Он моя нежность и боль

- Проснись и пой! – было первое, что услышал Дин после пробуждения. Открыв глаза, он наблюдал перед собой рыжеволосую подругу, что уже была бодрячком. - Сколько времени? – смешно жмурясь и хмурясь, прохрипел тот. - Почти 8. Ты что-то совсем задрых. - Мы вернулись в 3, - поднимаясь на месте, протестовал Винчестер, - Уж извини, что моему организму требуется сон. Мелоди хмыкнула, отводя взгляд в своей неизменной манере. Таким поведением даже напоминая Сэма. Дин незаметно улыбнулся. - Давно ты встала? - С час назад…Взяла тебе кофе, - помахав стаканчиком над столом, за которым та сидела, ответила рыжая. Дин, все еще хмурый и сонный, тяжело поднялся, выбираясь из теплых объятий не самой удобной кровати. Сев напротив охотницы и одобрительно глотнув теплый кофе, выжидающе уставился на ту. - У меня появилась одна мыслишка…. - Ну? - Понимаешь, то, что мы видели, никак не может быть оборотнем, ведь лунная фаза совершенно не та. Также, это никак не мог быть обычный волк, так как обычный волк не смог бы подняться по такой лестнице в этот чертов домик. - Ты права, но.. что это тогда? – озадачился Дин. - Пока ты спал, я позвонила Бобби, потому что не была уверенна… - И? - Я думаю, тот недоволк был одним из еналдушей, - уверенно сказала Мелоди. - Ена…что? Впервые слышу. - Это один из видов оборотней. Они могут обращаться, когда им вздумается, а еще, тот волк был слишком большим, я предполагаю, что мы все-таки встретились с кайотом, а еналдуши преимущественно превращаются именно в них. Дин приоткрыл рот, хмуро пялясь на подругу. - Знаешь, тут история проклятия как с вендиго – еналдушами не становятся просто так. Человек должен убить родственника, чтобы активировать проклятие. В древности это бывшие шаманы и некроманты. В общем, жуть, - глубоко вздохнув, закончила девушка. - Ладно… Но, если это оборотень…теоретически, значит, его можно убить серебром? – уточнил Винчестер главное. - Ну, теоретически, да. - Отлично, всю остальную информацию можно считать лишней, - вставая с места, Дин направился к сумке с одеждой, - Берем серебро, едем в этот лес, находим этого…койота? И «раз» - прямо в сердце, - показав резкое движение рукой, ухмыльнулся тот. - Я бы так не торопилась, - неуверенно покосившись, возразила охотница, - Отчего-то, все это не кажется мне таким простым. - Так ты просто усложняешь, - поставил «вердикт» Винчестер, - Я вот и Сэмми также говорю: «Не усложняй, и будет просто». - И как, помогает? – усмехнулась та. - Как видишь, - довольно улыбнулся Дин. - Пожалуй, останусь при своем. Винчестер лишь пожал плечами, не смотря на рыжую и одевая свою излюбленную кожанку. Мелоди уставилась в одну точку, далеко уйдя в свои мысли. Ей не давало покоя то, что все не может оказаться так просто. Во всем всегда есть подвох, особенно сейчас. Она словно чувствовала это как-то подсознательно. Охотничье чутье редко ее подводило, вот и сейчас, лучше к нему прислушаться. Выходя из машины, припаркованной у окраины того самого леса, Дин сразу лезет в багажник – за серебряным ножом. Пусть его спутница настроена скептически, он долго не раздумывает и берет два. Идя по более-менее знакомым местам, охотники уже почти добрались до того огромного дерева, где находился домик. Но тут послышался какой-то шорох, и оба встали на месте. Дин поднес палец к губам, показывая жестом: «Чшшш», чтобы остаться незамеченными. Прислонившись к одному из деревьев, он и рыжеволосая, аккуратно выглядывали на небольшую зеленую лужайку. Однако вместо ожидаемого оборотня из-за кустов выглянула моська миловидной девушки. И приглядевшись, стало понятно, что это была Лилия. Та самая, к которой они ходили вчера. Винчестер нахмурился, а вот Мелоди широко раскрыла в удивлении глаза, когда увидела нечто большое и коричнево-серое в кустах поблизости. Дин, проследив за взглядом, был готов идти в сторону девушки, но подруга его остановила легким жестом. - Ты чего? – недоумевал он. - Подожди. Смотри. Охотник вновь обернулся на самую небезопасную в мире картину: невинная молодая девушка, ничего не подозревающая об угрозе ее жизни. И он никак не мог понять, почему же они не действуют? Будут просто стоять и смотреть как это чудище на нее накинется? Однако койот лишь кружил вокруг своей жертвы, никак себя не выдавая. Лилия копошилась в кустах и траве, словно что-то искала, не замечая ни слежки, ни зверя. Тут оборотень, наконец, выходит из своего укрытия, вставая перед ничего не понимающей девушкой. В ее глазах страх, в его глазах теплое спокойствие. Она не говорит ни слова, продолжая стоять на месте словно памятник. И Дин хочет вмешаться. Кулаки чешутся, как он хочет, но Мелоди против. Она все еще ожидает увидеть что-то кроме очевидного – убийства. Койот приближается к жертве. Медленно, аккуратно. И это все кажется странным – где же злобное рычание и скалистая злобная морда? Где же прыжки лапами прямо в плечи и тяжелые угрожающие шаги? Зверь только смотрит человеческими глазами на девушку, и с минуту спустя у последней в глазах вместо страха интерес. Дину тоже интересно, ведь он совершенно ничего не понимает. Оборотень уже у ног Лилии, он опускает голову вниз, принюхивается, смотрит доверчиво. И, кажется, девушка тоже начинает доверять. Трясущаяся ручка медленно поднимается в желании погладить подставленную макушку – приручить. И смотря на все это действо, охотники в шоке, потому что койот спокойно ей это позволяет. После зверь отстраняется, добившись прозрачной связи, чуть отходит в сторону начинающегося леса, смотря девушке вслед. И человек по необычайности прекрасно понимает несказанное: «Следуй за мной». Лилия как завороженная, бросила все свои давно забытые дела, и медленными аккуратными шажочками пошла прямо за зазывающим ужасом. Винчестер хмурит брови, открывает в удивлении рот, а повернувшись на подругу видит лишь взгляд аля: «я так и знала». - Идем, - чуть переждав, командует та. Дин слушается, сжимает покрепче пистолет в руках, и они идут по знакомой тропинке. Не сложно догадаться, куда волк, то есть койот, ведет свою жертву. Тот самый домик появился в поле зрения очень скоро. И девушка будто не была удивлена, увидев его. Что опять же шокировало. Да что тут вообще происходит? Зверь бросает последний продолжительный и многозначащий взгляд на девушку прямо перед началом лестницы, после чего одним ловким движением скрывается меж высоких деревьев и кустов. Лилия смотрит ему вслед, но не сдвигается с места. Видимо, доходчиво осознав, что ей нужно забраться внутрь. Когда она начала подниматься, Дин, прятавшийся за соседними стволами деревьев с Мелоди, обратился к последней: - Ну и какой у нас план? - Ждать. - Чего ждать? – спросил раздраженно. - Пока она уйдет оттуда. Поедет домой, а там мы с ней