Серебро зимы

Время во владениях лесного короля пролетает незаметно. Со дня последнего разговора с Трандуилом прошло уже около двух недель. На следующий же день после беседы о войнах и схожести миров Люциус с некоторым трудом нашёл библиотеку — многие эльфы, к которым он обращался, вовсе не понимали его, а помочь смог лишь Таэрион — и немедленно погрузился в чтение книг, написанных на понятном ему языке, выбирая тома об истории мира. Всё свободное время он старался посвящать этому занятию, надеясь получить хоть какое-то представление о сложившейся к настоящему времени ситуации. Но, к сожалению, по прошествии двух недель Люциусу так и не попалась на глаза книга, рассказывающая о событиях последних лет. Возможно, описания недавней истории существовали только на эльфийском языке, а выучить его в достаточной для свободного чтения степени невозможно за столь короткий срок. Откладывая очередную книгу, повествующую о событиях глубокой древности, Люциус откидывается на спинку стула и устало прикрывает глаза. Сегодня он уже не будет искать новые тома: свечи зажжены давно, и сейчас, должно быть, почти глубокая ночь. Интересно, как отреагирует король на такое рвение чужеземца к изучению обстановки? Малфой не сомневается, что Таэрион докладывает Трандуилу обо всех хоть сколько-то значимых действиях невольного гостя. Может быть, эльфу подобная любознательность покажется подозрительной и он посчитает его лазутчиком? Люциус сдерживает нервный смешок: ему кажется, Трандуил не такой сумасшедший параноик, чтобы списывать любой шаг чужака на деяния вражеских сил. В любом случае, стоит попытаться обратиться к нему прежде, чем сам король пожелает видеть волшебника. Следующим утром, сразу же после завтрака, Люциус едва успевает остановить уходящего из трапезной Таэриона. Темноволосый эльф, отошедший от небольшой компании сородичей, подходит к человеку. — Доброе утро, Таэрион! — с доброжелательной улыбкой, насколько такая могла получиться, Малфой обращается к юноше. — Скажите мне, смогу ли я предстать перед владыкой Трандуилом? — Я попрошу владыку о встрече с вами, Люциус, если вам так угодно. Но король Трандуил занят многими делами, из-за чего нельзя даже гадать, когда он решит принять вас. — Благодарю. Я всё понимаю, разумеется. Таэрион быстро исчезает среди других эльфов, и Люциус тоже покидает трапезную, неспешно ступая в сторону библиотеки. Внутри неё высокие книжные шкафы скрывают фигуры присутствующих, и маг чувствует себя спокойно и даже расслабленно, гуляя в царстве книг и свитков. Здесь почти всё написано на эльфийском, и Малфой бесцельно бродит, вглядываясь в витиеватые письмена. У него нет желания искать том на понятном языке, чтобы в очередной раз столкнуться с одними и теми же именами, обладатели которых погибли тысячи лет назад. Атмосфера древности и памяти, уютный тихий шорох бумаги, скрип перьев — всё это нравится Люциусу, и он был бы готов остаться здесь до конца дня, не покидая библиотеку до тех пор, пока свечи на столах возле читающих эльфов не истаяли бы до основания. Он садится за стол, расположенный в дальнем углу библиотеки, скрытый небольшим выступом стены и книжными шкафами. Именно здесь он провёл последние две недели, и на столе по-прежнему лежат листы бумаги с его пометками. Люциус перебирает их, задумчиво проводя пальцами по ровным строчкам. Как ни странно, имени короля Трандуила в записях почти нет. Из всего прочитанного Малфою стало известно, что владыка имеет какие-то родственные связи с давно умершим великим королём Тинголом и стал правителем после смерти своего отца, погибшего в ходе страшной войны с тёмным Сауроном. Ни о его семье, ни о заслугах не рассказывается в «неэльфийских» книгах… — Люциус! Из-за неожиданного оклика Таэриона, подошедшего по-эльфийски неслышно, Малфой вздрагивает и резко оборачивается, чуть не смахнув на пол все бумаги. — Владыка Трандуил велит вам прийти в его кабинет. — Так скоро? — удивлённо