where's my bunny?

тэхен облизывается, замечая в гостиной развалившегося на полу чонгука. сама по себе длинная, но задравшаяся кофта, открывающая вид на обтянутые черной тканью прелестные ягодицы. запредельно короткие шорты. и эта прорезь для маленького хвостика, пробуждающая в тэ только лучшие желания. гук явно успел задремать: переворачивается, сонно моргает и заинтересованно дергает смоляными ушами. он заинтересованно приподнимается и смотрит так полувопросительно, интересуясь, собирается ли ким обнимать. конечно, он собирается. опускается на корточки и валит кроля на спину, довольствуясь реакцией. гуки замирает, недоуменно хлопает глазами, но тут же расслабляется, обмякает. тэ знает, что это обозначает — абсолютное доверие. он бесцеремонно усаживается на чужие бедра, даже так ощущая, насколько они крепкие. тэхен хочет оставить на них свои следы от пальцев. удивляется из раза в раз, какие же у чона сильные ноги (настоящий кроль) вкупе с такой талией. еще больше поражает то, что тот не умеет этим пользоваться. в какой-то степени тэ даже рад: ему бы не хотелось припугивать поклонниц и поклонников этого малыша. — ну, привет, гуки. — тэ запускает пятерню в чужие волосы, чуть сжимая их. знает, что чонгук от такого кайфует — у того и правда глаза от наслаждения тут же закатываются. — привет. ты сегодня раньше всех. юнги-хен ушел в магазин, представляешь? соджу, сигареты — это сегодня его доля. — чонгук прикрывает глаза и прикусывает нижнюю губу, о чем-то напряженно размышляя. — я думал, намджун будет раньше всех, но он, видимо, решил подобрать сокджина по дороге. надеюсь, ты не против побыть тут со мной немного, а? — тэхен все-таки слезает с гука, не желая дразнить самого себя. он не любит испытывать свое терпение, а с чоном его и так много не накапливается. — нет, мне с тобой хорошо, тэтэ. — кроль снова переворачивается на живот и укладывает голову на руки, с интересом наблюдая за другом. тот, кажется, выглядит еще горячее чем обычно: растрепанные волосы, придерживаемые банданой, расстегнутая чуть ли не наполовину рубашка и его любимые широкие штаны. чонгук практически скулит от желания прикоснуться к обнаженным участкам кожи, расправиться с оставшимися пуговицами… — рад это слышать. ты же знаешь, что я принес тебе банановое молоко, ребенок? — тэ нехотя поднимается и выходит в коридор, находя взглядом свою сумку и выуживая из нее несколько бутылочек. он чувствует себя тринадцатилеткой, пытающейся ухаживать за понравившимся мальчиком, но каждый раз, когда видит довольную улыбку, ему становится так плевать. — не устаю повторять, что ты просто лучший… не успевает чон продолжить, как открывается входная дверь, и в проеме вырисовывается силуэт хоби. он здоровается с ребятами и практически на ходу стягивает с себя ботинки, оказываясь в глубине квартиры. тэхен чуть-чуть, самую капельку раздражается. он любит хосока, но тот сейчас буквально обломал ему поцелуй в щеку от лучшего на свете мальчика с родинкой под нижней губой. зато гуки радуется вон как: уши торчком, уже на ногах стоит, хена своего обнимает. — я поставлю молоко в холодильник. — бормочет ким и под чужое мычание покидает гостиную. хоби в их компании — самый частый обломщик по его скромному мнению. каждый раз когда тэ на грани того, чтобы подхватить кроля под задницу или задрать его футболку, обязательно, как по закону жанра, заявляется хосок. вернувшись, он замечает, что чонгуки, его мальчик, сидит между чужих разведенных ног и довольно урчит на легкий массаж плеч, прикрыв глаза. ах, ну да, два танцора, одна боль, один язык тела и далее по списку. тэ натягивает языком щеку и разворачивается к прихожей. и вовремя — юнги появляется на пороге. — бери пакеты, че встал? — вместо приветствия кидает мин, спокойно разуваясь на месте и протягивая тару тэхену. он не кидается обнимать чонгука, здоровается просто и плюхается рядом, сообщая всем, что после такой прогулки ему нужен получасовой отдых. все-таки ким любит его больше чем хоби. не проходит и