На грани.

Три…       — Опустил оружие! — раздался голос рядом. Мужчина открыл глаза и увидел перед собой такую же холодную сталь. Тарасов не стал спорить и молча подчинился приказу, откинув пистолет на журнальный столик.       — Неужели такой гордый Тарасов теперь как собачка выполняет приказы? — усмехнулся майор.       — Что тебе еще нужно, Беляев? Неужели тебе мало того, что ты забрал у меня все, что только было?       — Мне этого мало! Нет, конечно, не скрою, что мне очень приятно было победить такого великого человека, как ты, — в этот момент он подошел вплотную к Бизону. — Но я тебе не позволю так просто сдохнуть.       — И чего же ты хочешь? — усмехнулся капитан второго ранга.       — Все просто. Хочу с тобой заключить договоренность. Ты завтра вылетаешь с группой на операцию, а я, в свою очередь, если ты получишь пулю, не буду тебя спасать. Погибнешь, как герой, -рассмеялся он, поправив свои волосы, которые видимо были уложены лаком.       — А если я откажусь? Беляев в ту же секунду навис над Тарасовым. По его глазам было страшно представить, что тот мог сделать с безоружным. — На твоем месте я бы этого не делал, — прошептал штабист прямо на ухо Бизону. — Не забывай, что у меня твоя семья. Ты же не хочешь, чтобы врачи на следующей процедуре вкололи Мише другой препарат, чтобы он снова оказался на грани жизни и смерти?       — Так это был ты! — тот резко дернулся, но штабист вовремя наставил на него свое оружие.       — Это наш с тобой маленький секрет! Но я бы на твоем месте сейчас не дергался, ведь жизнь твоего сынка зависит только от тебя.       — Я согласен, но группу составляю я! — проговорил тот.       — Да мне плевать. Сбор в КТЦ в 9 утра, — это были последние слова штабиста, после которых тот покинул квартиру Тарасова. Сейчас мужчину переполняли эмоции и на этом сказывался не только выпитый ранее алкоголь. В ушах до сих пор звенело его признание в том, что тот намеренно чуть не свел в гроб невинного ребенка. А сейчас Борис получается подписал себе смертный приговор, так как прекрасно понимал, что это командировка на тот свет. Сейчас в нем с новой силой заиграла совесть, которая начала грызть его изнутри. Командир понимал, что из-за его разборок не должны пострадать ребята, а их семьи не должны решаться таких хороших отцов и мужей.       — Кот, это я! Только не бросай трубку.       — Чего тебе? — грубо отозвался Ионов.       — Скажи ребятам, чтобы завтра все просто не вышли на работу. Я вас прикрою. А Лазаревой передай, что если начальство будет задавать вопросы, то отгул ей подписал я.       — Что происходит.       — Ты мне все равно не поверишь, — в его голосе читались нотки безнадеги.       — Я жду, — настаивал Кот.       — Беляев завтра отправляет со мной людей на операцию. Не знаю, как для остальных, но для меня она закончится дорогой на тот свет, а вами я рисковать не собираюсь.       — Я сейчас приеду. Тарасов лишь усмехнулся. Он никогда не сомневался в бывшем друге. Или все же не бывшем? Сейчас для него это вообще не играло роли. Главное, заставить ребят остаться дома вместе со своими семьями, что было крайне сложно, так как они были настоящей семьей, а в семье есть главное правило: своих не бросаем. Именно это дурацкая порядочность часто портила всю картину. Не прошло и 30 минут, как раздался дверной звонок.       — Иду! — крикнул Тарасов и открыл дверь. Теперь в квартире находилось пять человек: сам хозяин квартиры, Ионов, Опер, Тигр и Дана. Бизон выглядел в этой ситуации слишком удивленным.       — Рассказывай, какого хрена тут вообще происходит! — спросил Ионов, проходя в гостиную.       — Боже, как здесь пахнет алкоголем! — сказала Дана, зажав нос рукой.       — Бизон, мы ждем! Рассказывай все. Устало вытерев рукой лицо, Тарасов с самого начала и до самого конца рассказал всю ситуацию ребятам. Иногда эмоции брали над ним власть и он начинал мять пальцы на руках, от чего они неприятно хрустели. Сердце с каждым разом щемило все сильнее и сильнее от этих воспоминаний. Но вот рассказ подошел к своему концу. — Бизон, ты в своем уме? Ты понимаешь, что подписал для себя приговор?! — не выдержал Ионов.       — Да, я все прекрасно понимаю. Но это единственный шанс спасти сына.       — Лишив при этом его отца? — Я бы и так и так его больше никогда не увидел. Только первый вариант не такой болезненный. Пару минуток потерпеть и все, — еле слышно произнес он.       — А если тебе поговорить еще раз с Олесей? — предложила Дана, у которой эта история просто не укладывалась в голове.