поговорим. - А почему не сейчас? Рыжеволосая посмотрела на друга как-то странно. - Оборотень не привел бы ее сюда просто так. Пусть сделает, то что он хочет, так будет понятнее. - Мне, лично, все понятно, - спорил Винчестер, - Надо было сразу просто пришибить этого недооборотня и дело с концом! - Да с чего ты так бесишься? На самолет опаздываешь? – уколола та. - Может и опаздываю… Мелоди в непонятках на него уставилась. - Обещал Сэму, что приеду сегодня вечером, - нехотя признался Дин. - Ты что?! – выпучила глаза девушка. - Ему плохо без меня засыпать, и я… - он встретился с этим ошалевшим взглядом и понял, что такие подробности весьма неуместны. - Дин… да какая охота сутки длится? Мы, возможно, только до вечера тут у дерева просидим. Винчестер-старший молчал, надув губы и отведя взгляд. Его поза говорила за него: «Сам знаю». Но от этого не легче. - Ты хоть что-то в своей жизни помимо него видишь? – как бы сквозь спросила та, наблюдая выход из домика. - Не начинай, - Дин дернул плечом. - Не успеешь, - констатировала та. Дин молчал: «Знаю». - Схлопочешь. Он тебя на порог не пустит. - Пустит, - обидчиво отозвался зеленоглазый. Мелоди со смеющимся взглядом повернулась на него. А Винчестер лишь больше нахохлился, состроя задумчивое лицо. Прошло около получаса как Лилия пропала в этом отнюдь не большом деревянном домике. Старшего это бесило, он никак не мог угомониться. Хотелось действовать, невозможно было сидеть на месте, еще осознавая какая, откровенно говоря, лапочка ждет его дома. Такой расклад, на самом деле, очень даже Дина устраивал. Он такой весь из себя принц, да что там..король! Самец и главный альфа. Будто вокруг него сотни всяких сучек вьются, но он не пальцем деланный, выбрал себе самую-самую. Да такую, что нужно ее во дворце от всяких….от всяких прятать. А Дин, бесстрашный и волевой, сейчас на настоящей войне. И бережет себя, только чтобы крошку не заставлять горевать. От своих мыслей он искренне и от души рассмеялся. Мелоди, конечно, взглянула на него как на дурочка, но делиться он с ней этим не стал. Все-таки, что-то всегда лучше оставлять при себе… Тут раздались какие-то звуки, и ребятам стало понятно, что девушка, наконец, покидает это место. Выглядела она растерянной и озадаченной, что-то явно там произошло, но выдавать себя пока что было еще рано. Она немедленно удалилась, торопясь, шурша высокой травой, даже не смотря под ноги. Что было не совсем безопасно, ведь начинало темнеть – мало ли какая дрянь тут ползает… - Может, сходим и проверим еще раз это место? Вдруг мы что-то упустили в прошлый раз, - с явным волнением, предложила рыжая. Дин лишь кивнул в знак согласия, и, дождавшись, пока девушка отойдет на приличное расстояние, оба двинулись в сторону домика. Лилия поспешно забегает домой, захлопывая за собой не особо прочную дверь. На глазах стоят слезы, во взгляде смятение и неверие. А дело было в том, что в том странном пугающем домике, которого она все детство обходила стороной, оказалась фотография с ее давно погибшей матерью. На небольшом снимке была расположена целая компания людей, а у одной из женщин на шее кулон, такой же, как у нее, и на руках ребенок. Маленький сверточек. И от этого осознания в горле ком. Она всю жизнь прожила с приемными родителями, убежденная, что никогда ничего о биологических не узнает. А тут такое. В дверь раздался стук. Девушка неосознанно дернулась, вытирая покатившуюся слезу. Кого могло так поздно принести? Ее ненастоящие родители на отдыхе в Испании, и в гости она никого не ждала. Однако, посмотрев на себя в зеркало и убедившись, что все не так плохо, она все же поспешила открыть. На пороге оказалась какая-то женщина лет 40. У нее были густые каштановые волосы, карие глаза и ясная улыбка с еле заметными ямочками. - Здравствуйте, я могу вам как-то помочь? - Здравствуй, ты Лилия, верно? – вместо ответа спросила незнакомка. - Верно, а вы..? – нахмурилась та. - Меня зовут Кристалл, я.. знакомая твоей матери. - Я всех маминых подруг знаю, - нервно улыбнулась девушка, так и не пропустив незваную гостью за порог. - Не Элис, - раздраженно сказала Кристалл, - А твоей настоящей матери – Паулин. Глаза Лилии округлились, небесного цвета радужки уставились прямо на эту загадочную женщину, что говорила совершенно ненормальные вещи, по ее мнению. - Откуда вы…? – нервничая, девушка стала крепче сжимать ручку двери. - Во-первых, давай на «ты», - вновь улыбнулась та, - А, во-вторых, может впустишь меня, и тогда я все тебе объясню? Звучало не особо безопасно, но любопытство взяло верх над студенткой, и она шире открыла дверь перед Кристалл, чуть отступая с порога. - Почему я должна вам верить? – сложив руки на груди, поинтересовалась она. - Твой кулон, - женщина бросила взгляд на шею Лилии, - Это…ваша семейная ценность, передаваемая по наследству, и, если захочешь, я расскажу тебе все. Но ты должна мне довериться. Девушка, находившееся в полном смятении, не могла сказать ни слова против, потому что такая загадочность не давала ей покоя. Что же такое хранит ее настоящее родство, раз все это казалось таким тайным, необычным, словно..неестественным. Ей хотелось все это знать, до жути хотелось. Поэтому, смотря испуганными глазками, она еле заметно кивнула, давая свое согласие на доверие. Внутри, конечно, она еще сомневалась, но все уже было сделано. Дин как сумасшедший давил на педаль газа, торопясь выехать наконец из этой лесной глуши на городское шоссе, дабы быстрее добраться к дому Лилии. То, что они с Мелоди узнали, просто что-то невообразимое. Точнее, невообразимое сумасшествие. Скорее всего, вся семья Лилии были оборотнями – еналдушами. И в крови девушки текут их гены, однако, чтобы стать монстром, нужно активировать заклятие – убить родственника. Это, по мнению Мелоди, и хочет сделать тот койот, потому что он точно как-то связан с семьей Лилии. Кажется, что это глупо, верно? Зачем убивать родственника, если ты уже умеешь обращаться? И на это рыжеволосая нашла ответ, точнее нашел Бобби. То есть они позвонили Бобби и выяснили, что так, убив свою последнюю родственницу, койот станет альфой, значит будет сильнее и могущественнее, сможет создать собственную стаю. Похоже, что сразу после рождения Лилии, всю ее семью истребил охотник, предположительно. Тогда, за незнанием, девочку отдали в детский дом, после чего ее в скором времени удочерили. Но, похоже, один из той стаи все же выжил, и теперь решил закончить дело того охотника… - Но я не понимаю, зачем надо было столько ждать? – гоня, спрашивает Дин. - То есть? – отвлекшись от своих мыслей, Мелоди не сразу поняла, о чем он. - Почему было не найти и не убить ее младенцем? К чему этот цирк с домиком? – интересовался тот. - Не знаю, может… Может этот койот только сейчас