то подставной. — Гарри, ты просто гений! Хагрид даже ничего не заподозрил! — Спасибо. — Но что нам делать? — Пойти к Дамблдору. Только он поверит и воспримет всерьез. — Тогда идем. Но они столкнулись с проблемой. — Что вы делаете в замке? — остановил их голос МакГонагалл. Гарри, однако, не растерялся. — Добрый день, профессор. Мы направлялись к профессору Дамблдору. Я хотел кое-что уточнить насчет своей магии. — Сожалею, мистер Поттер, но профессор Дамблдор улетел в Министерство по срочным делам десять минут назад. Его не будет ближайшие несколько дней, я надеюсь, это не срочно. — Нет-нет, вовсе нет, не беспокойтесь, профессор, это вполне может подождать. — Хорошо. А сейчас я бы посоветовала вам пойти на улицу и ни о чем не беспокоиться, — она слегка улыбнулась. — Вы хорошо потрудились, сдали экзамены и заслужили свой отдых на свежем воздухе. — Спасибо, профессор, мы так и поступим. Они пошли на улицу. — Дамблдор не в школе. Это все. Я уверен, что этой ночью кто-то попытается его украсть. — Добрый день. Позади них раздался крайне холодный голос Снейпа. — Добрый день, профессор. — Некоторые люди могут насторожиться, увидев трех настолько обеспокоенных школьников в настолько погожий день после сдачи экзаменов. Должен сказать, я впечатлен, мистер Поттер, мисс Грейнджер. Я не должен этого говорить вам, но вы оба получили высший балл. Не каждому ученику удается сдать мой экзамен. — Спасибо, профессор. — Не стоит упускать такой хороший день. Сказав это, он взмахнул своим черным плащом и вернулся в школу. — Что нам делать? — Сегодня ночью я заберу камень раньше. Чтобы он не достался Волан-де-Морту. — Ты с ума сошел?! — Если камень украдут, он вернется. И станет бессмертным. Я ни за что не могу допустить этого. Он убил множество людей, в том числе моих родителей. Я не могу сидеть и ничего не делать, зная, что он продолжит убивать. — Нет, не можешь, — согласилась Гермиона. — Хорошо. Рад что вы понимаете. — Кончено, — подтвердил Рон. — Как думаешь, под мантией трое поместятся? — Что? Нет. Исключено! Вы не пойдете со мной! — Пойдем-пойдем. Еще как пойдем. — Но это опасно… Друзья лишь скептически на него посмотрели. — Гарри, давай так. Отныне, если ты направляешься на какое-то опасное дело, где тебе не обязательно быть одному, мы бросаем все и идем за тобой. Иначе у нас будет один и тот же разговор каждый раз. Гарри немо возмутился, но потом лишь тихо вздохнул и смирился, что подружился с такими же сумасбродами, как и он сам. — Ладно. Да, я думаю, втроем поместимся. Тогда ждем ночи. Поздно вечером последним из гостиной ушел зевающий Ли Джордан. А у троицы сна не было ни в одном глазу. Гарри сходил в комнату за мантией, и они укрылись ей на проверку. Но тут произошло неожиданное. — Что вы пытаетесь сделать? Из спальни появился Невилл в пижаме. — Вы же не собираетесь гулять по школе ночью? — Нет, конечно нет! — начала возражать Гермиона. — Я не дам вам. Вас накажут. И могут выгнать. — Невилл, ты не понимаешь. Это очень важно. Отойди, — попросил Гарри. — Нет. Я не дам вам пройти. Я… Я буду драться. — Извини, Невилл, но такой вариант нас не устраивает, — заявил Гарри, материализуя копье. Ловким движением он подбил Невилла под ноги, подхватывая его голову и осторожно опуская на землю, пока Гермиона парализовала его. — Извини, Невилл. — Нам правда жаль. Друзья залезли под мантию и, убедившись, что их не видно, вышли в коридор. По пути Гарри отпугнул Пивза блестящей пародией на голос Кровавого Барона, но больше им ничего не помешало. Они дошли до нужной им двери, которая была настежь распахнута. Кто-то из них задел ее, входя, и Пушок проснулся и начал обнюхиваться. Он не мог их видеть, но все три головы были повернуты в их стороны. Гарри достал подаренную Хагридом флейту и начал играть какую-то незамысловатую мелодию (Все мы знаем, что это Once Upon a Time). Пушок постепенно опустился, прилег и захрапел. Рон с Гермионой, не