***
Солнечное утро. Тихий ветерок, что тянется из приоткрытого окна, треплет шторы, обдувает сонные лица, заставляя их хмуриться. Тихое сопение раздается по комнате: две спящие булочки лежат в обнимку. Звон будильника. Такая легкая и веселая песня помогает встать очень быстро, настраивая на хороший день. Выключаешь звук, и стараясь не шуметь, аккуратно встаешь к кровати. Но чья-то крепкая рука хватает и тянет назад. Падаешь на постель, что еще хранит тепло твоего тела. Волосы, разлетаясь по подушке, лезут в лицо, попадая в глаза и рот. — Доброе утро, родная! — ласково шепчет парень. — Собралась уйти, даже не поцеловав меня на прощание, м? — наигранно обижаясь, спрашивает он. — Доброе утро, дурачок! — ты смеешься. — Сам спал так сладко, что мне совсем не хотелось будить тебя. Парень мягко обнял тебя. Нежно поглаживая живот, поднимался выше. Горячие руки обжижигали кожу, словно соблазняя на что-то очень запретное, но такое желанное… Мурашки разбегались по всему телу только от одной мысли о предстоящих ощущениях. Он целует губы, нежно покусывая, но кажется, что их словно обмакивают в меде. Парень делает все так нежно и трепетно, будто в первый раз. Каждое его движение исполнено любовью и заботой. Все, что Чон делает для тебя обладает каким-то невероятным теплом и трепетом, это видно во всем… Пальчиком приподнимая ночную рубашку, Гук скользит все выше и выше. И чем ближе он подбирается «туда», тем горячее становятся его прикосновения. Аккуратно сминая грудь, он целует шею, оставляя еле заметные глазу пятнышки: любит, когда только вы с ним знаете и видите последствия вашей любви. И вот, на изящной шее красуется пара «знаков». Плавно наваливаясь на тебя, Чонгук расставляет руки по обе стороны он твоей головы, сплетая ваши пальцы в замок. В воздухе витает аромат страсти и дикого желания. Ты ощущаешь это каждой клеточкой своего тела, от макушки до кончиков пальцев ног. Температура будто раскалилась до предела, ибо выше, как казалось тебе, уже невозможно. Сбитое дыхание обоих, струйки пота на лбу Чона, приятная истома внизу живота — все это лишь подтверждает твои мысли. Губы, шея, грудь — все это расцеловано Чоном вдоль и поперек уже сотни раз, но сейчас ты чувствуешь, что его словно подменили. Привычная нежность сменилась на грубые обрывистые поцелуи, движения рук стали резкими. — Гу-у-к, — томно протягиваешь ты, извиваясь от его ласк. — Что такое? — Прости, родная, — он понимает, о чем ты, ибо каждый из вас настолько хорошо знает друг друга, что чувствует буквально минимальные изменения в поведении. — Прости, солнышко… И все снова вернулось на круги своя: ты не хотела грубого секса утром. Нежные, словно касание бабочки поцелуи в шею, еле заметные «следы любви», томные тихие стоны, что возбуждают до невозможности. Горячие руки аккуратно пробегаются по внутренней части бедра, обжигая кожу. Задевая чувствительные места, заставляют тяжело дышать от удовольствия. Изящные длинные пальцы вызывают у тебя сотни мурашек по всему телу. Момент — и они в тебе. Движение, второе, третье. Но не все так просто для тебя сегодня. Ты хочешь поиграть с ним, довести до той степени, когда Чон сделает все, чтобы услышать твои до боли родные стоны. Сдерживая себя, ты, прикрыв глаза, наблюдаешь да его поведением. Он не доволен: не та реакция, которую Чон привык видеть в такой «ситуации». Его это бесит, но парень лишь начинает сильнее двигаться в тебе, приподнимая краешки губ. — Я вижу, как дрожат твои ресницы, Т/и, — победно улыбаясь, говорит Чон. — Сделай это для меня, родная. — Сделать что? — так просто ты не сдашься, хоть и сил сопротивляться уже совсем не осталось. — Это, — отвечает он, резко двигая пальцами на манер ножниц, надавливая большим на чувствительное место. — Ах! Он победил. Снова. И опять торжествующая улыбка красуется на его лице. — Родная, в этот раз мы немного затянули: пора двигаться дальше…***
Раздается второй звонок будильника, что отрезвляет тебя. Ты мгновенно вспоминаешь о работе, о том, что за опоздание в вашей фирме или выписывают ужасно огромный штраф, или увольняют… — Чон, мать твою, Чонгук! — ты кричишь, вскакивая с кровати, восстанавливая дыхание. — Работа! Виновато улыбаясь, парень говорит: — Ну, не злись, родная… — подходит к тебе и шепчет на ухо, — я люблю тебя… — Не-а, сейчас не прокатит, извращуга! — мимолетно целуя его в щеку, ты спешишь одеться и позавтракать. Надев футболку, Чон торопливо идет на кухню. И уже через пять минут тебя манит такой аппетитный запах горячего кофе и сырников. Раскладывая завтрак по тарелкам, парень кричит тебе: — Родная, пойдем кушать, иначе опоздаешь! — Уже бегу! — доносится из спальни твой голос. — Ммм, как ароматно пахнет! Чон, ты чудо! — крепко обняв его, целуешь в шею. Томно взыхая, парень еле находит в себе силы, чтобы не продолжить ваше утреннее начинание, но только теперь на кухонном столе. Мягко отталкивая тебя, произносит: — Кушай, а потом поедем. — Люблю тебя, — кусая сырник, пробубнила ты. — И я тебя, родная, — он потрепал тебя по голове, а затем крепко обнял. — Очень сильно люблю…