Он моя нежность и боль

Дин с опаской выглядывал из окна любимый машины на уже приевшиеся глазу виды этого странного дома, в котором жил брат. Странного, потому что в нем происходило всё и одновременно ничего – странно. Старший Винчестер чуть повел плечом, собираясь с мыслями. Он отвернулся, смотря уже перед собой и, прикусывая губу, прикрыл глаза. Очень сложно было держать себя в руках, но сейчас ему было необходимо нацепить маску безразличия. Конечно, он, блин, здесь, разумеется, он приехал. По-другому не могло быть. И через силу заставил приехать себя хотя бы в обеденное время, чтобы заставить братишку понервничать – ибо заслужил. Так Дин себя оправдывал. Хотя, не совсем он и в обед приехал, на часах было начало второго. Что ж, и снова себя оправдывая: чего ж тянуть-то, правильно? Но так или иначе, а тело все равно охватывала дрожь. Пусть Сэм уже и извелся, что Дину наглядно показал, но мало ли, что это чудо-юдо может придумать, чем старшего в этот раз до белого каления довести. Еще раз оглянувшись в сторону своей неминуемой участи, Винчестер делает глубокий вдох и выдох, тянется к ручке двери и выходит из безопасного укрытия. Всего несколько шагов и его жизнь может наконец-то измениться. Как бы то ни было, а у Дина всего равно расцветало в груди надеждой, что всё у них с его Сэмми будет хорошо. Что сейчас они помирятся, и никто им больше помехой не станет. И с такими вдохновляющими мыслями Винчестер направился к крылечку этого дома, уже собираясь стучать. Сначала он затормозил, оставив сжатый кулак висеть в воздухе, но после все-таки решился и… Дверь открывается сама собой. На пороге Дин Винчестер встречается с ясными голубыми глазами, что сразу вгоняет его в ступор. После он понимает, что перед ним стоит милая светловолосая девушка, чья, по началу радостная улыбка, сменилась чуть надутыми губками и слегка припущенными уголками рта. Дин понял, кто перед ним. И это осознание буквально послало пелену в мозг, заставляя адекватность с ним просто попрощаться. Всё стало происходить как в замедленной съемке, но не только для него. Девушка перед ним также внимательно начала его разглядывать и, кажется, осознание дошло и до неё. А Сэм, которого Дин сначала даже не заметил, стоял чуть поодаль между ними, и по одному виду его можно было сказать, что он смотрит на тикающую бомбу. Казалось, он открывал рот, чтобы что-то произнести, дабы избавить себя от получившийся ситуации, но на ум ничего не шло, а парень и девушка перед ним так и продолжали стоять друг напротив друга да сверлить изучающим и испепеляющим взглядом. Ситуация точно выходила из-под контроля, ведь младший заметил сжавшиеся челюсти брата и начинавшуюся слезную пелену у блондинки. И надо было что-то сказать, что-то… - Я Джессика, - вдруг улыбнувшись, представилась та. Она протянула нежную ладошку Винчестеру в знак приветствия, стараясь держать себя в руках. - Дин, - с язвительной улыбочкой представился тот в ответ, пожимая протянутую руку, - Я вот к Сэму… - буднично заявил он, поворачивая глаза к изумленную брату. - А я вот от Сэма, - неловко улыбнувшись, ответила девушка. После она немного видимо взгрустнула, опустив глаза. Но почти сразу вновь подняла их на Сэма, доброжелательно улыбаясь: - Ну, вроде на этот раз я забрала всё, так что… - она указала на сумку в своих руках, как бы подтверждая свои слова. - Да... – ответил тот, неловко опуская голову вниз и засовывая руки в карманы. - …я пойду, - закончила та. Джессика оглянула Дина, потом медленно развернулась спускаясь с первой ступеньки. - Проходи, - еле слышимо шепнул младший, уступая немного место на проходе. Дин послушно переступил порог, цинично ухмыляясь. - Пока, Сэм, - обернувшись на ходу, попрощалась блондинка. - Пока, Джессика, - грустно ей улыбнувшись, пролепетал он. - Пока, Дин, - также обращаясь и к старшему, сказала та. - Увидимся, - помахав ей рукой, ответил тот донельзя счастливо. Но стоило двери закрыться, как младший Винчестер встретился с просто ужасающим взглядом брата, что съедал его всего и будто все кости промывал. - Прежде, чем ты что-то скажешь… - он моментально развернулся, проходя