мешкая, отодвинули лапу пса и открыли люк. Гарри передал флейту Гермионе, которая продолжила играть, но уже на свой лад, и прыгнул вниз. Падение смягчило… Что-то. — Все в порядке, прыгайте! Гарри ощупался и понял, что это дьявольские силки. Они любят темноту и влажность. Значит, стоило их побеспокоить, ибо один уже нагло обмотал его ногу. — Люмос, — прошептал он, и на кончике его палочки зажегся небольшой фонарик, напоминавший звездочку. Огонек-то был небольшой, но яркий. Лианы сразу же начали отползать от него. В этот момент сверху прилетел Рон. — Не мешкай, вылезай отсюда. Рон быстро сообразил, что к чему и вылез из каменного бассейна. Сверху затихла флейта и раздался жуткий лай, но Гермиона уже летела к ним. Упав, она тоже быстро поняла, что происходит. — Люмос. Гарри с Гермионой вместе полезли из бассейна, водя вокруг палочками и отпугивая силки. — Что ж, это было достаточно просто, — сказал Рон. — Не расслабляйся, — осадил его Гарри. — Это только начало. Лучшие учителя Хогвартса работали над этой защитой. Дальше шла комната с большой старинной дверью. Гермиона выступила вперед. — Алохомора. Дверь не поддалась. — Смотрите! — указал Рон наверх. Там под самым потолком летала куча ключей. — Какой наш? — Нам нужен такой же старый и ржавый. — Логично. — Вон он! Благодаря умениям ловца, Гарри быстрее замечал вещи. — Одно крыло помято. Кто-то его уже ловил до нас. Хм… Метлы! У стены стояло несколько метел. Друзья схватили их и оседлали. — Нам нужно его окружить. Рон, заходи сверху, Гермиона, не давай ему спуститься. Готовы? Начали! Ключ, несмотря на свой размер и сломанное крыло, был очень проворен. Проворнее снитча. А ключи, так и намеревавшиеся выколоть глаза, вообще не помогали. Но меньше, чем через полминуты, Гарри спустился вниз с дергающимся ключом, поставил метлу к стене и открыл дверь. Рон с Гермионой приземлились вслед за ним, а ключ вырвался и поднялся сразу после щелчка. — Ну что, пошли? — Да, веди. В следующей комнате их ждало огромное клетчатое поле. — Шахматы! — Те, магические? — Черт, да. Все помнили, как жестоко расправлялись друг с другом фигурки при их игре. Рон нерешительно подошел к офицеру. — Нам… Нам нужно победить, чтобы пройти дальше? Черный офицер кивнул. И правда, за двумя рядами белых фигур виднелась дверь. С одного коня слез всадник, а также с поля сошли ладья и слон. — Так, ладно… — начал Рон. — Я стану конем. Гарри, будешь слоном. Гермиона, стань на место ладьи. — Ладно, тут я вам не помогу, — подняла руки Гермиона. — Это да. Рон играл в шахматы лучше всех первокурсников, да и Гарри был не то, что бы плох. Началась партия. Совсем скоро с доски полетел первый их союзник. Партия продолжилась. Рон без колебаний жертвовал новыми фигурами. У доски уже скопилась большая куча черного камня. — Мы почти… Дайте подумать… Да… Это единственный путь. — Что? Ты же не о… — Я пожертвую собой. А ты, Гарри, сможешь поставить мат. — Нет! Ни в коем случае, Рональд! — Гермиона наотрез отказалась от такого развития событий. Гарри был с ней солидарен. — Вы хотите остановить Снейпа-Квиррелла-Сами-Знаете-Кого или нет? Это единственный путь. — Но Рон… — Нам нужно торопиться. Я иду. Рон сделал шаг вперед, и королева разбила фигуру коня мечом. Рона откинуло в сторону и, кажется, ударило по голове камнем. Гермиона было рванулась к нему, но Гарри вовремя ее остановил. — Нет! Нужно закончить игру. Гарри сделал ход, объявляя шах и мат. Оставшиеся белые фигуры поклонились и разошлись, открывая путь. Мальчик сразу рванулся к своему другу. Андайн обучала его, как оказать первую помощь и посмотреть, в каком состоянии человек. Гарри послушал дыхание, проверил пульс, ощупал голову и осмотрел тело. — Он будет в порядке. Живой, дышит. Головой приложился, да пара мелких царапин. После его слов Гермиона заметно расслабилась, да и Гарри почувствовал себя лучше. Они переглянулись и пошли дальше. Там лежал отключившийся