Молоко с печеньем

Эмме вновь снился этот сон. Она стояла у окна в коридоре и наблюдала, как её братья и сестры играют на поляне. Ярко светило солнце, ничто не предвещало беды. Вдруг из ниоткуда появились демоны, их тела были как горы. Когтистыми лапами они хватали детей, втыкая в них красные цветы. Дон, Гильда, Анна, Фил… они все звали на помощь и смотрели прямо Эмме в глаза, но её от них отделяло толстое стекло. Она стучала по нему кулаками, но ничего не происходило. Поляна усеивалась неподвижными детьми в белом. Эмма почувствовала прикосновение к плечу, обернулась и увидела улыбающуюся Изабеллу. Эмме захотелось её ударить, она уже занесла руку… И открыла глаза. Из окна лился лунный свет, в доме царил обманчивый, но такой желанный покой. — Снова плохой сон? — спросил Рэй, нежно проводя рукой по её щеке. Эмма повернулась набок, чтобы встретиться с его глазами. — Да. А у тебя снова бессонница? — Ага. Совсем уже достала. Принести тебе молоко с печеньем? — Давай. Он зажёг ночник, встал и ушёл. Эмма осталась одна. Здесь они хотя бы могли есть и выходить из комнаты, когда вздумается. Там не разрешалось ничего. За любой неверный шаг ты мог стать едой для монстров. У них с Рэем не получилось воплотить свой план, их поймали, но вместо мгновенной отправки предложили выбор: умереть или служить демонам. Эмма выбрала второе, потому что была надежда, что так она сможет хоть кого-то спасти. Но из места, где учили будущих мам, было невозможно сбежать. За ними следили куда пристальнее, чем в доме. Помимо демонов вокруг были озлобленные девушки, готовые на всё ради устранения конкуренток. Эмма и Рэй больше не были ценным товаром. От них в любой момент могли избавиться. После их неудавшегося побега демоны решили усилить контроль. В качестве эксперимента они решили помимо Мамы внедрить на ферму Папу. Кандидатом на эту должность стал Рэй. Там им не давали общаться, а на одной из тренировок заставили драться против друг друга. Рэй оказался сильнее: он повалил Эмму на землю и сжал её горло. Она уже начала терять сознание, когда он тихо сказал: «Я тебе не враг. Но при них мы — враги». — 81194! — закричала сестра-надсмотрщик. — Отпусти 63194! И что это ты ей прошептал? — Что она жалкая, и я ненавижу её, — его голос сочился едкой ненавистью. Спортзал огласил дружный хохот. Эмме пришлось переступить через себя, чтобы выжить. Она совершила много мерзких поступков, но всё это было ради спасения детей, чьей Мамой она станет. Она решила, что ценой своей жизни поможет им сбежать. Эмме и Рэю удалось убедить демонов в своей преданности. В роли Мамы и Папы их отправили на плантацию номер три, где они выросли. Эмма догадывалась, что в этом кроется злой умысел, и им готовят новое испытание. Иначе с чего бы её, восемнадцатилетнюю и родившую только одного ребёнка, сделали Мамой? Другие девушки шли к этому очень долго, через многочисленные роды. Их мечта могла никогда не исполниться, они рисковали навсегда остаться лишь сёстрами. На подходе к дому Эмму встретил повзрослевший Фил. Он сразу бросился её обнимать, оба плакали. Ему недавно исполнилось одиннадцать, а, значит, до отправки остался год. С Рэем они ограничились рукопожатием. Он был абсолютно спокоен, из его глаз не пролилось ни одной слезинки. Когда он куда-то отлучился, Фил рассказал Эмме, что подслушал разговор Изабеллы во время вечернего отчёта. Из него он узнал, что Гильде предлагали стать Мамой, но она выбрала смерть. Сердце Эммы разрывалось от боли, но, с другой стороны, она была рада, что не встретила подругу там. «Разве смогла бы я сражаться против неё?» — А ещё мы готовим новый побег! — шёпотом сообщил Фил. — Я обязательно вам помогу! Ради этого я вернулась. — А Рэй, он с нами? — Не знаю. Нам запрещали общаться. Я не уверена, что можно ему доверять. Ничего ему не рассказывай. Я сама попытаюсь выяснить. Первый день, несмотря на сомнения, запомнился ей самым счастливым. Вокруг были приветливые лица, она могла свободно со всеми говорить, проявлять нежность и любовь. Рэй извинился перед ней за тот бой, а вечером, когда они остались на кухне одни, спросил: — Ты мне не доверяешь? — Почему ты так решил? — спросила она, убирая посуду в шкаф. — Это заметно. Когда подхожу я, ты сразу напрягаешься. — Я бы очень хотела тебе доверять, правда, но… из меня выжгли доверие. Я доверяю Филу, потому что он не был там. Его не отравили жестокостью. — Понимаю. Я постараюсь вновь заслужить твоё доверие. «И, кажется, ему это удалось», — Эмма хихикнула, вспомнив, что они спят в одной постели как когда-то в детстве. Их отношения можно было назвать полуромантическими. Будь у них другая жизнь, Эмма хотела бы чего-то большего. Например, чтобы он стал отцом её детей. В комнате малышей спала её дочь, Алиса. Эмма не знала, кто её отец — оплодотворение было искусственным, но внешность Алиса унаследовала от неё. Вернулся Рэй с подносом, на котором стояли два стакана молока и тарелка с овсяным печеньем. Эмма взяла стакан и сделала глоток тёплого молока. На сердце сразу стало спокойнее. Она погрузила печенье в молоко. Рэй наоборот ел печенье сразу. Видимо, ему нравилось хрустеть. Она точно знала: после этого на простыне не останется ни одной крошечки, потому что Рэй тот ещё педант. Любопытные снежинки заглянули в окно. — Скоро Новый год, — сказал Рэй. — Надеюсь, он принесёт нам свободу! — Мы так и не скажем детям, что не сможем уйти вместе с ними? Эмма вспомнила о проклятом датчике. Они были вживлены ей, Рэю, всем мамам и сёстрам в сердца, чтобы, если люди покинут Благодатный Дом, их сердца остановились. — А, может, уйдём? Зато умрём свободными. — Но это выведет их из равновесия. Они и так будут напряжены. — Подумаем. Время ещё есть. А сейчас я хочу забыть обо всём этом, чтобы спокойно проспать до утра. И тебе советую. Она откусила размякшее печенье и прислонилась к тёплому боку Рэя.