Иллюзорна мгла. Часть третья. Эндшпиль

      Мы прижались к стене и быстро переглянулись. В глазах Эрандура я прочла замешательство – он явно не предусмотрел подобного и не знал, что делать.       – Может, просто спросим, что им надо? – еле слышно предложил жрец.       – Сомневаюсь, что они зашли, чтобы услышать слово Мары… – прошептала я и медленно двинулась к кровати, чтобы взять меч. Таких гостей, как талморцы, без оружия в руках встречать нельзя.       – Проверь комнаты! – раздался приказ, и уже через мгновение в дверях спальни появился высокий эльф в искусно сделанной золотистой броне. Голову эльфа закрывал легкий шлем, по бокам которого к заостренной макушке тянулись вырезанные на сверкающем металле перья. Нагрудник, поножи и наручи были покрыты схожими изысканными узорами, а блестела броня так, словно её только что отполировали.       В руке талморец сжимал сияющий зачарованием широкий клинок эльфийской работы.       – Они здесь! – доложил он, застав меня возле кровати с мечом в руках.       – А вы, простите, кто? – спокойно поинтересовался Эрандур, выступив вперед.       – Выходите! – скомандовал эльф.       – Прикончи их! – голос с кухни отчеканил слова, развеявшие все сомнения в намерениях нежданных гостей.       Жрец стремительно наклонился, ударил ладонью по полу. Талморец сделал шаг, наступив ровно в центр только что появившейся огненной руны, и вспыхнул. Меня обдало жаром, и я выдернула из ножен Сияние Рассвета, готовя на ладони зарождающуюся молнию.       Охваченный пламенем эльф кинулся прочь с истошным криком, но замертво упал на пороге спальни.       – Входите и попробуйте нас взять! – крикнула я, неотрывно следя за входом в комнату, где тлело обуглившееся тело талморца в почерневшей от сажи броне.       Но вместо ожидаемых эльфов с заклинаниями наготове, раздался странный гулкий звук, прокатившийся эхом под потолком и сменившийся треском искрящих зарядов и стуком камней друг о друга.       – Оберег! – отрывисто произнес Эрандур, и я, отозвав разрушительные чары, начала плести защитное заклинание. В следующий миг в спальню залетел окутанный облачными всполохами, здоровенный серый камень с неким подобием лица, вытесанным на верхушке. На ладонях его двупалых угловатых рук светилась ярко-голубая молния.       – Атронах, – выдохнула я, ощутив, как по комнате прокатился разряд. Извивающиеся сетки молний, потрескивая, смели с полок лежащие предметы, уперлись в оберег и разбили его, отшвырнув меня на кровать. Я вскинула руку, попыталась сотворить новый щит, но молния атронаха тут же рассеяла его. С кухни раздалось лошадиное ржание. Похоже, животные испугались магии или она их задела.       Жрец, укрываясь оберегом как щитом, двинулся ко мне, чтобы прикрыть от чар. Но он, как и я, не имел ни малейшего понятия, что делать с таким могущественным созданием, как грозовой атронах.       Следующая его молния разбила и сияющий барьер Эрандура, но вдруг порождение магии замерло и осыпалось на месте, а составляющие его камни исчезли, словно впитались в пол. Я соскочила с кровати, а данмер направился на кухню, держа перед собой клинок и оберег.       Оттуда раздавалась громкая, совсем не эльфийская ругань и протяжное ржание разъяренного Мглистого. Осторожно переступив еще дымящееся тело талморца, от которого тащило жженой плотью, навевая воспоминания о недавних событиях в Данстаре, я высунулась из-за плеча жреца и увидела, что на кухне царит полнейший разгром.       Высокий эльф в темно-синих одеждах талморского юстициара валялся возле очага в неестественной позе, а второго альтмера угрожающе вставший на дыбы конь оттеснил в коридор, вынуждая закрываться золотистым щитом. Сквозь ткань сумки, притороченной к седлу Мглистого, пробивалось блеклое синее свечение. Видимо, внезапному избавлению от атронаха мы с Эрандуром были обязаны именно коню, который насмерть лягнул применившего заклятие юстициара.       