тролль, с которым уже справился тот, кто прошел раньше. Он был в пару раз крупнее того, что они победили на Хэллоуин. А в следующей комнате на столе стояли в ряд семь колб разного размера и формы. Там же лежал кусок пергамента. Гермиона вслух прочитала написанное стихотворение. — Так это ж логическая задачка! — обрадовался Гарри. — Да! — Гермиона тоже улыбалась. — Я такие обожаю. Видимо, расчет был на то, что у многих волшебников не лучшие отношения с логикой. Что ж… Через пару минут Гарри с Гермионой сообща пришли к верному ответу. — Значит, с этой можно пройти вперед. Тут слишком мало. Хватит только на одного. — Иди, Гарри. Я вернусь и позабочусь о Роне. — Хорошо. — Удачи тебе! Гермиона крепко обняла его, начиная всхлипывать. — Спасибо. Эй, ну не надо. Все будет в порядке, — он слегка успокоил ее, похлопывая по спине. — Что я, Волан-де-Мортов не видел? Обещаю тебе, я справлюсь. — Х-хорошо. Ладно. Я пойду. Гермиона выпила из нужной бутылки и прошла сквозь фиолетовое пламя. — Удачи. Гарри тоже выпил зелье и прошел дальше. Он материализовал в руках копье, готовясь к неприятной встрече. — Профессор Квиррелл. — Гарри Поттер. — Все же, это вы. — Значит, ты знал. И давно? — Примерно с первого матча по квиддичу. Мы гадали, Вы ли это, или профессор Снейп. — А, да. Северус выглядит весьма и весьма подозрительно. Этакий стервятник. Кто же на его фоне заподозрит б-б-бедного за-за-заикающегося п-п-п-профессора Квиррелла? — Гермиона увидела, как вы с ним заговаривали мою метлу. — О да, он шептал контрзаклятье. Иначе бы ты уже был мертв. — Я думал, он меня ненавидит. По крайней мере ненавидел. — Видит небо, он тебя ненавидит. Они с твоим отцом учились в Хогвартсе. И терпеть друг друга не могли. Но Северус никогда не желал тебе смерти. Еще с минуту Квиррелл метался у зеркала, пытаясь разгадать его загадку. Он видел, как преподносит камень Темному Лорду. Но не видел, где он. Тут Гарри подумал: «Квиррелл больше всего хочет подарить камень Волан-де-Морту, а не просто найти его. Что и показывает ему зеркало. А я сейчас больше всего хочу его найти. Значит, я должен увидеть, где он.» Как только мысль эта пронеслась в его голове, он услышал шипящий и хриплый голос: — Мальчишка… Используй мальчишку… — Поттер, иди сюда! И убери эту палку, ради небес! — Гарри приблизился, но копье в руке оставил, пусть и опущенное. Кажется, Квиррелл не понял, что его оружие магическое. — Посмотри в зеркало. Скажи мне, где философский камень? Квиррелл говорил почти ласково, очевидно, надеясь запутать Гарри. Мальчик посмотрел в зеркало и увидел себя. Красное от адреналина, его отражение запустило руку в карман и достало камень. Затем подмигнуло и так же убрало камень обратно. Что ж… Пора стать актером. — Что ты видишь, мальчик мой? — Ого! Я… Я вижу, как пожимаю руку профессору Дамблдору. Я выиграл кубок по квиддичу! И я лучший ученик школы! Оно показывает будущее, профессор? А как оно действует? Это точное будущее, или одна из возможных вероятностей? Может, другая альтернативная вселенная? — благодаря Сансу, Гарри буквально с пяти лет знал о теории таймлайнов и альтернативных вселенных. — Так интересно! А может, оно служит еще и порталом? — Заткнись ради Мерлина! — воскликнул Квиррелл. — Мальчишка лжет… Лже-е-ет! — Гарри. Скажи мне правду. Где камень? — О каком камне Вы говорите? — Дай мне с ним… Поговорить… — Мой Лорд… Вы еще слабы… — Я достаточно силен для этого. Квиррелл медленно развернулся, открывая свой тюрбан. Под ним, на его затылке, оказалось лицо, напоминающее змеиное. — Гарри Поттер. — Волан-де-Морт. Наслышан, — Гарри встал в боевую стойку и поудобнее перехватил копье. — Видишь, чем я стал? — спросило лицо. — Всего лишь тенью, химерой… Я обретаю форму, только вселяясь в чужое тело… Всегда находятся те, кто готов впустить меня в свой мозг и свое сердце… Кровь единорога сделала меня сильнее… Ты знаешь, что мой верный Квиррелл пил ее в лесу… И