десяти минут как все в сборе. у каждого даже есть свое место в небольшой гостиной: чимин обычно занимает место на полу возле дивана вместе с хоби, сокджин с джуном оккупируют сам старенький диван, теснясь на нем вместе с хозяином квартиры, а тэ сидит в кресле, расставив ноги — между них усаживается чонгук, откинув голову. — сегодня юнги-хен разошелся. — возбужденно сообщает всем гук, обводя взглядом восемь бутылок соджу и кучи контейнеров, притащенных сокджином. он сам пьет едва ли не меньше всех остальных, все время старается балансировать, чуть перебрать и все — спокойной ночи, малыши. — ага, желает нам всем алкогольной интоксикации… сначала хоть съешьте что-то, чтоб не блевать с пустым желудком. — ворчит джин, но все равно улыбается, предвкушая. вот уж кто пьет от души, несмотря на все свои причитания, и, что удивительно, никогда не ловит вертолеты. они и правда немного едят, обсуждая университет, новую приставку хосока, предстоящий танцевальный курс и даже новую влюбленность чимина. на последнем юнги чуть морщится, остальные только пожимают плечами — обычно тот впадает в розовые сопли на неделю, а потом разочаровывается. спустя какой-то чертов час тэхен уже наблюдает, как хосок целует гука, усадив себе на колени. скользит руками по его пояснице, прижимает к себе ближе и совсем не спешит отстраняться. охуенная игра, ничего не скажешь. тэ непроизвольно сжимает руки в кулаки и отводит взгляд. чонгук выглядит так уязвимо, так нежно и так неправильно. хосок — не его место, не те руки, не те губы. его ушки подрагивают, когда от отсаживается обратно на свое место, смущенно улыбаясь всем остальным. на щеках румянец, губы припухли, пальцы растерянно перебирают край кофты. тэхен заставляет себя смотреть на него, испытывая боль вперемешку с наслаждением. они на таких тусовках целуются реже остальных: из всей кучи карт им редко выпадают одинаковые, а в правде или действии тэ слишком ссыт подговаривать кого-то на загадывание желания с поцелуем гука. ким сам успел поцеловать троих и по нескольку раз — намджун, чимин и юнги. с намджуном все всегда выходит как-то неловко, они сталкиваются губами, никогда не углубляют поцелуй и со стороны выглядят скорее нелепо нежели возбуждающе. с чимином все иначе. тот всегда с радостью седлает тэ, кладет ладонь ему на затылок и притягивает к себе, глубоко целуя. иногда даже кусается, оттягивает губу, потирается. сокджин даже как-то буркает, что у него от этой парочки встает. тэхен всегда дает ему то, что тот хочет, не замечая, как чонгук отводит влажные глаза, делает сразу несколько глотков соджу и затихает на ближайшие десять минут, прижав уши к голове. что самое интересное — в поцелуях с юнги все вообще не так, как тэ представлялось в первый раз. хен практически всегда доминирует, сжимает пальцами его подбородок, но поцелуй не растягивает, отстраняется поспешно и иногда даже губы вытирает. если бы тэ попросили выбрать, с кем видеть чонгука хуже всего, то он бы, бесспорно, выбрал юнги. с гуком он доминирует буквально всегда. чон не садится к нему на колени, они даже не касаются друг друга практически, но каждый чертов раз кролик скулит, стонет и тянется за чужими губами, когда мин собирается отстраниться. тэхену даже кажется, что тело мальчика мелко дрожит, маленький хвостик дергается. он залпом опустошает стакан и еле сдерживает себя. ему просто жизненно необходимо забрать отсюда гука, закрыть в комнате и преподать парочку уроков. нельзя расстраивать того, кто покупает тебе банановое молоко и дрочит на твои селфи из общего чата. тэхен надрывно смеется, обращая на себя внимание друзей. он только отмахивается, делает глоток прямо из бутылки и расфокусированно смотрит на оказавшегося прямо перед его лицом чонгука. — что-то случилось, тэтэ? — в глазах плещется беспокойство, уши прижаты к макушке. ребенок с искусанными губами и голыми коленками. — ничего, гуки. просто перепил. — ким даже не пытается натянуто улыбнуться, чужой взгляд поймать не пытается. чонгук так любит, когда