Обретая крылья

Яркий костёр, освещающий округу, будто олицетворял пожар, разгорающийся в моей груди. Мои друзья уже взмыли в небо и ожидали от меня того же. Я даже не поднимала на них взгляд, всё моё внимание привлекали иссиня-чёрные глаза, смотрящие прямо в душу, выискивающие там ответ на свой вопрос, и будто бы не находя его, становились всё суровее. Но ответа для него у меня не было. На одной чаше весов — мои друзья и мама, на другой — он… Человек, ставший для меня слишком близким за прошлую ночь, поделившийся со мной самым сокровенным, открывший мне своё сердце и душу.        «Как я могу принять сторону? Как я могу бросить его и улететь с ними, сражаться против него, стать его врагом? Или остаться с ним и биться против друзей?» Знакомый голос вырвал меня из омута его тёмных зрачков и мой взор устремился вверх: — Вики, чего ты ждёшь? Лети! — Дино смотрел на меня пронзительным взглядом, искренне не понимая, почему я медлю, да я и сама не до конца понимала.       «Разве это не то, чего я хочу, улететь отсюда? Спать в своей комнате в школе? Забыть об этом лагере, как о страшном сне, но о таком уж и страшном?» Я вновь посмотрела на Мальбонте, уголок его губ начал приподниматься, но глаза выдавали его возмущение, граничащее с яростью: — Ты помнишь моё обещание? — Позволь мне… — я взглянула на него с мольбой, кивая в сторону улетающих друзей. — Рискни, — он усмехнулся, как-то по-особенному злобно. Его властный тон и эта усмешка вызвали во мне прилив гнева, мне захотелось стереть её с его лица. Я чувствовала, как мышцы лица сами искажаются в злобной гримасе.       «Считаешь меня своей, да?! Думаешь, после той ночи я принадлежу тебе?! Я докажу тебе, что это не так!» Одним резким движением я распахнула крылья и с огромным усилием взмахнула, настолько сильно, насколько это вообще было возможно, но не успев толком оторвать ноги от земли, почувствовала, как мощные руки схватили основания моих крыльев и сильно сжали, тут же рванув на себя. — Не так быстро, — со спины послышался громогласный, яростный голос Мальбонте. Резкая боль, сопровождающаяся характерным звуком хруста костей, рваных мышц и связок, из глаз брызнули слёзы, а из груди вырвался пробирающий до костей продолжительный крик. — Вики, нет! — откуда-то сверху раздался беспокойный голос Мими, но они были уже далеко и не могли вернуться за мной. Слишком опасно для них. Я упала на четвереньки, разбив колени в кровь, разодрав ладони, но это было ничто по сравнению с той агонией, что окутала мою спину, содрогаясь от боли, я чувствовала, как густая, горячая кровь стекает по лопаткам, рёбрам, пояснице, впитывается в одежду, делая её противно мокрой, мне было так больно, что я с трудом глотала ртом воздух, не ощущая поступления кислорода в лёгкие, горячие ручьи стекали по моим щекам, падая на песок, я словно слышала, как тяжелые, крупные капли разбиваются о землю, как в замедленной съемке. В ушах звенело так громко, что это отрывало меня от реальности, сознание покидало, желая прекратить мои муки. Руки стали ватными, и я упала ещё ниже, опираясь на локти, одной рукой попыталась дотянуться до лопаток, будто это могло приуменьшить мои страдания. Я чувствовала себя такой жалкой, от этого слёзы текли ещё сильнее.       «Я хотела доказать ему, что у него нет надо мной власти, а он тут же меня осадил! Чёрт!» Я ударила кулаком по земле, чувствуя полную безысходность. Он сел на корточки, сбоку от меня, и прошептал мне на ушко, так близко, чтобы я чувствовала его обжигающее дыхание на своей шее: — Ну что, далеко улетела, милая? — даже не глядя, я нутром чуяла его самодовольную ухмылку. — Пусть это послужит тебе уроком. На ватных ногах я попыталась встать, показывая ему, что ещё не сдалась, что я чего-то да стою. Коленки подкашивались, кровь всё ещё стекала по спине, теперь всё ниже и ниже, продолжая впитываться в одежду, которую уже хотелось с себя содрать, ноги меня подвели и предательски подкосились, но Маль тут же обхватил меня руками за талию, не позволяя упасть в грязь лицом… Во всех смыслах. Я