как только я завладею эликсиром жизни, я смогу создать себе свое собственное тело… Итак, почему бы тебе не отдать мне камень, который ты прячешь в кармане? — А почему бы мне не проткнуть твоего верного Квиррелла копьем прямо сейчас? — Не будь глупцом, — прорычало лицо. — Лучше присоединяйся ко мне и спаси свою жизнь… Или ты кончишь так же, как и твои родители… Они умерли, моля меня о пощаде… — Это не так, — не воспринял его жалкую провокацию Гарри. Он решительно подошел к Квирреллу, стоящему лицом к нему, и ощутимо ткнул того древком под колено. Человек мгновенно сложился и опустился на четвереньки. Он подошел к нему и положил руку тому на плечо, чтобы развернуть к себе. Его плечо тут же зашипело будто плавясь, и Квиррелл начал кататься по полу в агонии. В какой-то момент он рванулся к Гарри хватая того за предплечья, из-за чего его руки тоже начали растворяться как от кислоты. И в завершение Гарри приложил ладонь к его лицу, тоже вызывая шипящий след. Наконец, Квиррелл издал последний душераздирающий вопль и вскоре от него осталась лишь кучка пепла. Только сейчас, когда адреналин слегка отошел из крови, Гарри понял, что у него все это время сильно болел шрам. Но сейчас ему было не до этого. Из пепла прямо на Гарри рванул бестелесный дух. Дальше все кануло в темноту.***
Гарри очнулся, лежа в мягкой кровати. Он быстро вспомнил все произошедшее и резко сел. Он был в больничной палате. Слева от его койки сидел Дамблдор, а справа была куча разнообразных подарков, в основном сладостей. — Добрый день, Гарри. — Добрый, профессор. Э-э-э... Сколько я спал? — Да вот уже несколько дней. — Что с камнем? Как Вы тут оказались? — Как только я прилетел в Министерство, стало очевидно, что я должен быть в Хогвартсе. Я прилетел, когда ты уже был один. — Да... Квиррелл не мог меня коснуться. Его руки жгло. — Ты понимаешь, почему так? — Думаю, это связано с тем, что Волан-де-Морт не смог убить меня. — Правильно. Твоя мать защитила тебя величайшей защитой. Очень древней и сильной магией. Любовью. Твоя семья и твои друзья в разы ее укрепили. Эту магию Волан-де-Морт никогда не сможет понять. Именно поэтому ты победил. Что же касается камня... Сейчас он уничтожен. — Но... Николас Фламель и его жена... Разве они не умрут? — О, так ты знаешь о Николасе. У них есть достаточно эликсира, чтобы наладить свои дела. А потом — да, они умрут. Для тебя это может быть странно, но чем старше ты становишься, тем хуже тебе кажется идея вечной жизни. Сейчас для них смерть — просто хороший заслуженный отдых после долгого и насыщенного дня. Гарри немного посидел, размышляя над словами Дамблдора. — Полагаю, это имеет смысл. Если камень теперь уничтожен... Это же не значит, что Волан-де-Морт повержен, так ведь? — Верно. Он все еще где-то здесь, возможно, ищет новое тело. Но не стоит огорчаться, ты отдалил его возвращение. А если его возвращение будет отодвигаться все дальше и дальше, возможно, он никогда не будет властвовать. — Сэр, есть еще кое-что, что я хотел бы узнать, если вы мне расскажете, — тихо, но настойчиво произнес он. — Я бы хотел знать всю правду... — Правду… — вздохнул Дамблдор. — Правда — это прекраснейшая, но одновременно и опаснейшая вещь. А потому к ней надо подходить с превеликой осторожностью. Однако я отвечу на твои вопросы — если, конечно, у меня не будет достаточно веской причины для того, чтобы промолчать. Если я не смогу ответить, прошу меня простить: я промолчу, потому что ложь недопустима. — Хорошо. Первое: почему Волан-де-Морт хотел убить меня? В смысле, одиннадцать лет назад. — Увы, на этот вопрос я пока не могу ответить. Придет время, ты будешь готов, и ты сам все узнаешь. — Тогда другой вопрос: мантия-неведимка... Это Вы ее прислали? — Да, как я уже сказал, твой отец оставил ее мне незадолго до той ночи. — А правда, что профессор Снейп ненавидел его? — Да, они испытывали друг к другу сильную неприязнь. А затем твой