Вишневая помада

Леди Гора и Полночь начинают целоваться ещё в лифте. В дорогом и чистом, боже мой, зеркальном лифте Юу видит насколько распутно и голодно они выглядят вместе. Задерживая дыхание она смотрит-смотрит-смотрит. Смотрит на свой сползший чулок. Смотрит на то как Каяма выцеловывает её шею. Смотрит на свое лицо — раскрасневшееся, туманно-пьяное. Выдыхает. Горячо. Господи, как же ей горячо. Уже на пороге квартиры Каяма лезет под чужую юбку, сжимает бока, гладит спину, быстро расстегивает молнию платья Такеямы и скидывает свои неудобные туфли куда-то в угол. Кто-то из них могла бы предложить продолжить в спальне на боле удобной кровати в более подобающей атмосфере но им разума хватает только на поворот ключа в входной двери будто бы отгораживая весь мир от этой большой шалости. И вот они обе тут, в заполненной стонами и тяжелым дыханием квартире, наконец-то, впервые за всю неделю, одни. Каяма опускает туманый взгляд на Юу. Чудесно уложенные стилистами волосы растрепались и выглядят теперь, мягко говоря, не презентабельно и Полночь чувствует в этом всецело свою заслугу, поэтому снова запускает пальцы в светлые локоны взьерошивает, сминает, больно тянет их, создает незаконно прекрасный беспорядок — за такое точно дали бы пожизненное. Такеяма же шипит как дикая кошка, совсем неподобающе для героини но так подходяще для этого вечера с Немури. Она привстает на цыпочках — будь прокляты эти десять сантиметров разницы — и тянется за очередным поцелуем — горячим, мокрым, со вкусом размазанной вишневой помады и останков ночного Токио.