нашел ее? - Почему же не убил в ту ночь, в лесу? - Тогда ее спас ее друг…. Хотя, ты прав, что-то тут не сходится. - Постой, чего?! – Лилия выпучила на незнакомку свои большие глаза, - Оборотни, монстры…существуют? - Да, и ты одна из них, - спокойно ответила Кристалл. - Это бред. Ты ненормальная. - Называй меня кем хочешь, но факт остается фактом. - И ты моя… - Я твоя тетя, Лилия, - тут женщина сделала паузу, - Точнее, Розалин, так тебя назвала твоя настоящая мать. Девушка смотрела на собеседницу с приоткрытым ртом секунд 10, после чего тяжело выдохнула, медленно опускаясь на диван. - Тот волк в лесу. Сегодня, - она подняла голову на свою тетю, - Это была ты. - Вообще-то, правильнее будет сказать койот, но да. Это была я, - она змеючи улыбнулась. - Но зачем ты убила Эрика? – с наступающими слезами, выдавила Лилия. - Он бы помешал нам, - говоря это мягко, как масло по хлебу, Кристалл присела к своей племяннице, - Если бы твои фальшивые родители были здесь, мне бы пришлось и от них избавиться, - пожала плечами та. Девушка вздрогнула, отводя испуганный взгляд. - Что ты от меня хочешь? – прошептала она. - Я… Но договорить ей не дали, выбив дверь, в комнату врывается один из тех представителей компании, что заявились к ней после смерти друга. В руках у него ружье, и теперь все это действительно смахивает на боевик и фэнтези. - Отойди от нее, - говорит он грубым, властным голосом. Но Кристалл не сдвигается с места, смотря на помешавшего им холодным невозмутимым взглядом. - Я что не ясно выразился?! – чуть ли не рычал парень, - Встала, - и сняв предохранитель, - Живо. Лилия испуганно покосилась на сидящую рядом, явно не понимая ничего из того, что тут происходит. Женщина опустила взгляд, но все же послушалась и встала с места, отходя в сторону от племянницы. Зеленоглазый следил за ней прицелом. Его движения были четкими, уверенными, правильными на все 100. Прямо как в кино. Было ощущение, что это не просто его работа, хобби или призвание – это то, для чего он был создан. - Мелоди, - позвал подругу тот, - Уводи ее. Зашла рыжеволосая, вмиг оказываясь рядом с испуганной до смерти девушкой. Она собралась уже уводить ту, как мягких голос остановил ее: - Очень не советую. Но Мелоди лишь мельком взглянула на эту волчицу в человеческом обличии, помогая девушке подняться, и уводя ее к выходу. Винчестер не отвел ни взгляда, ни прицела, поглощая оборотня яростным взглядом. - Розалин, - позвала непонятно кого, Кристалл. Но Лилия обернулась, давая той возможность продолжить. - Я обещаю тебе, что мы еще встретимся. Но девушка ей никак не ответила, видимо, не очень желавшая такой встречи. Когда за ними закрылась дверь, Дин решил, что долго выжидать не будет. В пистолете серебро, это все, что нужно. - На твоем месте, я бы этого не делала, - пригрозила кареглазая. - Да что ты, - ухмыльнулся в своей манере Дин, - Вот напугала. Ситуация ясна как день. Перед глазами только черное и белое, и Винчестер не смеет больше колебаться. Исполняя то, зачем он сюда пришел, в голове пусто. Кто если не они будут спасать других, помогать тем, кто не в силах бороться с этим злом? Верно, поэтому, делая то, что делает, Дин считает, что поступает правильно. Шансов у твари не было, и явно оборотень осознавала это, пусть и петушилась, показушничила. Все они так делают, в большинстве своем, не понимая, с кем связались. Победа за добром, опять. Значит, сегодня можно будет спать спокойно. - Что он с ней сделает? – слезно спрашивает Лилия. Мелоди увела ее к Импале, и сейчас они стояли под плотным покровом ночи, ожидая непонятно чего. Рыжая повернулась к бедной девушке, когда та обратилась к ней, но найти слов она не смогла. В общем-то это было и не нужно, ведь как раз в этот момент по всей улице раздался гул от одинокого выстрела. Студентка чуть дернулась, опустив вниз грустные глаза. По щеке пробежалась одинокая слезинка, которую та сразу смахнула. Не то чтобы эта внезапно появившееся в ее жизнь женщина много для нее значила…Просто, видимо, она очень сентиментальна. В конце концов, не каждый день кого-то убивают в твоем доме. Чуть позже к ним подошел и Дин, мрачный, но не озабоченный. - Я.. – неуверенно начал он, покосившись на юную девушку, - Сжег тело. Мелоди кивнула. - А вот с полом надо будет поработать немного, - пытаясь шутить, продолжал он. - Лилия, ты можешь сейчас поехать к кому-нибудь из друзей? – обратилась к застывшей девушке рыжеволосая, - Мы все подчистим, чтобы тебе не пришлось этого видеть, а утром вернешься домой, и даже ничего о сегодняшнем не вспомнишь. Она ласково смотрела в ее небесные глаза, аккуратно поглаживая подрагивающие плечики. Смотря на такие картины, старшему Винчестеру всегда становится грустно, ведь такого никто не заслуживает. Сможет она это забыть, как же. Скорее ей каждую ночь в ближайшем месяце будут сниться кошмары… На предложение Мэл Лилия лишь отрешенно кивнула, сев на заднее сиденье машины, куда ей указала рыжая. - А сколько времени? – вдруг спохватился Дин, пялясь на наручные часы, - Вот черт… Он сразу видимо поник, в глазах показалась настоящая обида. Не успел. Ему еще ехать несколько часов, если вырвется прямо сейчас – приедет только рано утром. Черт, черт, черт. - Поезжай, - уверенно сказала Мелоди. - Что? - Отвези девушку в безопасное место и езжай к своему любимому, - мягко улыбнувшись, повторила та. - Да нет, я тебя тут не брошу с этим… - Дин, все в порядке, не в первый раз я пол от крови чистить буду, - заглядывая высоко в глаза друга, продолжала та, - А ты лучше отправляйся сейчас, хоть приедешь к его пробуждению, раз не смог приехать к его времени сна. - Мелоди, я так не могу…Все равно я уже опоздал, даже не позвонил ему, он будет ужасно зол, - тут Дин решил проверить телефон. Как он и думал – три пропущенных от Сэма. Мда уж, плохи его дела. - Дин, я повторять больше не буду. Она залезла в карман его куртки, достав оттуда ключи. После впихнула их прямо в руку Винчестера: - Езжай, исправляй свои косяки, - со смешком сказала рыжая. Дин с огромной благодарностью посмотрел на подругу. Конечно, ему не хотелось ее тут оставлять с грязной работой, но ещё больше ему хотелось поскорее попасть в объятия своего единственного любимого мальчика. Обнявшись с Мэл, он сел на свое привычное место в «Детке», вставляя ключ зажигания. В голове уже виднелся яркий, четкий план: отвезти девушку к друзьям, а потом сорваться к Сэмми, вымаливать прощение за свой проступок. Сэм недовольно поморщился, лежа в кровати, - его разбудил настойчивый звонок в дверь. Разлепив еле-еле веки, он бросил взгляд на часы. 6:30. Желание прибить того, кто разбудил его в такую рань, усилилось раза в два. С трудом передвигая ногами, Винчестер вышел из спальни все под тот же раздражающий звон. - Да