do you wanna kiss me?

Народу на улице было мало, и все плелись куда-то из одного магазинчика в другой или просто «плыли» по улице с телефоном в руках, абсолютно не страшась машин. Как люди раньше жили без гаджетов? Иногда Хёнджин представлял, если бы у всех в наше время забрали технику. Как стали бы жить люди? —Хёнджин! Почему ты не отвечаешь на мои звонки? — Инёп стоял в дверном проёме класса, скрестив руки на груди. Хёнджин сидел за партой, сверля взглядом изображение флага над доской. Ему было неприятно присутствие предателя. Он медленно перевёл взгляд на Инёпа, всем своим видом показывая свою неприязнь. — А я должен? — Хван демонстративно сунул руки в карманы и резко встал с места, направившись к выходу. Безразлично смотря брату в глаза, Хёнджин задел его плечом. Но в этот момент тот схватил его за руку. — Эй! Не будь таким. Я же всё ещё твой брат. — С тёплой улыбкой сказал Ин. — Да пошёл ты! — Сведя брови к переносице и вырвав руку, прошипел Хёнджин, и быстрым шагом направился прочь. — Мама ждёт тебя. — В след крикнул старший. Но тот только поднял руку над собой и показал средний палец. Инёпу было больно каждый раз, когда Хёнджин делал подобное, но чувство вины не давало ему право злиться на этого ребёнка. Старший знал, что поступил неправильно, тем самым сделал больно самому дорогому человеку. Детство парней было не таким сказочным как, казалось бы. Отец был строг с ними. За каждым малейшим проступком следовало наказание. Мать же, не смела вмешиваться, в так называемый «воспитательный процесс». На публике, бизнесмен был примерным семьянином. Дома же, раскрывалась его настоящая сущность, о которой знали только прислуга и семья. Сыновья были не более, чем груша для битья, но в то же время он хотел вложить в них всё. Хотел, чтобы его дети добились невероятных высот. Старший брат всегда брал вину на себя, но и это не спасало младшего. Вместо избиения его запирали в комнате на пару дней без еды и воды. Вход в комнату к ребёнку был строго запрещён даже прислуге, охрана помещения велась круглые сутки. После истечения времени заточения, измождённых и обессиленных мальчиков снова избивали. Как говорил их отец: «Для полного усвоения урока». — Инёп! Не видел Хёнджина? Парень сидел опустив голову, вспоминая прошлое. Но из тяжёлых воспоминаний его вывел скрип стула рядом, и он резко повернул голову на источник звука. — А! Ты что-то сказал? — Удивлённо спросил Инёп. — Ты чего такой поникший? — Чонин хлопнул того по спине и улыбнулся. —Джин снова нагрубил. — Ин притворно надул губы и уткнулся носом в плечо Нина. — Вау! Ты так вкусно пахнешь. Каким парфюмом пользуешься? — Вот же. Отодвинься. — Чонин отстранился. — Мне вот что интересно: почему вы с Хёнджином не ладите? Инёп сел на место и тяжело вздохнул. Он будто выдыхал: боль, обиду, злость и вину. — Это… Это я виноват. Предал его. — Инёп опустил взгляд на израненные пальцы, после чего спрятал руки в карманы брюк. — Уверен, у тебя причина сделать это. — Чонин похлопал парня по плечу, в знак утешения и широко улыбнулся. Чонин удивлённо и непонимающе свёл брови к переносице, смотря на торчащие из карманов руки Ина. — Что это? — Ян потянулся к Инёпу. — Что у тебя с руками? — А, это? — Ин посмотрел на брюки. — Ничего серьёзного. — У тебя все руки в ссадинах. Пошли в медпункт. — Голос Чонина звучал взволнованно и сердито. — Всё хорошо. К тому же, сейчас начнётся урок. Чонин встал с места, предварительно закатив глаза и вышел из класса. Через пару минут он вернулся с мазью и пластырями. Встав на одно колено перед другом, Ян протянул ладонь и сказал: «Давай». Инёп от удивления немного опешил, поэтому спросил: «Что?» — Руки свои давай. Инёп неуверенно протянул руку. Со стороны это выглядело так, будто Чонин делает ему предложение. В классе начали шуметь девчонки-яойщицы, одаривая их аплодисментами, но к их большому сожалению, Чонин достал из кармана мазь, вместо кольца. Шум потревожил лежавшего на парте Хёнджина, вернувшегося пару минут назад, поэтому он решил удостоить убийственным взглядом виновника балагана. Хёнджина бесил