~
Вечером, как и обещала, Асока уделяет время обучению Трауна. Местом их сбора становится дальняя секция библиотеки резиденции Иризи, ибо посещать персону противоположного пола в личных покоях у чиссов воспрещено. Усаживаясь на ковёр напротив Трауна, Асока предлагает ему научиться дыхательной технике для расслабления и попробовать медитировать. Тот с энтузиазмом соглашается. Асока инструктирует его, как расслабиться и очистить разум для медитации, и чисс изо всех сил старается это сделать. И в этом его проблема. Он слишком старается. Он так надрывается, чтобы быть лучше, чтобы произвести впечатление, что в его теле не остаётся и признака расслабленности. Сама Асока тоже не в форме для медитации. Её отвлекает взгляд красных глаз и беспрестанное внимание чисса. Он не сводит с неё глаз ни на секунду и буквально смотрит ей в рот, когда она что-то объясняет. Его глаза горят ярче обычного, или может, Асоке так привиделось в полумраке библиотеки... Но его взгляд прожигает её. Она хмурится и опускает руки. — Леди Тано, Вас что-то беспокоит? — интересуется чисс, видя её смущение. — Да. Слишком многое, чтобы продемонстрировать Вам достойный пример расслабления, — признаёт Асока и добавляет, — Например, Эзра. — Значит, мне не показалось, что Вас насторожило его оружие и стиль боя? — Не показалось. Меня напрягает его связь с Тёмной стороной. Я не понимаю, что с этим делать, — сознаётся Асока. Эзра не её ученик. Она не может указывать ему, как поступать правильно или что делать. Но Траун… Траун должен понять её морали. И пример с Эзрой подходит, чтобы донести до чисса её взгляды. Асока решает уместным обсудить проблему с ним. — А что можно сделать? Разве можно изменить его сущность? — спрашивает чисс, пока Асока задумалась. — Нет, нельзя, — вздыхает Асока. Чисс смотрит на неё сосредоточенно, пытаясь уловить её желания. Интуиция подсказывает ему, что ей хочется успокоения, и он действует: — Позвольте мне развеять Ваше беспокойство относительно природы Бриджера. Я наблюдал за ним долгое время. Несмотря на его скверный характер и наше вражеское прошлое, я уважаю его. Он оставался верен своей команде, своему учителю, жертвовал собой ради них. Разве это не праведные качества? — Да. Да, это так… — Помимо этого, Палпатин пытался склонить его к сотрудничеству, обещая, что должно моглы бы соблазнить человека: он сулили великую власть и силу, неограниченные способности, и я не берусь предположить, что ещё. Однако, Бриджер выбрал путь Джедая и остался верен принципам, которым обучил его Джарус. Для меня это проявление силы характера и приверженности Светлой стороне. Поправьте, если я не прав. — Вы правы. Эзра всегда был и остаётся Светлым. Наверное, мои переживания необоснованны. Траун чуть улыбается уголками глаз, слыша ответ Асоки, и продолжает беседу: — Такие переживания есть у каждого из нас. Как, например, у Илая Вэнто было много переживаний за нашу миссию до сегодняшнего дня. Я никак не мог их развеять, а Вы смогли. Спасибо Вам за это. — А Вы пообщались со своей сестрой? — спрашивает в ответ Асока, нарушая уютную атмосферу, царящую между ними. Траун напрягается и отводит взгляд. — Мы потренировались и разошлись, — сухо отвечает чисс. — Почему вы не общаетесь? Что-то семейное? — Асоке интересны порядки чиссов. Илай уже много рассказал ей о них, но когда есть жизненный пример, Асока не упускает шанса его изучить. — Мы не виделись многие годы. Её забрали в Академию в раннем детстве. Мы выросли в разных семьях, никогда не общались… Я долгое время думал, что она погибла. А теперь, она тут, помогает мне. Я не понимаю почему, — выдаёт правду Траун. Быть откровенным с Асокой кажется ему естественным. Она открыта c ним, он с ней. — Я думаю, она пошла на это потому, что увидела в Вас Свет и надежду. Она ведь Форс-чувствительная, не так ли? — уточняет Асока. Траун кивает в подтверждение и замолкает. Асока понимает, что истинная причина его нежелания иметь дело с сестрой в чём-то ином. Брат… Гибель брата играет роль — понимает Асока, но решает не давить на этот нарыв в душе Трауна. — Хотите продолжить с медитацией или перенесём эту