Not time to die

«Omnia fert aetas». Вергилий.

      Что такое время? Всего лишь мера, которую придумали люди, заковав самих себя в путы определённых границ. Оно несётся стремительно. Пролетает, как миг, отзываясь тенью наших прошлых ошибок и упущенных моментов. А люди… Они не замечают времени, упускают его, как воду сквозь пальцы. И лишь единицы пытаются удержать, словить миг, насладиться им.       Я живу в мире, где время опасно. Где его заставляют ценить. На запястьях каждого человека с рождения есть таймер. Он неактивен до тех пор, пока в твоей жизни не появится тот самый человек, предопределённый судьбой. Твой соулмейт. Мы называем их анконами, тех людей, кто предназначен тебе волей самого Шепфа.       Существует легенда, что когда-то молодой парень Анкон взмолился небесам, прося послать ему счастье. Посмотрел на него Шепфа и отправил ангела с небес небывалой красоты девушку — Селестию. Они понравились друг другу, и счастье было так близко. Но не ценил Анкон времени рядом с ней, хотел он большего и попросил о новом счастье. День за днём угасала Селестия, затухала, как погибающий цветок. Разгневался Шепфа прихотям парня и пренебрежению к святому дару любви, велел ангелу провести на запястье Анкона тонкую линию.       Подчинилась Селестия его приказу и выполнив, разделила кинжал на четыре части, отделив три кольца от остального металла. Рассеяла по свету, да так, чтобы ни одна живая душа не нашла.       Побежали по кисти первые капли крови, и раздался громогласный голос с небес: — Каждый, кто пренебрежет моим даром, будет заперт в Аду. И никогда не попасть ему к вратам Рая. У тебя есть десять дней.       И кровавая черта на запястье Анкона будто бы ожила, повторяя очертания цифр. И начался отсчёт…       Красивая, но печальная легенда обрастала всё большими тайнами, и до нынешних времен дошли лишь догадки о судьбе мужчины и прекрасного ангела. Кто-то говорил, что он признал ошибки и жили они с Селестией долго и счастливо. Но другие твердили, что так и не научился Анкон любить, не ценил он тот дар, подаренный Шепфа, и, по истечению выведенного срока, его сердце остановилось, а душа попала прямиком в Ад.       Меня зовут Виктория Уокер, мне двадцать один год, и цифры на моей руке ещё не побежали, давая мне хоть и мимолётное, но чувство свободы от несладких обстоятельств. Я всегда считала любовь чем-то странным, несуществующим. Точнее — недоступным мне. Хотя всё вокруг стремилось доказать обратное.       На прошлой неделе мы с подругой шли с университета, где учимся на смежных факультетах: она по театральному направлению, а я — по истории искусств. И всё было бы отлично, если бы не высокий брюнет — Шон, врезавшийся в неё впопыхах. Стоило им взглянуть друг на друга, как оба вскрикнули. Хлоя осела на землю, хмурясь от режущей боли, пронзившей всё тело. А на запястья обоих пошёл счет: шестнадцать. Именно столько дней выделил им Шепфа, чтобы познать его «дар».       Иронично, не правда ли? Подарить счастье и любовь, но дать время, а если ты упустил его, забрать взамен жизнь. Немного тянет на естественный отбор. Вот только так совпало, что мои часы всё ещё не побежали. Но жизнь уже оборвалась. А как именно - я абсолютно не помню.       Последний день на земле запомнился лишь обрывками: испуганный голос отца, который быстро вбежал по лестнице, заставлял выйти из дома, сотрясающегося от землетрясения, никогда не бывавшего в нашем городке. Тяжёлые свинцовые тучи низко спустились, а молнии пронзали весь горизонт. Шквал порывистого ветра сгибал деревья, угрожающее свистя вокруг. Казалось, что природа, и сами небеса, взбунтовались против человека, желая напомнить о его ничтожности. А дальше — темнота.       Я не помню, как именно оказалась здесь. В Школе Ангелов и Демонов, которая сейчас больше походила на поле боя. А в принципе, так и было. Полуразрушенные стены высокого здания зияли огромными дырами, и лишь моя фантазия дорисовывала недостающие части. И даже неудивительно, что природа на Земле сходила с ума, а люди то впадали в отстранённую апатию, то наоборот, кидались друг на друга в порыве гнева. Всё это было результатом лишь одного — утраты Равновесия. Войны, на которую попала я сразу же, как умерла.       