Конь бесился, прыгал по кухне, тряся гривой, и яростно бил копытами по каменному полу. Я хотела было рвануть вперед, чтобы разобраться с оставшимся талморцем, понимая, что нельзя оставлять его в живых и позволить уйти, но данмер, отозвав оберег, преградил мне путь рукой. Видимо, Эрандур опасался, что Мглистый может случайно задеть и меня. Талморец, не опуская щита, юркнул в приоткрытую дверь и был таков, оставив нас наедине с рычащим и мечущимся конем. Метания Мглистого заставили волноваться даже прежде невозмутимую Стрелу, которая начала мотать головой и прерывисто всхрапывать.       Я не имела ни малейшего понятия, как успокоить взбесившуюся лошадь. В прошлый раз подобная ситуация закончилась плачевно, поэтому вспомнив одну нашу неудачную поездку в Фолкрит, я вцепилась в плечо Эрандура и потянула жреца на себя.       – Только не убивай его! – на моих глазах выступили слезы.       – Я и не собирался, – жрец показательно убрал меч в ножны. – Пытаюсь придумать, как подойти. Надо дать ему угощение и погладить, когда он перестанет скакать. И лучше, если это сделаешь ты. Он тебя подпустит…       – Да, – согласилась я. – Уж не знаю, чем я ему нравлюсь, но надеюсь, это сработает. Жаль только, что талморец сбежал. Зачем мы вообще им понадобились?       – Не знаю. Кажется, слежка за нами продолжается… – задумчиво произнес Эрандур, повернувшись ко мне.       – Это уже не слежка. Больше похоже на начавшуюся охоту.       Как только Мглистый перестал скакать по кухне кругами, я осторожно двинулась к нему, ища глазами какой угодно свежий овощ, чтобы дать ему. Но кочерыжка валялась у противоположной стены, а с моей стороны оставался только недоеденный вареный картофель, которым вряд ли можно было впечатлить вороного сорванца.       Я медленно обходила коня по дуге и вытягивала руки, показывая тем самым, что не хочу навредить. Мглистый меня узнал, шумно выдохнул и позволил себя погладить по лоснящейся черной морде. Эрандур на всякий случай к нам не приближался – повторив мою траекторию, прошелся до очага и наклонился к убитому юстициару.       – Это кое-что новенькое, – произнёс жрец, обыскав его, пока я скармливала коню остатки капусты. – Приказ о ликвидации, подписанный Эленвен.       – Это же та самая! Посол Талмора в Скайриме… – припомнилось мне. – Кажется, я однажды её видела. В Хелгене.       – Прошлый приказ о слежке тоже был подписан ею.       Я нахмурилась, силясь возродить в памяти тот ужасный день, и вдруг осознала, что с тех пор ужасных дней случилось так много, что несостоявшаяся казнь теперь не входила даже в их первую десятку. Мрачно ухмыльнувшись, представила себя в повозке, въезжающей в ворота Хелгена, Ралофа, сидящего напротив, высокую эльфийку верхом на коне, которая что-то говорила генералу Туллию. Тот был к мятежникам спиной.       Тогда я ещё подумала, что эльфы не позволят меня казнить. Вот наивная! Сразу можно было понять, что послу Талмора какая-то невзрачная чумазая имперка ни к чему.       Эрандур перечитал заверенный печатью Эленвен приказ и протянул пергамент мне.       – И чем же это мы, интересно, мешаем планам Талмора? – спросил жрец, но вопрос прозвучал риторически.       Я пожала плечами и забрала пергамент. Если уж я могу чем-то помешать армии, почти захватившей Империю, стало быть, дела у них идут неважно.       – «Женщина, имперка. Имя: Джулия Октавия. Чёрные волосы, серые глаза, среднего роста, плотного телосложения. Особые приметы: три шрама на левой щеке. Мужчина, данмер. Имя: Эрандур. Возможно, вымышленное. Носит жреческие одежды, проповедует учение Мары. Субтильного телосложения, среднего роста. Особых примет нет. Первостепенные цели. Активно мешают планам Талмора. Опасны. При обнаружении – уничтожить. Эмиссар первого уровня, Эленвен», – прочла я и возмущенно запыхтела. – Нет, ну ты это видел? Я не помню ни одного случая, чтобы мы мешали их планам! Да ещё и активно! И какая я, к даэдра, «плотная?!»       – Может, это связано с гибелью Анкано? – предположил данмер, а я скомкала бумагу и швырнула талморский приказ в пламя очага.       – Я не убивала Анкано! Он сам в окно выпал, когда Око Магнуса раскрылось… Да, предположим, я специально для этого активировала его посохом. Но я-то тоже чуть в Море Призраков не улетела, и если бы не Псиджики… – махнула рукой, глядя, как клочок пергамента превращается в уголек. – Что толку в этих размышлениях? О планах Талмора знают только сами талморцы.       – Успокойся, так мы ничего не решим. Да еще и один из них сбежал…       – Ждем следующего приказа на ликвидацию наших лошадей? – я с усмешкой подошла к Мглистому и погладила его шею, вспомнив вдруг про свечение из сумки. – Ты же первый конь в Нирне, заполнивший двемерский куб душой альтмера! А может, Хермеус Мора знает, как положить конец окружившему нас безумию? Не он ли Даэдра Тайных Знаний?       – О Мара… – вздохнул Эрандур, направляясь в коридор. – Думаю, Талмор поэтому и интересуется нами. Без даэдра мы и шагу не делаем!       – Но в этом шаге есть смысл! Хермеусу Море, наверняка, уже известно всё, что задумали против нас эти проклятые эльфы! Тем более, надо отдать ему эту штуку… – я кивнула на рюкзак, и жрец устало потер глаза.       – Хорошо. Мы это сделаем, – ответил он. – Но это будет последнее добровольное дело с даэдра, в которое мы ввяжемся.       – Но…       – Пообещай мне.       Слова данмера прозвучали так твердо, что мне стало не по себе. Конечно, я и сама этого хотела, но если вдруг нарушу обещание? Или обстоятельства сложатся так, что придется это сделать? Что тогда?       – Обещаю… – со вздохом протянула я.       – Хорошо, – жрец подошел ко мне вплотную, притянул к себе и мягко коснулся губами щеки.       Я обвела взглядом разгромленную кухню и обгоревшего талморца в дверном проеме спальни, оценив окружающую обстановку, как крайне неромантичную.       – Надо бы избавиться от тел, – предложила я тоном опытного убийцы.       – Верно, – Эрандур понимающе кивнул и отстранился. – Места получше, чем этот маяк, придумать сложно.       – Ты имеешь в виду… – посмотрев наверх, поняла, что замыслил данмер. Все-таки планировать подобные вещи у него получается гораздо лучше, чем у меня – многолетний опыт сказывается.       – Нет, – вскинулся жрец. – Конечно нет! Как ты себе представляешь? Затащить наверх тело альтмера в броне? Я имел в виду, отодвинуть баррикаду и кинуть их в подвал.       – Это не слишком соответствует моим представлениям о погребальном обряде, но… ладно, – согласилась, почувствовав к талморцам особую неприязнь, из-за которой они правильных похорон не заслужили.       Но и возможная перспектива привлечь фалмеров и корусов к новому ужину казалась мне немного опасной. Впрочем, было и в этом зерно истины. Одобрительно кивнув Эрандуру – что угодно лишь бы поскорее убраться из этого маяка! – я подошла к валяющемуся у камина эльфу с пробитой копытом головой и взялась за его ноги, чтобы оттащить к дверям жуткого подпола. Данмер решил то же самое проделать с талморцем, оставшимся на пороге спальни.       – А куда делось тело редгардки? – о чем ещё спросить своего возлюбленного, когда натужно волочешь труп на поживу монстрам?       – Я отнес женщину и… хм… голову наверх, – отозвался он.       – Зачем?       – Поначалу думал, что устроить подобие погребального костра в пламени на вершине маяка, это неплохая мысль, но столкнулся с некоторыми неудобствами.       – С какими же? – дотащила талморца до коридора, отпустила его лодыжки и ощутила, что вспотела. Перевела взгляд на коней, все ещё топчущих кухню, и пожалела, что мы сразу не догадались погрузить тела на спины животных.       – Дело в том, – буднично продолжал жрец. – Что там лестница и люк. Протащить туда тело в одиночку невозможно, поэтому если хочешь помочь…       – Конечно хочу, – скрестила я руки на груди. – Мне же как раз нечем сегодня заняться. Вместо того чтобы мчаться в Коллегию, мы полезем проводить погребальный обряд для смотрителей маяка.       – Посмотри на ситуацию под другим углом. Даже под двумя углами, – Эрандур оставался меланхолично-спокоен и тверд, как каменная стена. – Ты мечтала побывать на маяке, а не под ним, как это уже случилось…       Я не удержалась от короткого смешка и посмотрела на жреца, проповедующего о пользе маяков с крайне серьезным видом.       – Чтобы у побережья не случилось кораблекрушения, надо разжечь огонь поярче, прежде чем мы уедем. Учитывая ситуацию с Талмором, сверху мы сейчас сможем оценить обстановку…       – Всё! – не выдержала я. – Понятно. Если ты задумал устроить погребальный обряд, то тебя даже драконы не остановят.       