практику на завтра? — спрашивает она, видя, что резерв откровенности чисса исчерпан. — Я никуда не спешу. Я могу учиться медитировать тут до утра, если потребуется. — О нет. Таких усилий не стоит прикладывать, — Асоке рвение чисса нравится, но самое время его остудить, — Вы очень напористы. Это замечательно. Но есть дела, в которых излишнее старание неуместно. — Я лишь хочу постичь как можно больше, до того, как окажусь лицом к лицу… с неизвестностью, — оправдывает своё рвение чисс. — Нахрапом Вы не добьётесь успеха. Неизвестность Вы встретите не один, а в команде. И волнующие разговоры стоит отложить. Вы должны успокоить мысли, чувства и тело. Достичь покоя, гармонии с собой. — Я делаю, что могу, — оправдывается чисс, понимая, что он не преуспевает в расслаблении. Асока подозревает, что он никогда не был в состоянии умиротворения или забвения, и не осознаёт, к чему она его ведёт. Она решает стимулировать процесс, чтобы и в самом деле не просидеть в библиотеке до утра. — Скажите, что Вас расслабляет? — спрашивает Асока, надеясь, что это поможет чиссу подойти к состоянию внутреннего покоя. — Для тела мне помогает сауна и купание. Для духа — искусство. Когда я рисую или наслаждаюсь искусством, я отрекаюсь от всего остального, не думаю о делах, соответственно, мой разум не занят проблемами. — Правда? Когда я наблюдала за Вами в процессе написания картины, у меня сложилось иное впечатление, — комментирует Асока и вспоминает, как руки Трауна тряслись над холстом, когда он рисовал её. — Это... Это был особый случай... Я... Обычно это не так, — несвязно лепечет Траун. — Допустим. Давайте найдём источник для Вашего успокоения. Я видела несколько картин в парадном зале библиотеки. Они подойдут, чтобы отвлечь Вас от мирского? — Думаю, да. — Хорошо. Я оставлю Вас на пару минут. Постарайтесь успокоить дыхание. Я принесу картину. Асока сбегает прочь из дальней секции, оставляя Трауна одного. Ей самой нужно отдышаться. Она осматривает картины не спеша, выбирает полотно с пейзажем ледяных гор и звёздного неба и несёт его в дальнюю секцию аккуратно и медленно, оттягивая время. Но как бы медленно она не шла, её сердце не перестаёт шалить, то ускоряясь, то пропуская удары. Она пытается не думать, от чего так происходит, считая шаги. Когда она приходит с картиной на место, настаёт отбой. Свет в библиотеке тускнеет и в темноте зоркие глаза Трауна сияют как фонари. Теперь Асоке ещё сложнее игнорировать их. Она ставит картину напротив Трауна. Ей хочется спрятаться за неё, как за щит. — Успокаивает? — спрашивает Асока, усаживаясь на ковёр рядом с чиссом. — Да. Напоминает мне пейзаж Рентора. Там очень красиво в оттепель. Днём снег тает, превращаясь в воду и пар, а вечером всё снова замерзает, покрываясь ледяными кристаллами и инеем. Утром, на восходе, эти кристаллы блестят в лучах восходящего розового солнца. Тогда кажется, что вся поверхность Рентора из хрусталя. Но потом лучи топят лёд и становится очевидно, что планета живая… — неспешно описывает Траун крастоу своего дома, и добавляет: — Я бы хотел, чтобы Вы увидели это. — А когда на Ренторе настанет оттепель? — интересуется Асока. — Через несколько месяцев. — Что ж, я бы с радостью посмотрела на это. — Я обязательно Вам покажу. Вам понравится. Асока тихо хмыкает, соглашаясь, и больше они не говорят. Траун смотрит на картину, и в его ауре наконец-то наступает штиль. Асоке тоже удаётся отречься от мыслей о нём, смотря на небо на картине. Она рассматривает звёздочки, нарисованные серебряной краской, дымку облаков, горные хребты… Закрывая глаза она представляет себе ледяную долину. Тишина и покой наполняют её. Она начинает окунаться в измерение Силы, Траун рядом с ней.Он, словно спутник, плывёт с за ней в просторах Силы, к истоку Света. Асока чувствует притяжение — оно не одностороннее, это точно. Но сейчас это не важно. Сейчас им слишком хорошо, чтобы что-то с этим делать. Со временем они начинают взаимодействовать в Силе, сближаются, и проникаются сущностями друг друга. Их путешествие в просторах Силы длится и длится. Время не ощущается. Есть только Свет, они и Гармония.
