Чем громче ты стонешь, тем глубже я вхожу: история продолжается

*Lana Del Rey - Brooklyn Baby       За окном идёт крупный снег, накрывающий землю белым одеялом. Переливающиеся гирлянды на окне, мерцающие жёлтым цветом. Обожаю эти маленькие огоньки. Маленькие, а дадут фору тысячам новогодних украшений. Повесишь небольшой дождик лишь в одно место, и уже чувствуется эта новогодняя, пропитанная праздником атмосфера. Не чудеса ли?       Приглушённый свет ночника, освещающий только часть комнаты и слабо доходящий до той, где нахожусь я. Успокаивающая тишина, не давящая на уши, а наоборот, ласкающая сознание. Неброский запах ванильной свечи пробуждает во мне желание пойти и сделать себе тёплый, сладкий напиток. Но желание оставаться под ватным, зимним одеялом куда сильнее. В доме, по каким-то сбоям городских труб, нам отключили отопление. Тридцатого декабря нам отключили отопление. Уже который день я лежу в кровати. Все мои передвижения это: кровать — ванная; ванная — кровать; один бок кровати — другой бок кровати. Уверена, я не одна такая. Ну, или я просто надеюсь, что я действительно такая не одна.       — Пэйтон, — кричу ему, надеясь, что тот услышит мой сонный голос, — сделай чай! — в ответ тишина, а кричать второй раз мне лень.       Я знаю, что он услышал меня. И знаю, что так просто заполучить свой чай у меня не выйдет.       Отыскав под подушкой телефон, захожу в сообщения и набираю чудеснейший текст:       Дорогой официант! Принесите зелёного чая. Жду. ❤       Прикусив губу от смеха, отложила телефон и улеглась с улыбкой, поглядывая в потолок. Кажется, нам пора давно заняться ремонтом. Через несколько секунд услышала топот по лестнице. Притянув одеяло к губам, всеми силами сдерживала смех, чтобы не взбесить его ещё больше.       — Дорогая моя, — вошёл в комнату полуголый Пэйтон. — а ты ничего не попутала?       — Не-а, — задорно мотаю головой, елозя по подушке. — Так ты сделаешь? — практически пищу я, прижимая одеяло к губам.       Он серьёзно смотрит, но я то знаю, что он едва сдерживает улыбку.       — Ммм, — протянул он, покачивая отрицательно головой. — Нет.       — Ну-у-у-у, Пэйтон. Мне же холодно вылезать из-под одеяла, — как можно грустнее делаю тон.       Он подошёл ко мне и не залезая на кровать, упёр руки об подушку и улыбаясь, навис надо мной.       — Ты нашла веское оправдание своей лени, — ухмыльнулся он, заботливо убирая упавшую ресницу с щеки.       — Эй! — воскликнула я, слабо нанося удар по его груди. — Вообще-то, мне правда холодно! И если бы мне не было так холодно, — отвожу взгляд в сторону его выделяемого пресса, — то я бы и сама сделала.       — Ты так говоришь правду, что аж не смотришь на меня? — засмеявшись, он взялся за одеяло и начал тянуть его вниз.       — Я говорю правду! — смеявшись в ответ, пыталась удержать одеяло. — Я тебе хоть раз то врала? — от собственных слов стало смешнее, что я не сумела удержать одеяло, и оно уже лежало на уровне моей груди.       Его взгляд упал вниз, внимательно пробегаясь по вздымающейся груди.       Мы вместе уже полтора года, а его глаза по прежнему загораются при виде меня, а желание не угасает, каким бы полигамным он не был по своей натуре.       — Ты забыл, где у меня находятся глаза? — отвлекла я его, понимая, чем всё может закончиться, причём начавшись слишком быстро. — Пэйтон! Нет! — стиснула одеяло в ладонях и попыталась натянуть обратно. — Сначала чай! — покачав головой, он крепче сжал одеяло. И он был сильнее, поэтому одеяло уже было полностью подвластно ему, как и кажется, скоро могла оказаться и я.       Совсем немного пораздумав, он ухмыльнулся, разжимая ткань.       — Ну, чай так чай, — обхватив меня за талию, он мигом поднял меня с дивана, и закинул к себе за плечо.       — Ауч, больно же! — резкий хват за талию отдался болью в боку, за что я стукнула его по спине. — Я тебе не вещь, чтобы меня так брать! — усмехнулся, — Что за усмешка такая? — ничего не ответив, шлёпнул меня по ягодице, и понёс вниз, на кухню.       