Боевой дуэт — боевое трио, но с предателем

      Кровь вскипает от адреналина, пожар эмоций доводит до полного выгорания, тело будто и не свое, чужое, двигается почти механически, повинуясь каким-то мелькающим в голове отголоскам мыслей.       Вокруг враги, ни одного союзника, лишь чёртовы высотки построек-недостроек возвышаются мрачными горами; серое, дымное небо давит едва ли не физически, стремясь прижать к земле, выжать тело, словно тряпку, чтобы вся кровь, слёзы и пот вытекли, образуя тонкие переливающиеся ручейки, текущие прямо под ноги противников. Так сказать, всё, что нужно для чудесного представления. Герои, тяжело дышащие, с лиц которых не сходят гримасы ярости и наслаждения битвой.       Кагура чувствует себя так, словно не она стоит насмерть против нескольких отрядов врагов. Для неё драка — танец, крики — песня, дождь — спецэффект, включенный кем-то сверху как нельзя кстати.       Зонт бьёт наотмашь нескольких придурков, уверенных, что их способности превосходят тех, кого ято разнесла в пух и прах несколькими минутами ранее. Выпад ногой, хруст ломающихся костей, тело, летящее прямо на собратьев по несчастью. Кулак врезается в висок, противник падает на колени, но почти сразу приходит в себя.       Кровь ято, инстинкты ято пытаются взять верх, но Кагура всё ещё держит своё сознание при себе. Она справится и без этого, дождётся, пока Гин-тян и Шимпачи найдут её в этом брошенном Богами месте и уведут домой. Ведь они Ёродзуя, мастера на все руки.       «‎Ты не можешь проиграть себе. Проиграешь себе, проиграешь бой с врагами, окружающими тебя».       Кагура, усмехаясь, припадает к земле, делая подсечку, после чего вырубает человека мощным ударом зонта по голове.       Девушка не сразу замечает, что в гущу битвы влезают ещё несколько человек. Те, кого она хотела бы видеть рядом больше всего сейчас, те, кто обеспечат ей сильную поддержку. Ёродзуя.       — Наконец-то, — капризно говорит Кагура, — а я думала, что уже и не дождусь.       — Прости, Кагура-тян, задержались, — виновато отвечает ей Шимпачи. Спина к спине они выносят ещё с десяток противников. Гинтоки мелькает то тут, то там, стремительно выводя из строя всё больше противников.       Драться, когда у тебя за плечами есть верные соратники — вот настоящее счастье. Не нужно каждую секунду бояться, что кто-нибудь нанесёт удар со спины, ведь есть люди, прикрывающие твой тыл. А ты в свою очередь делаешь то же самое для них.       Обычное дело для их компании: встрять туда, куда никто не хочет. Очередная борьба за заказ клиента, шанс получить достойную награду. И они непременно её получат.       Чёрным вихрем на площадку высыпают шинсенгуми, чьё появление — неожиданность для обеих сторон. Хиджиката, ведущий за собой отряд, первым делом осведомляется у Гинтоки, какого чёрта они забыли здесь, среди банды преступников, торгующих наркотиками.       — Клиент, — только и отвечает Саката, перехватывая катану, целящуюся в Шинпачи.       На дальнейшие расспросы времени нет, наркоторговцы окружают плотным кольцом. Максимально быстро Сого пробивается через него, зацепляя довольно большое количество людей. Остальные не отстают.       — Кагура, ты действительно разнесла столько врагов? Хотя, чему я удивляюсь, это ведь ты.       — Нобумэ-э, а что ещё было делать? — тянет Кагура.       — И впрямь.       Нобумэ сидит рядом с Кагурой, лежащей на футоне. Израненное тело теперь покрывают плотные слои бинтов, волосы, почти всегда собранные заколками, распущены, под глазами залегли тени.       Желание прийти и навестить подругу после того, как новость о масштабной схватке огласила округу, являлось спонтанным. Подумаешь, у Кагуры было достаточно опыта в подобном, да и Имаи прекрасно знала, насколько сильна ято. Но стремление увидеться было уже давно, а данное событие стало прекрасным поводом.       