~
На Ксилле начинается новый день, а Асока с Трауном всё ещё в библиотеке. Их медитация длилась всю ночь, а под утро они отключились, заснув там, где сидели, на ковре, друг на друге. Сдержанный кашель звучит как гром среди ясного неба, заставляя Асоку очнуться от сладкой дрёмы. Она протирает глаза, спросонья плохо понимая, где она и с кем. Она видит Эзру между стеллажей и понимает, что она всё ещё в библиотеке. На лице у Эзры выражение удивления и умиления. Асока вопросительно смотрит на него. — Вам крупно повезло, что вас нашёл тут я, я не кто-то из знати Иризи, — комментирует парень, почёсывая затылок. Асока шевелится, и чувствует под головой… живот. Трауна. Тот делает глубокий вдох, просыпаясь. Её лекку сворачиваются в кольца от стыда. Она каменеет, где лежит. Эзра не уходит, а ждёт, пока чисс проснётся и увидит его. Когда красные глаза открываются, Эзра продолжает: — Не стану спрашивать, что тут происходит, — он окидывает картину, Асоку и Трауна выразительным взглядом, — Но, вы это... сворачивайтесь, в общем. У нас по плану тренировка и сборы для отлёта на Рентор. Все уже в зале. Но... мы начнём без вас, пожалуй. Не против? — Не против, — с трудом выжимает из себя Траун. Эзра ухмыляется, смотря на чисса, цвет лица которого темнеет на глазах, бросает задорный взгляд на Асоку, и удаляется. Асока медленно поднимается с места ночлега на животе Трауна. Его размашистая синяя рука соскальзывает с её груди, свою руку Асока выуживает из-под его бока. Траун грациозно встаёт из положения на спине, поправляя одежду и волосы, и тут же извиняется: — Простите, Леди Тано, я поставил Вас в столь нежеланное положение… Я поговорю с Бриджером, чтобы он не распространялся. — Всё в порядке, Митт'рау'нуруодо. Вы ни при чём. Это моя оплошность. Надо было перенести… — отвечает Асока приглаживая свои лекку к груди. Её щёки горят. Она не может поднять взгляда на чисса. — Нет. Это всё из-за меня. Я настаивал на тренировке и вот... — бубнит тот, поправляя свой пояс, сбившийся под рёбра. — А я её проводила, и должна была понять, где предел ваших, и моих, возможностей... — перебивает его Асока. — А я настаивал. Простите. Я буду более внимателен к Вам в будущем. Вы тоже устаёте, — говорит чисс и при этом проводит рукой по её предплечью. Это прикосновение жжёт Асоке кожу, как огонь. Она не знает, куда деваться. Ей хочется сбежать, но за её спиной лабиритны полок с книгами. — О, я в порядке, поверьте, и в заботе не нуждаюсь, — отнекивается Асока, невольно поджимая плечи. — Все нуждаются в заботе. Даже Боги, — чисс подступает к ней так близко, что Асоке становится нечем дышать, — Позвольте мне позаботиться о Вас. Глаза Асоки расширяются. Она отступает назад, но Траун не даёт ей пойти на попятную. Он приближается к ней вплотную и прижимает её к своей груди. Его объятие неожиданно нежное, руки невероятно тёплые. Чисс обвивает их вокруг напряжённых плечей Асоки, гладит её лекку и проводит щекой по её монтралу. Асока стоит как вкопанная. Оттолкнуть Трауна у неё не поднимается рука. Стоять столбом неудобно, поэтому она легко обнимает его за пояс в ответ. Она старается не делать резких движений, но её дыхание настолько сбилось, что вдохи получаются судорожными. — Спасибо, за урок, Леди Тано. Это потрясающий опыт. Теперь я понимаю, куда я должен стремиться во время медитации. К Свету. К Вам, — благодарит её Траун, невзначай пропуская её задний лек через кольцо своих пальцев. Асока теряет дар речи на мгновение, переполняемая ощущенимями. — Я рада, что Вы находите обучение полезным. А теперь, если Вы закончили мять мои лекку, прошу, пройдёмте на общую тренировку, — выдаёт Асока, собравшись, тоном крайне деловитым, и выкручивается из захвата Трауна. Чисс отстраняется от неё и опускает глаза в пол, подавляя улыбку. Асока отгораживается от него, как может, но притяжение, что установилось между ними после всех взаимодействий очевидно настолько, что игнорировать его уже невозможно. Асока чувствует его, но не знает, что с ним делать. Траун тоже не уверен, как быть. Пока. Но он загорается идеей найти стратегию и расположить к себе неприступную леди, обратив её божественное сияние на себя. Сборы и вылет на родную планету Трауна немного отвлекают от непростых мыслей, но оказавшись на борту «Астероида», в замкнутом пространстве, рядом с Трауном, Асоку снова накрывает чиссом с головой. Она горит в его обществе. Эзра подбавляет масла в огонь, то и дело бросая на них неоднозначные взгляды. Траун, в свою очередь, подбавляет дров в костёр, постоянно оказывая ей знаки внимания. Асока с нетерпением ждёт, когда начнётся миссия, дабы занявшись военными делами, перестать думать о том, что происходит между ней и чиссом.