«Грязные стены подъездов, Осколки немытых окон. Я спрятал для тебя лето, Но лето стало зимою.»
у него всё спутано, беспорядочно. его квартира — его же точное описание. однокомнатная, в пятиэтажной панельке, на стенах кусками обои, пыльные полки, старый красный диван с протертым и просиженным матрасом. опять приступ кашля, громкий, хриплый. он почти задыхается, а во рту что-то вязкое и теплое. сплюнул — кровь. туберкулёз. встал с дивана, подошёл к полке и сгреб все иконки на пол, наступив пяткой пару раз: уверен, что бог наградил болезнью. ненавидит и себя, и его. подошёл к входной двери, натянул рваную кофту, взял пачку сигарет с полки. в подъезде грязно и мокро: лето выдалось дождливым. на стенах глупые надписи, признания в любви, стихи и члены. мише тошно, вцепился нестрижеными ногтями в побелку, поскреб по ней, кривясь от противного звука, невесело ухмыльнулся и вышел из подъезда. солнце встало, но небо затянуло дождевыми тяжёлыми тучами, сквозь которые оно едва проглядывалось. северный ветер громко свистел, точно подгоняя облака, как лошадей и нагло заглядывая под футболку. деревья, довольные дождями, весело смотрели свысока, блестя темно-зелеными листочками. двор был окружён четырьмя серыми одинаковыми домами, молчаливыми гигантами из детских сказок.«Над городом тысячи искр, От них зажигаются звезды. И падают с неба листьями На наши глупые головы.»
снова закашлялся, снова сплюнул — кровь. впился зубами в щеку, плотно сжав челюсти, на глазах выступили слезы. голова пошла кругом, схватился рукой за впалый живот и сложился пополам от боли. отпустило. выбежал из двора на широкую набережную, та словно глоток свежего воздуха в запыленной пустой квартире.«Мы хотели увидеть море, Мы хотели любви до гроба. Но теперь ничто уже более Наше сердце совсем не трогает.»
хотел любви до гроба, но не получил, почему-то все ещё сердце трогает. и не просто трогает, а с силой бьёт по самым чувствительным местам, оставаясь большими гематомами. может стоит увидеть море? волга, обычно широкая и молчаливая, теперь кипела и волновалась из-за обильных дождей. огромной черной полоской она лежала под тяжёлыми свинцовыми тучами, которые опустились настолько, что, казалось, стало трудно дышать. его словно выворачивало наизнанку, боль, скорее душевная, нежели физическая скручивал желудок и колола сердце. опять приступ кашля и кровь, но теперь в перемешку с кусками лёгких.«Над заливом кружатся чайки, Над горою вечернее зарево. А в квартире твоей отчаянно Качается ржавый маятник»
пошатнулся, но не упал. вспомнил, что забыл телефон в квартире, а себе обещал перед смертью взглянуть в телефон, чтобы не было, как в глупых фильмах. снова усмехнулся и, развернувшись, медленно поплел домой. видимо не в этот раз.