иду я! Иду… Он открывает дверь с самым что ни на есть сонным и недовольным видом. На пороге Дин. С букетом цветов. С букетом чертовых желтых хризантем. Сэм секунды две смотрит на всю эту картину, не имея возможности заставить свои мозги обрабатывать информацию. На лице старшего широкая провинившиеся улыбка, а на лице его брата все то же недовольство. Честно? Дин – последний, кого он ожидал сейчас увидеть. Этот козел мало того, что не приехал как обещал, так еще вчера ни разу не перезвонил. Сэма это ужасно задело, у него был такой насыщенный день, ему так хотелось поделиться этим с самым дорогим человеком, а он просто напросто не брал трубку. Младший звонил и утром, и в обед, и несколько раз вечером. Стал волноваться ни на шутку за этого идиота. А он тут как тут, не запылился. И Сэмми злится, он бы и вмазал с удовольствием по этому наглючему лицу, если бы не бессилие от недавнего пробуждения. - Доброе утро, солнышко, - все с той же улыбкой поприветствовал Дин. Его чудо выглядело сейчас просто бесподобно – весь такой сонный и помятый, лохматый и пушистый, как кроличий хвостик. На нем была белая футболка, светлые штаны, да он был словно ангел! И даже через чур хмурое выражение лица не портило его изящество. Старшему так и хотелось повалить нагло прям на пороге свое сокровище да зацеловать до потери сознания. Конечно, делать всерьез он бы так не стал. По нескольким причинам: пусть Сэмми еще та нежнятина, но сучестью его никто не обделил, даже наоборот. Поэтому ему гарантированы пихания, отговорки, всяческие отпирания, и даже, возможно, настоящие оскорбления! Да и как-то неуместно сейчас было бы это делать. Тем более на пороге. Поэтому, быстро выкинув из головы с секунду промелькнувшую мысль, он решил, что исполнит свой план позже. - Ты опоздал, - все, что сказал обиженный Сэм, проходя обратно в дом. Что ж, ну хоть дверь перед носом не закрыл – уже успех. - Да, прости за это, - поспешил Дин за братом, - Но я сорвался к тебе, как только смог. Остановились оба на кухне, Сэм, чтобы попить воды, Дин, чтобы ластиться к Сэму. Ну и цветы надо бы в вазу поставить. Младший развернулся на того, смотря своим осуждающим взглядом. Тогда Дин подошел к мелкому ближе, протягивая милый букет. - Честно-честно. Сэм бросил взгляд сначала на букет, потом снова поднял его на брата. И сделав небольшую паузу, все же принял такой подарок в знак прощения. Однако сделал это с самым недовольным видом в мире – будто одолжение сделал. Но Дину и этого было достаточно, букет не полетел в помойку, значит, у него есть все шансы быть прощенным и даже не отправленным спать на диван в ближайшую неделю. Младший со своим привычным заумным видом стал набирать в небольшую вазу воды, дабы поставить туда такой неожиданный букетик. Дин тем временем незаметно удалился, чтобы снять верхнюю одежду. И пока брат его не видел, Сэмми позволил себе разойтись в блаженной улыбке, пока аккуратно расправлял нежные лепесточки. Такой яркий желтый цвет радовал глаз, ассоциируясь только с чем-то светлым и жизнерадостным. И старший вправду не промахнулся, выбрав именно эти цветы. И почти сразу Сэм осекся, убирая улыбку. Он что девчонка какая-то, чтобы ему цветы дарить? Нет, так дело не пойдет. Не собирается он быть какой-то принцессой в башне в ожидании своего принца-спасителя. Не нужен Сэму таковой. Он и сам себя спасти может, если потребуется. Про себя он уже ни на шутку разозлился, воспринимая такой жест «Прости меня», как нечто: «Да, я заявился, когда мне вздумается, да, я знаю, что ты меня все равно простишь, да, я самый крутой, а ты моя подстилка, не имеющая права возражать». И, на удивление, у младшего Винчестера впервые подобные мысли. И это тоже бесит. И, кажется, желтый уже не ассоциируется с чем-то жизнерадостным…. Заплутавшись в своих мыслях, он даже не услышал, как Дин вернулся в комнату. Понял Сэм это только тогда, когда его бедра обвили заграбастые ручонки, а к спине прижалось жаркое тело. Он тяжело недовольно выдохнул, пока брат уже кутался носом в его нерасчесанных волосах. - Я еще не простил тебя… - М? Правда, что ли? – чуть отстранившись, улыбнулся Дин, - А хочешь знать, что я успел понять за эти 10 минут, пока я дома? Сэм открыл рот, чтобы что-то сказать, но так и не смог ничего дельного выдать, желая услышать брата. - Ты поменял постельное белье. Еще твои волосы пахнут твоим любимым шампунем – самым дорогим. Одежда на тебе тоже чистая, Сэмми. - Пф, это называется «гигиена», Дин. Надеюсь, не открыл тебе Америку, - съязвил младший. - Ты ждал меня, - в самое ухо шептал тот, - Ждал с определенными намерениями. Старший Винчестер сильнее стал прижиматься всем телом к телу брата, вжимая того в столешницу. Сэмми неловко замолчал, краснея на глазах и весь вспыхивая от ужасного открытия. - Это бред… - Даю сотню баксов, что и бельишко у тебя новёхонькое, - продолжал Дин, - И там все очень-очень чисто, как и надо… Младший не смог стерпеть таких откровенных и пошлых подкатов, со свистом втягивая воздух, уже чуть ли не с ногами забрался на свою опору. Дин был близко – очень близко, Сэм буквально чувствовал его окрепшую ширинку на своей заднице. - Не дари мне больше цветов.. – вдруг выпалил он. - Они тебе не понравились? – искренне удивился старший. - Я не девчонка, чтобы.. - Кто сказал, что цветы можно дарить только девчонкам? – возмущаясь, перебил тот. - Я не.. Просто не дари мне их больше, - на отрез сказал Сэм. - Вот и буду. Захочу и буду. - Ну и придурок. - Сучка. Старший не стал упускать возможности и начал аккуратно спускаться губами от уха к шее, оставляя неторопливые поцелуи. Сэм, сам того не понимая, подставлял под эти нежные касания шею, хоть и оставался зажатым, как бы не при делах. Но когда Дин оставляет свою метку на гладкой коже, младший не сдерживается и почти протестующе стонет: - Диин.. Винчестер-старший одним резким движением переворачивает к себе лицом в миг растерявшегося братца, сразу же приникая к розовым сладким губам. Сэмми жмурится, мычит, такой напор возмущает, но нереально заводит. И тут же Дин отрывается, стягивая с желанного тела футболку, тут же прилипая обратно. А младший больше не противится, сам прижимает к себе лицо брата, чувственно целуя пухлые губы. Последний хватает парня за бедра и тянет за собой. Хорошей опорой показался обеденный стол, на который Дин вскоре и уложил свою драгоценность. Поспешно расцеловывая личико младшего, он торопится, снимает рубашку, отбрасывая ее куда-то вправо. И еле-еле оторвавшись от голодного поцелуя, буквально, срывает и с себя мешающую футболку. Сэмми раскосым взглядом поглощает весь этот великий облик, сглатывая накопившуюся слюну. Старший хищно набрасывается на шею нижнего, не жалея, слюняво всасывая и по-звериному кусая. И у