Надеюсь хоть теперь то ты счастлив

— Юнгии, — Хосок вальяжно входит в дом Мина, снимая с себя чёрный пиджак и оставляя его где-то на полу позади себя, — и тебе привет, Лютик, так Юнги ласково прозвал Чона, потому что тот безумно любил эти цветы, — чего ты хочешь, — смотрит прямо в глаза чону, а тот лишь ухмыляется, припадая к губам старшего и сладко оттягивает поцелуй, — тебя, и только, — продолжает целовать, присаживаясь прямо на колени своего парня, что едва приоткрывал рот навстречу языку любимого, — какой же ты невыносимый, Чон Хосок, — с ноткой ехидности произносит Юн, уже увалив Хосока на диван, нависая над ним, — как можно быть таким, скажи? , — нагло врывается своим языком сквозь зубы, проводит им по деснам Хоупа, что только лишь успевал приоткрывать рот, сплетая языки в жарком мокром танго, — надеюсь ты хорошо подготовился, — улыбается в поцелуй Мин, оголяя десны, — можешь в этом не сомневаться, — Хосок вновь затягивает старшего в страстный поцелуй, притягивая за ворот его футболки, — идём в спальню, — не желая отрываться от сладких губ, Мин подхватывает пассива на руки, на что тот лишь обвивает Мина ногами вокруг торса, относит в спальню и откидывает на кровати, — удиви меня, — ухмыляется тот, переворачивая Чона на живот, что оттопыривает свои ягодицы, утыкаясь в промежность старшего, намекая раздеть, — папочка, поиграй со мной, — по лисьи выстанывает Хоуп, а дальше все как в тумане. Единственное, что они запомнили от жаркой ночи — как обессиленно Юнги упал на Хосока, поцеловал его в макушку головы и ласково обнял, словно маленького котёнка, заботливо потрепал по голове, — люблю тебя, Лютик, — шепчет Мин, улыбкой оголяя свои десна, приметив, как Чон уже во всю посапывает утыкаясь в его грудь, — хах, а ты не изменяешь себе, — проносится в его голове, перед тем как он отключается от реальности, уходя в царство морфея. Холодное февральское утро ударяет по телу, заставляя Чона съёжится под одеялом, выхая приятный аромат вкусных корейских блинчиков…стоп, блинчиков? , — Хосок открывает глаза и сладко потягивается под подушками, истинно по-кошачьи прогибая спинку назад и встаёт с кровати, с которой свисала белоснежная холодная простыня, натягивает белые носочки с ромашками и футболку, что пахла любовью, а точнее его любимым — Мин Юнги, и направляется точно к источнику приятного аромата, — не уж то сам Юнги готовит для меня хоттоки, — обнимает его за талию и невесомо целует за ушком, как всегда по утрам, — решил, что если ты проснёшься и не обнаружить меня рядом, то расстроишься, — Юнги аккуратно раскладывал лепешки по тарелкам, — поэтому, ко мне пришла идея порадовать тебя едой с утра, — поцеловал в щеку и подал тому тарелку, — поешь. — ты куда то уходишь? , — с набитыми щечками да ещё и с растрепанными красными волосами он выглядел особенно очаровательно, и был удивительно похож на маленькую пушистую белочку, — да.у меня много дел, я позвоню вечером, как освобожусь, — Юнги как всегда отпивал свой любимый кофе из чашки подаренной Хоупом на 5 лет отношений, кстати цветочек на которой нарисовал лично Чон, — ладно, я буду ждать, — Юнги чмокнул Чона в щёчку и ушёл из дома. Хорошенько позавтракав, Хосок сходил в душ, сделал все свои важные процедуры со своим, и без того красивым идеальным личиком, переоделся в свою одежду, что на удивление была аккуратно сложена Мином на стуле, причесался и ушёл к себе. Сегодня у него утренняя тренировка, а как известно, Хосок чертовски ненавидел куда либо опаздывать. Вечерние улицы Сеула были необыкновенно прекрасны именно сегодня. Снег тонкой ровной пеленой укладывался на асфальт, кожу обдувал приятный и мягкий ветер, что было необычно и одновременно прекрасно, на лице Хосока была такая приятная яркая улыбка, ведь он знал, что завтра у него будет самый лучший день в его жизни — его день рождения. Каждый праздник Хосок проводил вместе с Юнги. То они отправились в Италию на парочку дней, где поели прекрасной пиццы и налюбовались удивительно красивыми европейскими пейзажами, то они сидели дома за просмотром фильма с двумя чашка и какао и весело смеялись с происходящего на экране. — почему он мне не звонит?! , — Чон уже битый час проверял экран смартфон, надеясь на то, что просто пропустил вызов или хотя бы получил смс. Наконец на сотовый Хосока поступил столь желанный видеозвонок, — привет Юнги, как ты? , — Хосок устраивается по удобнее на диване, подключал камеру для видео звонка, когда замечает родные черты лица на своём экране, — я уж думал ты снова на работе уснул, — расплывается в улыбке, — а сам то как? , — юнги выглядел немного напряжённым, на что Чон просто закрыл глаза, как и всегда, — я? Прекрасно, завтра мой день рождения, ты ведь помнишь? , — Чон сверкает глазками от счастья, но кто знал, что лишь одна фраза сможет их мгновенно погасить, — да, помню, — Юнги видно нервничал, что не на шутку настораживало, — ты какой то угрюмый сегодня, Мин. предлагаю сходить завтра погулять, — радостные эмоции хосока вмиг сменяются, когда его перебивает словами, — прости, что прирываю тебя, но я не люблю тебя, Чон.больше нет, — мгновенно в груди Хосока будто разрываются сотни тысяч маленьких бомб, готовых просто уничтожить Чона прямо сейчас, руки начинают предательски дрожать, а в горле возникает тяжёлый ком, едва сдерживаемых слез, — но.