Но вернёмся немного назад. В тот миг, когда я, на коленях стоя перед высоким демоном, как оказалось в дальнейшем — Геральдом, сдерживала в себе истошный вопль боли, и ногтями впивалась в камень скалы. Кожу рвало, а позвоночник словно медленно скручивался. Внутри меня зарождалась жизнь, трепетала и рвалась наружу. И через долгие, невыносимо долгие секунды, у меня за спиной распахнулись крылья. Пепельно-серые, на краях будто выжженные огнём. Я с любопытством приподнимала одно, а затем и второе, через боль выгибая спину и с интересом рассматривая новый аксессуар. Поверить в который для меня было ещё сложнее, чем в любовь.       Одно радовало, при взгляде на запястье — часы исчезли, просто испарились, не оставив и шрама. И впервые за двадцать один год я облегчённо вздохнула, ощущая некоторую свободу. Свободу выбора, свободу от томительного ожидания отсчёта, который либо осчастливит тебя, либо сведёт в могилу. А точнее в Ад, прямиком к Люциферу. В объятия Сатаны.       К слову, Люцифер здесь был. Судя по рассказам моей новой соседки, которая с энтузиазмом поведала мне все тайны поднебесной, грациозно раздеваясь при этом перед зеркалом. — Люцифер оторвёт головы каждому Серафиму в Цитадели, кто посмеет противостоять его восхождению на трон Ада, — объяснила Мими в очередном порыве гнева и проклятий в сторону ангелов.       А что же касаемо Сатаны. Его убил некий Мальбонте. Чудовище, о котором шептался каждый. Ангел и демон во плоти, с невероятной силой и могуществом, пошедший против Шепфа. Демоны разделились на два лагеря: те, кто примкнул к идеям Мальбонте, и те, кто остался верен Аду и продолжил служить Люциферу, как и его отцу.       И пока голова моя кружилась от осознания того, что я умерла, и факта, что даже не помнила как, моя сероглазая соседка резко развернулась, удивлённо сводя бровки: — Как ты сказала тебя зовут? — Виктория. Ну, можно просто Вики. Вики Уокер, — ответила я, а брюнетка сильнее нахмурилась. — Ребекка Уокер — твоя мать? — раздался неожиданный вопрос, заставивший меня мгновенно выпрямиться.       Имя той, кто была пожизненным призраком в маленьком мирке одинокой девочки, сейчас звучало так буднично из уст демоницы. — Моя мать горит в Аду? — сорвался у меня нелепый вопрос, показавшийся единственным возможным вариантом.       Брюнетка заливисто засмеялась, падая на кровать, а сливовые крылья забавно вздрагивали. — А знаешь, было бы неплохо, — произнесла Мими, вгоняя меня в ещё больший ступор.       Я выразительно приподняла брови, с недоумением наблюдая за девушкой. Спустя минуту она успокоилась, взглянув на меня с ещё более широкой улыбкой, а в тёмно-серых глазах плясали те самые черти из Ада. — Пояснишь? — произнесла я, нервно заводя прядь волос за ухо и выдавливая из себя вежливую улыбку в нетерпении. — Моя мама здесь? — Сладкая, — протянула демоница. — Твоя мать, Ребекка Уокер, здесь. И на нынешний момент она директор этой самой Школы.       Ледяные, колючие мурашки побежали по рукам, захватывая плечи, и спустились к груди, подзывая противное чувство тошноты. Я непонимающе хлопала глазами, пытаясь связать между собой факт своей непонятной смерти, Школу Ангелов и Демонов и свою мать.       Не то что бы я не была рада её видеть. Просто я не думала, что это когда-то произойдёт. Перед глазами навсегда осталась картина: сгорбленный отец, держащий в дрожащих руках её фотографию и я, смотрящая на всё со стороны. Маленький ребёнок, всё ещё не понимающий, куда же ушла мама. Ещё будучи пятилетней малышкой, я ночами просила у небес вернуть мне её, выглядывая падающие звёзды, и чуть не выпадала за ними из окна, стоило огоньку блеснуть на тёмном полотне. Папа сказал, что она мой ангел-хранитель и теперь всегда будет за мной присматривать, беречь. Мама ушла, чтобы защищать меня. А я обязательно должна быть хорошей девочкой, чтобы не расстраивать её. И я была. Не позволяла себе плакать, со всей силы сжимая кулаки даже тогда, когда было нестерпимо больно. До поздней ночи зубрила конспекты, чтоб быть лучшей на всём потоке. Я ощущала её везде. Всегда. Повсюду искала её призрак и каждую победу разделяла с ней.       