младшего, кажется, пробегают по всему телу мурашки, пока сам он путается в недлинных волосах брата. Но тут в голове Сэма что-то щелкнуло, и он недовольно нахмурился, отталкивая брата. Дин ничего не понял, когда младший вдруг заставил его отстраниться, поднимаясь со своего места. Он хмуро взглянул на братишку, но, в знак протеста, поставил на стол руки по обе стороны от него, дабы тот не сбежал. - Нет! Так не пойдет, - вдруг начал запыхавшийся Сэмми, - Ты приходишь черт знает во сколько и черт знает как. И тут же думаешь, что тебе все дозволено? Младший развозмущался, смотря на брата сверху вниз. Но Дин даже ухом не повел, продолжая тесно прижиматься тело к телу, и, глядя глаза в глаза, не выдал ни одной эмоции. - Закончил? – спокойно спросил он. Тут же Дин с силой толкает брата в грудь, заставляя лечь обратно на жесткую поверхность. Младший не успевает ничего понять, как с него тут же начинают стягивать всю нижнюю одежду прямо с бельем. - Дин! – Сэм смотрит на верхнего опешившим взглядом, широко раскрывая, наконец, проснувшееся глаза. Но брат лишь откидывает в сторону вещички младшего, широко разводя перед собой длиннющие стройные ноги. Взирает всего Сэма, сам пугаясь своей одержимости, но жадный взгляд без его воли уже вылизал и расцеловал, и даже вытрахал молодое упругое тело. И встречаясь так со взглядом нижнего, Дин совершенно меняется в лице – все черты будто твердеют, взгляд с властью смотрит в удивленные зеленые радужки, пока сильные руки продолжают удерживать ноги так, как нужно было ему. - Понимаешь ли, Сэмми… - отвечая его широко открытым в удивлении глазкам. Теня слово за словом, Дин не отрывает взгляда от младшего, но уверенно и четко начинает расстегивать ремень собственных джинс. - В том то и дело, что мне все позволено. Так было, есть и будет, - хрипит до невозможности сексуальный голос. И Сэм может убежать – его никто не держит. Но он не делает этого. Он как самая послушная в мире женушка все еще покорно лежит с широко раздвинутыми бедрами, открывая перед братом все-все свои сокровенные местечки, остается в том положении, в котором его оставил Дин… - Ты можешь брыкаться, не соглашаться…сучиться! – продолжал уже полностью обнаженный старший, - Но это не изменит главного… Он ласково подхватывает братишку под колени, теня на себя, чуть ближе к краю. И Сэмми шумно выдыхает, тут же с силой вцепляясь пальцами в дерево. Дин с пошлой и довольной улыбкой смотрит на это снизошедшее до него чудо, не спеша заканчивать свою мысль. Он быстро скользит взглядом вниз, одной рукой хватая братишку за бедро, а второй направляясь прямо к узкой дырочке. На самом деле, интересно, сколько раз Винчестер-старший побывал внутри этого шикарного парнишки? Да уж, не мало, но его совершенный братик остается совершенным везде. Даже там. Указательный палец, дразня, обводит вокруг тугое колечко мышц, заставляя нижнего сбивать дыхание и желать большего. Намного большего. Дин облизывает свой палец, хорошенько смачивая его слюной, видя, как младший с упоением впитывает его своим мутным взглядом. Старший Винчестер вновь подставляет палец, чуть надавливает, потом отстраняется. И так по кругу, пока не замечает, как влажное от его слюны отверстие начинает само сжиматься и разжиматься. Будто оно начало дышать вместе с Сэмми, так отчаянно братик хотел его внутрь. Но старший же не садист… Он начинает проталкивать свой палец в теплое нутро, которое с удовольствием для него раскрывается, одновременно с этим, сильно его обхватывая. Недолго подвигав пальцем туда-сюда и послушав учащенное дыхание совсем потерянного младшего, Дин вытаскивает его, тут же подставляя к жаркому отверстию свой каменный до невозможности ствол. Сэм с удивлением стонет, когда чувствует горячую головку, страшно упирающуюся в его незащищенную дырочку. Брат же его толком не разработал, он не сможет слету принять его всего! Младшенький забеспокоился, засуетился, пока Дин стал водить стволом прямо сжатому отверстию, размазывая свою естественную смазку. Смазка! Точно! У них же даже нет смазки! Вот тут Сэмми не выдержал, со страхом в глазах, сжал руку брата, чтобы тот обратил на него внимание. Но было поздно. Дин с силой надавил на его несчастную дырочку, заставляя раскрыться под свой ужасный размер. Сэм высоко запрокинул голову, громко заскулив. Но подождав несколько секунд, понял, что ему совершенно не больно. Старший вошел лишь головкой, давая любимому привыкнуть – посжиматься вокруг полученной плоти. Младший встречается со смеющимся взглядом верхнего, смущаясь до невозможности, понимая, что ему и не нужна, оказывается, хорошая растяжка… Дин начинает протискиваться в братишку дальше кроткими сильными толчками. Младший под ним скулит после каждого такого болезненно сладкого толчка, жмурится, сжимая пальцами все тот же край стола. - Я твоя главная… - и сильный толчок. - Влажная… - еще один. - Фантазия. И тут Дин врывается на весь остаток – ударяется полными яйцами по ягодицам младшего. Последний громко протяжно стонет, его мысли обволакивает осознание, что Дин внутри. Дин и его шикарный член просто невыносимо хорошо его растягивают, заставляя забыть собственное имя. - Поэтому.. – Дин проводит пальцами по напряженному торсу, пока еще не двигаясь, - Мне можно все, детка. Ласковыми движениями он проходит вверх по груди брата, обводит ключицу, шею, и останавливается, когда сжимает пальцами щеки младшего, поворачивая его лицо к себе. Грубо? Да, возможно, но он слишком возбужден, чтобы об этом думать. - Я знаю, что ты всегда меня хочешь, - грубо шепчет Дин, чуть склоняясь вниз – к Сэмми. - Знаю, что всегда раздвинешь для меня ноги. Сэм шумно выдыхает. Он обеими руками обхватил схватившую его руку старшего. - А сегодня я узнал, что ты всегда для меня готов. Всегда податлив и приоткрыт. В глазах верхнего нескрываемая власть и сила, которой Сэм не может не подчиниться. Дин совсем немного выходит, тут же толкаясь обратно. Из младшего вырывается громкий скулящий стон. - Всё еще хочешь сбежать? – с самодовольной улыбкой припоминает старший. Вопрос был вовсе не риторический, так что Дин так и не отпускал Сэма, выжидающе смотря тому в блестящие глаза. Когда до того доходит, что, чтобы получить желанное трение, ему нужно ответить, начинает активно мотать головой вправо-влево. Второй рукой старший одобряюще ерошит мягкие волосы, наконец, выпуская моську младшего из своей сильной хватки. И даже не успев отстраниться, снизу сразу слышится трогательное поскуливание: - Диин… Произнесенное вслух имя ударяет молнией в мозг. Этот умоляющий просящий голосок никого не оставит равнодушным. Вдобавок еще и эти прелестные глазки, вечно на мокром месте. Дину не хочется мучить такую лапочку, ведь его мальчик еще и такой послушный – стоит его похвалить. Старший