пыталась сопротивляться, убирая его руки, но его хватка была слишком крепкой, он встал позади, поддерживая меня. — Убери от меня руки! — я истошно закричала, притупляя боль громкими возгласами. Посмотрела на него через плечо, он подошёл ко мне сбоку так, чтобы я видела его лицо. — Если я их уберу, ты снова упадёшь, — его голос вновь стал спокойным, даже с какими-то нотками волнения. — И это будет твоей заслугой! Из-за тебя они улетели без меня, я думала, ты дашь мне сделать выбор! — Я и дам. Вот только ты его ещё не сделала, я видел это по твоему растерянному взгляду, ты не хотела улетать с ними, — это был не вопрос, он это знал наверняка… Я не нашла, что ответить, я и правда не знала, не была уверена, что хочу улететь, вся моя спесь и ярость улеглись и я, словно безвольная кукла, повисла на его руках, опустив голову. Маль тут же подхватил меня на руки, осторожно, не касаясь открытых ран, и нёс, предположительно, в свои покои, не проронив больше ни слова. Я прижимала руки к груди, борясь с желанием обвить их вокруг его шеи, прижаться к ней и вдохнуть его запах, уже такой знакомый… Смотрела на его чётко очерченный подбородок, скулы, губы, которые ещё вчера так нежно касались меня, а сегодня уже такие чужие… Головой всё же облокотилась на его грудь, обессилев от всего сразу, чувствуя какую-то пустоту и отчаяние внутри, казалось, будто у меня нет выбора, я не могу устоять перед ним, он притягивает меня и отрицать это было бы глупо с моей стороны. Я громко выдохнула, выпуская из себя всю грусть и печаль, прикрывая глаза. Не удержавшись, положила руку ему на грудь. Его сердце билось быстрее обычного, этот ритм дарил мне некое душевное равновесие.       «Он волнуется… Жалеет о содеянном? Вряд ли. Это был обдуманный поступок, иных он не совершает…» Ещё несколько минут и мы оказались в знакомой комнате. Свет от камина едва освещал её, создавая уютную, тёплую атмосферу. Моя боль слегка поутихла. Конечно, мне не впервые вырвали крылья, однако с каждым разом, они становятся всё «роднее» и вырывать их сейчас было несравнимо больнее, чем первые или вторые, а третьи мне разбили, так что особой боли это тоже не вызвало, то ли дело сейчас, такого я просто не ожидала. Они были вырваны с основанием, и я до сих пор ощущала процесс регенерации, проходящий в спине, будто наращивающий новые корни моих будущих крыльев. Маль аккуратно поставил меня на ноги посреди комнаты перед камином. Я неосознанно поёжилась и моё тело вздрогнуло, покрываясь мурашками, будто от холода, когда его пальцы скользнули по моей спине меж лопаток, а губы коснулись затылка. Рука несуетливо опустилась к молнии платья, медленно потянув её вниз. Словно боялся спугнуть меня, он окутывал меня своей нежностью, свободной рукой скользнул по плечу и остановился на предплечье, а губы нежно, едва касаясь моей шеи, опускались ниже, от этих касаний по телу пробежала новая волна мурашек, приятная, будоражащая всё внутри, уводящая боль на второй план, по телу разливалось тепло от его ласк. — Прости меня, Вики… — его шёпот, такой хриплый, заставил меня нервно сглотнуть. Тяжёлое, окровавленное платье упало к ногам, оставляя меня в одних лишь трусиках и чулках с обувью. Мальбонте снова взял меня на руки, словно что-то хрупкое, готовое разбиться от малейшего излишне грубого прикосновения, и усадил на кровать: — Сейчас вернусь, — произнёс спокойным, ничего не выражающим тоном, подхватив грязную одежду, скрылся за дверью. Я снова коснулась рукой своих ноющих лопаток, без тяжести крыльев было безумно непривычно, нечем было пошевелить, кроме самих мышц спины, которые от носки крыльев значительно развились. Я сняла обувь и притянула к себе колени. Обводя комнату взглядом, остановилась на осколках зеркала, что лежали у кровати, обдумывая возможные причины провинности несчастной части интерьера. Затем опустила взгляд на новые простыни, провела по ним пальцами. Чёрный шёлк. Ухватившись за кусочек ткани, притянула к лицу, пытаясь найти в ней нотки родного аромата, но, к моему разочарованию, они пахли лишь обычной