А сейчас она здесь. И этот самый призрак может в любой момент предстать передо мной. Забавно, что в глубине души у меня возник один страх — не узнать её. Не вспомнить её лица. Или, что ещё хуже — это она не узнает меня.       Я глубоко вздохнула, пытаясь отогнать воспоминания, а волнение накатило на всё тело, выдавая себя лёгким мандражом. Мими прищурилась, внимательнее рассматривая меня, и через пару минут облокотилась на руки, вынося свой вердикт: — Ты мне нравишься, — улыбнулась демоница. — Твоя мать мразь ещё та. Но ты — другая. Даже на вкус и цвет. — На вкус и цвет? — мои брови вновь взметнули вверх. — Да. Наша энергия принимает цвет нашей души и даёт такой привкус, знаешь… — она попыталась объяснить мне, но резко встала. — Сейчас покажу.       Девушка неожиданно подошла ко мне, встав предельно близко. Мы были практически одного роста, и я только сейчас смогла внимательнее разглядеть её лицо. Оно было красиво: выразительные скулы отчётливо выделялись не без помощи косметики, которая лишь подчёркивала их остроту, а полные губы эффектно дополняла сливовая помада, прям под тон крыльев. Аккуратный нос, лоб, идеально посаженые глаза цвета тёмной грозовой тучи. Она была будто бы вылеплена самым искусным мастером. Впрочем, учитывая тот факт, что демоны искушают — это неудивительно. Мими наверняка была самой талантливой из них, с такими-то данными.       И пока я задумчиво рассматривала её лицо, девушка подалась вперёд, впиваясь мне в губы и полностью овладевая ртом. Перед глазами резкой вспышкой вспыхнул вишнёвый, даже фиолетовый огонь. Я ошарашено отстранилась, расширив от удивления глаза. Даже взглянула на запястье по привычке, с испугом ожидая увидеть там отсчёт времени. И вид мой был, наверняка, весьма комичен, раз Мими вновь усмехнулась. — Почувствовала? — довольно произнесла она, ещё шире растягивая ухмылку и уже отходя к огромному шкафу около стены.       Я всё ещё стояла, будто примёрзнув к земле. И вновь часто моргала, пытаясь прийти в себя. Скорее механическим жестом провела языком по пересохшим губам, ощущая отчётливый, сладкий, но с кислинкой, привкус вишни. — Вижу, что да, — довольно протянула она, распахнув дверцы шкафа. — Странная у тебя энергия, — продолжила рассуждать демоница, быстрыми движениями скидывая многочисленные вещи на пол. — А что не так с моей энергией? — произнесла я в ответ. — Она более светлая, чем у твоей матери. Ледяного оттенка. Такая же, как твои глаза. А на вкус, как освежающая мята. Но она будто пустая, — оглянулась на меня брюнетка, повертев в руках очередное платье. — Вероятно, ты так и не нашла своего анкона. — Ты поняла это по энергии? — удивилась я. — Да. Люди наполняются только тогда, когда встретят того, кто предназначен им судьбой, — уже не смотрела на меня демоница, недовольно разглядывая свой бесконечный гардероб. — А у тебя есть свой анкон? — вырывалось у меня. — У нас их не бывает. Мы наполнены изначально. Мы же высшие существа, — усмехнулась девушка, слегка самодовольно подчёркивая своё прирождённое превосходство. — Но теперь ты можешь не переживать насчёт своего времени. Оно у тебя бесконечно.       Мими критическим взглядом окинула очередной наряд в руках, нахмурившись, подкинула вверх, скрещивая пальчики, и щёлкнула ими. Мягкая ткань мгновенно вспыхнула вишнёвым огнём, медленно оседая пеплом к её ногам.       Я глубоко вздохнула. И уже готова была щипать себя, ибо так много новостей моя голова просто не способна была вытерпеть. Резко развернулась на сто восемьдесят градусов, открывая дверь, в надежде на то, что это будет ванная комната, а не продолжение гардероба сексуальной демоницы.       Яркий свет, отражающийся от множества зеркал на стенах и потолке, на мгновение ослепил меня. Я прищурилась, подойдя к широкой раковине, переливающейся перламутровым, радужным блеском. И только открутив воду, решилась взглянуть в отражение.       