Из гостиной слышится звук открывающейся двери, а следом голос Хиджикаты приветствует Гинтоки. Тот что-то лениво бубнит в ответ. Кагура и Нобумэ не особо придают значение пришедшим шинсенгуми, продолжая говорить на отвлечённые темы ровно до того момента, как в комнату проскальзывает наглый садист. Он садится между девушками, которые награждают его удивлёнными взглядами.       — Что? Может я тоже хочу поучаствовать в девчачьих разговорчиках? — говорит Сого, ухмыляясь.       — Прости за мою неосведомлённость, но в какой именно момент ты отрезал свой... — Нобумэ не заканчивает фразу, но всё и так понятно. Лицо мечника мрачнеет. Повисает неловкая тишина.       — Так зачем припёрся? — нарушает молчание Кагура.       — Не хотелось оставаться с теми придурками, Чайна — пожимает плечами шинсенгуми. — Слышал, что в тот день была только часть их банды, — заявляет как бы между прочим.       — Что-о-о? Им же конца не было! Как они смогли набрать к себе столько людей, что полиция их не замечала до недавнего времени?! — воскликнула ято и хотело было подскочить, но раны дали о себе знать и снова пригвоздили её к футону.       — Так, а теперь тихо, — понижает голос Сого. — Я знаю о том, что Хиджиката-ублюдок и Кондо-сан готовятся к операции по их ликвидации. Пока что идёт только разработка плана проникновения, но не думаю, что с этим затянется.       — Хочешь напасть на них раньше? — тут же раскрывает его замысел Имаи.       Где-то на подкорках сознания Кагура тоже смутно осознаёт, зачем этот придурок рассказывает им о «‎секретных делах» полиции. В одиночку даже Оките, выдающемуся мечнику, придётся тяжко, если он решит это провернуть, а значит...       — Хочешь, чтобы мы присоединились? — в глазах Кагуры разгорается азарт, тут же сменяющийся сомнением. — Что-то подозрительно это. Не думаю, что ты стал бы обращаться к нам с таким делом.       — К тому же, ты не мог знать, что в Ёродзуе буду находиться ещё и я, — поддерживает её Нобу.       — А значит, что не зайди сегодня Нобумэ, то ты предложил бы только мне, — продолжает мысль рыжеволосая. — Не верю.       Сого, смотря на двух девиц, кусающих его взглядами, в которых плещется подозрение, вздыхает. Оказывается, всё ещё труднее, чем он думал.       — Вы наверняка думаете, что я замыслил гадость? — Кагура и Нобумэ отвечают синхронными кивками. — Вообще-то, я хотел предложить соревнование.       — Соревнование? — удивляется Имаи.       — Видишь ли, у нас с ней, — мечник указывает на Кагуру, — уже продолжительное время идёт соревнование за звание сильнейшего. И я хотел предложить разрешить этот вопрос хорошей дракой, только не друг с другом, а с врагами. Кто завалил бы больше — тот и победитель. Но это даже хорошо, что ты пришла сегодня. С тобой у нас тоже счёты имеются, — в выражении лица проскальзывает что-то садистское.       Вот и как, спрашивается, не согласиться после такого? Но проблема заключается в том, что всё нужно провернуть за спинами Гинтоки и Хиджикаты.       — Завтра, в полночь, у дальнего порта, — назначает время и место Окита. — А секретность... считайте это ещё одним испытанием на пути к званию сильнейшего.       Тогда заговорщики наконец пожимают друг другу руки, как бы закрепляя сделку. Первым уходит Сого, примерно через час Ёродзую покидает и Нобумэ. Кагура, всё так же лёжа на футоне, теперь в лёгкой задумчивости жуёт суконбу. Скрывать от Гин-тяна не хочется, но это соревнование — вопрос чести, так что... Да, она сможет тайком выбраться, непременно.       В назначенное время Кагура дожидается Нобумэ и Сого. Из дома удалось улизнуть, едва не попавшись из-за свалившейся на пол вазы. К счастью, у девушки получилось вовремя её поймать.       — Остался только зачинщик, — говорит Имаи. — Надеюсь, что это был не тупой розыгрыш.       — В его стиле, — соглашается ято.       Но через несколько минут на место прибывает добытая где-то чёрная машина, внутри которой сидит сообщник из шинсенгуми. Он показывает знак залезать внутрь, а когда девушки садятся, едет к нужному месту.       Машину паркуют недалеко от убежища, но так, чтобы она выглядела неприметно. Она ещё пригодится им, если придётся удирать от погони, ну или же элементарно быстрее добраться до дома. Троица направляется к зданию, где засели наркоторговцы. Соучастники решают зайти с парадного входа. Не навести шума не вышло бы, так как слишком много народа.       Внутри просторного складского помещения раздаются тихие голоса, изредка, кажется, слышится приглушённый смех. Никто не догадывается посмотреть в окно и заметить шпионящего за ними человека. Человек этот — Сого, выигравший в камень-ножницы-бумага и теперь стоящий на плечах Кагуры. Сбоку Нобумэ контролирует ненадёжную конструкцию на случай падения.       Когда сведений о внутренней обстановке становится достаточно, троица прислоняется к стене слева от входа, готовясь быстро вырубить охранников.       В ночной тишине раздаётся щелчок. Всего за секунду руки Кагуры и Окиты оказываются в серебряных браслетах наручников, скрепляя двоих.       — Нобумэ? Какого чёрта? — спрашивает Кагура едва ли не во весь голос. Хорошо, что вовремя спохватывается, вспомнив, что лишние громкие звуки привлекут ненужное внимание.       — Никто ведь не говорил играть по правилам. — Черноволосая девушка лишь хитро улыбается, разводя руками.       — Стерва, — как-то восхищённо протягивает Окита и поднимает руку, безвольная конечность Кагуры поднимается следом.       — Идиот, что мы теперь делать будем? — гневно шипит ято.       — Как что? Устроим вечеринку с фонтанами крови, Чайна.       Имаи молниеносно убирает с их пути часовых, шинсенгуми с ноги открывает двери, а Кагура, стараясь не выглядеть на их фоне слабачкой, загадочно прикрывается зонтом, как бы намекая, что свою силу она ещё покажет. Конечно, если кто-то ещё не догадался о ней, узрев тот самый знаменитый зонт.       Люди, сидящие у входа, начинают копошиться первыми, доставая оружие и кидаясь в атаку.       Пребывая в озлобленном настроении, Кагура сносит первых, кто приблизился, телом Сого. Из мужчины получился отличный таран, так что она смело может записать на свой счёт пятерых. Но уже в следующее мгновение Окита, мстя, делает примерно то же самое. Кидать друг друга через всё помещение не вышло бы в силу обстоятельств, а жаль.       Нобумэ пробивается в дальний угол, кромсая всех встречных, пока парочка, немного привыкнув к своему неразделимому положению, пытается разделываться с врагами, не сталкиваясь локтями. Получается с попеременным успехом.       Кагура чаще использует зонт, смахивая наркоторговцев, словно навязчивых мух. Сложно вести в уме счёт, ведь он меняется каждую минуту на пять и больше единиц побеждённых тел. Её противники даже не успевают вскрикнуть: удары в солнечное сплетение выбивают воздух из лёгких. Тела кряхтят на полу и пытаются отползти в стороны или к отброшенному оружию.       Окита искренне наслаждается хорошим боем. Его меч режет всех близстоящих так, что иногда они даже не успевают заметить, как их уже атаковали. В скудном свете блестит металл и редкие красные капли на нём. Слышен лишь хруст разрезаемой ткани и стоны побеждённых.       Когда на колени падает последний наркоторговец, карательный отряд молча возвращается в машину. Азарт битвы всё ещё горит в теле, усталость пока не взяла своё. Домой не хочется совершенно. Так что местом отдыха становится небольшое более менее пустое от зданий и прочих строений местечко.       