свежестью нового белья. Ничего не осталось в напоминание о нашей вчерашней близости, кроме воспоминаний, которые ещё долго будут заставлять моё сердце трепетать. Мальбонте вернулся с полотенцем и тазом с водой в руках, поставил их у кровати и присел передо мной на корточки. — Развернись, протру спину от крови, — он смотрел в мои глаза, внимательно наблюдая за каждым моим движением, я лишь покорно послушалась. Руки Мальбонте обхватили мою талию, придвигая ближе к себе, и его горячее дыхание обожгло мою окровавленную кожу, мягкие губы коснулись спины и проделали дорожку из поцелуев вверх по линии позвоночника. Тело будто налилось свинцом, стало таким тяжёлым, что мне стоило больших усилий не повалиться на кровать, я закусила губу, прикрыла глаза, мысленно радуясь, что он не видит моей реакции на его прикосновения. Дойдя до лопаток, он выпустил меня из рук, отодвинулся и сел на край кровати. Я медленно разочарованно выдохнула, мне хотелось больше его ласки. Холодная ткань коснулась моей спины, возвращая меня в суровую реальность, в которой мне недавно вырвали крылья, и я вздрогнула, одновременно от холода и страха вновь почувствовать боль, но Маль был весьма нежен, аккуратно протирая кровавые дорожки, начав с поясницы и медленно пробираясь вверх. Дойдя до непосредственно ран, он коснулся губами моей спины, как бы приглушая болезненные ощущения. Боль и впрямь отходила на второй план, благодаря его поцелуям. Меня поражало то, каким разным он может быть: в одну минуту он — грозный предводитель целого войска, готовый уничтожить любого на своём пути, жестокий манипулятор, не щадящий своих врагов, а в другую — самый нежный мужчина, готовый успокаивать и унимать любую боль, не страшащийся показать своих чувств, он не считает это слабостью.       «Уверенный в себе мужчина никогда не испугается проявить свои чувства в полной мере. Именно это мне в тебе и нравится. Так нежен со мной, но способный проявить невероятную жестокость. Почему же только я вижу эту твою сторону?»

«Я буду с тобой ласков и добр первое время… Не будет врага беспощаднее, чем я».

      «Только пока я здесь, с тобой? Сможешь быть со мной таким же жестоким, как с остальными? Не хочу в это верить…» Его тихий, уверенный голос вырвал меня из печальных мыслей: — Можешь вырастить новые крылья, — его слова подняли во мне бурю эмоций. — Чтобы ты их снова вырвал? — выпалила я, не скрывая своего раздражения, хотя и успела об этом пожалеть. — Я больше не стану, — наигранная усмешка коснулась его губ, такая по-особенному горькая, с нотками сожаления. Я медленно приподнялась на кровати, прикрываясь шёлковой тканью, повернулась к нему лицом и столкнулась с его пронзительным взглядом. — Без крыльев ты кажешься ещё меньше, еще невиннее, — он говорил это, медленно наклоняясь ко мне, его лицо становилось всё ближе, дыхание такое горячее, касалось моей прохладной кожи. — Считаешь меня невинной? — еле слышно прошептала я ему в губы. — Вовсе нет, — он выпустил лёгкий смешок в мои, смотря прямо в глаза, — после вчерашнего — совершенно точно нет. Его слова заставили меня облизнуть губы и вспомнить события вчерашней ночи: его руки на моём теле, как он прижимал меня к стене, к кровати, овладевал мною, целовал каждый сантиметр моего тела и был со мной одним целым, сливая нашу разделённую энергию воедино. От нахлынувших воспоминаний сердце забилось быстрее, кровь прилила к лицу, дыхание стало частым и грудь вздымалась всё выше, ротик чувственно приоткрылся в предвкушении его близости, а веки стали медленно опускаться, обводя его губы многозначительным взглядом, на мгновение задержавшись на выступающей пульсирующей венке на его шее, снова поднимаясь и встречаясь с его возбуждённым взглядом, который словно пожирал меня, впивался в мои губы. Перед глазами всё расплывалось от возбуждения, от нарастающего желания внизу живота во рту пересохло. Его руки были по обе стороны от меня, сжимали одеяло, которым я прикрывала нагое тело, придерживая его одной рукой у груди. Они заскользили вперед, приближая ко мне мужчину.