хватает обеими руками сильные бедра, и удерживая так свою главную зависимость, начинает неспеша двигаться. Сначала просто разрабатывает нежную дырочку, дабы не принести любимому дискомфорта. Двигается плавно и аккуратно, выходя даже меньше, чем наполовину. И Сэмми под ним загнанно дышит, сжимает пальцами край стола, а его рот все время приоткрыт. Манящие сосочки стоят по стойке «смирно», также, как и истекающий смазкой член. - Пожалуйста, Дин.. быстрее, - прерывисто шепчет младший. Тот расходится в животном оскале, смотря на Сэмми сверху вниз, ускоряет движения бедер. С неким хрипением начинает с силой вбиваться в изгибающееся ему навстречу тело. Каменный член уверенно скользит внутри, обволакиваемый нежными стеночками. С каждым толчком у нижнего вырывается высокий стон, а вместе с ним в этом божественном ритме начинает, кажется, двигаться и стол. Ножки ходят туда-сюда, чуть скрипя по гладкому полу. Но ни Сэм, ни Дин не замечают этого, ведь их окружают звуки куда более интересные. Старший, схватившись мертвой хваткой за широко раздвинутые ноги братишки, двигает его всего навстречу своим движениям, усиляя и натиск, и темп. Из его горла как по накатанной вырываются рычащие нотки, а на лице нескрываемое удовольствие от ощущения полученной власти и подчинения. Находиться внутри этого мальчишки не просто восхитительно – это неописуемо. Когда ты всеми фибрами души так отчаянно хочешь одного единственного, а он с радостью тебе отдается…Чувствуешь себя чертовым Богом. И это застывшее на лице младшего блаженство и обожание заставляют хотеть еще больше. Войти по самое не хочу, вырывать из легких стоны все громче и громче. Чтобы никогда не смел забыть, подсадить его на себя, как на сигареты. Или хуже – наркотики. Или еще хуже… Что может быть хуже? А, его любовь, точно. - Боже мой, Дин! – вырывает из пучины бешенных мыслей стон. Кажется, он нашел правильный угол. Теперь толкаясь в одном направлении, Дин ловит каждую эмоцию своего ненаглядного. Впихивается с ужасной мощью, глубоко толкаясь по самые яйца. А Сэмми под ним не просто накрывает, его уже буквально уносит. Все тело дрожит, когда брат вновь и вновь проезжается гладкой головкой по чувствительному комочку. И ощущения сногсшибательные, а разрядка неминуемо приближается с каждым подобным толчком. Младший изгибается еще сильнее, и на твердой поверхности это делать даже больно, но какая, черт возьми, разница? Дин чувствует, что братишке осталось недолго, поэтому начинает врываться в него все быстрее и грубее. К собственному члену младший даже не прикасается, ведь прекрасно знает правила игры. Такой брат его ахуеть как заводит, пусть он вряд ли ему в этом признается. Грубым с ним Дин бывает очень редко. И то, это даже грубостью не назовешь, скорее власть и первенство. И Сэм хочет, чтобы так было всегда. Хочет, чтобы им рулили, чтобы Дин рулил им. Властвовал, доминировал, брал когда и где захочет. И чтобы даже вякнуть не давал, а просто имел. Младшему даже страшно стало от таких мыслей в своей голове, потому что он, вроде как, наоборот всегда пытался сбежать от власти и контроля, а тут в его больной голове зародилось такое. Нет, это все Дин виноват. Он и его восхитительный член, который так восхитительно его натягивает, разрабатывает, ебет и чуть ли не убивает. Потому что это слишком хорошо…Слишком хорошо. Рот застывает после протяжного горлового стона. Глаза широко открыты и смотрят перед собой. Сэмми всего трясет, а брат и не думает прекращать двигаться. Это похоже на пытку. Но она быстро заканчивается, ведь младший кончает. Кончает феерично прямо на себя, расчерчивая тонкой белесой струей собственные живот и грудь. Дин не ждет и секунды, сразу выходит, смотря на братишку, что находился будто в прострации. - Вставай-ка, - он шлепает свою няшу по заду, - Хочу, чтобы ты отсосал мне. Сэмми ничего не понимает, вместе с тем не осознавая, когда внутри него стало так пусто? Но хриплый голос брата разносится четко и правильно. И еле вставая со своего места, младший также еле-еле сдвигает вместе подрагивающие бедра. Перед ним стоит Дин – шикарный, красивый, мускулистый, надрачивающий свой эрегированный ствол. Он смотрит на Сэма (в смысле, Дин смотрит) ожидающим, нетерпящим взглядом своих удивительно ярко зеленых глаз. Вот только прямо сейчас они чуть темнее, чем обычно, и Сэм понимают почему. Он подходит к брату ближе, тут же чувственно целуя пошлые губы, сталкиваясь языками и зубами, кусает нижнюю, руками гладя широкие плечи. Дин даже отрывается от своего занятия, перемещая руки на талию младшего, сильно сжимая в руках приятно гладкое тело. Только оторвавшись от жаркого поцелуя, Сэмми сразу двигается чуть ниже, хватая солоноватую кожу на шее брата. Ставит свою метку, желая показать, кому его Дин принадлежит, потом сползает еще ниже, обводя языком ключицу, ведет так вниз по груди, оставляя за собой влажный след. Уже сидит перед братом на коленях, пока целует крепкий пресс и низ живота старшего. Из последнего вырывается хриплый стон, заставляя Сэма самодовольно улыбнуться, взглянув брату прямо в глаза. Присев в коленях чуть ниже, он наблюдает истекающий смазкой манящий член. Какой же он у него большой и красивый, младший никогда не устанет это повторять. Он не может утверждать, что видел много членов за свою жизнь, но этот точно лучший во всем чертовом мире. Хватая твердый ствол рукой, Сэм сразу погружает головку в рот, не терпя, начинает жадно посасывать, слизывая капельку смазки. Язычком дразнит самую дырочку, тут же обводя по кругу и нервно сглатывая. Дин решил себе ни в чем не отказывать, и откинув назад тяжелую голову, запустил руку в обожаемые волосы, чуть сжимая у самых корней. Из младшего вырывается мычание, когда брат направляет его насадиться глубже, упрямо давя ладошкой по затылку. И Сэм даже не против. Он заглатывает больше, чем половину, пару секунд удерживает так член в самом горле, а после выпускает, унимая отдышку. Почти сразу меняет тактику, теперь начиная сосать по-настоящему – не отрывается вовсе, старается все время сокращать горло, сглатывая слюну, что постоянно выделяет его рот. Двигает головой туда-сюда, слушая невероятные тихие постанывания сверху. - Вот так малыш, да… - не сдерживается Дин, - Покажи-ка, на что ты способен… И это звучит как вызов, потому что Сэм знает, что способен на все сразу. Уж довести брата до точки кипения он точно сможет, даже сам Бог его не остановит. Про отдых и перерыв младший забывает вовсе, лижет и сосет любимый член как обезумевший. Выпускает его изо рта, чтобы надрачивать, пока будет лизать переполненные яйца. И Дин над ним стонет еще громче, уже, кажется, не в силах себя сдерживать. Настолько, что двигает бедрами навстречу движениям брата, желая заполучить еще