в спальню, пока Дин с тяжелыми шагами и воинственным видом шел за ним. - Я не знал, что она придет, - расставив руки в стороны «оправдался» Сэм. - Да что ты? – взметнув вверх брови и криво улыбнувшись, парировал старший. - Да, Дин, честное слово, - и в ход пошло главное оружие – щенячье выражение. - А вот мне кажется, что ты специально позвал нас обоих в один день, чтобы заставить ревновать, - Дин был непоколебим, - Ведь её высочество славиться тщеславием. - Что? Нет, Дин! Это бред… - Бред?! – уже не скрывая злость, - Бредом я считаю то, что вообще приехал сюда! Хотел моей ревности? Шиш! – он показал брату кулак. - Да не хотел я твоей ревности, поверь, я сам не в восторге от такой встречи… - А вот я весьма доволен, - вдруг выдал старший, заставляя брата нахмуриться в удивлении. - Знаешь, Джессика оказалась довольно милой и приятной девушкой, - смотря прямо в глаза Сэма, - Жаль, с братом ей не повезло, но здесь я могу её понять. Младший Винчестер обреченно опустил голову, понимая, что подобного за сегодня выслушает сполна. - Ей, вообще, я посмотрю, с мужчинами не везет… - И здесь я могу её понять, - сделав смертельный крученый, выдал Сэм. И Дин глянул на него так, словно сам только что не пытался его задеть. Будто был оскорблен до глубины души, словно его обвинили в таком злодеянии, которого в жизни бы он не сотворил! - Послушай… - понимая, что он не в той позиции, начал Сэм. - Нет, - усмехнувшись, отвернулся брат, - Не хочу..не хочу слушать, - он уже с болью смотрел на Сэма, - Наслушался уже. Младший с непониманием и с неким бессилием взглянул на него, понемногу ощущая, как от него снова ускользает что-то очень важное. Необходимое. - Зря я всё-таки приехал, - видя полное бездействие брата, высказался Дин. Он недолго смотрел в испуганные глаза напротив, потом все же развернулся и направился в сторону выхода. - Дин! Нет, Дин, подожди! – Сэм тут же метнулся следом, однако, размахивая при этом своими длинными клешнями, задел кружку с кофе, что стояла на столе. Вдруг послышался звон разбитой посуды, а младший с ужасом посмотрел на бумаги на его рабочем столе, тут же за них хватаясь. - Нет-нет-нет-нет, - сразу залепетал он. Дин остановился прямо у входной двери, прислушиваясь, не решаясь уйти. - Боже, нет! Только не это! – Сэм, перепуганный до смерти, стал истерично протирать бумаги, оказавшиеся в холодном напитке. Но это было также бесполезно, как просить у неба послать дождя. - Только не курсовая! – он так растерялся, что вообще забыл, что нужно делать. На полу осколки, все в кофе, а работа, которую ему защищать на следующей неделе уничтожена. А еще он не успел остановить Дина… - Черт, Дин! – сам себе сказал младший. Сейчас начало казаться, что хуже быть просто не может. Вся жизнь рушится у него под ногами, и он ничего не может сделать. Слезы быстрее, чем он смог осознать, стали катиться по утонченным скулам, а жалобные всхлипы, сами того не подозревая, добили сердечко одного влюбленного по уши охотника… За поворотом неспешно показалась фигура Дина, и перед ним сразу встала раздирающая душу картина: Сэмми весь в слезах и соплях сидит на полу, собирает роковые осколки, при этом тихонечко хныча, а на столе полный бардак, половина бумаг и документов в кофе, как и пол. Зрелище просто удручающее, и старший способен на многое, но терпеть такие откровенные страдания любимого братишки – выше него. А Сэм так был увлечен собиранием осколков, что за пеленой перед глазами даже не заметил брата, стоящего рядом. Но тут Дин наклонился к нему, убирая руки от разбитой чашки. И только теперь младший поднял на него удивленный взгляд из-под отросшей челки, уставился на брата блестящими от слез глазами. - Давай, а то ещё порежешься, - старший потянул его за руки, призывая встать. Сэм молчал, лишь послушно следуя неозвученному приказу. Он не отрывал глаз от лица брата, пока тот в свою очередь вообще на него головы не поднимал. Дин проводил Сэма к кровати, заставляя сесть. Потом сразу отошел, принимаясь убирать осколки. - Не нужно, я сам, - не своим жалобным голоском просипел Сэм. Он хотел было встать, но властный взгляд брата