Рай на чужой земле

Все сидящие в гостиной выпали в осадок. ТАКОГО никто из нас ещё не видел! Как?! Как это возможно?! А ведь началось всё с малого… Я ещё не забыла, как Рей выгородил нас перед Франкенштейном, поэтому решила сделать ему небольшой сюрприз. Сидя в гостиной с альбомом, карандашом и ластиком в руках, я напряжённо вглядывалась в лицо Рейзела. М-21, попивая кофе, сел рядом со мной. -Что ты делаешь? – Поинтересовался он. -Подарок. -Кому? -Рею. Хочу отблагодарить его за вчерашнее. -Я думал, что ты хотела сделать ему дыневый чай. -Чай будет вечером, а пока я буду рисовать. -Ты что, хочешь нарисовать его портрет? – Удивился оборотень. -А почему бы и нет? Думаю, ему понравится! – Ответила я, подтирая плохо нарисованную деталь. -Ну-ну. Сколько ты тут уже сидишь? -Часа полтора или около того. -И всё это время он пил чай?! -Нет, он делал перерывы на чтение. Я же сначала сделала зарисовки. -Нет, я понимаю, что ты художник, и ты так видишь, но… Нет, ну ты посмотри на это! Кто так рисует?! Так, он начинает раздражать. Да, я рисую не идеально, и спасибо Рею за то, что он пьёт чай прикрыв глаза, иначе у меня получилось бы нечто действительно жуткое, но… Да хорошо я нарисовала, чё он лезет?! -Можно подумать, ты сможешь лучше! -Да уж получше некоторых. -Хорошо, спорим, что мой рисунок будет круче твоего? Вечером представим друг другу работы. -Договорились. Мы пожали руки и, после длительного объяснения Рею его дальнейших действий и их смысла, Ноблесс «разбил» наши руки. Отлично, Барбосик, поиграем! Когда мы уже вдвоём остервенело изрисовывали бумагу, нас увидел попугайчик, который отпустил пару колкостей в адрес блохастика, но тот пропустил их мимо ушей. Поинтересовавшись у готовой его убить меня, что происходит с Двадцать Первым, он раскритиковал наши старания и тоже присоединился к нашему занятию, дабы показать, «что есть искусство». В доме царит мёртвая тишина. Сейра что-то готовит на кухне, Франкенштейн поди запёрся в своём кабинете, разбирая кипу бумаг, наша троица сидит себе и чиркает что-то в альбомах, а Рейзел внимательно наблюдает за нами, порой выполняя просьбы повернуть голову, положить ногу на ногу, взять чашку в руку, поднять подбородок выше, открыть глаза и прочие, прочие, прочие. Работа кипела: я изрисовала пятый лист альбома, стараясь найти лучший ракурс, М-21 не отставал, доведя карандаш чуть ли не до инфарктного инсульта, а Регис – ну реально как попугайчик! – постоянно бегал из одного угла комнаты в другой, чтобы как можно точнее передать элегантность Истинного Ноблесс. Никто не видел, что получается у других, да оно и к лучшему. Не стоит воровать чужие наработки. После полудня Франки-таки выбрался на обед. Нужно было видеть это до крайности изумлённое лицо, когда он обнаружил, что вместо того, чтобы смотреть в тарелки, мы остервенело зарисовывали позу и лицо Рейзела, пока тот ждёт, когда же разбухнет рамен. После мы ещё рисовали то, как он ест. Короче, я обедом насладилась вовсю, чего не скажешь о любителях не до конца разбухшего рамена. Зато какие кадры! Франкенштейн лишь повздыхал, наблюдая за нами и заставил напряжённого Двадцать Первого помыть посуду. Я коварно улыбнулась и продолжила рисовать. Когда же учёный попросил нас объяснить, что с нами весь день творится, я вкратце рассказала ему о нашем пари. Тот покачал головой, побормотал что-то о том, какие мы всё-таки дети и… сел рисовать с нами! Мы, конечно же, поспешили закрыть некультурно открытые рты и продолжили работать. Во время