Здесь останется шрам/Gonna Leave a Scar

Пустынное местечко на окраине какого-то городишки. Вокруг темнота, но совсем не страшная. 4 июля 1996 года. На темном отрезке дороги останавливается машина. Это старая машина – Шевроле Импала 1967 года – сейчас она старше, но и тогда тоже была старой, – но за ней ухаживают. Ее любят. Это дом. Тишина пустой ночи нарушается, когда две фигуры распахивают двери автомобиля, и звук визжащих петель врезается в воздух. Младший ребенок, возможно, подросток, открывает багажник и почти ныряет внутрь. Он отбрасывает в сторону грязные клинки, коробки с боеприпасами и незаряженные ружья. Его пальцы находят пластмассовую поверхность, и он вытаскивает ящик, на который они копили два месяца. Младший мальчик бежит по полю, и фары указывают ему путь, освещая маленький круг их территории. Другая фигура – мужчина лет тридцати. Он осторожно спускается по скользкому склону. Засовывает руки в карманы и вытаскивает из одного из них свою любимую зажигалку, по-детски радуясь вещи, которую когда-то считал потерянной. Они оставили магнитолу включенной. Ни один из них не слышит музыки, но она есть, и это главное. Боб Дилан напевает с дороги: Мама, спори с меня нашивки и шевроны, Мне они больше не нужны.* Младший держит два фейерверка высоко над собой, как будто они выстрелят без зажигания, если он не сосредоточится. Мужчина смеется над ним: так они не сработают! Но мальчик делает вид, что направляет их на мужчину, и тот услужливо изображает панику и отскакивает в сторону. Они смеются, и ветер уносит звук прочь. Мужчина исчез, и теперь на его месте стоит 17-летний старший брат, одетый в потрепанную кожаную куртку с чужого плеча, которая держится на зубной нити и эмоциях. Это куртка их отца – отца, который не знает, что они здесь. Но он жив и здоров, и его реакция, когда через несколько часов они заявятся домой, грязные и пахнущие гарью, будет в основном смехом. На меня надвигается темнота, Похоже я стучусь в небесные врата. Взял зажигалку? Старший брат щелкает зажигалкой, и искры с шипением гаснут на влажном ветру. Тот, что пониже, громко смеется в воздух, искренне и легкомысленно. Счастливо. Просто так. Вскоре воздух наполняется фейерверками – и раскаленный свет отражается от тумана, как будто все небо в огне. Они бегут под яркими огнями, задрав головы вверх, и туман прилипает пеплом к их щекам. Они остаются здесь и после того, как израсходуют свой скудный запас, и сидят, дрожащие, но довольные, на росистой земле. Это хорошая ночь и приятные воспоминания. И вправду - воспоминания, в которых можно потеряться.