его остановил. - Сиди, - спокойно сказал тот. Дин в полном молчании продолжил аккуратно собирать осколки, позже выбросив все в близстоящую мусорку. Он выпрямился, вставая с корточек, обращая внимание к заваленному столу. Беспорядок у Сэмми? Это что-то новенькое. Он взял в руки ту самую несчастную курсовую, вглядываясь в печать. Младший же послушно сидел на краю своей кровати, как провинившийся ребенок. (Хотя, отчасти, так скорее всего и было). Вдруг Дин обратился к брату: - Сэмми, это прошлогодняя курсовая, - он указывал пальчиком на дату. Сэм как в прострации посмотрел на брата, пока его слова доходили до мозга. А Дин тем временем обратил внимание на аккуратно прибранную папочку. Открыв ее, он увидел правильную дату, после чего подошел к брату, который явно был на грани. - Смотри, вот твоя курсовая, - как с идиотом говорил Дин, он сел на корточки перед братом, заглядывая в красное и опухшее лицо, - Всё в порядке, слышишь? Ничего не похерено. Сэм перевел взгляд с брата на синюю папку в его руках, и новый прилив слез охватил молодое лицо. Теперь кажется беспричинно, но Сэмми заливался как пмсная девка. - Ну тише ты, Господи.. – то, что Дин был в шоке, это ещё мягко сказано. Дин был в ахуе. - Смотри, Сэм, я положу ее вот сюда, - он уже отошел от брата снова к его рабочему столу, указывая на полочку повыше. Сэмми согласно кивнул, ещё больше заливаясь соплями, сложив ручки, сидел, как загнанный зверек – весь сжался, словно побитый. Старший даже растерялся, ведь в последний раз видел такого брата, когда тот ему в любви признался…Было такое же море слез, веслом не прогребешь, но тогда была хоть основательная причина, а сейчас… Дин ничего понять не мог. Тут его взгляд упал на сжимающиеся в замок ладони и на маленький порез на указательном пальце – вот же ж катастрофа ходячая… Он быстренько сбегал за тряпкой и прихватил из ванной аптечку. Вытер остатки кофе, и уселся вновь перед братом. - Порезался все-таки? – ласково беря в руки руку младшего, задал риторический вопрос Дин. Он слабо ему улыбнулся, видя с каким замиранием Сэмми на него уставился, стоило ему только его коснуться. Старший аккуратно провел ваткой с антибактериальным средством, чуть подув на ранку. Потом также ласково отклеил пластырь, залепляя поврежденный пальчик. - Так-то лучше, - он поднял голову, встречаясь со взглядом младшего. Какое-то время Дин смотрел на него, собираясь с мыслями и пытаясь взять себя в руки. Из-за Сэма он чувствовал себя как портной без ниток или пекарь без муки. - Сэмми, ты можешь объяснить, чего нюни распустил? - как можно ласковее спросил старший. Младший взглянул на него своими блестящими от слез глазами, вмиг пристыженно опуская голову. - Извини я... - он всхлипнул, сдерживая новый поток слез. Дин же не шелохнулся, продолжая сидеть перед ним и заглядывать в прячущееся под челкой личико. - Столько всего навалилось за последний месяц. В колледже у меня огромные проблемы, которые я уже не знаю, как разгребать буду. Очень много пропустил и... - Ты пропускал занятия? - не поверил старший. Сэмми посмотрел ему в глаза. - Так получилось...  И я уже могу потерять стипендию. Тогда не знаю чем буду за учебу платить, - тут парень снова всхлипнул, позволяя двум маленьким слезинкам покатиться по щекам. Дин аккуратно дотронулся рукой до красивого лица, убирая одну из слезинок. Его ладошка так и осталась прижатой к левой щечке младшего, отчего тот даже чуть покраснел, смотря на брата. - Но это все не самое страшное... - тише сказал тот. - Что же самое? - также тихо спросил старший Винчестер. - Ты. Дин одновременно и понял, и не понял. Но, тем не менее, молчал. Младший же вновь захныкал, прижимаясь лицом к подставленной ладони. - Не уходи, Дин..  Ты должен мне пообещать... - Я и не собирался никуда сейчас уходить, - уверенно говорил тот, - Даже не думай! - Нет... Сэм замотал головой, потом слез с кровати, падая на колени перед сидящем на полу братом. Дин удивленно на него уставился, также перенося опору с пяток на колени, смотря, как Сэмми отчаянно в него вцепляется.  - Я хочу, чтобы ты остался.. Навсегда. Младший, буквально, околдовал Дина своими неземными светло-зелеными в тот момент глазами. - Прости меня, Дин, я знаю, как облажался и как перед тобой виноват, но прошу, никогда от меня не уходи. Я нуждаюсь в тебе. Говорил Сэм это сквозь слезы, сжимая руками излюбленную кожаную куртку брата, будто тот хотел сбежать, а младший пытался его остановить. Но только вот Дин не двигался, даже наоборот, не замечая того, теснился к любимому дураку ближе, желая подарить лишь заботу, любовь и верность, что всегда и делал. - Хорошо, - ели слышимо из-за всхлипов младшего промолвил он. Сэм с огромной надеждой взглянул на брата, словно был не уверен в том, что слышал. - Хорошо, Сэмми, - громче и увереннее произнес Дин, слегка улыбнувшись. Младший облегченно прикрыл глаза, глубоко выдыхая горькие слезы. Он обхватил лицо брата ладонями, наклоняясь и прижимаясь лбом к его лбу. Дин же почти сразу отстранился, жарко целуя подставленный лобик, чувствуя, как его малыш приникает к нему ближе в объятия. И он шире расставляет руки, обнимая братишку за плечи, пока его мокрая от слез моська уже покоится в районе плеча и ключицы, а ручки сложены на широкой груди старшего Винчестера. Последний жадно вдыхает запах каштановых волос, убеждаясь, что роднее запаха для него нет, что так и пахнет его дом. Дом, в котором его никогда не осудят, всегда примут, всегда поддержат. Пусть этот дом пока хрупок, пусть не достроен, но он у него есть, и Дин никогда от него не откажется. Будет защищать родной уют, став для этой хижины крепостью. Его мальчик ошибся, и он попросил прощения - значит, Дину больше ничего не нужно. Значит, Дин вновь сломя голову будет любить и оберегать своё сокровище. Надеясь, что когда-то это сокровище его озолотит или хотя бы не будет поддельным. Но Сэм проливает такие тяжелые и дорогие слезы, что Дин не сомневается в их подлинности. И все, что он может - сильнее прижимать к себе ластящееся тело. - Дин, прости меня... Дин, пожалуйста, прости... - неостановимо шептал младший. - Тише, милый, тише, - Дин обхватил руками его лицо, целуя в виски. - Я так виноват... Я такой идиот.. - С этим не поспоришь, конечно, - шутя согласился старший, но увидев поднятые на него грустные глаза, поторопился исправиться. - Но мы оба виноваты, - шептал он, смотря прямо в потемневшие зеленые радужки напротив, - Значит, оба идиоты, - слегка улыбнувшись. Сэм улыбнулся в ответ, отчего у старшего аж камень с души пропал. Наконец, эта плакса угомонилась. Осталось только приласкать, наконец, сдавшееся чудо и удостовериться, что вот такие выкрутасы он больше не вытворит. Никогда. Заходившееся солнце пускало бежать по светлым стенам свои оранжевые лучики, проникающие сквозь прозрачность стекла окон. Через приоткрытую форточку беззвучно струился свежий вечерний ветерок, бесшумно вторгающийся в тихую спальню. Грубые пальцы нежно перебирали густые каштановые локоны, посылая приятные вибрации по всему телу. Острый носик выглядывал из-под длинной взъерошенной челки, а за ним виднелись и две зеленые соблазнительные радужки, как магнит, притягивающие к себе взор. Взор других зеленых глаз, чуть потемнее, но не менее прекрасных. Язык в легком движении смочил пухлые губы, заставляя парня напротив облизнуться тоже. Кровать, на которой они лежали, вся прогрелась от тепла их тел, а белоснежность простыней посылала чувство некой сказки. На Дине черная футболка и джинсы, на Сэме серая футболка и домашние светлые штаны. Встреча взглядов посылает нехилый разряд по коже, но соприкоснувшись, черные бездонные зрачочки не смогут отлипнуть от столь желанного взора. Рука старшего Винчестера аккуратно движется вдоль манящих волос, сначала убирая прядь за ушко, потом чуть смахивая челку, далее ласково поглаживая волосы с шеи на макушку, пропуская сквозь пальцы это каштановое море. Сэмми чуть ли не мурлычет, прикрыв глаза в удовольствии. С каждой минутой он ближе движется к брату, в какой-то момент оказываясь полностью к нему прижатым. Большие ладони хватаются за темную ткань, сжимая по бокам, желая притянуть к себе. Но Дин и так полностью прижат к нему, его широкая грудь упирается в грудь младшего, пока длинный