— Это ничего не даст. Не хочу тратить еще сильнее ее нервные клетки.       Он сидел на стуле и выглядел потухшим. Его таким ещё никто никогда не видел. Да, были времена, когда нужно было показывать отряду свою хватку, поддерживать дисциплину, когда она совсем расшатывалась. Но даже тогда было всегда место новым шуткам, анекдотам, глупым пари. Но сейчас, когда ребята смотри на своего командира, они не могли его узнать.       Борис сейчас не пытался бороться, а просто поддался течению, да называйте, как хотите! На вид был тоже ничем не лучше: лицо уже давно не было гладко выбрито, на руках красовались несколько красных царапин, о происхождение которых можно было только догадываться, от него веяло жутко алкоголем, так что даже некоторые сотрудники в КТЦ стали перешептываться об этом. Ну и наконец он страшно похудел. Казалось бы, что его вечным девизом была фраза: «Война войной, а обед по расписанию», но в последние недели он просто перестал нормально есть. Сначала пропал аппетит, так как привык есть вместе с его любимой семьей, затем просто мог уйти на работу не позавтракав. И далее все наваливалось, как снежный ком.       — Бизон, это не выход! — проговорила Дана.       — А что ты мне предлагаешь? Отказаться от этого и снова узнать, что мой сын находится на грани жизни и смерти? Но если в тот раз я мог хотя бы находится рядом, тот тут у меня уже такого права нет! А жить с этим я точно не смогу! — его рука потянулась к уже открытой бутылке виски.       — Тебе уже хватит! — заявил Тигр, выхватывая ее из рук командира.       — Еще ты поучи меня, как нужно жить! — буркнул Бизон.       — Потом сам же спасибо скажешь! Кстати, если с Олесей дохлый вариант, то может быть получится ещё раз поговорить с Багирой?       — Нет, там тоже все глухо. Спросите Кота, как долго она может обижаться. В воздухе повисла тишина на какой-то промежуток времени. Им сейчас было важно найти реальное решение или просто смириться с выбором их командира. Но последнее давалось труднее всего. У них у каждого была семья и ребята знали ей цены. Каждый бы из них готов был также отдать свою жизнь за это маленькое сердечко, которое так заразительно смеется по утрам, будит от того, что страшно ночью и верит в чудеса.       — Но, а если мы откажемся, кого возьмешь ты? Спецназ? Но они же все зеленые!       — Опер, прав! — сказал Кот. Ионов уже несколько раз прокрутил разные исходы этой операции. Сейчас решалась судьба его друга. Да, он все прекрасно понимал и не обиделся на то, что тот не позвал его ни на свадьбу, ни на рождение сына. Конечно, сначала его это бесило, но потом он понял, что сам бы поступил также, чтобы оградить свою семью от всего этого злого мира.       — Значит так: Дана, ты завтра не едешь с нами! — он посмотрел на ее не понимающее лицо. — Пойми, сыну нужна хотя бы живая и здоровая мать! У нас нет права рисковать твоей жизнью и это не обсуждается! Все остальные решают сами. Поэтому предлагаю поднять руки тем, кто завтра едет. Сердце больно сжалось у Бизона, когда он посмотрел на ребят. По очереди каждый из них поднял руку вверх. Сейчас они тоже могут получить бесплатный билет в один конец из-за него. Черт! Его это начинало бесить еще сильнее.       — Единогласно! — спокойно произнес Ионов.       — Нет, у вас семьи! Еду я один! — тихо произнес Борис.       — У тебя она есть тоже! И никто не может дать нам гарантию, что этот штабист не придет разорять и наши семья! Это наш долг! — заявил Опер.       — Вы же понимаете, что из-за меня вы на полпути к Аиду? — жесткий удар кулаком об стену.        — Это наш выбор! Все решено. Во сколько сбор?       — В 9.       — Отлично, сообщу Беляеву о составе группы лично, чтобы ты не натворил ошибок, -заявил Ионов перед тем, как уйти.