работы каждый что-то тихо бормотал. Я: «Да блин, почему одно плечо в три раза больше другого?!» М-21: «Я покажу этой зазнайке, как нужно рисовать! О да, она у меня ещё попляшет! Буду изводить её потом, хе-хе.» Регис: «Они познают силу искусства сквозь этот образ самой элегантности!» Франкенштейн: «Никто не сможет передать Ваше настроение, кроме того, кто всегда находится рядом, Мастер! Я не смею Вас подвести!» Сейра: «…» В отличие от остальных, она хоть об ужине позаботилась. Прелесть. Рею, кажется, надоело работать нашей моделью, и он решил нас покинуть. Думаю, сложнее всего пришлось Франкенштейну, который толком не успел сделать и пары зарисовок. К тому же, ему постоянно мешали кудри, которые он вскоре собрал в хвост. ГОСПОДИ, КАК ЖЕ ЕМУ ИДЁТ!!! Хотя, он так долго находился (и продолжает находиться) рядом с Рейзелом, что у него появляется преимущество, ибо он может нарисовать нечто шедевральное и редкое. К ужину все наши работы были завершены. Сейра – умничка такая, чтоб ей муж хороший достался! – приготовила столько вкусностей, что даже на завтра много всего осталось. Я вызвалась сделать всем чай под чутким руководством Франкенштейна. Тот удивился, когда я предложила заварить напиток со вкусом дыни, но потом согласился со мной в том, что новые впечатления Мастеру, как и нам, не помешают. Когда чай был готов и принесён в гостиную, я с замиранием сердца наблюдала за тем, как Рейзел делает первый (и последующие) глоток. Кажется, по мою душу чуть не пришёл инсультный инфаркт. Я подалась вперёд и во все глаза наблюдала за лицом Ноблесс. Тот, сделав глоток, принюхался, отпил ещё немного, после чего прикрыл глаза, снова принюхался и, очи к потолку подняв, кивнул. Чему он там кивнул, никому не ясно, но чаёк, походу, заценил. Облегчённо выдохнув (дуэтом с Франкенштейном), я принялась пить чай, когда М-21 нетерпеливо заёрзал на диване и, не выдержав затянувшейся паузы, проговорил: -Может, начнём? Мой рисунок был первым. Мамочки. Этого я не забуду никогда! -И Ноблесс там над чаем чахнет… - Прокомментировал блондин, пока М-21 на пару с попугайчиком пытался проржаться. -А почему он такой… худой? – Вопросила Сейра. -Так, а вы посмотрите на него! Он же совсем ничего не ест, бедный! Хохот продолжился, усиливаясь в разы. -А с чем связано то, что у него плечи кривые? – Поинтересовался Эмыч. -Так он это… Ссутулился! – Попыталась я оправдать свою криворукость, но, судя по возобновившемуся порыву безудержного веселья, не смогла. Ну да, Рей никогда не сутулится. Мне б его выдержку! Какое-то время спустя, настала очередь Двадцать Первого представить своё творение. Я с замиранием сердца уставилась на стол, куда он положил рисунок, где изобразил Рея… стоящим у окна?! Так, о’кей, я признаю, что если бы не окно, то я не узнала бы Ноблесс даже со спины. Ну блин, КАК так можно изуродовать кого-то даже со спины?! -М-21, это… Это что? – Наконец, обрела я дар речи. -Это – разнообразие. -Погоди, ты хочешь сказать, что видишь его ТАКИМ?! Я бы не сказала, что он качок. Без обид, Рей. Да и с каких пор он по дому расхаживает без рубашки?! Ты спятил? -Вечно ты придираешься! Твой не лучше! Франкенштейн, как и Регис, отказался как-либо комментировать это художественное своеобразие. Следующим в очереди был белоголовый. Казалось, что после творчества М-21 удивляться уже нельзя было… Как я ошибалась! Вся наша дружная компания уставилась на портрет Рейзела, на котором тот ел рамен. Что сказать? Немая сцена. Нет, в целом всё получилось бы