Алена Швец – Вино и сигареты
Вино и сигареты, Это все что нам осталось. Душить друг друга в ванной И снимать свою усталость.
***
Чимин очень радостный человек, прям как солнце. Он не имеет вредных привычек, разве что способен иногда выпить бокальчик красного полусладкого. Он любит яркую одежду, красить волосы в такие же яркие цвета, а также танцы, вокал и свою прекрасную укулеле. Есть человек которого он любит также сильно, а может и сильнее — Чон Чонгук. Они познакомились по интернету около двух лет назад. Пак влюбился в его профиль, его поведение, голос и когда тот играл на гитаре поздними вечерами для Чимина, только вот в какой-то момент почему-то забросил ее, не желая объяснять причин своего поступка, а Чим и не лез с расспросами. Чимин сидит за столом и сушит свои яркие волосы, рыжего цвета, он только что покрасил их рыжей краской, поэтому ярко улыбался сам себе, фантазируя над реакцией своего парня. Пусть современный мир и принял парней, которые ярко красятся, но он не ходил так на улицу, красился дома для себя и Чонгука, демонстрируя тому свои умения. Яркие губы, яркие тени и одежда с волосами делают свое дело, подчеркивая яркость души этого юноши, который ждёт своего любимого с работы. Он слышит звук входной двери и шуршание одежды где-то в коридоре, пришёл. Пак радуется приходу Гука. Когда же тот заходит в комнату, то Чимин улыбается в зеркало, наблюдая за своим парнем через стеклянного друга, и чувствует крепкие руки, которые проводят по его его волосам, щекам, а Пак ластиться к этим рукам, ведь так приятно получить ласку от любимого человека, которого ждал весь день. — Что с тобой? — звучит недовольный голос Гука. Длинные пальцы цепляют подбородок рыжика и поворачивают к себе лицом. Чимин слабо улыбнулся, надеясь на то, что скандала не будет и Чон будет доволен такой сменой имиджа. Вообще раньше Чонгук поражался умениям Чимина, всегда хвалил за новые успехи в очередном хобби, да и просто был хорошей опорой, а затем почему то стал более хмурым и всё чаще срывался на Чимина за подобные творческие проявления. Пака пытались уверить друзья, что так жить нельзя, это ведь натуральный абьюз, не здоровое поведение, нужно бежать или обратиться к специалисту как минимум, но больше Чим со своими друзьями не общался. Чонгук настоял, что те плохо влияют на его любимого мальчика. — Гук-и, я же уже так делал, помнишь? Я же рассказывал как мне нравится краситься, ты даже поддерживал это. Я никуда бы не ушел так, я только твой... — Чимин говорит все тише, ведь знает, что Гук очень ревнивый и всё боится, что старший сбежит от него. Чон ведь младше на два года Чимина, только вот это не мешает ему доминировать в отношениях. Старшему оставалось вздыхать и уступать заскокам Гука, не хотелось скандалов и криков. Чон на ватный диск капает мицеллярку и смывает все это с лица Чимина, пока тот сидит словно тряпичная кукла, сопротивляться бесполезно, только получит от него. Он сквозь зеркало видит руки, которые тянутся к его яркой рубашке и расстегивают пуговицы. Разочарование — вот, что чувствует Пак. Гук расстегнул пуговицы и резко стянул с Пака вещь, одевая на прекрасное тело, обычную белую рубашку, которая лучше смотрелось на его прекрасном парне. Он куда-то уходит, оставляя Чимина сидеть в гордом одиночестве и глотать свои слёзы. Гук вернулся спустя пять минут. Он поднял его, держа за запястье, и насильно потащил в ванную комнату, пока старший пытался вырваться, понимал, что его ждёт, когда увидел краску в руках обычного каштанового цвета. — Гук... Постой! Прошу! Хватит! Чон! — Чимина нагибают над ванной и одной рукой, держат за шею, не давая двигаться. Гук порыкивает на старшего и насильно красит его волосы в натуральный цвет, не желая слушать недовольства. Когда же краска впиталась, младший помыл голову. Всё это время Чимин находился в полусогнутом состоянии, поэтому когда Чонгук потянул его в вертикальное положение, то он тихо застонал от неприятных ощущений в спине. — Чтобы я больше не видел этого в доме, — Говорит Гук, имея в виду краску для волос. — Н-но... Ладно... — Чимин на глазах тускнеет, но соглашается, молча уходя в свою комнату.***
Пак сидит на кровати и что то читает, но видит перед лицом розу бордового цвета, его любимые. Он слышит чужое дыхание прям над ухом, прекрасно понимая, кто рядом с ним. — Эт-то мне? Ох, Гук, спасибо, ты знаешь, что мне нравится, — Чимин улыбается и забирает ее, целуя Чона в щеку, а затем ставит в вазу с водой на столик с зеркалом.***