тот факт, что Чонин общается или хоть как-то контактирует с этим придурком. Вены на шее Джина вздулись от злости. Он вцепился в край стола, словно собираясь опрокинуть его. — Ну и что это? — прошипел себе под нос Хван. Хёнджин вскочил из-за стола и, быстрым шагом подошёл к парочке. Схватив Чонина за руку он увёл его прочь. Через пару минут парни были за школой. Джин швырнул Яна об стену, тот успел только вскрикнуть от боли. — О чём вы разговаривали? — Хван стоял к Чонину спиной, но было заметно его злость. — Да что с тобой? — Потерев кисть спросил Нин. — Просто ответь. Разве ты не знаешь в каких мы отношениях? — Я не понимаю. Почему тебя это так взбесило? Хёнджин выдохнул, пытаясь перевести дух и успокоиться. — Это раздражает. — Что? — То, что ты ведёшь себя так со всеми. — Бросив это, Хёнджин ушёл не оглядываясь. Парень так и остался стоять, с искренним непониманием в глазах. Гудки раздавались эхом в пустой и тихой комнате. Уже минут пять Хёнджин сидит на полу в своё квартире и ждёт ответа от Чонина. — Неужели я так сильно его обидел? — Задавался вопросом парень. Джин положил телефон рядом с собой и откинул голову на диван. Отбивая ритм пальцами он подумал: «Что ж, схожу к нему домой… Но… Где он живёт?». Парень минут пять провёл в поисках телефона старосты. Снова гудки. На этот раз ему ответили почти сразу. — О! Староста! Прости, что так поздно. У тебя же есть данные всего класса, так? — Хван встал и направился к окну. — Да, а что? — На том конце звучал нежный, но безразличный женский голос. — Мне нужен адрес Ян Чонина. Можешь скинуть мне его? — Открывая пачку сигарет, спросил Хван. — Ты же знаешь, что я не могу просто так раздавать личные данные учеников? — Я заплачу. — Отправила. — Девушка ответила резко и без промедлений. — С тобой хорошо иметь дело. Деньги придут в течении пары минут. — Хёнджин втянул горький дым и ухмыльнулся. — Ага. Кладу трубку. Луна освещала невысокие здания, заливая их жидким серебром. Тёмно-синее небесное полотно было усыпано звёздами. Холодный лёгкий ветерок нежно ласкал каждый листик высоких дубов, от чего те тихо шелестели, будто вели неспешную беседу. Дороги пустовали. Ничто не нарушало блаженную тишину: ни бесконечный говор людей, которых даже ночью можно было встретить на улице, ни протяжные звуки трущихся о землю колёс машин. — Что я здесь делаю? — Спросил себя Хёнджин, стоя у ворот дома Чонина. Парень хотел уйти, но чувство вины за сегодняшний день остановило его. — Правильно. Мне нужно извиниться. Повёл себя, как придурок, ничего толком не объяснив. — Потерев затылок и выдохнув клубок густого пара он вошёл во двор. И вот он уже перед дверью. — Чонин! Это я. Хёнджин. — Крикнул Хван, предварительно постучав пару раз. — Можешь выйти на минуту? — Но ответа не последовало. — Ты ведь дома. Свет горит. — Джин постучал ещё раз, но за дверью всё та же тишина. — Я могу войти? — Хёнджин дёрнул дверь. Она оказалась не заперта. Пройдя в дом, парень увидел разбросанные на полу вещи и разбитую посуду. — Чонин! — В голосе парня послышалась тревога. — Нин! Где ты? — Чуть громче крикнул парень. Его лицо побледнело и голос дрожал. Пройдя вглубь дома, он увидел лежащего на полу Яна. Без тени сомнений Хван подбежал к нему и упал на колени. — Чонин! Ты слышишь меня? — Поднимая голову парня, спросил Хёнджин, в надежде на ответ. Но парень был без сознания. Переведя взгляд на пол, он увидел кровь. — Блять! — Трясущимися и окровавленными руками, Джин достал из кармана телефон и набрал скорую. Через некоторое время их доставили в отделение скорой помощь. По прибытию, Чонина сразу отправили в операционную. Хёнджин не знал номера телефона родителей Нина, поэтому позвонил классному руководителю, который после, оповестил тех о произошедшем. Родители находились в другом городе, поэтому приедут только через пару часов. Всю ночь врачи боролись за жизнь парня. Хёнджин ни делал и шагу от операционной. Он всё это время смотрел на свои окровавленные руки и молился о том, чтобы врачи спасли Чонина. Мысли о том, что человек, который так дорог тебе, может уйти не