спрашивает мужчина, встав из-за стола. — Спасибо, Таэрион. — Прошу вас следовать за мной. Молодой эльф спокойным шагом покидает библиотеку и идёт бесконечными коридорами дворца куда-то вглубь. Стараясь не отставать, Люциус рассматривает картины и гобелены, в некоторых из них угадывая знаменательные события и великие подвиги прошлого. Таэрион ведёт его по висящим над пропастью мостам, специально выбирая наиболее широкие, — Малфой неоднократно замечал существование более коротких путей с совершенно узкими «тропами», порою вовсе лишёнными ограждения. Он почти незаметно улыбается, мысленно благодаря своего проводника. Кабинет Трандуила расположен по другую сторону от центра пещеры, в той части, где с поверхности в неё проникает свет узкими полосами, а по колоннам вьётся зелёный плющ. Таэрион останавливается в начале коридора, возле дверей с изумительным плетением ветвей и листьев, отлитых из серебристого металла, и велит Люциусу немного подождать снаружи. Те несколько минут, которые эльф проводит у владыки, Малфой разглядывает двери, вновь и вновь поражаясь мастерству этого дивного народа. — Владыка ждёт вас, Люциус, — негромко произносит из-за приоткрывшейся двери Таэрион. Волшебник заходит внутрь и слегка кланяется, оглядываясь вокруг. Кабинет короля просторен, вдоль стен до самого потолка тянутся шкафы, заполненные книгами и свитками. Мягкий ковёр на мраморных плитах продолжается до широкого стола владыки, а находящийся справа от входа камин с витиеватой решёткой, украшенной посеребрёнными листьями, на данный момент пустует. Два кресла и небольшой столик стоят возле очага. Сам Трандуил, отложив бумаги, с интересом поглядывает на гостя, расслабленно расположившись в высоком кресле за рабочим столом. — Ты желал говорить со мной, Люциус. Зачем же? Король постукивает пальцами, унизанными серебряными кольцами, по деревянной поверхности и смотрит на Малфоя с лёгкой улыбкой, будто ему всё известно. Мимолётный взгляд, брошенный на Таэриона, сидящего в кресле у камина, подтверждает подозрения мага. — Благодарю вас, владыка, за вашу милость принять меня так скоро. Всё время после нашей последней встречи я пытался понять, в каком мире нахожусь, какие силы и государства в нём есть и каково общее состояние этого мира. К моему сожалению, в вашей библиотеке я не смог найти книг на понятном мне языке, которые бы рассказывали о том, что происходит сейчас. Всё, что было доступно мне, повествовало о давно ушедших временах. Я очень прошу вас, владыка Трандуил, позволить мне узнать этот мир, ибо без вашего согласия я не рискну продолжать свои поиски. — Я понимаю твои стремления к познанию, — король встаёт из-за стола и неторопливо проходит к столику возле камина, продолжая говорить. — Я могу рассказать то, что интересует тебя более всего, и поручить Таэриону научить тебя эльфийскому языку, чтобы ты мог спокойно читать наши книги. Тебя устроит это? — Я буду очень благодарен вам, владыка. Люциус глубоко кивает, с полуулыбкой глядя на правителя. Одежды на короле лёгкие — всего лишь белая рубашка и распахнутый светло-зелёный кафтан с серебристой вышивкой. Трандуил одет довольно просто, и из украшений на нём лишь серебряный медальон да несколько колец. Но даже так он выглядит по-королевски — красиво и величественно. — Тогда, Таэрион, будь добр, помоги нашему гостю с изучением синдарина. Король мягко улыбается эльфу, и тот почтительно кивает, не вставая с кресла. — А ты, Люциус, иди за мной. Я расскажу то, что так интересует тебя, во время прогулки по дворцу. Малфой снова кланяется и, произнеся «Это большая честь», ступает в коридор вслед за эльфом. Таэрион покидает кабинет владыки вместе с волшебником и быстро исчезает где-то в бесконечном переплетении переходов. — Я думаю, ты видел карты нашего мира? За последние тысячи лет на них мало что поменялось… Трандуил начинает говорить, и его голос звучит так мягко и певуче, что Люциус готов поклясться, что