Sound: Jaymes Young — Infinity

Я замерла в ожидании его поцелуя, даже не дышала. Вот его губы коснулись моих, едва ощутимо, но тут же надавливая языком, провёл по нижней губе, и, обхватив зубами, чуть оттянул. Я слегка откинулась назад, увлекая Маля за собой, наслаждаясь мучительно-медленными ласками. Его рука прошла по касательной моего бедра, оставляя за собой приятный, возбуждающий след, и остановилась на талии, прижимая ближе к себе. Я выпустила тот несчастный клочок ткани, тщетно прикрывавший большую часть моей груди, шелковая ткань неспешно проскользила по моему телу, задевая набухшие соски. Маль отстранился, и в его глазах мелькнул огонь, обжигающий моё тело своими языками, каждый раз, как взгляд касался любой его части. Какая-то приятная волна пронеслась от самого живота до груди, прожигая мои внутренности и заставляя сердце забиться в бешеном ритме. Одним ловким движением Мальбонте усадил меня к себе на колени, я обвила его ногами, стараясь прижиматься как можно ближе, изнемогая от желания стать одним целым. Губы мужчины беспорядочно блуждали по моему телу, всюду, где могли достать. Нежно целуя грудь, посасывая чувствительные участки, поднимаясь к ключицам, целуя ложбинку меж ними, вдыхая мой аромат, кажется, теперь я пахла им, он втягивал кожу на шее одними губами, выводил влажные узоры кончиком языка, и вот, наконец, медленно, не пропуская ни миллиметра, целуя подбородок, щёки и скулы, он коснулся моих губ, так легонько, что я сама потянулась к нему, желая большего, выпустила свой язычок ему навстречу, облизывая его мягкие губы, продвигаясь всё глубже, настойчивее, сливаясь с его языком в чувственном танце. Руки мужчины гладили мою израненную спину, пуская по телу приятные импульсы. Его ласки могли залечить, казалось, любые раны, и лишь он мог заполнить мою пустоту.       «Ключ, подходящий к одному замку» Эта мысль возносила меня на самый пик блаженства, затуманивая разум. Мальбонте был только моим, а я только его, во всех смыслах, только мы могли подойти друг другу и утолить все наши потребности. А наша потребность заключалась друг в друге. Раньше я этого не понимала, не знала, откуда во мне такая пустота, но с его появлением пазл сошёлся, он был моим недостающим кусочком, который наконец-то встал на своё место, появился в моей жизни, придавая ей особый смысл. Я тонула в его руках, ласке, поцелуях, в них хотелось задохнуться. Если и умереть, то только так, на его руках, от его любви. Но с ним я чувствовала себя по-настоящему бессмертной, окрылённой, даже не имея крыльев за спиной. Мои пальцы скользнули по его груди, судорожно пытаясь высвободить от лишней одежды. Он помог мне и быстро оказался без своей мантии. Прижимаясь к нему сильнее, я отчетливо ощущала рельефы его нарастающего возбуждения, и от этого внизу разгорался пожар. Жар его тела соприкасающегося с моим — всё, что было нужно мне этой ночью. Одной рукой я обнимала его, скользила пальцами по его сильным мышцам спины, запускала в волосы, хватала за шею, прижимая для все более глубокого поцелуя, казалось, я не могла им насытиться, мне все равно было его чертовски мало. Другой же я проскользнула к его ремню, одним ловким движением пальчиков развязала его и проникла внутрь. Я ощущала его разгоряченный член в своих руках и водила по нему пальцами, то обхватывая целиком, то лишь поглаживая нежную кожу. Из его горла вырвался грудной рык, проведя по моей спине подушечками пальцев, спускаясь по рёбрам к талии, они нашли резинку трусиков и резко её рванули, послышался треск ткани, затем с другой стороны и лишняя одежда была откинута в сторону. Он приподнял меня за талию, припав горячими, влажными от поцелуев губами к моей груди. Я запрокинула голову и сладкие, приглушённые стоны невольно срывались с моих губ. Когда он плавно опустил меня, я почувствовала под собой его горячую плоть, заскользила по ней взад-вперёд, размазывая липкую смазку. Его губы снова нашли мои, а руки опустились к ягодицам, сильно сжимая их. Снова приподняв меня над собой, не выпуская моих губ, он начал медленно меня