носик того тыкается старшему в лицо, нередко встречаясь и с его собственным носом. Дин жаркий, родной и желанный, и хочется забраться к нему под футболку, а лучше под кожу, чтобы стать как можно ближе. И у младшего вновь на глазах застряли слезинки, словно он не смел желать такого. Он не заслужил такую близость его любимого, потому что из-за него тот страдал, Сэм его просто напросто мучал, и как после этого он имеет права желать? Однако Дин знает его лучше, чем даже он знает себя, и брат уже неспешно проводит большим пальцем по мокрым ресницам, а когда глаза вновь открываются и виновато устремляются на него, он не боится и медленно тянется к чуть приоткрытым губам. Губы у Сэма мягкие, движения осторожные, а дыхание уже давно прерывистое. Поцелуи у Дина ласковые, словно медовые, сладкие, как карамель, и такие же тягучие. Его губы бархатные, как лепестки роз, и даже то, что они чуть искусаны, совершенно не рушит их великолепие. И младший на основательной почве может думать, что попал в рай. Умер, когда сказал в ту самую ночь "прощай" его человеку. Человеку, который был единственным, был самым любимым, неповторимым - был тем, кому точно нельзя было говорить "прощай". И будто проходя этот огромный путь с земли до небес, он наконец-то оказался на райских облаках, только вот вернулся в самые нужные для него объятия. Значит и до этого был рай? А он словно совершил суицид. Почему же? Сейчас это действительно важно, что было такого, что заставило покинуть первобытный рай? Отсутствие власти. Отсутствие нужной подростковостью свободы. Отсутствие дыхания полной грудью. Ведь раньше дышать свободно он мог только в руках старшего брата. Но тот не мог же постоянно быть рядом, учитывая, что он даже не знал всех этих нюансов. А Сэм задыхался, задыхался, желая поскорее выбраться из этой клетки. Но, кажись, выбравшись, птичка оставила в клетке крылья. Глупая птичка. Отлипнув друг от друга, губы чуть припухли, порозовели, а Сэмми соблазнительно оставил ротик приоткрытым, незаметно жадно вдыхая воздух, уже пропитанный присутствием брата. Дин, ласково поглаживающий ладошкой молодое личико, потянулся большим пальцем к этим губкам, прижимая и проводя вниз,  оттянул нижнюю. Младшенький все это время беспрерывно глядел на брата широко открытыми глазами. Сейчас вокруг них чуть ли искорки да блевотные блестки с розовым фоном не летали. Прям идиллия. Но Сэм все равно чувствовал себя виноватым. Чувствовал, что Дин может и, скорее всего, все еще на него злится. - Скажи, - вдруг зашептал он, опуская взгляд, - Ты когда-нибудь простишь меня? - и вновь направляя на брата щенячье выражение. Тоненькие бровки приподнялись трогательным домиком, пока фисташковые глаза поблескивали от чуть подступивших слезинок, что всегда появляются при этом щенячьем взгляде. Дин лишь улыбнулся, будто бы не был удивлён, совершенно спокойно заглядывая в эту ожидаемую милость и святость. - Уже простил, - ответил он. - Чт..? Старший не дослушал, чуть потянувшись вверх и целуя лобик под густой шевелюрой. - Но... - не понимал Сэмми, - Разве ты совсем на меня не злишься? Я вот на себя злюсь. Даже очень! - Да не могу я на тебя злиться, - Дин аккуратно схватил того за плечики, - К тому же, зачем? Что мне это даст? - Ну, чтобы я получил по заслугам.. Я ведь так виноват перед.. - Сэмми, - перебил его старший, говоря уже серьезно, - Все, чего я для тебя хочу, чтобы ты был счастлив. Не хочу я мстить, что за бред?.. Лучше скажи мне, тебе сейчас хорошо? - Как давно предавно не бывало, - отвечал тот, как зачарованный. - И это все, что меня волнует, - вновь улыбнулся Дин. Сэм тоже, наконец, улыбнулся ему в ответ. Он выкинул из головы все надуманные за секунды себе наказания, которые Дину собирался предложить. Стало понятно, что брат сам знает, как лучше. Он не злится на него! Правда не злится... Дин обнял всеми руками и ногами свое давно желанное чудо, а Сэмми, донельзя счастливый, что-то проскулил, только с большим удовольствием обнимая брата в ответ. А на улице уже вовсю темнело, пока два нашедших и признавших друг друга сердца всегда теперь будут сиять своей нескончаемой любовью.