1 глава.
23 декабря 2020 г. в 10:49
Этим утром больше всего на свете Малиновскому хотелось умереть. Больше, чем умереть, ему хотелось пить: вчерашний загул больно пульсировал похмельем в висках, а ближайшая к нему бутылка воды стояла на другом конце стола.
Его друг, к сожалению, его состояние облегчить никак не спешил: вчера Катенька свалила в закат с господином Зорькиным, а потому Андрюша уже добрых 20 минут ходил туда-сюда маятником и громко распалялся о своей гулящей помощнице.
— Жданов, будь человеком, — сухо пробормотал Роман, поморщившись от очередного возгласа, — сбавь децибелы и передай воды.
— Что? — то ли не услышав просьбы Малиновского, то ли попросту решив ее проигнорировать, Жданов продолжил негодующе расхаживать по кабинету, бросая гневные взгляды на каморку своей помощницы. — Ром, ты представляешь, она ушла с этим хлюпиком! Ушла и даже не удосужилась нормально попрощаться! — он подошёл к окну, быстро разглядывая пейзаж набережной. — «Простите, Андрей Палыч, но нам с Колей уже нужно ехать», — буквально выплюнул он ее реплику, сжав зубы.
Малиновский оторвал щеку от Ждановского стола и с вымученным вздохом привстал, чтобы взять бутылку самостоятельно. Непослушными руками с горем пополам отвинтил крышку и буквально в несколько глотков осушил содержимое, после чего звучно отрыгнул и молча уставился на Андрея.
— Что? — ответил Жданов, наблюдая за действиями друга.
— Да хрен на этого Колю, вот что. — махнул тот рукой, — Отчет она делает? Делает. И вообще, если бы я тебя не знал, то решил бы, что ты ее ревнуешь.
— Я? Ревную? — возмущённо воскликнул он. — Ну что ты, Ромочка, просто я не привык, когда кто-то трогает моё! — он нервно рассмеялся, косясь на Рому.
— Андрюша, а ты в 1861 году где был? — уколол Роман, — Крепостное право-то давно ёк!
— Не знаю, смею предположить, что ходил по балам и различным обедам. Кира с мамой меня бы и там везде с собой таскали, — Жданов ещё раз осмотрел Малиновского. — Ты мне лучше скажи, нахрена ты вчера так набухался?
— Не набухался, — деловито уточнил Малиновский, подняв указательный палец, — а протирал струны изможденной души. Кстати, могу бесплатно дать совет: ёрш это отвратительно не только на вкус, но и на следующий день.
— О как! Теперь это в простонародье так называется? — усмехнулся президент, но не увидев в ответ никакой реакции, продолжил. — Приму к сведению. А если серьезно, то с кем на этот раз ты «протирал струны измождённой души»?
— В гордом одиночестве. — ответил Роман и жадно покосился на вторую бутылку воды, стоящую в зоне отдыха, — Я же, Андрей Палыч, унитаз только для ваших эмоций и переживаний. В обратную сторону это почему-то не работает.
— Ну, знаешь, не я затевал всю эту игру с совращением, — фыркнул мужчина, поджав губы. — Так что сам виноват, что теперь тебя никто не может выслушать.
— Ага, — кивнул Роман, не сводя взгляда с вожделенной минералки, — я как всегда во всех бедах виноват. Ни на грамм ты не меняешься, Жданов. Ни на йоту.
Собравшись с силами, он наконец поднялся с места и вяло проковылял к зоне отдыха. Взял бутылку и бросив ленивый взгляд на кресло напротив президентского, устало вздохнул и упал на красное кресло, спиной к Андрею, — И вообще, — добавил он между глотками, — ты бы поблагодарил меня хоть раз.
— Спасибо! Спасибо тебе огромное, друг мой, за то, что вместо того, чтобы спокойно радоваться жизни, я обязан переживать где и с кем шляется моя помощница! — вспыхнул Жданов, рьяно жестикулируя руками.
— Вот что-что, а переживать ты как раз и не обязан! — горячо выпалил Роман, обернувшись к другу, — Это, прошу заметить, исключительно твоя инициатива!
— Между прочим, если бы не ты, никакой инициативы вовсе не было бы!
— Жданов, я тебе говорю выдохни! — назидательно протянул Малиновский, — Твоя Катенька тебе в мозгу уже огромную дыру прогрызла и сидит там челюстями клацает! Неужели она тебя вот так зацепила? Помнится, к Кире ты никогда таким огнем не горел!
— А Кира никогда такой вкусный отчёт делать не умела. Если она хоть что-то и умеет делать вкусно, то только спать со мной.