Русые волосы были растрёпанны, светлая кожа совсем побледнела, из-за чего серо-голубые глаза казались неестественно прозрачными и большими. В памяти мгновенно вспыхнул свет ещё утренних воспоминаний, когда я вот так же, оперевшись о раковину, смотрела в зеркало у себя дома. Впереди было так много планов и страхов: как сдать все зачёты и не сойти с ума, успеть купить подарок отцу перед его днём рождения, забежать к Хлое за оставленными конспектами. И все это казалось таким глупым и нереальным в масштабах того, что я видела сейчас.       Я никогда не боялась умереть. Скорее, боялась умереть из-за кого-то, из-за времени, из-за чьего-то равнодушия. И только сейчас, попав в эту Школу, не помня о своей смерти, в глубине души заклокотала тревожная пустота. Ведь я потеряла свою жизнь. Потеряла свой выбор и свою судьбу. Иронично, как я избегала той боли, что могла дать время на запястье, но при этом, ощутила сейчас острое чувство потери от того, что оно так и не запустилось.       Ледяная вода прикоснулась к моим рукам, а я обратила внимание на мелкую дрожь, сотрясающую пальцы. Снова взглянула на себя. Несколько минут, как загипнотизированная смотрела в зеркало, рассматривая свои глаза и перья за спиной, которые пепельным жемчугом переливались от яркого света, парившего вокруг, словно в невесомости. Крылья тянули назад, непривычно утяжеляя спину. И постоянно дёргались, словно требуя их раскрыть, пока я настойчиво игнорировала существование этих пернатых отростков. Быстро умылась, осознавая, что солёные слёзы уже подбегают к уголкам глаз. И только сейчас я поняла, что умерла. — Шепфа, а как же папа… — прошептала я, зажмурившись и кулачком пытаясь сдержать вырывающийся наружу стон.       Яркая картинка из детства со сгорбленной мужской фигурой, державшей фотографию матери, вновь встала перед глазами. И я, пятилетняя малышка, подошла к нему, протягивая ручки к колючей щетине. — Я буду готовить тебе твою любимую лазанью каждый день, хочешь? — эхом звучит в голове детский голосок, наивно пытающийся как-то успокоить горюющего мужчину.       Распахнула веки, в упор смотря на светящиеся в пространстве огоньки, до тех пор, пока глаза не начали болеть. Сжала кулачки, не позволяя себя плакать и выпрямила спину по привычке, в очередной раз. Ведь я должна быть сильной.       Заливистый девичий смех, доносящийся из комнаты, вывел меня из омута переживаний и памяти, заставляя резко закрыть воду и смахнуть подбежавшие слёзы. В зеркало я больше не взглянула и вышла из ванны, встречая удивлённый взгляд блестящих зелёных глаз рыжего парня. — А она красотка, — ухмыльнулся незнакомец, разворачиваясь ко мне полностью и бестактно раздевая взглядом с головы до ног. — Я же говорила, — вторила ему девушка. — На, надень это. Ты должна показать, какая ты в первый же день. А то посчитают жалкой и не будут воспринимать всерьёз.       Я ловко словила летящий в меня наряд, расправляя в руках мягкий кожаный комбинезон с эффектной шнуровкой на груди. Брови непроизвольно взметнулись вверх. Нахмурилась, переводя взгляд на Мими, всё ещё крутя в руках предмет демонического гардероба. — Это выглядит по… — начала я. — Да, знаю, потрясающе, — завершила брюнетка совершенно не то слово, но исправлять я его не стала. — Это Ади. И поспеши, нам нужно на урок. — Очень приятно, — автоматически ответила я, замечая на красивом лице демона расплывшуюся ухмылку, а его глаза всё ещё внимательно рассматривали меня, как какую-то диковинную вещь. — Урок? — Ну да, — пожала плечами Мими. — Это же не просто так Школа. Только уроки сейчас иные. Ребекка воистину пытается сделать из нас солдат.       Вновь вздрогнула, услышав имя матери. А сердце затрепетало в груди от мысли, что я могу вновь увидеть её. Какая она сейчас? Изменилась ли? Я задумчиво смотрела на комбинезон в руках, пытаясь собраться с мыслями, которые стремительным хороводом мельтешили в голове. Потянулась к змейке на сарафане, но вновь бросила взгляд на рыжего мужчину. — Ты отвернёшься? — выразительно приподняла брови, обращаясь к нему. — Нет, — вновь эта демоническая ухмылка.       Пару секунд я смотрела в зелёные глаза, мысленно проклиная всё вокруг и искренне пытаясь не залиться краской смущения. — Ну ладно, — нарочно ухмыльнулась, смело потянув молнию вниз. — А ты была права, она ещё та чертовка, — весело произнёс Ади, бросив быстрый взгляд на Мими и продолжая наблюдать за мной.       