Чимин радостный собрался погулять со своим давним другом, осталось только обуться и можно выходить. Парень одет в прямые брюки черного цвета и рубашку белого цвета, осталось лишь обуться в любимые кеды. — И куда это ты намылился такой нарядный? Сбежать решил? — рыкнул Чон, опираясь плечом на дверной косяк. — К-конечно нет!... Ты чего? Я просто договорился погулять с Юнги, ты же помнишь его, Гу. Вроде даже общий язык нашли, — Чимин смотрит в эти черные омуты и улыбается немного, но резко ударяется головой об стену, потому что младший резко подлетел и прижал к стене. Его рука сжимает тонкую шею, потом там расцветут синяки. — Ты никуда не идешь! И отдай телефон, почищу твои контакты, — Гук забирает телефон, а затем выбрасывает в окно. — Т-ты чего?... — Чимин смотрит на него в слезах и хрипит. — Нехер гулять с другими парнями! — Чон рычит и уходит, пока Чимин рвано дышит и пытается придти в себя. Часть дня, он не высовывается из комнаты, думает лишь об одном: "Он ревнует..." Пак выходит из комнаты ближе к вечеру и видит своего возлюбленного на балконе. Тот курит сигарету, возможно не первую и не пятую, оперевшись локтями на подоконник. Чимин подходит к нему и обнимает со спины, сцепляя руки на талии, прижимаясь лицом куда то в лопатки. – Гук... Прости меня, я не прав был, что позволил себе пойти гулять с каким то Юнги, мне никто не нужен, только ты... — Чимин слабо улыбается, когда чувствует холодную руку на своих теплых. — Проехали... — единственное, что говорит младший в тот вечер.***
Чимин наливает себе бокальчик красного вина и накладывает разных вкусностей в тарелку: фрукты, сыр, шоколад, он любил так делать, когда Гук задерживался на работе, да и Чимину хотелось хоть немного отдохнуть. Тарелка опускается на диван рядом, а в руке он вертит бокал, в котором красиво переливается бордовая жидкость, красиво мерцая в свете люстры. Чимин любит слегка терпковатый и сладковатый вкус на языке, то как оно согревает горло и душу. Поначалу эта жидкость неприятно жжется, а потом приятно согревает.***
Чимин сидел у зеркала и распевался, возле лежали листы со словами, ему хотелось спеть что-нибудь, ведь на вокал он давно не ходил, Чонгуку показалось, что его учитель не так смотрит на Чимина. Скандал того дня нужно было слышать, у старшего было ощущение, что его парень убьет бедного мужчину. Резко Пак чувствует крепкую хватку на шее, которая перекрывает ему кислород. — Хватит, петь, — почти рычит парен и рвет листы с текстом. Маленькие кусочки порванной бумаги, разлетаются рядом с Чимином, оседая на пол и стол. Пак слезно смотрит на эти порванные листы, которые были не простыми листками, а его душой. Он медленно поднимает взгляд на Чонгука. Тот явно раздражен. Замах руки.***
У Чимина не осталось сил, почему всё резко пошло в какую-то дыру? В какой момент их общения и совместной жизни Чонгук сломался и изменился? Почему резко стал таким отвратительным, резким и жестоким к нему? В какой момент их любовь превратилась в насилие? Всё ведь было так прекрасно, гармонично и даже местами приторно-сладко... А может так никогда и не было? Может Чимин просто не замечал или даже игнорировал неприятные звоночки? Друзья ведь еще во время их общения в интернете замечали странные высказывания, которые Пак игнорировал и пропускал мимо ушей. Может это вина только старшего? Ведь Чонгук судя по всему был нездоров, у него не было тех, кто мог бы ему помочь, ведь он был сиротой с самого детства, от него отказывалось несколько семей из-за странного и даже пугающего поведения. Ребенок не мог понять, что делает что-то не так, даже будучи подростком и молодым человеком, всю жизнь ведь так прожил... Просто научился скрываться для посторонних, коим когда-то был и Чимин. — Чимин, кушать будешь? — слышится откуда-то с кухни, пока в ванной шумит вода, в которую вмешиваются слёзы и кровь. Чимин оказался слаб, он не смог его вылечить и вылечиться сам. А может на самом деле болен был Чимин? Может он сам ранил себя, а попытки Гука усмирить его, воспринимались мозгом за насилие? Если в тех баночках были вовсе не кисти для макияжа, а лезвия, которыми он постоянно ранился? К сожалению, мы никогда этого не узнаем, потому что только они были друг у друга, без друзей и семьи. Только двое. Теперь один.