Лесной замок.

Давным-давно, когда правил еще славный король Артур, по графству Чешир кобрами расползались слухи о неком рыцарском замке, что находился чрез непроходимый лес от легендарного Камелота. Король, говорили как-то служанки, там свой был, да такой, что его войска второе по силе превосходили рыцарей Круглого стола. А вот откуда слухи ползли, никто и знать не знал. Да верили же в этот вздор простые люди, а вот сам Артур отрицал до нельзя и рыцарям своим верить запрещал, а по какой причине – понятия и сам Мерлин не имел. И черт с ними, с этими понятиями, ведь даже в царствах Морфея встречал наш король и замок тот, и поклясться он мог, что принцесса там была красы неописуемой, но влюблен он в другую был, и мысли не допускал о том, что можно туда отправиться. Не должны, говорили приближенные, короли этаким смехотворным байкам верить, да и рыцарей своих в этом убеждать. Разбегутся, мол, еще от правителя сумасшедшего, а без войск Камелот – как рыба без воды, лесные твари без добычи. Но не о том сказка, дорогой мой читатель, сказывается, ведь не о великом правителе повествую я тебе, а о рыцаре его благоверном, которого в мифах ты не встречал ранее, да потому, что исчез он в лесах тех, и не заговаривал о нем до пор сих люд простой. И ты, друг мой, пообещай, что если и полюбишь этот чуждый для нрава других поступок героя нашего, то запри свою любовь в ларец золотой и припрячь куда подальше, а потом детям своим подари, счастливыми их сделаешь. Имя героя нашего, может быть, и необычным для рыцарей Камелота тебе покажется, так как не того оно происхождения, да и французская фамилия довести, милый читатель, может до усмешки нервной. Но не о том толкую я, ибо отродясь бриттом коренным был друг твой новый, как и ближние его. Может, и не справедливо это будет, но как в рыцари Круглого стола Штефан попал – не скажу тебе я. Сама я не раз вопросом задавалась о том, как сын простых бриттов, чья фамилия на вкус – как мед пчел диких, на должность такую выбрался. Но и место его в войсках самого короля жизни его родных не украшало, и жили они с детьми тремя в обычной для тех времен бедности, за проживание да пищу с пойлом налог платили, хоть никто в королевстве от этого освобожден и не был. Но и за такую жизнь благодарило Господа семейство Леви, ни на что не жаловалось, больно привычно было. А о Штефане скажу лишь, что смышлен он был и душой добр, но дотошность принадлежащая и завела его в чащу темную, а там и судьба его сложилась дальнейшая. *** Казалось бы, ни один из верных рыцарей величайшего короля Англии не осмелился бы от сражений сбежать, тем самым предав вождя своего, семью и родину, но именно до этого и довела треклятая пытливость одного из рыцарей верных, как только заслышал в боя время он пение в лесу волшебное. Штефан сбежал, оставив товарища своего, собрата без прикрытия, и тем самым навлек на себя участь без вести пропавшего, али же предателя мерзкого. Но повернулась ли к нему удача после поступка этого, решишь ты сам, мой друг, после того как прочтешь сказ мой простой. И шел он с трепетом в сердце своем долго на клич этот. И вздрогнул всем телом могучим, когда пение чудесное утихать стало, а солнце уж пряталось за горизонт, будто бы унося песнь за собой. И как бы хотел храбрый Штефан погнаться за зовом тем уходящим, да встал он смирно, двинуться с места не мог, как только увидел ту деву красоты сказочной, какую встречал король его в Морфея царстве. А дева эта дочерью короля того была, что правил за лесом этим непроходимым. Слышал наш герой о ней. Слышал и о тех мужах, что, заслушавшись пеньем ее чудным и уйдя за ней, оставляли в несчастье жен и детей своих. Говорили в народе, что с рассвета до темноты бродит эта девица по лесу, все тропы как никто другой знает. Молвили, что ведает она, где нужные травы для ворожбы сыскать, вот только пропадали в лесу девушки глупые, что желали всем сердцем помощи у нее попросить, да те самые травы забрать, любимых приголубить. Знал Штефан со слов людских, что краса ее не сравнится ни с чьей, но не воображал ее такой, какой предстала она пред ним. Волосы, что по пояс, золотом чистым отливали. А глаза… Карие-карие. Нос и щеки веснушками усыпаны, будто бы само Солнце ее поцеловало. Худенькая, словно кукла, сделанная самым искусным мастером. Платьице старое, поношенное, да внимания на это никто и не обратил бы. Запястья у нее тонкие, ноги длинные. Вот только бродит по лесу она босиком, а