Бежевый сарафан упал к ногам, оставляя меня лишь в нижнем белье, и в этот же миг, демон взглянул в мои глаза, искренне улыбнувшись, развернулся на сто восемьдесят градусов, позволяя мне продолжить переодеваться. Мысленно отсалютовала сама себе, понимая, что в этом мире точно ценятся наглость и смелость, а слабость лучше не проявлять. Прямо как на Земле.       Мими говорила без умолку, рассказывая мне полушёпотом о порядках Школы и правилах Равновесия, пока мы втроём шли по полуразрушенным коридорам в сторону небольшого сада, который уже виднелся из окна. Множество крылатых существ проходили мимо, бросая на меня чуть заинтересованные, но равнодушные взгляды. Я с восхищением осматривалась вокруг, с долей грусти вглядываясь в побитый мрамор. Словно шедевр античной архитектуры, истерзанный временем, здание Школы величество открывало передо мной свои светлые залы и залитые лучами солнца длинные коридоры. Мраморные колоны возвышались словно до самых небес, утопая в кучерявых белых облаках, которыми был покрыт весь высокий потолок. — Это часть купола, — пояснила Мими, улавливая мой завороженный взгляд. — Он защищает школу, образуясь из чистой энергии. — Что-то по разрушенным стенам такого не скажешь, — задумчиво ответила я. — Это не относится к тому, когда бунт возгорается внутри самой Школы, — бросила Мими, а я всё ещё рассматривала искусные рисунки на стенах, которые отдалённо напоминали творения Микеланджело. — Это он и есть, — усмехнулся Ади, который весь путь молчаливо следовал рядом. — О чём ты? — непонимающе повернулась в его сторону. — Ты подумала про Микеланджело. Это он и есть, — мои глаза удивлённо округлились и даже непонятно от чего больше: от факта, что знаменитый мастер был здесь и расписывал стены, или факта того, что Ади прочитал мои мысли. — Ты слишком громко думаешь. Но у тебя в голове такой кошмар. Слишком много мыслей. А вон там, — парень, как ни в чём не бывало, указал рукой в сторону дальнего коридора, — стоят несколько скульптур Бернини. Если они, конечно, уцелели от того, что произошло. — А что произошло? — наконец не выдержала я. — Ади, Мими, — раздался громогласный голос, от чего стены вокруг словно задрожали от невидимых вибраций.       Мы мгновенно обернулись на высокого мужчину, уже знакомого мне. Кажется, его зовут Геральд. И именно от его сильного удара по моему плечу я упала на колени тогда на скале, стремительно выпуская своих новых пернатых друзей на волю. Но мужчина рядом с ним, в белом балахоне, был мне незнаком. Я с любопытством разглядела его: седые волосы по плечо и могучие белые крылья за спиной. Грозный голубой взгляд рассматривал меня с изучающим прищуром, от чего мне почему-то становилось не по себе. Обе мужские фигуры словно излучали величие и были настолько непохожи, что лишь их общее недовольство на лицах, обращённое к нам, объединяло ангела и демона. — Вы можете провести экскурсию мисс Уокер позже, — серые глаза Геральда сверкнули. — А пока на уроке по раскрытию энергии вас ждёт Мисселина. — Всенепременно, — пронеслась новая усмешка на губах Ади, а Мими уже потянула меня за руку, стремительно поворачивая за угол.       Я обернулась, взглянув на двух мужчин ещё раз, вновь перехватывая на себе этот изучающий прищур серых глаз ангела. И стоило мне только вернуть взор прямо, как неожиданно я врезалась в другую высокую фигуру. Успела только ахнуть и ощутить, как сильные мужские руки подхватили меня за талию, удерживая от неминуемого падения. Но в тот же миг голова закружилась, а в глазах стремительно потемнело. Тело словно покрылось тысячами маленьких иголочек, которые мурашками пробежали по коже, оставляя нервную дрожь. Ноги уже не держали, и я медленно падала в глубину своего тёмного создания, отдаляясь от реальности.       Не понимала ничего, будто бы парила в невесомости, не ощущая собственного тела. И вокруг неожиданно прозвучал властный, жёсткий голос. Который таинственно притягивал своим низким бархатом. — Готовьтесь, мы вновь нападём на Школу.