опускать, давая в полной мере насладиться каждым сантиметром его твёрдого члена. Я всё чаще дышала ему прямо в губы, не сдержав громкого стона наслаждения, когда он полностью погрузился в меня. — А-ах, Маль… — я задрала голову выше, мои веки были всё также прикрыты, а его губы терзали мою шею своими несдержанными ласками. Мои руки обвивали шею моего темноволосого демона, пока тот помогал мне двигаться на нём, сначала неторопливо, но с каждым разом ускоряя темп, заставляя меня стонать всё громче, дышать всё чаще, воздуха катастрофически не хватало. Он откинулся на кровать, увлекая меня за собой, приподняв мои бёдра, стал входить ещё быстрее, я была готова кричать от удовольствия, которое он дарил мне этой ночью. Спустя ещё несколько быстрых движений, я задрожала, задержав дыхание, остановилась, вцепившись ногтями в его плечи, и в последний раз выдохнула из себя протяжный стон наслаждения. Чувствовала, как узкие стенки влагалища сжимают его, следом ощутила пульсацию члена внутри меня, которая длилась ещё несколько мгновений. Сделав ещё пару резких толчков, он не спешил со мной разъединяться, и мы слились в страстном, голодном поцелуе. Словно прощались. Прижимались друг к другу до хруста костей, до боли, не могли насытиться. Хотелось, чтоб эта ночь не кончалась, чтобы солнце ещё не скоро озарило наш маленький тёмный рай своим адским светом, который вернёт нас в жестокую реальность. Но всё хорошее, когда-нибудь кончается.

***

Лучи солнца нагло коснулись моего лица, заставляя недовольно поморщиться. Большое, тёплое крыло служило мне покрывалом, будто его хозяин хотел окутать меня своей заботой и теплом. Я открыла глаза и первым увидела его беззаботное, расслабленное и такое прекрасное лицо. Хотелось просыпаться так каждый день.       «Какой же ты всё-таки красивый. Мой. Надолго ли?» Пальцы сами потянулись к нему, едва касаясь губ, щёк, проводя по скулам. — Я буду скучать… — прошептала я, придвигаясь ближе, чтобы оставить лёгкий прощальный поцелуй на его губах, вдыхая родной запах, запечатлевая это воспоминание в своём сердце. — Я тоже, — раздался его ответ, когда я уже высвободилась из-под мягкого крыла. Я вздрогнула от его голоса, повернулась к нему и сжав всю свою волю в кулак, попыталась сказать настолько твёрдо, насколько хватало сил: — Не лети за мной, — мой голос не дрогнул, за что я мысленно себя похвалила. — Не буду. Развернувшись на пятках, прошла к шкафу, достав первое, что попалось на глаза, оделась. Сильные руки обвили меня со спины, замыкаясь на животе, я накрыла их своими, закрывая глаза и прижимаясь к нему ближе. Расставание давалось нам тяжело. Мальбонте выпустил меня из своих объятий и отошёл в сторону. Я набрала побольше воздуха в лёгкие и, сосредоточившись на силе Маля, заполнявшей меня до краев, напряглась, стараясь выпустить из себя новые крылья.       «Я смогу. Я смогу. Я смогу.» Одним болезненным рывком из меня вырвались крылья. Я расправила их во всю ширь, рассматривая в немом удивлении. Они были прекрасны, больше прошлых, длинные чёрные перья, плавно переходящие в жёлто-оранжевые кончики, будто концы горели огнём. Мои новые крылья почему-то напоминали мне смольные глаза Маля, в которых мелькают такие же языки пламени, когда он смотрит на меня в ночном свете камина.       «Они будут всегда напоминать мне о тебе.» Я посмотрела на мужчину, в его взгляде читалось восхищение, а уголки губ расплывались в ехидной улыбке. В один шаг он сократил расстояние между нами и провёл пальцами по перьям, от чего те сами собой встряхнулись от неожиданности. Мальбонте заглянул мне прямо в глаза. Он был серьёзен. — Я найду тебя. И спрошу ещё раз. — Я дам ответ. С этими словами мы рука об руку направились к выходу. Не глядя на него и не прощаясь больше, я расправила два чёрных крыла, всё ещё ощущая дискомфорт, и одним взмахом оторвалась от земли, спиной чувствуя пронзительный взгляд смольных глаз, смотрящих мне вслед. В уголках глаз собрались непрошенные солёные капельки. Но я летела вперёд без оглядки. Я знала, мы ещё встретимся. Обязательно встретимся.