Многоходовочка, или Твой лучший враг

      Ещё несколько секунд Гарри безотрывно продолжал смотреть в одну точку, туда, где только что стоял Малфой. Затем осмотрелся. Сколько он уже здесь? Час? Три? Пять? Столько всего произошло, что абсолютно потерялся счет времени. Часов у Гарри не было, и только чуть пробивающийся в окно свет говорил о том, что хотя бы ночь ещё не наступила. На полу, вниз экраном, валялся монитор. Поттер машинально поднял его. Бутылка с водой, пакет… Чашка, из которой Гойл поил его живительным эликсиром. И кресло. Черное массивное кресло из элитной кожи с большими подлокотниками и высокой спинкой. Даже без своего хозяина оно выглядело, как угроза. Гарри, сам не понимая зачем, отодвинул его в угол. Прислушался. Тишина давила на уши. Один. Теперь совсем один. У Малфоя получилось. Вдруг, вспомнив, Гарри бегом рванул к двери, но… Двери не было. Глухая высокая темная стена оказалась на том месте, куда ещё недавно входили и выходили. Гарри руками щупал холодные камни, не желая в это верить. Что же должно открыться через три дня?! Как он выберется отсюда без палочки?! Мерлин, что этот змеёныш ещё задумал?! Стоп, спокойно. Только без истерики. Не будем ещё и этим доставлять Малфою удовольствие. Надо сосредоточиться, подумать. Поттер до боли потёр виски подушками пальцев. Этот ублюдок сказал, что смерть Гарри ему не нужна, значит, замуровать врага в каменном мешке не входило в его планы. Опять соврал? Но зачем так сложно? Зачем вода, фрукты? И что, в конце концов, обозначала та протянутая рука?!       …Ах, точно! Он же видел – вот! Ещё одна дверь! Гарри ринулся к противоположной стене, схватился за ручку… И горько усмехнулся. За дверью блеснул белый фаянс унитаза. Все-таки этот мерзавец был настоящим аристократом. Заставить врага есть гнилые яблоки Драко мог, но чтоб оставить без «удобств» - такое ему, видимо, даже не пришло в голову. Да будь ты проклят. Ты и весь твой поганый аристократический род. Гарри в изнеможении опустился на пол. Прислонившись, запустил в волосы пальцы, пытаясь хоть как-то привести в порядок мысли. Кто знает, сколько ему здесь на самом деле придётся находиться, но было понимание, что когда-нибудь он отсюда все же выберется. Те перспективы, которые нарисовал Малфой, действительно, были пострашнее голодной смерти. Не заботясь, что жидкость в бутылке может оказаться отравленной, Поттер плеснул в чашку воды и жадно, почти одним глотком, выпил. И тут же метнулся к унитазу. Во рту вновь ощутился омерзительный вкус малфоевской плоти, и Гарри вывернуло наизнанку. Он наливал, и наливал в чашку воды, пил и полоскал рот, чистил зубы, тёр губы… Как остервенелый мыл, тёр лицо, будто хотел содрать кожу. К горлу опять подступили слёзы. Поттер схватил себя за шею, пытаясь сдержаться, но вдруг понял – нет, наоборот. Надо. Так будет легче. Плечи затряслись. За всю жизнь, за все свои 18 лет, пережив многое и пережив многих, Гарри никогда так не плакал. Удушающую тишину разорвали отчаянные, срывающиеся на крик, рыдания.