Первый дождь
***
Осень.
Осень — это время, когда каждый почему-то считает себя «выжатым как лимон», правда, я никогда не понимал этого… Почему именно осенью? Не летом, ни весной, ни даже зимой, когда все, как кажется мне, уснуло или вовсе прекратило существование, а только осенью? Может, так влияют на людей стереотипы или стадное чувство? «У меня, наверно, просто осенняя депрессия!» — слышится на каждом углу, но все ли они понимают о чем говорят? Навряд ли… Хотя для меня осень не была грустным или депрессивным временем года. Даже в те дни, когда казалось, что радость ушла вместе с солнечным летом, я искал любую причину, чтобы сделать жизнь ярче. Будь то покупка стаканчика горячего и ароматного кофе перед работой или красивая фотография, сделанная совершенно спонтанно, я всегда старался осчастливить себя. Обустраивал квартиру, делая перестановку, покупая новые шторы, подушки или просто какие-то вещи, что оживят осеннюю атмосферу и обстановку, я делал все для того, чтобы «не впасть в осеннюю депрессию».***
Но иногда и я терял веру во что-то светлое и доброе. Случались такие дни, когда я ходил темнее самой хмурой тучи. Мне не хотелось делать что-либо: все казалось бессмысленным и серым. Я не видел радости абсолютно нигде и ни в чём, все вокруг меня словно поблекло. Как только я становился подавленным и безжизненным, люди и обстановка уподоблялись мне, странно, но это так. Я не видел больше радости и улыбок на их лицах, не слышал шуток, что обычно бросал кто-нибудь за обедом, нет. Все словно впали в спячку. Я делал все на автомате, без чувств и желания: просто так нужно. И это ещё больше доводило меня. Хотелось скрыться от этого, сбежать туда, где мой мир снова обретет краски и радость жизни. Но я понимал, что кроме меня самого это никто не исправит… Поэтому старался не отчаиваться и идти вперед, несмотря ни на что.***
Этот день не задался с самого начала: я испачкал белую рубашку клубничным джемом прямо перед самым выходом! Потом, спускаясь по лестнице, чуть не упал… И вот, надеясь, что это лишь маленькие неприятности, которые уж точно не смогут испортить мой день, сел в автомобиль, готовясь к поездке. — Прекрасно! — саркастично добавил я, когда машина не завелась. — Сегодняшний день по праву можно считать моим личным рекордом по количеству неудач за час! Выйдя из автомобиля и хлопнув дверью, будто во всем виновата она, я пошел пешком. По пути, как обычно это бывает осенью, я взял стаканчик пряного тыквенного латте и отправился в офис. Но даже это не спасло ситуацию. Кофе показалось мне недостаточно сладким, но выпив все до последней капли, я пришел на рабочее место. И там меня все раздражало. Каждый из работников, как казалось, был ленив, медлителен и глуп. Во всех их действиях я видел лишь ошибки и промахи, будто они специально в этот день решили довести меня «до ручки». Очередное совещание. Весь отдел собрался в зале для переговоров. Каждый из них был в напряженном состоянии: повод совещания не знал никто. Все были словно на иголках, ведь такое внезапное собрание напугало всех. Нервно переглядываясь, работники тихо шептались. — Эй, — спросила блондинка у парня, сидящего рядом. — По какому поводу сегодня? — Никто не знает… — едва успел он договорить, как увидел мой суровый взгляд. — Может, мне просто взять и уволить вас всех?! — по кабинету разнëсся громкий резкий звук удара ладони о стол. — Каждый раз вы косячите все больше и больше! Тяжело вздыхая, я сел в кресло, наваливаясь на спинку. Злость, казалось, скоро перейдет все границы. — Вы вообще учились или сразу после детского сада сюда пришли?! Все потупили глаза. Никто не смел даже перечить мне, и это злило: они ведь точно знают, что не виноваты, что сделали все верно. Все это из-за моего настроения. Но ни один из них не заступился ни за себя, ни за коллектив. Разве можно сидеть так тихо, когда тебя обвиняют в том, чего ты не совершал?! Нет, конечно, нельзя! Не знаю, что это: соблюдение субординации или мягкотелость? Хотя, нет, знаю. Лицемерие… Сейчас они сидят и послушно кивают в знак подтверждения своей вины, а стоит им выйти из этого кабинета, до меня донесутся фразы: «Идиот!.. Как же он раздражает!.. Постоянно орет ни из-за чего!..» Почему нельзя сказать это сейчас, прямо здесь и сейчас, мне в лицо? Им страшно? Боятся потерять нагретое место? Болваны… Пора бы уже запомнить, что я люблю честных и прямолинейных людей, а на вас, пустышек. Все по прежнему