неплохо, если бы не одно большое НО. Почему у Рея такое обречённое выражение лица?! Блин, там что, реально слеза? Я вопросительно уставилась на Региса. -Его тяготит присутствие таких неэлегантных существ за столом, как вы, когда он приступает к трапезе, это всем понятно. Я лишь выразил его глубокие чувства. – Пояснил он плебеям, ничего не смыслящим в истинном искусстве. Немая сцена продолжается. Франки подходит к столу и… занавес! Ох, лучше бы всё так и было… Мы во все глаза уставились на шедевр учёного. Остаётся надеяться на то, что этого никогда не было, потому что… Ну это слишком! Даже Рей изумлённо придвинулся ближе. Почему? ДА ПОТОМУ ЧТО НА КАРТИНЕ ОН СПАЛ В ОБНИМКУ С ПЛЮШЕВЫМ МИШКОЙ! ЗАБОТЛИВО УКРЫТЫЙ ОДЕЯЛКОМ! И на лице такое безмятежное выражение… Но что самое странное: его голову окружали сердечки! Франки, ты перестарался малость… И, казалось бы, когда пришло время подводить итоги, на стол лёг ещё один рисунок… от Сейры??? Она изобразила нашего Всемогучего в… пенной ванне?! С утятками?! Всё чудесатее и чудесатее! -Сейра? Это… Это ты нарисовала? – Спросила я. Та кивнула. -Не нравится? -Нет, что ты! Это прекрасно! – Воскликнула я, злобно поглядывая на наших «жывотных», едва отошедших от рисунка Франки. Те, завидев художество девушки, еле-еле прятали румянец (как и она) и отчаянно старались не заржать. -Рей, тебе понравились наши работы? – Осторожно поинтересовалась я, когда все успокоились. Тот кивнул, забрал наши рисунки и поднялся наверх, даже не допив чай. После этого все выпали в осадок. Конкретный такой. Мощный. Через некоторое время он вернулся, держа в руках только один листок. Кажется, он хочет объявить победителя! Ох, теперь я понимаю, почему на всяких модельных реалити-шоу последние номинантки так нервничают! Франки, где там у тебя валидол, а? У тебя он по-любому есть, иначе мир бы успел рухнуть пару тысяч раз от твоей несдержанности! И вот сидим мы все дружной компанией на диванчике: у кого коленки трясутся, у кого руки потеют, а кто спокоен, как удав (но только внешне). Пауза затягивается, пока Рей подносит чашку к губам. Нашёл время! Тут как бы судьба чужая решается (да, судьба! Вдруг мне всю жизнь насмешки от М-21 и остальных слушать? Ну, как и им от меня, хе-хе), а он… Ждём. Долго так. Тихо. В этой тишине звяк чашки, оттого, что её поставили на блюдце, был оглушающим. Некоторые сероглазые даже волнительно вздрогнули. Настал момент истины! Рей протягивает нам рисунок, на котором… изображены все мы?! Да, художественные познания у Рея, мягко говоря, не ахти. Даже я лучше рисую! Ну правда! Рейзел изобразил нас на улице, играющими в футбол. Кто бы мог подумать! Вдали Регис и Барбос сцепились друг с другом, пока Франкенштейн выставил ногу, от удара которой мяч полетел вратарю… в лицо. И угадайте, кто им был?! Я! РЕЕЕЕЙЗЕЕЕЕЕЛ!!! В своё оправдание тот извиняюще булькнул, возвращаясь к напитку. Ну нет, я до тебя ещё доберусь! И месть моя будет холодным и сладким пирожным, но не для тебя! Так, а где на рисунке Сейра? А, вон она, разнимает косой спорщиков! А сам Рей где? Ванну принимает, да? С утятками? Похоже на то. Стоп, а чей это рисунок под его? Достаю второй лист, где… он спит. -Мастер! – Со слезами на глазах воскликнул Франки и улыбнулся. Всё для тебя, дорогой. НЕ ДЛЯ МЕНЯ ЦВЕТЁЁЁТ ВЕСНА! НЕ ДЛЯ МЕНЯ ЕГО ППРИЗНАААНЬЕ! НО СЕРДЦЕ ЭМКИ РАЗОБЬЁТСЯ В РАССТРОЙСТВЕ ЧУВСТВ УЖ ДЛЯ МЕНЯ! Так-то! Пусть не победила, но море (да какое там, ОКЕАН) эмоций получила, это да! И получила я его как раз вовремя…