Я ебался лишь однажды

Снимать квартиру на двоих не такая уж и плохая идея, как может показаться на первый взгляд. Пусть квартирка и маловата, да без ремонта, с ободранными обоями, старым линолеумом и мебелью ещё со времён первой мировой, наверное, но она была дешёвая и находилась недалеко от университета, в котором учились парни. Да и бабушка, которая сдавала квартиру, была очень добрая и даже угостила мальчиков кофе с пряниками, когда они осматривали квартиру. Денег было наперерез мало, двух стипендий кое-как хватало на то, чтобы заплатить за аренду и купить чего-то поесть. Но Марк всё равно умудрялся покупать пачку не дешёвых сигарет, за что постоянно получал по лбу от Донхёка. Но тот не мог на него долго злиться за это, ведь сам не редко вылазил на балкон к одинокому Марку, бесцеремонно залезал рукой в карман его джинсов и доставал для себя одну сигарету, тоже закуривая. Эта вредная привычка стала уже настолько неотъемлемой частью жизни двух парней, что каждый из них, будучи вне дома, мечтал оказаться на том самом балконе, заваленном каким-то старым хламом и консервациями, и вместе закурить под тихо играющие песни Порнофильмов из динамика телефона. - Почему ты постоянно приходишь на балкон, когда я тут? - говорит Марк, делая очередную тягу, пропуская дым через лёгкие и выпуская на улицу, но из-за ветра часть дыма всё равно попадает в помещение, хотя это никого не волновало совсем. - Потому, что курить одному грустно. А так я могу видеть твоё угрюмое ебало, когда я ворую у тебя очередную сигу, - Донхёк ехидно усмехается и демонстративно достаёт сигарету из пачки и закуривает. - Справедливо. К этому времени Марк уже докурил, так как Хёк пришёл намного позже. Взглянув на него, первый, не думая, достаёт из пачки ещё одну и снова закуривает. - Ты чего? - Составлю тебе компанию. Донхёк улыбается, ведь именно сейчас они находятся ну уж слишком близко друг к другу. Их плечи соприкасались, так как оба старались уместить свои лица в одно открытое окно. Холодный воздух перебирает волосы, от чего те начинают лезть в глаза, и оба почти синхронно поправляют чёлку, после чего смотрят друг на друга. Долго, пристально, будто играя в гляделки, и никто не решался первым подать голос. - Ты же хочешь этого, - резко выпалил Марк утвердительным тоном, потому что это буквально читалось в глазах младшего, в очередной раз затягиваясь. - О чём ты? - Поцеловать меня. - Ты ебанулся? - Хёк издал нервный смешок, потому что на самом деле эта была чистая правда и Ли ненавидел своего друга за столь хорошую проницательность, - Я не из этих... ваших... как их там. - Геев? - Марк смеётся, - Один раз - не пидорас. - Да что ты? То есть если мы сейчас потрахаемся, то ничего страшного не произойдёт и я могу дальше считать, что я натурал? - Ну типа того. - Тогда чёрт с ним, - Донхёк выбрасывает на половину скуренную сигарету и как-то слишком резко припадает к губам Марка, не давая тому понять, что сейчас происходит. Но Марк, кажется, был готов к этому, поэтому среагировал он быстро, кладя свою ладонь на шею Донхёка, большим пальцем поглаживая его линию челюсти. Губы Донхёка были мягкие, даже слишком, что доставляло отдельного удовольствия от поцелуя. Сам Хёк был тоже нежным, какой бы колючкой он не пытался казаться в глазах окружающих. И Марк это знал, он это видел. Он замечал, как во время долгих разговоров Хёк поглядывал на его губы, прикусывая свои, как он смущался, когда Ли старший выходил из душа в одном лишь полотенце, обмотанным вокруг бёдер. И Марк знал, что если бы не симпатия младшего, то он бы не выходил курить с Марком почти каждый раз, ведь так яро доставал своего друга нравоучениеми о том, что "от курения может писька отсохнуть". И Марк оказался прав, чего и стоило ожидать. Сейчас Донхёк казался таким доступным и ведь это только для Марка. Младший буквально плавился от его прикосновений и томно постанывал, ощущая, как его живот завязывался в узел от накатившей волны возбуждения. Никто не хотел, чтобы этот поцелуй заканчивался, поэтому даже когда заканчивался воздух, никто не думал отстранятся, лишь горячим дыханием обдавали губы друг друга, делая очередной вдох. Марк подхватил своего друга (уже любовника) на руки и вынес с балкона, кидая на не совсем таки удобный разложенный диван, который под весом парней предательски заскрипел. Марк целовал кожу Донхёка, немного покусывал, оставляя покраснения от зубов, буквально вырывая из груди младшего тихие, но до такой степени сладкие стоны. Их одежда летела в разные стороны, оставаясь почти во всех углах небольшой гостиной. Марк доминировал над Хёком, что чертовски нравилось обоим. Под Марком хотелось стать развратной маленькой шлюхой, что будет покорно выполнять все приказы своего папочки. И как же это на самом деле ужасно звучит, думал Хёк, но не мог выразить свои мысли иначе, ведь чёрт возьми, это сущая правда. Марк был властным, но при этом невероятно нежным. И это то, чего желали парни уже слишком долго. Стоны обоих и пошлые шлепки заполняли всю квартиру и тогда было уже плевать на открытое нараспашку окно, откуда явно были слышны звуки их утех. Они целовались, долго и страстно, стараясь насладиться друг другом сполна, ведь тогда им казалось, что это первый и последний раз, когда они пробуют что-либо подобное. Но уже в конце, на пике наслаждения, когда тело Донхёка выгнулось тонкой стрункой от разрядки, он посмотрел в слишком тёмные глаза Марка, что восстанавливал дыхание, смахивая со лба капли пота, зная, что это точно не был их последний раз. Они слились в завершающем поцелуе и посмотрели друг на друга, как-то даже нервно засмеявшись. - Покурим? - Спрашиваешь ещё. Натянув кое-как на себя вещи, новоиспеченные любовники вышли на балкон, закуривая давно излюбленный золотой мальборо, что было идеальным завершением вечера. - Понравилось? - улыбается Марк. - Конечно, - Хёк замешкался, - Ну, то есть, как бы, это было неплохо, в общем... Пошёл нахуй. - Кажется, нахуй пошёл сегодня ты. - Какой же ты мерзкий. Оба смеются, зная, что это останется их маленьким секретом ещё на долгое время вперёд. И оба знали, что намерены повторить этот до жути романтический вечер.