больше. Сэмми ухмыляется, прежде чем вновь заглотнуть до конца напряженный член. Его губы до пошлости красные, глазки мутные, а все лицо в смазке и слюне, что, опустив на него свой взгляд, Дин чуть не кончил. Теперь он с крайним вниманием наблюдал за всем этим действом, чувствуя, как скручивает низ живота. Как же его братишка был хорош, ох, как он старается, как сильно хочет доставить ему максимум удовольствия. И эти сладкие мысли вызывают у старшего чуть ли не нежную улыбку, пока рука стала ласково поглаживать каштановую макушку. И прямо в этот момент младшенький поднимает на него свои невинные глазки, успевая словить эту прикрытую нежность. Он, обводя губами, вынимает изо рта член, начиная деловито его надрачивать одной рукой. - Тебе нравится? – игриво стреляя своими большими глазищами, щебечет это порочное чудо. - Меньше слов, больше дела, - отводит глаза старший. - Диин, ну скажи, пожалуйста, скажи, - хнычет, как ребенок. Винчестер опускает на братишку внимательный взгляд, сдаваясь его незаменимому виду: - Хорошо, Сэмми. Да, мне нравится. Мне так чертовски нравится, что я хочу, чтобы ты немедленно вернул свой блядский рот обратно на мой изнывающий член. Младший прикусывает нижнюю губку и улыбается, да так, что любая порноактриса позавидует такой бессовестной улыбке. И по озвученной просьбе, Сэмми вновь вбирает в себя весь член, начиная сосать также усердно и до неправильности старательно. Он чувствует, что брат напрягается, значит ему осталось совсем немного, поэтому младший водит языком, не выпуская изо рта, сокращает горло, сглатывает, ускоряет движения головы и сосет, сосет, сосет. Как же бесстыдно он это делает, будто это его профессия по специальности – сосать шикарные члены. - Так, любимый, - кряхтит Дин, держась из последних сил, - Я почти, не выпускай его…хочу кончить тебе в рот. Хочу, чтобы ты все принял. Сэмми и не вздумает спорить, он сделает, все, о чем брат его попросит. И если он говорит не выпускать, он насадится глубже. Если сказал принять все, он примет все до капли. Почти сразу Дин хватает его за волосы грубее, останавливает движения, удерживая так, сильно натянутым, пока не сливает прямо в сокращающееся горло всю свою мощную дозу спермы. Младший, как самая послушная женушка, глотает все, не выпуская изо рта чуть обмякший член. Дин над ним громко и протяжно стонет, закончив эякулировать, уже нежно гладит по волосам свое солнце. Сэмми выпускает изо рта ствол, что с легкостью из него выскальзывает, хорошо смоченный его же слюной. А старший Винчестер не может им налюбоваться, ласково проводя пальцами по острым чертам лица. Краем глаза он замечает, что у его братишки член с интересом приподнялся, готовый на новые подвиги. - Тебе мало, - констатирует Дин. Сэм смотрит на него, не понимая, продолжая сидеть на коленях. - Сам вижу, что тебе мало, - повторяет тот, - Такой сучке всегда будет недостаточно. Младший смотрит на него уже чуть провинившимся взглядом. Но, по его мнению, было ожидаемо, что он возбудится по новой, пока будет ублажать своего любимого старшего брата. Ведь это занятие, уж извините, слишком горячее. - Хорошо, что у тебя есть я, - ласково улыбается Дин. И Сэм с ним согласен. Он собирается вновь припасть к чуть опавшему члену, но брат его останавливает. - Давай в спальню, - мягко говорит тот, - Не зря же ты постельное белье менял. Винчестер-младший вторит улыбке брата, беспрекословно подчиняясь такому предложению. Кивает кратко головой, заставляя челочку смешно дергаться. Дин смотрит на него с неожиданными нежностью и любовью, не сдерживая пошлого комментария: - Какая же ты шлюшка, Сэмми, - говорит с счастливой улыбкой. - Для тебя буду, кем захочешь, - хрипит севшим голосом тот. Уже в следующий момент Сэмми лежит на животе, уткнутый головой в подушку, пока его ноги согнуты в коленях, поясница прогнута, а сексуальная аппетитная попка выставлена на показ всем своим естеством. Дин стоит на коленях позади, широко разводя руками упругие половинки, вновь открывая для себя своего сладкого мальчика. От белья пахнет свежестью и химией, а нижний не может уже дождаться, пока брат вновь окажется в нем. Он поворачивает голову назад как может, чтобы старший увидел его довольный оскал, чтобы знал, насколько же ему это нравится. И Дин видит. Видит его всего как на ладони, полностью раскрепощенного и готового. Ненасытного. И вдруг его волной накрывает это сильнейшее чувство. Но не похоти, а бесконечной любви. Сам от себя такого не ожидая в подобный момент, старший нагибается к брату, целуя того в шею, потом спускается к лопаткам – проводит грубой ладошкой навстречу выгнутой спине. Сэмми шумно выдыхает, тает от таких прикосновений, вместе с тем распаляясь еще больше. Недавний оргазм забыт как неважный сон, пока его дырочка отчаянно пульсирует в ожидании. Дин и не собирался медлить, пристраиваясь к своей совершенной сучечке, направляя уже вновь каменный ствол прямо к приоткрытому отверстию. Младшенький принимает его просто отлично, его нежные горячие стеночки туго обхватывают головку, а позже и весь ствол, которой старший Винчестер постепенно в него погружает. Оба удовлетворенно стонут, когда Дин входит до конца. Последний не спешит двигаться, гладя поясницу и сжимая упругую попку. Сэмми под ним что-то громко скулит, только откровеннее подставляясь, взвинчивая бедра вверх для полного удобства. Старший кидает на всего брата одобряющий взгляд, на пробу толкаясь. Тут же из нижнего вырывается стон, который требует о продолжении. Тогда Дин послушно выходит наполовину, сразу вгоняя член обратно. Постепенно он начинает ускоряться, подстраивая движения бедер под один темп, слушая как его мальчик скулит под ним как сучка во время течки. Скулит при каждом толчке, всем своим видом говоря о том, как же ему нравится, когда его вот так имеют в задницу. И внутри у старшего все скручивает жгучим от такой распущенности брата. Толчки становятся все увереннее и быстрее, его собственные бедра уже стукаются о ягодицы нижнего, пока яйца также ритмично шлепают где-то следом. И эти звуки могут довести до ручки, ведь ушам невыносимо сладко слышать это подтверждение их горячего акта. Также, как и длинные бесстыдные стоны, что младший даже не пытается сдерживать. Или хрипение старшего, который с диким наслаждением следит как толстый член покидает и вновь заполняет широко раскрытую дырочку. Как его длиннющий ствол натягивает братишку до упора, заставляя того впиваться пальцами и сминать простынь. И под ним младший выглядит настолько идеально, будто они снимаются в далеко не дешевой порнухе. Да уж, при таком раскладе у его Сэмми было бы миллионы поклонников, если не больше. - Дииии…. – сладко тянет его малыш, - Дин, я…люблю тебя… И он как почувствовал, что старший