попрощавшись, убивали его изнутри. Снова. «Он не может умереть. Пожалуйста, нет». — продолжал повторять про себя Хёнджин. Силы медленно покидали его. Перед глазами всплывали моменты минувшего дня. Вина за то, что сделал Нину больно и безосновательно накричал на него, будто ножом по сердцу. Раннее утро. Из операционной выходит высокий седовласый мужчина в синем хирургическом халате. Хван вскочил с места и чуть ли не бросаясь на хирурга, подбегает к нему. Стоя перед врачом, парень задержал дыхание и сердце на мгновение остановилось. — Операция прошла успешно. Сейчас, жизнь пациента все опасности. Но он потерял много крови, поэтому мы перевезём его в реанимацию и будем следить за его состоянием. — Спасибо, доктор! — Пожимая руку, благодарила заплаканная мать. Отец же с облегчением выдохнул и подошёл к жене, приобняв её за плечо. Ноги покосились и Хван упал на колени. Джин жадно глотал воздух и слёзы падали на пол. — Он жив… — Только это он мог сказать. Прошло пару недель с момента проведения операции, но Чонин ещё ни разу не приходил в себя. Всё это время Хёнджин находился рядом. Минул очередной день. Джин всё так же был в палате Чонина. Парень сидел на стуле, подперев голову рукой и не отводя взгляд, смотрел на друга. Взяв в руки ладонь Нина он поднёс её к губам, но в этот момент пальцы Яна зашевелились. — Нин! Ты меня слышишь? — Он вскочил с места и наклонился к Чонину. Глаза парня были приоткрыты. — Не… — Тихим и хриплым, обессиленным голосом произнёс Ян. — Что? — Хёнджин наклонился ещё ниже. — Не ори. — Сказал Чонин прикрыв глаза и улыбнувшись. Хёнджин обнял друга и дал волю чувствам. — Я сейчас. Позову врача. — Он отстранился и вышел из палаты, вытирая слёзы рукавом. Через пару минут вошёл врач и проверил состояние Чонина. — У вас был проломлен череп. Видимо ударили чем-то тяжёлым. Операция на мозг очень опасна. Но вам очень повезло, молодой человек. — Молодой мужчина в очках стоял возле Чонина и улыбался. — Вы идёте направку, но всё ещё нужно пройти полную реабилитацию. — Спасибо. — Ян слабо улыбнулся. Прошло ещё пару дней. Чонину стало лучше. Силы вернулись к нему, но вот ходить ему всё ещё трудно из-за двухнедельной комы. — Так что произошло в тот день? — Спросил Хёнджин, убирая телефон в сторону. — На самом деле… — Чонин взял с прикроватной тумбы свой смартфон и открыл сообщения. — На самом деле, незадолго до инцидента мне прислали сообщение, со словами: «Перестань совать нос не в своё дело, если не хочешь пострадать». — Протянув телефон другу, он продолжил. — Я пытался узнать чей это номер, но к сожалению, не смог. Это одноразовый номер. — Да тут не одно сообщение! — Хван листал историю сообщений. — Да. Сообщения приходили с разных номеров. И все они одноразовые. Но текст был один и тот же. — Парень прикусил губу. — Когда я вернулся домой после школы, увидел, что все вещи были на полу. А после… я проснулся в больнице. — Так на тебя напали…, и ты всё это время молчал? Не пытайся со всем справиться в одиночку. — Хёнджин подошёл к Нину и крепко обнял его, будто боится, что друг сбежит. — Я буду защищать тебя. Только не молчи, ладно? Чонин уткнулся в плечо Джина и кивнул. В объятиях Хёнджина Нин чувствовал себя защищённым, как в объятиях брата. Брат был: мамой, папой и другом. Всем для него. Бывают упущенные, безвозвратные моменты жизни, которые, как нам кажется, мы могли изменить. Мы вертимся в кровати в три часа ночи, сидим за остывшей чашкой кофе, проезжаем смою станцию в метро, потому что запутались в собственных фантазиях о несбыточных мечтах. Вспоминаем детали, о которых никогда не задумывались, ищем новые варианты прохождения закрытого, потерянного пути, словно он вновь перед нами. Пытаемся пройти эту проклятую «игру» заново, но не можем. Именно этим Чонин занимался весь вечер и пол ночи после смерти Доёна. В душе стало так пусто, что потребуются годы, чтобы заполнить её заново. Комната брата — стол, картина, книжный шкаф, ваза с цветами, закрытые шторы — давно превратились в единое серое полотно, на котором Ян вырисовал каждое мгновение минувшего дня.