Кагура, Сого и Нобумэ сидят на крыше машины. Над ними мерцают звёзды, лёгкий ветерок приятно обдувает лица, сильнее ероша и без того растрёпанные волосы. Накрывает какое-то лёгкое чувство комфорта и спокойствия.       — Итак, у кого сколько? — спрашивает Нобумэ, наконец отошедшая от непонятного амёбного состояния, охватившего её в умиротворённой обстановке.       — Честно говоря, я со счёта сбилась, — признаётся Кагура.       — Ну кто бы сомневался, Чайна, — хмыкает шинсенгуми и выпячивает грудь, задирая подбородок. — Но я уверен, что в любом случае завалил больше.       — Заткнись, придурок! — кидается на него с кулаками рыжеволосая. И ровно в этот момент они обращают внимание на то, что их всё ещё держат наручники. Вопрос с количеством поверженных как-то сам собой уходит на второй, а то и на десятый, план. — Нобу...       Имаи шарится по скрытым карманам и печально разводит руками:       — Ой, кажется, ключ выпал во время сражения.       И в две ноги девушка оказывается спихнута с крыши на землю. Сверху на неё смотрят озлобленные морды.       — Да ну вас в баню вообще! Сами разбирайтесь!       Победителя соревнований так и не выбрали, пообещав провести ещё один этап, как будет время. Сначала домой завозят Нобу, после чего мечник останавливает машину напротив Ёродзуи. Было решено переночевать там, чтобы не привлекать внимание полиции на самовольную вылазку. Они и так узнают, конечно, но лучше уж попозже. Гинтоки же, если и будет задавать вопросы, то быстро отстанет.       — Эй, Чайна, — окликает Окита девушку, которая уже почти вылезла на улицу.       — Чего тебе, садюга? — Ято поворачивается к нему, приземляясь обратно на сидение.       Тот пару секунд рассматривает её в тусклом свете фонарей, после чего почти невесомо целует.       Щёки Кагуры краснеют, глаза широко распахиваются. Рыжеволосая быстро шарахается назад к приоткрытой дверце, дёргая за собой мужчину.       — Т-ты что творишь? — Кагура прикрывает рот пальцами и заплетающимися ногами встаёт рядом с машиной, смотря на Сого.       — Считай это наградой, Чайна, — произносит шинсенгуми и вылезает. — Нужно поторопиться вернуть тебя, а то данна потом нам головы поотрывает.       Ято кивает, продолжая тереть губы и отплёвываясь. У людей странные способы выражения эмоций и странные награды, если для этого надо соприкасаться ртами. Хотя что-то приятное в этом, наверное, есть.       Кагура приоткрывает один глаз, услышав негромкий крик. Приподняв голову, девушка видит стоящего в дверях Гинтоки. Тот, прикрывая рукой всё ещё открытый рот, в ужасе смотрит на футон.       И если сначала ято не понимает его реакции, то переведя взгляд туда же и наткнувшись им на обнимающего её во сне садиста, тоже едва не кричит во всю глотку. Но всё же, беря себя в руки, а заодно прихватив в них шею шинсенгуми, почти душит боевого товарища. К сожалению или счастью, Окита, видимо, чувствует опасность где-то на ментальном уровне, а потому перехватывает её руки. Завязывается борьба, тут же переходящая в катания по полу и попытки прибить соперника. Гинтоки верно решает, что это не его дело, и представление цирка на выезде он досматривать не остаётся.       А в обед выясняется, что кто-то разбил оставшихся наркоторговцев ещё до того, как это сделали шинсенгуми. Косые взгляды дьявольского замкома и белого демона то и дело возвращаются к наручникам, надетым на парочку помятых заговорщиков, мило сидящих на диване: довольный Сого, закинув ногу на ногу, пьёт чай, держа чашку свободной рукой, Кагура же, перекинув через него свои ноги, обиженно жуёт суконбу и думает, что проще казённым наручникам сломать соединяющую цепь.       Кажется, боевой дуэт (вообще-то, боевое трио, но кого волнует) отлично спелся.