на ножках ее – ни царапинки. Но как только завидела она рыцаря нашего, вскрикнула и пуганой ланью помчалась прочь. Глаза ее слезами наполнились, а бежала она - что есть мочи. С того времени, как увидел ее, Штефан и не двинулся. Но, очнувшись ото сна будто бы, помчался за ней. - Розмари, постойте! – кричал он вслед ей, выбиваясь из сил последних, но не получал ответа. Вдалеке слышался волчий вой. *** Быстро сказка сказывается, да нескоро дело делается. Девица чрез пару кратких минут остановилась и, в темноту бескрайнюю вглядываясь, назад попятилась и вздрагивала слега от холода то ли, от страха. - Розмари? Что, - Штефан спрашивал, еле переводя дыханье свое, - случилось? Ближе к ней подойдя, рыцарь прислушался верный. Обрывисто девушка дышала, нюнила изредка, а совсем и позже замолкла. Лес сомкнулся за спинами их, словно пара челюстей. Коли услышали они шорох в кустах, вздернула юбку молодая леди красы сказочной и действием привычным потянулась к ленте крепко перевязанной, но.. Ножа да и в помине не бывало. Со стороны девы снова послышались всхлипы, да и попятилась назад она по-новому, пока в Штефана спиною не уперлась. В кустах нервный смешок послышался. Резко из них юноша молодой «выпрыгнул» на тропу рыцаря и девицы. Скалился во все зубы он, да за спиной что-то большое прятал, не поворачиваться старался. Коли пошло дело, ан-нет, нельзя при знакомом новом волчий хвост-то свой показывать. А скалился улыбкой ослепительной, белозубой, не встретишь у человека обычного такой. А этот – и в лесу живет, а так и как домашний зверь ухожен. Каюсь я, да и молодца такого Штефан на внешность симпатичного и в Камелоте не видывал, да и при дворе. Зацепиться смог за мысль единую, молвят же, существа адские в лесу этаком водятся, каких в книгах страшных на день нынешний и не видал люд земной. А девица заулыбалась, свои расправила плечи, да и маленький сделала шаг в сторону волка, а вот Штефан-то ее за тончайшее запястье прихватить успел. - Что же, дорогая Вийона, - шипел волк треклятый при разговоре по-кошачьи, да ходил бесшумно по кругу, запрятав хвост свой, - делаем в час столь поздний в лесу? Дочь королевская вдох глубокий сделала и глазки свои закатила, неинтересно волка ей слушать, знаком ей он. С кем с малого детства водилась она, истрепали ей нервы, да бриттов до замка-то не доводила, друг ее хвостатый попытки все и скрасил, ревнивый больно. Помнится и свататься к ней ходил он, слышала я, но больно лес мил ей, а не повадки волка ночного, что у нее людей чудных крал. А зверь сейчас в нетерпении с ноги на ногу переминается, черт наново попутал, и справиться мочи нет. - Сбегаю от хвоста твоего противного, дабы любимого до дома отчего препроводить, Франсуа, - а голос у девицы преспокойный, тепло от него по телу расплывается, заговорить может и без трав этих, о которых девы-простушки болтают. Нимфа будто какая. Штефан ее притянул к себе, дакапо руками охватил и носом в девичьи косы сунулся. А по телу у него – истома сладостная. Бредит он желанием зацеловать ее, прижать и не отпускать, а ведь ничего о ней и не знает имени кроме. Уж коли и так, а думать об этом и не стал рыцарь. Воркует Розмари с волком белозубым, а Леви и слушать – не слушает. Затуманила ему сознание, того и тянет в любви ей клясться. И не справиться с истомой герою храброму, хоть вороти носом. Закрывает глаза Штефан и в сон сладкий погружается. *** В замке чудном глаза открывает он. Через рамы оконные солнечные летние лучи просачиваются, а в воздухе теплом аромат травы пряный чуется. Щурится рыцарь от света яркого, но подходит к нему дева, кою в лесу полюбил он за часов пару, садится рядом, стороной ладони тыльной по щеке его проводит и шепчет ласково имя его немецкое. - Штефан, милый Штефан.. И целует она его, и к себе прижимает, не плачет чуть от счастья неземного. А он садится, обнимает ее крепче прежнего, носом в волосы ее зарывается и шепчет в любви признанья. *** И, знаешь, милый читатель, что самое чудесное? Остался бравый рыцарь наш в замке принцессы жить, а чрез пару дней и свадьбу пышную сыграли. Признаться, и волк-Франсуа пришел, сердечно поздравил обоих, а позже с детьми им помогал. Да и в наше время живут в лесном замке потомки их. Иной раз забредет туда англичанин или турист, да и останется там с королевской дочкой прекрасной жить. А в обычные дни можно их и на улицах Честера встретить. А как их узнать? Улыбки у них красивые. Невероятно красивые.