отец сделал кое-что, чего Снегг так и не смог ему простить. — Что? — выдохнул Гарри. — Он спас ему жизнь. Мальчик поднял бровь. — Да-а-а... — мечтательно протянул Дамблдор. — Меня всегда забавляло то, какими странными путями порой следуют человеческие мысли. Профессор Снейп не мог смириться с тем, что остался в долгу перед твоим отцом... Я думаю, что именно поэтому он приложил столько усилий к тому, чтобы спасти тебя. Профессор Снейп верил, что таким образом он вернет долг твоему отцу. И спокойно сможет продолжать ненавидеть память о нем... Северус, может, и недолюбливал тебя по началу. Он видел в тебе твоего отца. Однако позже, как он говорил, он стал замечать в тебе другие черты характера. Полагаю, это связано с твоими друзьями-монстрами. Ну и как можно ненавидеть ученика, который обожает твой предмет? Гарри еще немного подумал. — И еще... Я достал камень из зеркала. Потому что Квиррелл хотел использовать его, подарить Волан-де-Морту. А я хотел именно найти. Это так? — Именно! Я рад, что ты догадался. — Спасибо. Я думаю, это все вопросы. — Вот и славно. А теперь предлагаю тебе заняться этими сладостями. О! Драже на любой вкус «Берти Боттс»! В юности мне не повезло: я съел конфету со вкусом рвоты. И боюсь, что с тех пор я несколько утратил к ним интерес. Но вот эта конфетка кажется мне вполне безобидной, как ты считаешь? — Дамблдор взял золотисто-коричневую конфетку в рот. — Хм, не повезло. Ушная сера. С этими словами Дамблдор покинул палату. Позже к Гарри заходили Рон с Гермионой, потом еще Хагрид, но больше мадам Помфри никого не пустила. Банкет по поводу окончания года прошел как нельзя лучше. Гриффиндор выиграл кубок по квиддичу впервые за достаточно долгое время и вел по очкам факультетов, так еще и Дамблдор добавил бонусы Гарри, Рону, Гермионе и Невиллу за события той ночи. В общем, кубок школы тоже достался им впервые за долгое время. На станции отправления Хагрид долго прощался со всей троицей и подарил Гарри несколько фотографий его родителей. Он хотел сначала подарить фотоальбом, но потом узнал, что у Гарри уже есть один, и решил, что простых фото хватит. Гарри был жутко рад и благодарен ему, обняв здоровяка на прощание. Это три месяца, но скучать они все равно будут. По приезде на станцию девять и три четверти Гарри вышел из поезда и услышал возглас: — Мама, вон он! Я его вижу! Из толпы на него показывала рыжеволосая девочка, которая, надо полагать, была Джинни. Я рядом с ней стояла миссис Уизли. — Доченька, не показывай пальцем, это неприлично. — Привет, Джинни, здравствуйте, миссис Уизли! — Гарри, мальчик мой, здравствуй, иди сюда. Вслед за ним из поезда вышли Рон с Гермионой и братья Уизли, которые тоже направились к ним. — Гарри, а тебя никто не встречает? — Я думаю, они снаружи ждут. У них... Не самая обычная внешность, скажем так. — Ах да, конечно! Рон уже рассказал своей семье о его родстве с монстрами. Все, о чем Гарри сейчас мечтал — это чтобы Меттатон не устроил бурную встречу с фанфарами и конфетти. Хотя бы не на станции. — Мелкий! На него налетела Андайн в кожаной куртке, чуть не сбивая с ног. — Ха-ха-ха, привет, Андайн! Альфис! — Прив-в-вет, Гарри! — здоров, малой. — ЧЕЛОВЕК! — Приветики! Подошли так же скеле-братья и Азриэль. Пусть волшебники и были осведомлены, но все равно не смогли сдержать отпавших челюстей. — Хе-хе, я рад всех вас видеть, ребят! — Мы тоже, мелкий! — У тебя большая семья, Гарри! Может, даже больше нашей, — заметила Миссис Уизли. — О, а вы — Молли Уизли? — Да, приятно познакомиться! А вы... — Андайн. Взаимно. — Как чудесно! Почему бы нам не собраться на этих каникулах? — О, замечательная идея! Тогда, думаю, созвонимся. Молли непонятливо подняла бровь. — Э-э-э... У волшебников нет телефонов, — встрял Гарри. — Свяжемся через сов. — Ах да, простите. Ну что, готов? — Да! Пока! — Гарри помахал друзьям рукой и последовал за монстрами. Каникулы обещают быть веселыми.