мог бы слушать своего венценосного спутника хоть целую вечность. Перед мысленным взором Малфоя встают государства и народы, он впитывает все слова короля без особых усилий, наслаждаясь повествованием и открывающимся видом. Трандуил ведёт его по узким мостам с тонкой воздушной оградой, проводит мимо деревьев, растущих прямо здесь, в пещере. — Почти шестьдесят лет назад случилась одна из крупнейших битв за последние века. Битва Пяти Воинств — так её назвали… В конце своего рассказа король приводит Люциуса в одну из беседок, расположенных в центре эльфийского дворца. У стен просторного помещения стоят светлые скамьи со слегка изогнутыми спинками, Трандуил садится на одну из них, указывая магу на ту, что стоит всего в полуметре. — Я очень благодарен за ваш рассказ, владыка. Вы превосходный рассказчик! Трандуил молча кивает с лёгкой улыбкой. Сегодня его лицо не кажется ликом ледяной скульптуры. Он, как и прежде, не показывает себя настоящего, но быть рядом с таким королём — живым, глядящим с интересом — гораздо приятнее. Люциус улыбается: у него уже давно не было настолько хорошего настроения. — Ваше величество, я почти ничего не знаю о вас. В книгах нет записей, и вы не сказали ничего о себе… Мужчина говорит медленно и осторожно, внимательно следя за каждым движением короля. Но тот лишь слегка усмехается и отвечает спокойным голосом. — Что ты желаешь знать обо мне? Я родом из великого эльфийского королевства, которое было разорено гномами. Мой отец, владыка Орофер, погиб в войне с Сауроном, и поэтому я сам стал королём три тысячи лет назад. Трандуил произносит всё это совершенно спокойно, почти равнодушно, но Малфой твёрдо уверен, что дальше расспрашивать нельзя. Эти крохи информации — то же, что волшебник нашёл в книгах. Люциус молчит, бесцельно рассматривая стеклянные стены, и думает, что жизнь здесь, в эльфийских владениях, — точно его второй шанс, ни в коем случае не воздаяние за все грехи прежней жизни. — Как часто здесь бывают люди? — Торговцы иногда проходят мимо наших земель, но в последние годы лес слишком опасен для перемещений. Если захочешь уйти к людям, я не стану препятствовать, хотя, не скрою, мне было бы жаль отпускать тебя. Однако среди людей тебе будет опаснее, чем среди эльфов: твоя магия чужда нам всем, и ты можешь дорого заплатить за свои умения. — Спасибо за предупреждение, владыка, но я не хотел бы покидать ваши владения. — Ты доволен тем, как живёшь сейчас? Такие гости, как ты, Люциус, появляются нечасто. — Более чем, мой король. Мечтать о лучшем было бы дерзко и неблагодарно с моей стороны. Трандуил улыбается словам человека. — Ты узнал то, что интересовало тебя, Люциус? — Да, мой господин. Я премного благодарен вам. — Из-за нашей беседы ты опоздал к обеду. Я распоряжусь, чтобы в твои покои принесли несколько блюд, дабы ты не чувствовал голод до ужина. — Спасибо, владыка, за вашу заботу. Трандуил встаёт, и Малфой следует его примеру. Они идут вместе до тех пор, пока переходы и мосты не становятся хорошо знакомыми Люциусу, и здесь Трандуил оставляет спутника. Люциус возвращается в свою комнату и, неторопливо лакомясь салатом из фруктов, обдумывает прошедшую встречу с Трандуилом. Волшебник узнал много информации о Средиземье, грядущей (и в некоторых местах уже ведущейся) войне. В крепости лесного короля безопасно, но некогда прекрасный и светлый лес давно превратился в опасную и дикую чащу. И именно из-за этого дворец наполнен жизнью во всех своих уголках: эльфы, прежде жившие среди деревьев, вынуждены отступать перед Тенью и находить себе место в новом пристанище. Не в самое благостное время попал Люциус, но наиболее страшные события этого мира миновали тысячи лет назад. Малфой допивает кружку травяного чая — как жаль, что эльфийский народ не знаком с кофе! — и достаёт палочку и пустой стеклянный сосуд из тех, в которых эльфы хранят масло в своих покоях. Тонкие серебристые нити-воспоминания, одним лишь блеском