тэхен на него смотрит. чон тычется носом в чужую щеку, не понимая, как ему исправить ситуацию, если тэ ничего не объясняет. он растерянно смотрит на остальных, но те только пожимают плечами, а после и вовсе перемещаются на кухню, оставляя их наедине. окей, это даже к лучшему. — выпрашиваешь у меня ласку, наглец? — тэ усмехается и все-таки запускает ладонь в чужие волосы, аккуратно пропуская пряди сквозь пальцы. от них пахнет клубничным шампунем. — расскажи мне. я же вижу, что что-то не так. если ты больше не хочешь играть, то… то сказал бы нам, мы ведь и фильм посмотреть можем, и в приставку поиграть, и придумать что-то другое. — кролик доверчиво забирается на колени парня, шумно дышит в шею и прикрывает глаза. тэхен уже, кажется, пахнет банановым молоком. — все в порядке. просто ты, гуки, провоцируешь меня. невозможно смотреть на тебя с другими, особенно с юнги. ты такой податливый сразу, сам желаешь к нему прижаться, идешь на контакт. с другими такого нет. — тэ обнимает чонгука за талию, оглаживает бедро и даже немного улыбается, замечая, как у чона пробегают мурашки. тот сглатывает, вбирая воздух сквозь сжатые челюсти. тэхен ревнует? все его существо — человеческое и животное — желает слиться с этим парнем воедино, а он… он смеет не замечать. — но видел ли ты, как я веду себя с тобой? и видел ли ты себя со стороны? ты ко мне практически не притрагиваешься, целуешь глубоко — это максимум., а я весь дрожу, растекаюсь перед тобой и боюсь коснуться даже. ты так менялся каждый раз, когда целовал меня, словно и не было никогда тактильного тэтэ. моего тэтэ. чонгук и сам не понимает, какое чувство больше всего наполняет его сейчас. он злится, не понимает и вместе с тем сходит с ума от осознания того, что, кажется, небезразличен своему человеку. — прости меня, малыш. я… я и правда никогда не думал об этом. я все время тянусь к тебе, но в то же время боюсь переступить грань. — тэхен поднимает на чона взгляд и злость того мгновенно не то что стихает, она просто исчезает. обычно смелый, инициативный ким выглядит сейчас совсем иначе: откровенный и уязвимый, преданно глядящий в глаза чонгуку. — давно пора переступить эту грань, ким тэхен. я… я даже пытался неуклюже соблазнять тебя, а ты смотрел обжигающе, но ничего не делал. мой тэтэ такой глупый иногда. — чонгук неосознанно потирается подбородком об руку парня и тот вздрагивает: гук, точно как кролик, метит его. тэхен знает об этом — в свое время перерыл кучу информации про этих чудесных животных. боже, до чего же мило. — я так сильно влюблен в тебя. — выдыхает тэ и обхватывает ладонями лицо чона, заглядывая ему в глаза. — ты — самое прекрасное, что со мной вообще случалось. я думал… думал, что я так очевиден, но, видимо, нет. господи, да я тебе уже литров 50 молока этого накупил. — так это были ухаживания? очень странные у вас методы, ким тэхен. — хихикает чонгук и сам целует, прижимаясь к крепкому телу и обхватывая рукой за шею. тэ обнимает гука за талию, углубляет поцелуй и с удивлением для себя обнаруживает, что тот мелко дрожит от удовольствия, тихо стонет в губы и елозит своей охуенной крепкой задницей по его паху, с пылом отвечая и свободной рукой пытаясь расстегнуть пуговицы на рубашке. — охуеть, они решили испортить ауру в моей квартире. я, конечно, рад, что спустя полгода они дошли до нормального поцелуя вне игр, но это, блядь, разврат какой-то, я у себя такого в доме не потерплю… — начинает тарахтеть юнги, вместе с остальными наблюдая за происходящим в гостиной. — заткнись и поцелуй меня уже, хен. — чимин, закатив глаза, поворачивается к мину и скрещивает руки на груди. — дважды повторять не буду. я с этого зрелища завелся и хочу, чтобы ты трахнул меня уже. ходишь сам месяцами вокруг да около, выводишь меня настолько, что я симпатии сочинять начинаю. так что даже не смей ничего про них говорить. — охуеть. — только и выдает вердикт намджун, глядя, как юнги прижимает чимина к стене. — мы такие старые, джун… может нам это, ролевые игры нужны?