Save or be saved

      — Редукто! — Под уверенным натиском палочки вспыхивает болезненно-неоновая синева, с оглушительной лёгкостью справляясь с напротив расположившейся каменной глыбой, что горячим пеплом в момент осыпается вниз, послушно прильнув к изящным носкам женских туфель. Джиневра рассеяно улыбается, переминается с ноги на ногу, ведомая эмоциями и радостью, попутно подмечая собственные первые успехи, пока Гарри, молча демонстрируя гордость за девушку, мягко удовлетворительно кивает, давая понять, что с заклинанием она справилась блестяще. Задорные шепотки сестёр Патил, Фреда и Джорджа тоже не остались без внимания: чужое восхищение быстро окутало робкие плечи Джинни, придавая уверенности в своих достижениях.       — Гарри, посмотри, пожалуйста! — Звонкий, спокойный и мелодичный голос раздаётся подле широкой стены Выручай-комнаты, и Герой невольно оборачивается на источник звука ровно так же, как и все остальные, услышавшие монотонную просьбу. Луна Лавгуд, плавно подрагивая изящной кистью в застывшем воздухе, легко наводила конец волшебной палочки слегка вверх, удерживая в нужном положении. Белёсо-голубые очертания травоядного животного, что резво переставляло мощные лапы по обе стороны, слегка искрились под безумными, но восхищёнными взглядами однокурсников, и те, наверняка желая повторить, изучающе глядели на Гарри, ожидая объяснений дальнейших действий. Поттер, смаргивая под натиском пристальных глаз, приподнимает уголки губ в неуверенной улыбке и тотчас вытягивает руку вперёд, демонстрируя волшебную палочку.       — Экспекто Патронум! — Синюшно-хрустальное помещение комнаты озаряет яркая вспышка, а надменный волевой олень, изысканно топчущий крепким копытом, застывает в тяжёлых голубых клубах дыма, что стремглав расходятся нежной вуалью от отблесков характерного животного.       Девушки тихо заворожённо вздыхают, юноши же удовлетворённо хмыкают, упиваясь желанием начать поскорее, словно несогласованно устраивая состязание, у кого получится повторить призыв лучше и быстрее.       — Для вызова Патронуса нужно вспомнить самые счастливые моменты своей жизни, иначе кроме вспышки света ничего не получится, — Поясняет Гарри, ловко пряча волшебную палочку в широкий рукав сатиновой рубашки, — Чары вызова Патронуса очень древние и неизвестно, когда они были изобретены, а ещё это заклинание служит защитой от Дементоров, — Поттер робко кивает в сторону Луны Лавгуд, и та, завидев чужой жест, ловко срывает собственную палочку вниз, прекращая действие заклятия. Под юрким кроликом успевают разойтись искрящиеся сгустки бирюзового дыма, растворяясь в стенах Выручай-комнаты.       — Это было довольно здорово, — Тягуче медленно растягивает Луна, и её тонкая кисть, слегка дрогнув, уверенно прячет волшебную палочку подальше от любопытных взглядов.       — Можете начинать, — Гарри даёт призыв к действию, и огромная составляющая Отряда Дамблдора занимает нужные позиции, стараясь обучиться новому заклинанию. Кто-то рьяно вспоминает лучшие моменты пройденной жизни, сосредоточенно наводя конец палочки ввысь, кто-то маячит перед глазами, неуверенный в собственной выбранной позе, кто-то уже с чувством произносит заветные слова, ожидая первых лёгких свершений. Гарри, даже не думая подавлять необузданную гордость, обходит каждого сокурсника, помогая и наставляя, уверяя в победе над самим собой; он поправляет руку Ханны Аббот, ладонью слегка надавливая на тонкий девичий локоть снизу, призывая приподнять палочку чуть выше, после объясняет Симусу о правильности произношения и ударения, обеспокоенный тем, что Финниган вновь не обойдётся без дыма и дерзкого пламени, и вдогонку прикладывает ладонь к плечу Невилла, подмечая, что тот рачительно старается и даже хвалит Лонгботтома за такое вычурное усердие.       