Когда талморцы оказались в подвале, а баррикада восстановлена телекинезом, мы направились на вершину маяка. На лестнице оказалось темно, а света, проникающего сквозь пыльные оконца, не хватало, чтобы разглядеть неровные каменные ступени. Я призвала огонек и начала медленный путь вверх по ступеням, опасливо поглядывая под ноги. К счастью, здесь не было ни капканов, ни корусов. Только подъем, завершающийся небольшой площадкой, заваленной сеном, старыми досками и дровами. Там я увидела тело, укрытое светлой тканью с проступившем на ней багровым пятном крови.       На потолке виднелся люк, от которого тянулась перекошенная деревянная лестница. Оценив расстояние до вершины, я поставила ногу на перекладину, проверяя прочность ненадежной на вид конструкции.       – Люк не заперт, я тебя сзади подстрахую, – данмер иногда умел улыбаться, только это ему не прибавляло обаяния, как например Ворстагу. Я в этих улыбках всегда видела назревающий коварный план.       – Подстрахуешь? – я недоуменно приподняла бровь, глядя на него. Жрец спокойно выудил голову из-под импровизированного савана и протянул мне. Вздрогнув от неприятного зрелища, я взяла её и вытянула руки перед собой.       Понимая, что выкидывать голову или повторно скармливать корусам будет плохо и противно богам, я поставила вторую ногу на лестницу и попыталась сохранить баланс.       Страховка, оказавшаяся ладонями жреца на моих округлостях, не заставила себя ждать. В смешанных чувствах, цепляясь за перекладины, я все-таки добралась до верха, извернулась под потолком как агонизирующий корус и толкнула плечом люк.       Выбравшись на крышу, тут же увидела догорающую поленницу и почувствовала порывистый ветер, свирепо воющий над Белым Берегом.       – Джулия, помоги мне! – раздался снизу голос Эрандура, несущего на плече завернутую в ткань женщину.       Я покрутилась на месте, не зная, где лучше положить голову. В итоге оставила её на поленнице и протянула данмеру руку. Только когда мы оба оказались на вершине, я подошла к каменному ограждению и увидела море.       Чёрная бескрайняя гладь воды уносилась прочь за горизонт, сливаясь с серой кромкой облаков. Медленно плыли по морю ледяные корабли – айсберги самых разнообразных форм и размеров. Об их острые грани бились высокие волны. Они с грохотом накатывали на препятствия и затихали, точно прося прощения у льдин за беспокойство. Отвесный берег, тёмный и неприветливый, был населен хоркерами, сверху похожими на лениво движущиеся валуны.       На востоке тяжелое темное небо начало светлеть – в это время года ночи на севере очень короткие.       Открывшийся вид сжимал сердце в тиски – он был одновременно прекрасен и печален. Погруженный в вечную стужу Белый Берег даже летом дремал в холодном плену, и лишь одно пламя на этот самом маяке объявляло кораблям, что здесь ещё теплится жизнь, и несмотря ни на что люди противятся этому холоду и ударам судьбы. Что кто-то думает о них, преодолевающих неспокойные воды, среди равнодушной ледяной пустоты.       Острый соленый ветер выбил слезы из моих глаз. Но, вопреки боли, я продолжала всматриваться вдаль, покуда тепло от разгоревшегося погребального костра не пробудило меня.       Эрандур подкинул еще дров в поленницу и встал рядом со мной, всматриваясь за горизонт.       – Идет шторм, – мрачно проронил он, обняв меня за плечи. – Если не хотим застрять здесь, то надо поторапливаться.       Приглядевшись, я тоже заметила летящие с севера грозовые тучи и усиливающиеся волны.       – Подожди, – замерев, прикрыла глаза и глубоко вдохнула соленый холодный воздух. Ощутила теплую руку Эрандура на плече и прислушалась к шуму волн.       – Что-то не так? – обеспокоился жрец, крепче прижимая меня к себе.       – Нет, это довольно глупо, – призналась я и, нехотя открыв глаза, вновь увидела море. – Просто захотелось, чтобы это мгновение продлилось подольше. До того как испортится погода, и пока нам не нужно никуда ехать.       – И вовсе не глупо… – Эрандур словно хотел ещё что-то сказать, но резко замолк, а его пальцы сильнее сжались на моем плече.       Рядом с нами, возле каменного ограждения маяка, стоял призрачный мужчина и, приложив ладонь ко лбу, неотрывно смотрел на неумолимо приближающийся с севера шторм.