Малиновский на этих словах непроизвольно сжал бутылку так, что пластик затрещал и из горлышка через край вылилась почти половина.
— А ты и рад, — ядовито потешался он, — берем там, где дают, а если что не так, всегда найдем, кого обвинить, так ведь?
— Да что ты такое несёшь, Малиновский? — озлобленно рыкнул Жданов.
— А что такое, Андрюш? — деланно удивился Роман, — Не нравится, когда правду говорят?
— Да какая это правда? Тебя с бодуна несёт, а я страдать должен?
— Действительно, — согласился он, — ты как всегда прав. Я пошел.
— Да стой ты, — Андрей притянул друга за руку и посадил обратно в кресло. — Что-то ёрш на тебя плохо влияет. После виски ты был менее нервным.
— А может быть он наоборот открыл мне глаза на всё. — он допил смятую бутылку в один глоток и расслабленно откинулся на спинку, — Опять будешь мне мозги со своими бабами компостировать?
— Если бы ты реже о них спрашивал, твои мозги бы не страдали.
— Да что ты! А ну посчитай, сколько раз за последние две недели я хоть раз об этом спросил? — недовольно взвился опять Роман.
— Тебе напомнить, как ты приставал ко мне в конференц-зале после ночи, проведенной с Катей?
— Жданов, не путай божий дар с яичницей! — нервно хохотнул Малиновский, — Я психологом подрабатывал добровольно, это не входит в мои обязанности. И слюни тебе подтирать после каждого финта твоих барышень я тоже не нанимался!
— Как будто тебя об этом кто-то просит, — фыркнул мужчина, отвернувшись.
— Ну кто-то же присел мне на уши с самого утра. О боже, Катенька уехала с Коленькой! — передразнил он зло, — Тоже мне, трагедия в трех актах, тьфу!
— Как будто это не ты науськивал меня против этого скользкого типа! — он вскочил с кресла и посмотрел на Рому сверху вниз.
— Друг мой, я тебе еще раз русским языком объясняю. Нам нужен отчет, который Катерина исправно корябает. А с кем она там…
В дверь осторожно постучали, отчего поток слов Романа резко иссяк. Спустя секунду в кабинет заглянула взлохмаченная голова Пушкаревой.
— Андрей Палыч, я была в банке, там… В общем, нужно ваше присутствие.
— Катенька, — бесцеремонно вклинился Малиновский, — как дела с отчетом?
— С отчётом все хорошо, а… — было такое ощущение, что она хотела что-то спросить, но не решилась. — Да. Андрей Палыч, не забудьте про встречу в банке.
— Хорошо, Катенька, — Андрей натянуто улыбнулся ей, провожая взглядом до каморки.
— Катерина! — настойчиво окликнул Роман, не дав ей окончательно ускользнуть — А «все хорошо» — это как? Поконкретней можно?
— Хорошо, это хорошо, Роман Дмитриевич, — ответила Катя, посмотрев начальнику в глаза. — С чего вдруг такое недоверие?
— Что вы, Катя, какое уж тут недоверие, — странным тоном протянул Малиновский и медленно подошел к Пушкаревой почти вплотную, — Мы вам всю нашу компанию на блюдечке подали и не поперхнулись, а вы тут про какое-то недоверие говорите. Просто уточнение. На какой конкретно стадии находится отчет?
— Отчёт почти готов, остались последние штрихи, — серьезно ответила Катя, даже не моргнув.
Жданов смотрел на помощницу, косясь на друга.
— Вот! — с улыбкой воскликнул Роман, обратившись к стоящему истуканом Жданову, — Умница, комсомолка, спортсменка! Честное слово, Катенька, был бы я чуть расторопнее, давно бы потащил вас в загс!
— Ну вы так не шутите, Роман Дмитриевич, — ответила Катя с улыбкой.
— Действительно, Ромк, ты бы поаккуратнее был, такими словами не разбрасываются, — проговорил Жданов, начиная закипать.
— А что такого? Кать? — подойдя еще ближе, он оперся рукой на дверной косяк, нарушив личное пространство Пушкаревой, — Вы бы за меня пошли?
— Если бы от вас не несло перегаром, как от цистерны со спиртом, я может и подумала бы, — сказала Катя, отвернувшись от губ, которые источали противный аромат.
— Тогда я подойду с тем же вопросом завтра? — улыбнулся он, отшагнув назад и давая Пушкаревой вдохнуть полной грудью.
— Катя, немедленно идите к себе. — процедил Жданов, с трудом контролируя кипящий внутри него гнев.
Когда та послушно кивнула и скрылась за дверью каморки, Малиновский, глядя на красного, как рака Жданова, расхохотался.