молчали. Температура моего гнева нарастала. Эта тишина ужасно раздражала. — Как же вы м… — я не успел договорить, как меня какая-то перебила девушка. — Послушайте, директор Мин! Это уже переходит все границы! Вы прекрасно знаете, что никто из здесь присутствующих не допустил ни одной ошибки. Так почему же вы превращаете рабочий день в цирк? — Что, простите?.. — я возмутился, но девушка снова перебила меня. — Если вы встали не с той ноги, то не нужно портить день и настрой на работу всем окружающим! — затем она обратилась к коллегам. — А вы… Вы ведь прекрасно знаете, что сделали все верно?! Молчите, чтобы не потерять свой «лакомый кусочек»? Идиоты… — девушка тихо усмехнулась и посмотрела на меня. Её взгляд был полон решимости, уверенности в своих словах и действиях и честности. Это подкупило меня… И даже, наверное, улучшило мое настроение… Странно… — Спасибо, Кан… — пауза. — Как ваше имя? — я глотнул кофе и снова посмотрел на нее. — Меня зовут Кан Суëн. — Останетесь после собрания, Кан Суëн. Но, на мое удивление, даже эта фраза не сломала её настроя. Скорее наоборот — усилила его. Она, полная тех же чувств, сказала: — Конечно, директор Мин. С разных сторон до меня доносились смешки и шутки. «Кажется, кого-то сегодня уволят… Ха-ха-ха, надо же было так опозориться! … Во даёт!» Мне это не понравилось: как могут они, молчавшие во время несправедливых обвинений, осуждать ту, кто отстоял их честь?! «Они действительно идиоты…» — пронеслось в моей голове, когда я сказал: — Собрание окончено! Принимайтесь за работу, живо!***
Как только дверь закрылась за последним уходящим, Суëн без капли стеснения спросила: — Я ведь ни в чем не провинилась, так за что вы отвлекаете меня от работы? Впервые за весь день на моем лице появилась улыбка, которая и не собиралась больше сходить. — Кан Суëн, вы настолько не дорожите местом в нашей компании? Я ведь могу и уволить вас за такую грубость. — Не смешите меня, директор Мин! — она дерзко усмехнулась, садясь на стул. — Вы цените людей как я, поэтому не сделаете этого. Иначе, весь ваш коллектив будет состоять из амеб, к сожалению. «Неплохо, миссис Кан, неплохо!» — я, улыбнувшись этой мысли, продолжил диалог. — Где же вы научились быть такой прямолинейной, если не секрет? — Жизнь научила, — по её взгляду было понятно, что разговор, зашедший в это русло, не понравился ей от слова совсем. И позже она подтвердила мои мысли, сказав: — Если у вас нет ко мне никаких претензий, я продолжу работать, директор Мин. Хорошего вам дня! Она, выйдя из кабинета, оставила меня наедине со смешанными чувствами. Я был восхищен её дерзостью и прямолинейностью, но в то же время возмущен таким поведением: до этого дня все молча выслушивали мои упрёки. — Кан Суëн, Кан Суëн… — задумчиво сказал я, подойдя к окну, что выходит на рабочее пространство. Аккуратно поддев жалюзи пальцем, я отодвинул их. — Интересная ты девушка, Кан Суëн…***
Полный нервозности и раздражения рабочий день подошёл к концу. Собираясь домой, я, к всеобщему удивлению, извинился перед коллективом, пожелав хороших выходных. — Ого, что это с ним?! — слышалось шептание со всех сторон. — Надо же! Впервые извинился! И только Суëн стояла, тихо улыбаясь, словно зная причину смены моего настроения. Выйдя из офиса, я попал под дождь. Он был не сильным, а мелким-мелким, словно морось. Самый не любимый мною «вид» дождя. Люди, скрывшись под зонами спешили по делам, и всем было абсолютно плевать, что У МЕНЯ НЕТ НИ ЗОНТА, НИ МАШИНЫ. Постояв ещё пару минут, я все-таки собрался бежать до метро, но тут услышал знакомый голос. Такой спокойный и уверенный. — Директор Мин, возьмите мой зонт. С улыбкой на лице я обернулся к ней. Кан, протянув мне свой зонт, стояла с таким уверенным видом, что даже я засмущался. — Возьмите, вам нужнее. А я дойду без него: люблю гулять под дождем, — с детским наивным блеском в глазах добавила Суен. Я все ещё не решался взять её зонт: неудобно как-то… Но Кан, снова поступив уверенно и решительно, всунула мне его прямо в руку и ушла, сказав на прощание: — Надеюсь, что завтра вы будете в лучшем настроение, — отойдя папу метров, Суен искренне добавила. — Улыбка вам к лицу, директор Мин. Её силуэт все больше пропадал за пеленой дождя и наступающего тумана, а я так и стоял под крышей, смотря ей вслед. — «Улыбка мне к лицу», — произнес я, пародируя её голос, параллельно открывая зонт. — Улыбка мне к лицу! — сказал я и, наконец, отправился домой.