думает о чем-то подобном, решил напомнить, что ему такое вовсе не нужно. Что ему нужен только его Дин. Последний чуть притормаживает движения, ложится на братика сверху и жарко шепчет в самое ухо: - Я люблю тебя. И вновь сильно толкается в самую глубь. - Чувствуешь? Дин начинает размеренно двигаться короткими толчками, почти не покидая жаркое лоно. Сэмми активно кивает. Его рот наполнен слюной, поэтому подушка под щекой мокрая. Уголки его глаз тоже мокрые, потому что он не может скрывать своего счастья. Потому что то, что происходит – воистину прекрасно. Дин целует того в висок, плавно переходя на шею и оставляя где-то там несколько своих властных меток. Все время он продолжает активно двигать бедрами, заставляя братишку под собой задыхаться. - Сколько тебе еще нужно, Сэмми? – хрипит брат над ухом. - Немного… - Мне тоже. Рука старшего брата плавно спускается на животик нижнего, а позже хватает истекающий смазкой член. - Сделаешь это вместе со мной, любимый? – улыбаясь, шепчет он. И Сэмми вновь мягко кивает, чувствуя, как ладошка начинает скользить на его члене вверх-вниз, отчего он сильнее стал сжимать ткань в своих руках. Дин двигал рукой в такт толчкам, подводя так их обоих к финальной точке. Потребовалось совсем немного ведь оба были слишком возбуждены, поэтому, почти сразу младшего стало пробивать на сильную дрожь. Он стал стонать громче, выгибаясь сильнее, прикусил нижнюю губу, готовый вот-вот кончить. Дин это почувствовал, сделал всего несколько ритмичных вбиваний в своего ненаглядного, и стал кончать внутрь, прямо вместе с Сэмми. Пары секунд потребовалось, чтобы прийти в себя, и сейчас мальчики жарко целовались, не в силах отлипнуть друг от друга. - Я в душ, - вдруг выдал Дин, прежде чмокнуть ласково братишку в острый носик. Аккуратно выйдя из совсем обессиленного младшего, поспешил скрыться в соседней комнате. Сэм тяжело выдохнул. Под ним было мокро, внутри тоже было мокро. А еще жарко. Но ему это безумно нравилось. Чувствовал он себя как после километрового забега. И это офигенное чувство вымотанности, перемешивающееся с чувством полного удовлетворения. Из головы будто вылетело, что Дин повел себя как придурок и не приехал вовремя как обещал. Ну, точнее Дин из его мозгов это вытрахал. Как и всю сучность на ближайшую неделю. Давно Сэм так хорошо и правильно себя не чувствовал. Наверно, стоит почаще брата из себя выводить, чтобы он вот такое выдавал… Скоро Дин вышел из душа, а перед глазами все та же восхитительная картина: его малыш лежит ничком на их кровати, так еще и сверкает своей заезженной им же дырочкой, даже не додумавшись прикрыться. - Сэмми, ты не подумай, что я против, но такой откровенный вид никак не может оставить меня равнодушным, - ложась рядом с мокрым полотенцем на бедрах, ластился он. - А то я тебе гарантирую третий подход… Сэм сначала не понял, а потом взглянул на пошлый вид брата и понял. Он уставши приподнялся, переворачиваясь и накрываясь одеялом. - Кто сказал, что я буду против… - пробубнил себе под нос тот, пряча улыбку. - Вы только гляяньте, - протянул старший, - Кто-то и правда соскучился. Он потянулся к лицу младшего чмокнув сладкие губки. Потом вывернулся из полотенца, забираясь к братишке под одеяло. - Постой, что это? – вмиг стал серьезным Сэм. Он стал стягивать с бедра старшего одеяло, когда тот с непониманием на него уставился. - Я про третий подход, вообще-то, пошутил… - Да нет же, - младший спустил только край одеяла. На боку старшего, ближе к спине, как полосой была прочерчена глубокая царапина. Сразу рядом с ней был ужасно большой фиолетовый синяк, и от увиденного младшего, кажется, бросило в жар. - Какой ужас! – чуть ли не завопил он. - Успокойся, - не понял такой реакции Дин, - Всего лишь производственная рана. Но увидев, что Сэмми никак не может успокоиться, добавил: - На охоте без этого никак, сам знаешь.. - Кто тебя так? – поднял на брата щенячьи глазки Сэм. - Не кто, а что, - хохотнул старший. Но младшему было не до смеха. - Ну был этот…торчал в полу огромный деревянный рубец. Дом-то старый был, это понятное дело. Меня этот волчища как повалил, да я вот и зацепился малеха. - Малеха? – выпучил глаза Сэмми, - Да тут же царапище! - Не преувеличивай, - махнул рукой старший. - Обработал? - Да. - Болит? - Нет. - Может, я тебе ее перевяжу? – все донимал младший. - Господи, Сэм! – Дин закатил глаза. - Ладно-ладно, все. Отстал. Сэмми, надув обиженно губки, лег к брату на грудь, обнимая того и прижимаясь плотнее. Тут Дин чуть остыл и ему стало даже как-то стыдно. Вот всегда брат так делает! Сучит он, а виноват Дин. - А ты что правда так за меня волнуешься? – уже с улыбкой спрашивал старший. - Конечно волнуюсь, - уверенно заявил тот. На какое-то время в его голове даже промелькнула мысль, что нельзя Дина одного на охоту пускать. А без нее он не сможет…значит, придется ехать с ним. Сэм аккуратно провел пальцами по этой царапине, будто ожидая, что под его касаниями она сама засосется. - Знаешь, болит, - вдруг выдал Дин, - Поцелуешь, чтобы не болело? Младший поднял на брата радостное личико: - А ты хочешь? - Хочу. Сэм тут же спустился к этой, так называемой, ране, нежно целуя синяк, а потом оставил маленькую дорожку вдоль глубокой царапины. Оторвавшись от дела, он с закушенной губкой и счастливыми искорками в глазах уставился на брата. Тот лишь шире улыбнулся такому наивному ребячеству. В конце концов, он вспомнил, как в детстве сам «лечил» так некоторые ушибы Сэма. Делал так постоянно. В первый раз – от большой неконтролируемой любви и, чтобы успокоить неостановимый плач. В следующие разы – по просьбе самого маленького Сэма. По его же словам: «Правда помогает». Старший Винчестер не был уверен, что они действительно помогали, но брат отчаянно каждый раз просил Дина поцеловать, чтобы быстрее прошло. Утверждал, что так ему меньше больно. И разве мог он ему отказать? Кончено, нет. И целовал, каждый раз задумчиво, ласково, уже сам веря в то, что лечит очередной синяк. И так бы продолжалось долго, если бы не отец, которой, увидев это однажды, сказал: «Он уже большой! Может, ты ему и попу подтирать будешь?». Дин лишь осекся, принимая молча такой упрек, как всегда. А вот шестилетний Сэмми закатил настоящий скандал. После еще долго дулся и обижался на отца. И просил тайком так «залечивать» Дина свои болячки. И Дин залечивал. И вот сейчас, видимо, пришло, наконец, время Сэма «залечивать» болячки брата. Выполнив свою миссию, младший вновь вернулся в теплые родные объятия. Дин с преогромным удовольствием прижал к себе любимого, кутаясь носом в неизменно шикарных волосах, вдыхая давно знакомый запах шампуня. И так в обоюдных ласках оба растворились, как сахарок в горячем и свежем чае. - Пусть, в следующий раз это будут ромашки.