отличимые от волос мага, тянутся от виска, накручиваются на приставленную к нему волшебную палочку, и Люциус стряхивает их в сосуд. Омута памяти в этом мире нет, как и других волшебных предметов, но Малфою кажется, что его создание возможно в недалёком будущем теми силами, которыми он обладает. Убрав сосуд с воспоминанием в один из ящиков стола, Люциус садится в кресло и продолжает обдумывать минувший разговор. Нежелание Трандуила рассказывать о себе настораживает. Что может скрывать эльфийский владыка, проживший столько тысяч лет в неспокойном Средиземье? Что должно было случиться с ним, чтобы он не рассказал о себе почти ничего: потери, трагедии, жестокие сражения или что-то ещё более ужасное? Ни на одной из их встреч Трандуил даже близко не показал себя настоящего, и в этот раз за доброй улыбкой и приветливостью скрывалось очень многое. Так каков же истинный образ короля? Люциус играючи пытается представить, каким могло бы быть настоящее лицо Трандуила. В его сознании эльф бывает и радостным, и гневным, но глаза его остаются отчего-то всегда одинаковыми, какими волшебник запомнил их сегодня. Они совершенно не похожи на человеческие: невероятно глубокие, и свет в них рассеивается лёгким блеском, заставляя их сиять. Люциус вспоминает, что с улыбкой они менялись почти незаметно. Король улыбался только губами. Может, за твёрдым нежеланием эльфа распространяться о своей судьбе лежит горе, из-за которого его почти светящиеся глаза застыли в холодности? Люциус к некоторому удивлению для себя чувствует, что ему очень жаль Трандуила, если эта догадка верна. Эльфийская жизнь невозможно долгая, а память точная, и боль прошлого вряд ли утихает со временем так же, как у людей. Каково тогда эльфам, пережившим слишком много горя? Малфой заклинанием притягивает к себе кубок с вином, принесённым вместе с обедом, и делает большой глоток. Трандуил… Люциусу хочется знать историю жизни лесного короля, и это желание выходит за границы необходимого для спокойного существования интереса. Волшебнику даже кажется, будто он хотел бы быть рядом с Трандуилом, быть кем-то большим, чем любопытным человеком со странной магией — крохотным событием в бесконечно долгой жизни эльфа. Люциус хочет рассмеяться от этой мысли, но смех не идёт. Малфой осушает кубок залпом и резко откидывает голову назад. До чего докатился блистательный Люциус Малфой, раз ему так захотелось стать кому-то другом, а не просто получать все блага, будучи готовым в любой момент покинуть своё место! И всё же, каков Трандуил? Малфой складывает все имеющиеся у него сведения и образы, и видит перед собой сегодняшнего короля в лёгкой белой рубашке и кафтане, с улыбкой глядящего на собеседника и пронизывающего взглядом невероятно красивых глаз. Интересно, чем эльфы отличаются от людей кроме заострённых ушей и высокого роста? А чем отличается от своего народа их король? Его глаза не похожи даже на глаза других эльфов, и весь он — изящество и стать, невозможная грация. У него длинные тонкие руки, однако при первом же взгляде на них понятно, что они достаточно сильны, чтобы крепко держать меч. Какая-то часть Трандуила напоминает Люциусу себя самого: длинные светлые волосы, гордость и аристократичность. Вот только разница между ними такова, что Малфой рядом с эльфом кажется себе дурной картиной художника-недоучки: волосы Трандуила золотистые, и блестят они так, будто напитаны светом небесных светил, его манера поведения так легка и изящна, так неотъемлема от него самого, что Люциус… Малфой вдруг понимает, что его мысли уже давно покинули изначальную цель — попробовать собрать все имеющиеся сведения о Трандуиле — и долго кружились вокруг красоты короля. Бросив взгляд на пустой кубок, Люциус списывает свои мысли на слишком резко выпитое вино и смотрит на часы. До ужина остаётся около часа, и Малфой решает прогуляться по дворцу и слегка проветриться, не придавая большого значения забавному инциденту.