как же так? Не ты ли клялся мне в любви прошлым вечером? , — Хосок искренне не может поверить в только что услышанные слова, — я соврал.прости, но мы не можем больше быть вместе, позаботься о себе, — глаза судорожно забегали по экрану, когда Юнги посмотрел на него абсолютно спокойно, будто это совершенно обычное дело, — но.я не понимаю., — — давай оставим все в прошлом, ладно? Не вижу смысла продолжать этот разговор, — Юнги завершает разговор, а Хосока тут же разрывает на части от нахлынувших эмоций, — нет.нет.НЕТ! БЛЯТЬ, НЕТ! , — бьёт кулаком в подушку, падая на неё в итоге и смачивая подступившими слезами. Мир, который Чон так бережно и трепетно создавал, находясь в отношениях с Мином в миг разрушился на тысячи, нет, на миллиарды мельчайших кусочков, что больше не подлежат восстановлению. Всё, чего так сильно боялся Хосок — потерять свой смысл жизни, свою единственную и неповторимую любовь всей своей жизни. Всё, буквально напоминало о Юнги, каждый уголок его проклятой комнаты был пропитан им, что так возненавиделась Хосоком ровно в ту же секунду, как Мин произнес это колкие слова. На утро Хоуп просыпается, открывает свои опухшие от слез глаза, закидывается антидепрессантами, и ровно в эту же секунду начинает ненавидеть всю свою жизнь. Причина? В ней больше нет Юнги. Больше нет того человека, который был ему дороже жизни, больше нет той трепетной любви и ласки, хотелось, черт, так предательски сильно хотелось прямо сейчас накинуть на себя первую пропавшую я вещь, выбежать из дома на мороз, постучать в дом того, кто больше не имеет смысла в его жизни, обнять сильно, и вы плакать всю боль, что собралась в груди, разрывало дико и безжалостно тело Хоупа на мельчайшие частицы, хотелось кричать, так громко и истошно, чтобы даже самые потрепанные жизнью, сонные зеваки на улицах раскрыли свои глаза от дневной дремы и вернулись в реальность, Хосоку хотелось прибить Юнги, до полусмерти, ведь тот клялся Чону в своей верности, клялся и бессовестно лгал ему, как последняя тварь на этой земле, как сильно и горячо он его любит, что он готов ради него сворачивать горы и достать с неба звезды, как сладко и до жути противно он обещал тому всегда любить и оберегать сердце Хоупа, что и без того потрепанное судьбой. С того момента, как Юнги сказал, что уходит, что не любит больше, жизнь Чона разделилась на до и после, те слова до сих пор вертятся в голове Хосока, каждый раз снова и снова терзая его сердце:"я не люблю тебя Чон. Больше нет.» в тот момент, Чон как будто почувствовал, что совсем скоро его жизнь навсегда потеряет краски, да и будет ли он жить дальше. Идут года, Хосок с огромнейшим трудом залечивает ту огромную пустоту, что образовалась после разрыва, но все координалльно меняется, а точнее, возвращается на круги своя, когда он в толпе случайно встречается глазами с тем, кто устроил этот ад на земле. Воспоминания мгновенно нахлынывают на Хосока, все глубже втыкая нож в его грудь, что и без того была едва способна подыматься ради завеиного глотка воздуха, что так душил его снова и снова. Антидепрессанты дали о себе знать. В какой то степени ему даже стало легче, по крайней мере, в тот момент, когда таблетка действовала, абсолютно отключая чувства, убивая, их изнутри. — Хосок.? , — Юнги не верит своим глазам. Прошло уже целых 8 чёртовых лет, за которые Юнги уже миллионы раз себя корил за тот ужасный день в своей жизни. Чон сильно изменился. Похудел, перекрасился в другой цвет, начал носить тёмные вещи, что никогда до этого не делал. Под его глазами всегда красовались мешки, придавая тому ещё более унылый и мертвый вид, а сам Чон за 8 лет никогда и не улыбался больше — Хосок, я.прости, — хотел было обнять его, подходит ближе, но получает лишь удар по лицу, — где ж ты был эти ебаные 8 лет? Нет смысла извиняться, мне похуй, — Хоуп скрывается в толпе людей и больше ни разу попадается на глаза. А Юнги терпеливо ждал. Каждый раз, каждый чертов раз, он приходил на одно и тоже место той случайной встречи, чтобы поговорить, нет, это было бы слишком паршиво, чтобы просто хоть раз увидеть образ, что рисовал я в его голове сутки напролёт и не давал покоя. — я принёс тебе лютики…твои любимые цветы, ты ведь помнишь? , — Юнги говорит неразборчиво, падает на колени, прижимая к себе эти несчастные цветы, и с отчаянием смотрит на надгробную плиту напротив, -…тебе нравились лютики… ты и сам на лютик похож был, и я-я принёс их для тебя. Слишком поздно, да? , — Юнги едва проговаривая, кладёт цветы на плиту и, — я любил тебя, мой милый лютик, — падает на надгробие, рыдая. Кладёт их аккуратно и мысленно проклинает себя за это, проклинает каждую клеточку своего тела и жутко ненавидит себя за тот ужасный поступок. — я получил твою записку.мне.правда жаль, Хосок, знаешь, с того момента, как я сказал тебе это…я не мог места себе найти…не могу поверить, что я убил тебя… Хосок, прошу, скажи мне, что это один большой дурацкий сон и всего этого нет…пожалуйста… — последнее он произносит полушепотом, зажмуривая глаза, а по его щеке стекают обжигающие слезы… Надеюсь, хоть теперь то ты счастлив.