Вдвоем

Если спросить у Гона, что ему нравится, то в списке определённо будет грубый секс и злой Хисока, а если это объединить, то получается взрывное комбо, от которого у парня аж ноги подкашиваются. Фрикс всем сердцем и душой обожает выводить своего парня из себя. Он будет делать все не так, лишь бы увидеть ярость на дне золотых глаз. Чтобы почувствовать, как сильная рука сжимает шею до синяков, и ощутить пульсацию собственной артерии. Чтобы оказаться на кровати, удерживаемым сильными руками, без права сделать лишнее движение и тем более уйти, а ему и не хочется. Гона оглушают собственные крики и стоны, но парень возбуждается от этого еще сильнее, а потом срывает голос и только хрипит в подушку. Что же до Хисоки, так ему с детства тяжело справляться с гневом. Да, он старается быть терпеливым и приступы ярости с возрастом стали редкими, но если Гон постарается, а делает он это всегда, то сможет вывести Мороу из себя на раз. Мужчина ненавидит себя, но не может утверждать, что это его, как и Гона, не возбуждает. Стоны Фрикса — услада для ушей, любимая музыка. И все-таки назвать это нормальными отношениями нельзя. Брюнет постоянно в синяках, хотя и замазывает их, а тело ноет и болит. — Смахивает на домашнее насилие, не находишь? Сегодня Хисока решил серьезно обсудить с Гоном их наклонности, потому что ему невыносимо видеть страдания своей половинки, а сдерживать он себя не может. — Послушай, ну какое это насилие? Все ведь по обоюдному согласию. Я знаю, что тебя это возбуждает не меньше. Хисока запустил руку в недавно окрашенные волосы и вздохнул: — Ты должен понимать, что нормальные отношения основаны не на постоянном сексе, тем более таком. Любви нужны чувства. У меня они есть, а что насчет тебя? Гон на это лишь закатил глаза: — Не понимаю, что тебя не устраивает. Трахай, пока дают, а то скоро вставать перестанет. Посмотрим, что ты тогда будешь говорить, — парень звонко засмеялся. — Я не старый. У нас разница в возрасте всего 6 лет, — Хисока прикрыл глаза и медленно выдохнул. — Да? Просто у меня такое ощущение, что целых 60. Может уже пора таблеточки прикупить, а то сдаешь позиции, милый. И если ты уже не в состоянии заниматься сексом, то я с удовольствием пройдусь по клубам сегодня ночью. Думаю, мне не составит труда найти хороший член на одну ночь. Одна секунда и Хисока уже нависает над Гоном, лопатками уткнувшимся в стенку. Он до боли сжимает чужое запястье, а золотая радужка глаз темнеет от злости. Фрикс слышит, как тяжело дышит мужчина, и облизывается в предвкушении, а тот в свою очередь произносит: — Забудь все, что я говорил. Только я могу делать с тобой все, что пожелаю, и никто больше. Встань на колени или… Гон, желая поиграть, перебивает: — Или что? — …или я сделаю это силой. Младший нарочно медлит, а Хисока, положив руку тому на плечо, сильно сжимает, заставляя опуститься. — Ну давай, расстегивай, дальше, думаю, сообразишь. Брюнет еле расстегнул ремень, потом потянулся к ширинке, не проявляя особой активности. Мороу оттолкнул его руки, одним рывком расстегнул и стянул вниз брюки, а потом взял Фрикса за волосы и, дернув, пока еще вежливо попросил сделать ему приятно. Гон всегда делал восхитительный минет. Сначала он обсасывает головку, смакуя ее во рту, а потом уже берет в рот всю длину. Двигается не слишком быстро, но и не слишком медленно. И что больше всего нравилось и возбуждало Хисоку — он не прерывал зрительный контакт, а в его карих глазах всегда можно было рассмотреть огоньки желания. Слюна стекала по подбородку, были слышны причмокивания и стоны Мороу. Фриксу было настолько невыносимо от собственного возбуждения, которое только нарастало с каждым стоном, что он потянулся к ширинке своих штанов, чтобы хотя бы так доставить себе удовольствие, что, конечно, не укрылось от Хисоки. — Тебе кто-то разрешал это делать? Подними руки. Парень послушался и мужчина тут же перехватил тонкие запястья, продолжая держать руки над головой брюнета. Стонать он начал еще громче и скоро кончил, толкаясь вперед. — Вот теперь настала твоя очередь, — ухмыльнулся Хисока. — Ах, я так тебя хочу. Естественно Мороу не заставил ждать и все закончилось жестким сексом на огромной кровати, после которого Гон сразу пошел в душ, хотя «пошел» — это громко сказано, а Хисока вышел на балкон и, глубоко вдохнув свежий воздух, закурил. В голове куча мыслей и все об одном. «Это все неправильно. Я чертов садист, а он…ему нравится. Выходит, мы оба ненормальные. Садист и мазохист. Ничего хорошего от этих отношений не будет. Их надо заканчивать, даже если мне придется умереть ради того, чтобы Гон одумался». Мужчина не заметил, как скурил почти половину пачки, а когда вернулся в комнату, Фрикс уже спал. Хисока осторожно, чтобы не разбудить, прошел в душ, а после обнял младшего и тоже уснул.