Кружево или Секреты Асмодея

Похотливое желание, истинная страсть, а может, просто эксперимент? Не важно, ведь Люцифера так и тянет к этому парню, а Асмодея влечет нечто трепетное к самому принцу Ада.

***

Асмодей гулял по опустевшим коридорам когда-то наполненной школы, всматриваясь в каждый узор лепнины на кремовых колоннах. На это рождество он не поедет домой, его отец не одобряет образ жизни сына, а Асмодей не хочет что-либо менять. Его образ жизни- олицетворение его сущности, и он будет ей пользоваться, несмотря ни на что. Возвращение в отчий дом, означало две недели выноса мозга, а впоследствии ссоры с самим дьяволом. Отвратная перспектива. Проходя мимо опустевших аудиторий и попутно заглядывая в каждую, демон замечает знакомое алое оперение, что мигом скрывается в массивном дверном проеме. Стук каблуков начищенных туфель ускоряется и приближается к заветной арке. Шаг, другой, и вот перед ним величие во плоти, чей гнев сковывал руки неосязаемыми путами, и как бы ты не извивался, как бы не старался получить свободу, твой страшный сон сбудется, заставляя пожалеть о появлении на свет. Асмодей знал способности Люцифера, знал это ощущение розовой пелены как никто другой. И сейчас на его разум вновь опускаются оковы чар, но он не противится, покорность перед этим высшим созданием, заставлявшая всю душу демона сжиматься, колыхаться и не сидеть на месте. Необычное тепло разливалось по телу, иллюзия чего-то большего, чем обычная похоть. Страстное желание отдаться кому то, не взять, отдать себя всего. Темную голову впервые пронзила такая мысль, странная, пугающая, неуместная. Но путы розово-лиловых оков, окрашивающих мир в пастельные тона, затирая острые углы, смягчили картинку. Сейчас Асмодея не волнуют последствия, остались лишь его желания. Те, что таились в глубине темной души, те, что вышли благодаря чарам. Чарам, что оставляют без права голоса Люцифер мечтает об уничтожении Виктории, мечтает о том, как по школе разлетится весть о ее кончине. Асмодей же в этом плане-оружие, что собственными руками приколотит Вики к стене, наблюдая за тем, как кровь стекает по округлым формам. Пешка в руках шахматиста, марионетка, кой управляет кукловод, беспомощная мышь в руках свирепого льва. Вот кто Асмодей. Личный убийца Виктории Уокер. Убийца, который пробудился в сердце благодаря чувству. Фальшивому, но действенному. Грубые мужские пальцы приподнимают подбородок Асмодея, заставляя вороновые глаза заглянуть в алые. Томный взгляд из-под опущенных ресниц, странное чувство стеснения тлеет в голове, завязываясь неприятно тянущим узлом внизу живота. Сладостная поволока возбуждения окончательно затуманила разум, Асмодей страстно впивается в черствые губы, покусывая нижнюю губу, оттягивая и, будто извиняясь, зализывая ранки. Сын Сатаны охотно отвечал, проводя теплым языком по ряду белоснежных зубов, углубляя поцелуй. Крепкие татуированные руки опустились на ягодицы Асмодея, крепко сжимая их сквозь плотную ткань джинс, выбивая из сына Вельзевула слабый полустон. Первая парта станет их ложем, только сегодня, только сейчас. Черная рубашка улетает вглубь аудитории, обнажая чернильные узоры, что отдавали непривычной синевой, заставляя Асмодея нежно дотронуться до тату. Тонкие пальцы касаются узоров, резко Люцифер перехватывает запястья, туго фиксируя их над головой черным кожаным ремнем. Стягивая футболку с демона, Люцифер распускает фиолетово-красные бутоны на оголенных ключицах, чувствуя, как под ним извивается Асмодей, ощущая каждый разгоряченный вдох, демон и сам почувствовал узел внизу живота. Наконец с футболкой было покончено, алому взору предстал облик, что навсегда останется в его памяти. Бледное подкаченное тело, сквозь тонкую кожу просвечивают синеватые венки, тяжело вздымается грудная клетка, алые бутоны засосов и приоткрытые, красноватые от укусов, губы. Растрепавшиеся черные кудри падали на лоб, а смольные глаза горели от желания. Вновь поцелуй, страстный, требовательный. Смуглые руки бродят по телу, сжимая его до красных следов, пока Асмодей языком выводит чернильные узоры на шее и ключицах дьявола, распуская новые пятна засовов, прикусывая оливковую кожу. На секунду он вдыхает аромат одеколона с легким оттенком клубничного геля для душа, не успевает Асмодей улыбнуться, как его вдавливают в стол с новой силой, углубляя поцелуй. Цепкие пальцы снимают штаны и останавливаются. Вместо боксеров, в которых стоял сам принц Преисподней, он увидел нечто иное, нечто более возбуждающее. От этой вещицы не хотелось избавляться, как от ненужного куска ткани, казалось, он лишь дополнял картину. Кружевные изящные трусики, черного цвета, изящно крепились к черным чулкам с дивной повязкой. Белье создавало красивый контраст на фоне фарфоровой кожи, пока Асмодей лишь похотливо улыбался реакции демона и его слегка порозовевшим кончикам ушей. Изящное кружево подчеркивало слегка округлые бедра парня, заставляя Люцифера жадно пожирать каждый кусочек его соблазнительного тела рубиновым взглядом, запоминая все до малейшей детали. Руки невольно огладили внутреннюю сторону бедра, прикасаясь к черным ремешкам. Нечто трепетное всколыхнулось в душе, в душе, что, казалось разучилась чувствовать. Узел внизу живота показался осязаемым. Медленно приспустив кружевную ткань, а затем и избавляясь от нее насовсем, Люцифер еще раз целует демона. Невольно отстранившись, он прикладывает к красным губам палец, кой Асмодей покорно вбирает в свой рот, плотно обхватив губами. Обильно смазав его слюной, алый взор упал на чертовски красивую задницу, демон сомневался, что он у Асмодея первый. Точнее он был уверен в этом, а потому постепенно, чтобы не причинять боль, ввел два скрещенных пальца, постепенно расширяя стенки ануса, давая привыкнуть к новым ощущениям. Асмодей слегка расслабившись качнул бедрами, давая демону зеленый к сигнал к действиям. Несколько движений внутри, резкое движение по простате, из уст Асмодея вырывается стон, такой громкий и похабный, что в алых глазах сияют чертики, кои понятны лишь им двоим. Сын Сатаны властно переворачивает Асмодея на живот, проводя по спине, заставляя прогнуться. Смачный шлепок, на упругой ягодице след от мужской ладони. Резкий толчок во всю длину, Асмодей невольно вскрикивает, за что получает новый шлепок. Асмодей был опытен, это не стало секретом. Он самостоятельно насаживался на член под разными углами, делая ощущения ярче, вырывая из своих уст новые порции сладостных и таких красивых стонов. Демон сильнее вдавливает брюнета в стол, ускоряя темп, слыша мелодии из стонов, между которыми парень едва успевает дышать. Это их личный сорт наслаждения, их личный наркотик, что так неустанно тянет ко дну. Шлепки ускорялись, стол громыхал, пока наконец не обмякло тело Асмодея, издав последний стон — Люци! Следом за ним обмяк и Люцифер, оба понимали, что это лишь их секрет. Асмодей же понимал, что завтра сладострастная иллюзия разобьется о реальность, и он найдет утешение в объятьях, так ненавистной принцем, Уокер.