Едва переступив порог комнаты, в которой была своя температура, ощутила заметный холод. Всё пространство было холодным, и лишь горячее тело парня способно было греть мою кровь. Спустившись, и не дав мне даже встать на ноги, усадил меня на кафельный гарнитур. Только сегодня утром я тут резала овощи к праздничному салату, а уже сижу с голой задницей. Не доверяйте семейным парам.       — Ну холодно же! — взвизгнула я, захотев слезть, но он не дал мне этого сделать, вставая передо мной. Сдвинув рукой мою правую ногу в сторону, придвинулся ближе, давая ощущать тепло его бёдер. — Пэйтон, я всё понимаю, но мы здесь за чаем, — улыбнулась ему, показывая пальчиком в сторону.       — Ты действительно хочешь согреться чаем? — пальцами он дотронулся до коленки и начал медленно вести вверх, задевая каждую мурашку, выскочившую на продрогшей коже. — Думаешь, он нужен тебе? — уверенно заглянул в глаза, придвигаясь ближе. — Он тебя так точно не согреет, — наклонившись, дотянулся до ушка и прикусил мочку, заставляя тело задрожать ещё больше. Затаив дыхание, стиснула кулаки, и через несколько секунд прерывисто выдохнула.       — Давай проверим, — противостояв возбуждению, выставила дистанцию, кладя руки на его грудь. Его жилки напряглись, но когда-то он дал обещание держать себя в руках.       — Хорошо, — тяжело вздохнув, отошёл от меня. Подойдя к чайнику, взял его и подставил под воду, начав наполнять сосуд. — Но после чая, ты исполнишь и своё обещание.       — Я тебе ничего не обещала.       — Вообще то, ты сама сказала: сначала чай. Значит, ты имела ввиду, что далее следует продолжение. Всё верно? — даже не посмотрев на меня, закрыл наполнившийся чайник и поставил на плиту.       — То есть, у нас теперь такие правила? За приготовленный чай, своей же девушке, ты должен трахнуть меня на этой столешнице? — выгнула бровь, складывая руки на груди.       — Необязательно на ней, — пошло улыбнулся, облизывая губу. — Можно сделать там, где ты это захочешь, — он было двинулся ко мне, но я успела выставить ножку вперёд, утыкаясь пальцами в его плечо.       — Заварка, — указала взглядом на кружки, и он показательно закатил глаза. Ему пришлось достать заварку с верхней полки, пока я рассматривала его мышцы, за которые я была бы не прочь ухватиться от оргазма. — И ты ошибаешься. — прищурила глаза, подавляя улыбку. — Сейчас я этого делать нигде не хочу, — голос сделала твёрже, чтобы всё звучало правдоподобнее, иначе он быстро раскусит меня.       — Ты слишком плохо врёшь, — положив заварку, он подошёл ко мне, вновь раздвигая ноги в стороны, которые я по дурости позволила раздвинуть. Положив руки на талию, он придвинул меня к себе. — Уже забыла, что я самый искусный деятель по лжи? — пробравшись под футболку, он коснулся кожи тёплыми, и такими возбуждающими прикосновениями. — И твоя ложь слишком видна, — победно улыбнулся, прикусывая губу.       — Ничего и не видна! — схватилась за его руки, попытавшись скинуть, но ничего не вышло. — Ты ошибаешься и всё!       Уверенно наклонившись к ушку, сдвинул пальцы на уровень таза, легонько массируя.       — Я хоть раз ошибался? — прошептал он, целуя кожу вокруг ушка.       Его шепчущий голос был как наркотик, которому было так сложно противостоять.       — Сто раз.       — Да? — он улыбнулся, и его поцелуи от этого становились в разы приятней. — А выбрав тебя, я тоже ошибся? — его поцелуи сместились на уголок губ, а глаза внимательно изучали мою реакцию.       В сердце неприятно кольнуло. Такие слова мне резали душу. Настолько сильно я боялась стать нелюбимой для него.       — Считаешь, что ошибся? — настороженно поинтересовалась я, боясь за ответ. Раньше он мог сказать неправду ради забавы и я бы трудно это пережила. Боюсь, сейчас, я бы этого вовсе не пережила.       Он долго смотрел, изучая меня. Сердце уже готово было выпрыгнуть, и он это чувствовал. Он чувствовал буквально всё, что происходило внутри меня.       — Как бы я не любил быть на земле, не любил земные удовольствия, но я бы никогда больше не вернулся сюда, если бы тебя тут не было, — мокрый поцелуй в горящую щёку, от которого мне стало капельку легче.       — То есть, если меня не станет, то и ты больше здесь находиться не будешь? — наши губы почти касались, оставляя лишь сантиметр.       — Я этого не допущу, — после последних слов, его губы накрыли мои, отдавая всю энергию, весь жар, которые скопились в нём.       Он был так горяч, так властен. Его руки массивно начали сжимать талию, двигаясь вверх-вниз. Такие горячие, мокрые, нетерпеливые. Они быстро схватились за край кофты и стянули её с меня, кидая в сторону. Целуя в губы, он постепенно переходил на шею, жадно цепляясь за покрытую засосами кожу. Спускался ниже, сжимая в ладонях грудь и оттягивая зубками соски.       — Ауч, — шикнула я от сладостной боли, знаково сжимая его плечи. — Аккуратней, — посмотрела на него, сглатывая оставшиеся слюни.       Его взгляд сменился, а плечи расправились. Он стал нежнее кусать, а руки уже мягко блуждали по бёдрам. Его прикосновения становилось такими любящими, заботливыми, что когда такое происходило, я не могла поверить, что он слушает мои желания. Он не пытается доставить удовольствие лишь себе, а хочет доставить его и мне. Примкнув пальцами руки к трусикам, он отодвинул краешек и соприкоснул наши тела. Другую руку он заботливо подложил мне под спинку, помогая упереть поясницу.       Внимательно посмотрев на меня, я кратко кивнула, и он вошёл. На мой вздрог от проникновения, он трепетно поцеловал в животик, успокаивая тянущее чувство. Пальцы медленно двигались снизу, а губы в такт им целовали животик, принося неземное удовольствие. Каждый сдвиг сопровождался стоном, сходящим с моих губ. Он увеличивал темп, лишь только бы слышать стон громче и протяжней, от которого его пик возбуждения возрастал.       Когда наше терпение было на исходе, он высунул пальцы, уложил меня на спину, стянул трусики, освободил себя от штанов и аккуратно придвинув меня к себе, вошёл. Сколько бы до этого он не разминал мне всё внутри, но к его члену приходилось привыкать. Наклонившись ко мне, он заботливо целовал мои плечи, ключицы, шею и медленно двигался, давая свыкнуться с ощущениями.       Через время его темп ускорялся, а стоны учащались. Мы хватались за всё, что попадалось нам под руку, но тело моё с каждым толчком скользило в разные стороны, не удерживаясь на одном месте. Обхватив его шею, он снял меня с гарнитура, и опустил нас на пол. Я была сверху, и мне это чертовски нравилось. Нравилось, что я могу контролировать процесс, как в то время он наслаждается, и трогает каждый сантиметр моего тела, добавляя остроты ощущениям.        Мы наслаждались друг другом, как это было каждый раз. На последнем вздохе, он кончил, утыкаясь в шею, и неслабо кусая от восторга. Вытерпев мимолётную боль, уложила его, а сама легла поверх, чуть сдвигаясь вбок.       Через время учащённых выдохов, и резкого прилива хорошего настроения, я наконец захотела поговорить о завтрашнем вечере. Приоткрыв рот, пустила первый звук, но продолжения не последовало, так как губы изрядно ссохлись.       — Ты можешь сказать, я разрешаю, — заметил мои попытки что-то сказать, и не упустил возможность подколоть меня. Легонько ударила его по животу, поднимая на него взгляд. Улыбка его была настолько замечательной, что я нередко из-за неё прощала ему его несерьёзные глупости.       — Поцелуй меня, — приняв просьбу, наклонился, и соединил наши губы, смачивая сухие складочки. — Достаточно, — отстранилась от него, как только получила желаемое. — Я хотела поговорить насчёт завтра, — он непонимающе на меня посмотрел, так как совсем не понял что сейчас такое произошло. — Поговорим? — старалась скорее перейти к сути.       — А о чём там говорить? Мы уже всё решили: ты празднуешь с друзьями тут, а я иду отдыхать в ночной клуб, снимаю себе парочку девочек, и мы все прекрасно провожаем старый новый год.       — Считаешь это смешным? Так часто шутишь на этот счёт, что видимо сильно хочешь, чтобы так и было, — убрала с него руку, и уже было хотела встать, но он не дал мне уйти, хватая руку обратно и притягивая к себе.       — Ты так злишься, потому что хочешь поменяться? — я засмеялась, закатывая глаза и поудобнее укладываю голову ему на грудь.       — Знаешь, а можешь идти. Мне и тут будет с кем время провести, заместо тебя.       — Да? И с кем же? — заинтересованно спросил он, скрещивая наши пальцы в замок, начиная играться, то сжимая, то разжимая.       — Ну, например, Том?       — У него на тебя и под алкоголем не встанет.       — Ты нормальный?! — обидчиво воскликнула, попытавшись убрать руку.       — Я — да, а ты видимо забыла, что он гей.       — Нет, я не забыла, просто…, — поняла, что сама ляпнула не то, но что сказано, то сказано. — И, кстати, — уклончиво ушла от ответа. — вот как раз о нём я и хотела поговорить.       — Удивляй, каких ты там ещё дел натворила.       — Ты же не будешь против, если я скажу, что выслала приглашение Рикардо? — он глубоко вздохнул, набирая побольше воздуха в лёгкие, и лучше бы мне было промолчать, но я добавила: — И завтра утром он будет тут.       — Зачем? А главное, нахрена?       — Ну, помирить Тома и Рикардо?       — И разозлить меня?       — Почему ты такой гомофоб?       — Я не гомофоб. Просто есть на то причина, не приглашать сюда Рикардо, — я не понимала о какой такой причине идёт речь, да и не было причин когда-либо выяснять, хотя мне всегда было интересно, почему Пэйтон так противоречиво всегда отзывался о нём.       — У вас что-то было? — ненароком спросила я, хоть это было бы и глупо так думать.       — Ты уже где-то втихаря пьёшь? — спросил он, убирая мою голову с груди, и начиная приподниматься. Встав, натянул на себя трусы, а вскоре подал мне руку.       — Я просто спросила, — непонимающе поглядела на него, давая руку в ответ. Встав, подняла руки вверх, чтобы он помог мне надеть кофту. В детстве так делала мама, а сейчас Пэйтон. — Так мне стоит беспокоиться, что ты можешь что-то сделать? — убрав наэлектризованные волосы с лица, спросила его.       — Да, — коротко сказал он, подходя к визжащему на плите чайнику.       — Пэйтон, — расстроенно произнесла, опуская плечи.       — Но чтобы я ничего не сделал, тебе придётся быть почаще рядом, — подмигнул мне, наливая воду в кружку.       — Ты никогда не меняешься, — наблюдая за ним, раздался внезапный звонок в дверь, который вывел нас обоих из равновесия.       — Гости перепутали день, и пришли на день раньше? — поставив чайник обратно, он пошёл к двери, чтобы узнать, кто там был.       Я пошла за ним, вставая настороженно за спину. Открыв дверь, мы оба были ошеломлены появлением внезапного гостя.       — Вспомни заразу, появится сразу, — толкнула Пэйтона в плечо за неприличное приветствие гостя, подходя ближе к порогу.       — Рикардо, ты почему не предупредил, что приедешь раньше? — полезла с обниманиями, чтобы хоть как-то сгладить начало встречи.       — Хотел сюрприз вам сделать, дорогие мои, — обняв меня в ответ, он потянулся к Пэйтону, и без стеснения его голого торса, заключил в объятия и его.       Всё это время палил меня взглядом, но я улыбчиво просила его быть спокойным.       — А ты ещё больше возмужал с последней нашей встречи, — оценивающе подметил Рикардо, трогая его мышцы.       — Да, и ты тоже, Рикардо, — оттянула его к себе, пытаясь отвлечь его как ребёнка от игрушки. — Не хочешь раздеться,…       — О, вот так сразу? — удивлённо спросил он, — Мне уже нравится начало.       — Рикардо, я не договорила…       — А я говорил тебе, — Пэйтон закрыл лицо руками, понимая, как мы попали.       — Покушать, — продолжила я, — а потом помочь нам нарядить ёлку?       — А вы ещё не нарядили?       — Мы хотели это сделать в кругу друзей, но, я сейчас что-то подумала: а чего ждать, собственно?       — По всей видимости, вам стоило дождаться только меня, — подмигнул нам обоим, снимая заснеженную куртку.       Мы прошли наверх, и показали где у нас находилась ванная, чтобы он мог привести себя с дороги в порядок. Пока он делал свои дела, мы зашли в нашу комнату с Пэйтоном.       — Тебе не кажется, что в доме стало теплее? — подойдя к батареям, потрогала их, и обрадовалась, ведь они наконец стали горячими.       — Может, дело не в батареях вовсе? — сзади подошёл Пэйтон, обнимая меня за талию. Обхватив рукой его затылок, прижалась щекой, наслаждаясь его поцелуем.       — В тебе?       — В нас, — поцеловал в уголок губ, обнимая сильней.