Возможность обводить взглядом собственных подопечных предоставляла Гарри особое сладкое удовольствие. Многие действительно трудились над собой, своим произношением и правильностью движений, концы палочек пестрили где-то высоко над резным потолком, короткие ослепительно-лазурные вспышки оглушали и больно били по глазам, но это не значило ровным счётом ничего для непомерной гордыни и кристально-чистой радости Героя. Видеть сокурсников такими заинтересованными и уверенными в победе было приятно. Первые успехи не покидали плеч юных волшебников, робко маячили перед глазами взволнованными зарницами, и вскоре сдался Симус, открывая взору сокурсников изящную грациозную лисицу, что норовила юрко обвести бóльшую часть Выручай-комнаты быстрым, отточенным, размашистым шагом.       — Симус, у тебя получилось! — Восторженно отзывается Гарри, а после него глухо ударяет в ладони Невилл, будто поддерживая давнего друга. Многие из Отряда заворожённо глядят на хищницу, не в силах оторвать взгляд, но из приятного изумления выводит пропитанный отрадой, ломаный от волнения голос.       — Лиса! — Поясняет Симус, наспех оглашая следующую давно позабытую мысль, которую сумел вспомнить под давлением бушующих внутри эмоций, — Я слышал, что Патронус принимает вид какого-либо животного, соответствующего характеру вызвавшего его волшебника! — Финниган задорно присвистнул, явно утопая в заслуженном ликовании с головой. Он, распалённый под натиском воодушевления и участи быть первым среди сокурсников, ловко рассекает воздух с характерным кротким свистом, заставляя томные ярко-голубые очертания вальяжной лисицы исчезнуть, и ловит на себе ясный блеск синих глаз Гарри, довольно хмыкая в ответ и кротко кивая в знак благодарности.       Внезапные гулкие удары, что заставляют неистово трепетать под стальным покрытием неведомой силы, перенимают насторожённое внимание учеников на себя. Юноши и девушки, до этого оттачивая заклинание призыва, с интересом и лёгким недоумением окидывают гладкую поверхность добротного серебряного зеркала, пока то разбивается на мириады тонких хрупких осколков от очередного крепкого эха. Хрустальная тяжёлая люстра испуганно раскачивается в такт вибрациям, волнам и колебаниям, давая понять, что стоит отойти на безопасное расстояние. Студенты, не думая, наводят палочки вперёд, утыкаясь тупыми концами в серую песочную стену, будто желая обороняться, будучи уже наготове, и Гарри не выдерживает, срывается, делает острожные шаги навстречу, а после рассеянно смотрит в небольшую зияющую дыру, что заботливо поселилась на бетонной затхлой ограде.       — Сейчас я упрощу задачу, — Слышится звонкий, неприятно режущий слух и довольно знакомый голос. Герой слегка морщится от осознания того, что может произойти в следующие секунды, и вовремя отступает с места, пока конец чужой волшебной палочки маячит на уровне его глаз, — Бомбарда Максима, — Долорес Амбридж, взмахивая жилистой кистью, мерно, с долей издёвки диктует разрушающее заклинание и сильная стена уступчиво повинуется, распадаясь на ошмётки камней, стёкол и железа, попутно любезно подминая под себя чёрно-серой пылью резную лазурную плитку Выручай-комнаты, — Взять их, — Своенравная, колкая мегера не без улыбки отдаёт новую команду труппе юных слизеринцев, что добровольно согласились посягнуть к её стороне, и пока те, собираясь с мыслями, оживлённо разглядывают остатки крепкой стены за чужой женской спиной, восхищаясь проделанной работой, Гарри успевает обеспокоено управлять собственной командой.       — Бегите, бегите же! — С неподдельным волнением выводит ребят из густых мыслей голос Героя, и первым срывается Симус, не забыв завести руку под локоть рассеянного Невилла. Джинни, для решительности выставляя палочку вперёд, давая понять, что без боя не сдастся, сливается с толпой бегущих с мест студентов, пока более опытные Рон и Гермиона остаются позади, дабы подстраховать сокурсников в особо опасных случаях. Огромная необъятная давка учеников движется вперёд, наседает на растерянную Амбридж и огибает испуганных слизеринцев. Гарри, сталкиваясь шальным взглядом с Аргусом Филчем, минует опасность, но тут же невольно отшатывается в сторону, будто ведомый чьей-то огромной внушительной силой. Поттер неловко поддаётся, не различая, грозит ли ему что-то из ряда вон выходящее или нет, но всё же покорно заходит за первый попавшийся угол, чувствуя давление чьих-то крепких рук на воротнике собственной рубашки. Ребята врассыпную покидают Выручай-комнату под онемевший взгляд недоброжелателей: Симус торопит неповоротливого Невилла, Джинни сдержанно размахивает безвредными вспышками лёгких заклинаний, Гермиона прикрывает юную Сьюзен Боунс, за ними следом впопыхах, торопило и смело тянется Рон вместе с Фредом и Джорджем, пока Луна Лавгуд контролирует юрких сестёр Патил, не забывая отдавать команды робкому Эрни Макмиллану. Гарри понимает, что абсолютно все в безопасности, и его едкое гриффиндорское желание спасти каждого как никогда чисто и невинно ликует.       Поттер решает опомниться лишь тогда, когда собственные ноги несут его вверх по извилистой лестнице, когда грудь болезненно сжимает от адреналина и неизвестности, нехватки спасительного воздуха и резких размашистых шагов, когда он чётко осознаёт, что пальцы продолжают по-хозяйски покоиться на воротнике лёгкого сатина, утягивая за собой, будто желая спрятать среди пыльных тёмных верхних этажей. Гарри трусит повернуть голову в сторону собственного спасителя, боясь не так узнать, кто это, как увидеть одного из слизеринцев, которые покорно испытывают судьбу, выполняя каждую прихоть несносной Амбридж. Поттер жмурится, боясь приоткрыть глаза хоть на долю секунды, но после решается и застывает на месте среди очередных громоздких ступеней. Густые ресницы неуверенно подрагивают под знакомой усмешкой, взгляд то и дело торопливо окидывает шёлковую молочную рубашку, и Гарри невольно делает шаг назад, силясь в миг пуститься обратно, наспех игнорируя и чёртов адреналин, и нехватку воздуха, и размашистые шаги.       — Сбежишь, не поблагодарив? — Бесподобной колкостью замечает Драко, бьёт по больному, давит на смелость, а после мягко усмехается, опираясь изящными ладонями о балюстрады резной лестницы, так поддаваясь вперёд и задевая смешливым взглядом слабые стороны Героя, — Совсем не по-гриффиндорски, Поттер! — Юноша неосознанно плюёт жёлчью, подпирая тонкой кистью очерченную высокую скулу, — Я тебя спас, между прочим, — Парирует более спокойно, отчасти удовлетворённо, наверняка размышляя о том, как скоро Гарри обязан вернуть должок.       — Ты с ними заодно, Малфой! — Распалённый мальчишка резко бросает оправдания в ответ, поворачивается всем корпусом, встречаясь с ядовитой холодной ртутью чужих глаз, явно выжидая достойного ответа, что невольно поселит крепкую веру в недоверчивом сердце.       — Неужели? — Драко беспритворно удивляется, его брови со злобой почти касаются переносицы, и он самостоятельно подступает вперёд, вытягивая указательный палец в укоризненном жесте, — Я тебя, болвана, вытащил из рук омерзительной участи, рискуя собой же, и ты меня обвинять вздумал?       — А тебя никто не просил, сам бы справился! — Гарри огрызается, не думая, и глядит так разочарованно и яростно, что дыхание перехватывает, что кажется, будто из синевы его глаз хлынет буря недовольства и гнева, что скулы вот-вот разойдутся по швам.       — Да ни за что, Поттер, ты стоял, как вкопанный, будто Ступефаем окатили! — Юношеская пылкость не знает границ, и Драко спокойно даёт ей волю, безукоризненно обрушивая шквал железных аргументов в сторону Героя не так из собственного чувства превосходства, как желая, чтобы тот, наконец, замолчал, — И побежал ты за мной следом, не глядя, потому что я потащил, так бы первым этой ведьме попался, а исключительно ты ей и нужен, — В подтверждение своих слов Драко твёрдо кивает, чем ставит огромную жирную точку в горячей мальчишеской перепалке.       Гарри молча сглотнул, позорно принимая правдивые слова. Если бы не Малфой, чёрт знает что произошло бы: Поттер действительно стоял на месте, контролируя, чтобы из Выручай-комнаты успели выбежать абсолютно все ученики. Филч встретился с ним взглядом, да и руку протяни — в рубашку Гарри намертво бы вцепились исступлённые грубые пальцы, намереваясь как можно скорее увести за собой. Поттер вздохнул, добровольно принимая поражение, и торопливо поднялся по резной мраморной лестнице вверх, возвращаясь, а после мнимо присаживаясь на прохладную ступень поодаль от чужих лакированных туфель. Гарри мягко помассировал виски ладонями, задумчиво потёр переносицу подушечками пальцев и напоследок нахмурился, не имея ни единой мысли о том, как действовать дальше.       — Зачем полез? — Живой терпкий интерес, присущая рьяная глупость и ненавистное чувство оставаться в долгу толкали Гарри на вполне адекватные вопросы. В ответ его радостно одарили едким молчанием и робким пожатием плеч.       — Не знаю, — Честно признаётся Драко, кротко разводя тонкими кистями в недоумении, видимо, в сотый раз подряд задавая себе тот же вопрос, ответа на который так и не нашлось, — Все побежали, а ты стоишь. Пришлось спасать, — Малфой явно удачно отшутился, заверяя Гарри в правильности своих действий и успокаивая себя самого.       — Спасибо, — Поттер не успел понять собственных порывов к добродушию. Смятение, стыд и страх пришли вместе с осознанием высказанной благодарности, и он невольно вскинул испуганный взгляд вверх, но вовремя понял, что добрые слова никогда не будут поводом для ненависти и презрения.       — Ты должен, — Драко, умело скрывая вихрь тёплых эмоций, что разливались в груди и таяли под острыми лопатками, тут же последовал чужому примеру и плавно опустился на гладкую поверхность массивной ступени, занимая место поодаль от Гарри. Оба молчали. Поттер, чувствуя налитую дрожь волнения и рассеянности в самых кончиках пальцев, тут же сцепляет их в крепкий замок, стараясь унять колкий, почти болезненный озноб. Драко с лёгким интересом глядит на точёный профиль: длинные, трогательно изогнутые ресницы, сосредоточенно сведённые тёмные брови, тонкие бледно-карминные губы, глупая хрупкая оправа очков, а ещё волевой плавный подбородок и крепкая жилистая шея. Вкупе к этому торжественно присоединяется наверняка бархатная кожа, и Малфою совсем не кажется странной просьба о поцелуе. В качестве спасения, разумеется, Гарри ведь жизнью должен, а тут всего лишь какие-то касания!       — Что насчёт победного поцелуя? — Драко роняет вопрос так незамысловато и свободно, что одновременно удивляются оба. Ужас осознания прознает сердце где-то внутри, давит и распирает, окутывает едкой дымкой чёрного страха и слизеринец понимает, что невольно озвучил собственное желание, которое в голове звучало как плохая шутка. Гриффиндор всегда славился отвагой, храбростью и смелостью, а студентов, что учатся в данном ведомстве, считают мужественными, волевыми и безрассудными. Они придерживаются доблести и благородства, не боятся высказывать свою точку зрения или отстоять её. Многие из учеников обладают лидерскими способностями и часто берут инициативу в свои руки. Гарри, к слову, не был исключением, а скорее, самым ярким примером для начинающих свой путь гриффиндорцев, чтобы те знали, на кого стоит равняться. Не раздумывая и секунды, ведь доброе слово и честь всегда были выше похвалы, да и должником Герой оставаться никогда не любил, от того попросту прильнул к мягким губам требовательным поцелуем. Парень убедительно вторил подсознанию о том, что ничего плохого не случилось, что могло быть и хуже с фантазией-то Малфоя, что целоваться с юношами не так уж и мерзко. Если последний и начнёт отказываться от собственных слов, то будет поздно — Поттер доблестно отдал мелкий должок, а если нет, то пускай слизеринская язва спасает его во второй раз. Отстраняться никто не спешил: Драко, заворожённый, пребывал на месте, страшась даже вдохнуть поглубже, пока Гарри мягко скользил кончиками пальцев по застывшей от волнения груди сквозь тонкий шёлк чужой рубашки. Ладони его мерно оглаживали плавные изгибы податливого тела, вели вверх, сминали хрупкие плечи, а после резко опустились на горячие щёки, и это окончательно привело Малфоя в чувства.       — Дурень! — Отшатнувшись назад, чувствуя саднящий обжигающий пожар на тонких скулах, что наверняка разливался по нежной коже некрасивыми алеющими пятнами, Драко невольно и совсем невинно приложил ладонь к собственным губам, будто прислушиваясь к действительно приятным ощущениям. Не было страшно и омерзительно, не было приторно и сладко, было лишь чертовски волнительно и желанно, от того Малфой робко потянулся вперёд вновь, с лёгкой издёвкой перенимая тонкую оправу чужих очков в хрупкие пальцы, отводя ту в сторону, — Я ничего не понял, — Знаете, чем славился Слизерин? Притворством и умением убедительно лгать, но кого это волновало, когда мягкие губы касаются твоих собственных, вовлекая в новый, тягуче медленный, изумительный поцелуй. Гарри не чувствовал дичайшего отвращения, он даже нагло успел сравнить мальчишеские губы с губами Чжоу, что рвано находили его собственные, целуя по-женски робко и неуверенно. Драко же казался изысканным и разомлевшим, податливым и мягким, и это однозначно забирало с собой любые остатки убедительного рассудка. Желание править и подмять под себя бушевало неистовой Ниагарой в висках, сознание вторило о подчинении и принадлежности, сердце громким набатом отбивало о приятных чувствах и Поттер, не удержавшись, мягко подхватил юношу под поясницу, без труда перенимая того на собственные колени. Драко, на удивление, повиновался беспрекословно: лишь поёрзал на месте, словно желая расположиться удобнее, а после опустил обе ладони на крепкие плечи, вновь касаясь ещё влажных губ сладким поцелуем. Горячие языки неумело скользили под тонкими уздечками, переплетались между собой, ласкали чувствительное нёбо, пока, отстраняясь, Гарри напоследок не успел поддеть зубами уголок мягких податливых губ, слегка прикусывая. Томное пыльно-белёсое марево окутывало стальную радужку глаз, что отдавали всякий раз роскошным серебром, взгляды шало касались друг друга, ласкаясь между собой, пока тонкие длинные пальцы ловко юркали под молочную ткань рубашек.       — Хочу ещё, — Требовательно, но беззлобно звучит где-то над ухом. Дыхание небрежно опаляет нежную кожу, срывая стаю мурашек вперемешку с крепким ознобом, заставляя те прятаться под поясницей, разливаться тяжёлой магмой в низу живота и покорно повиноваться. Гарри вновь льнёт ближе, касается груди Драко своей, притирается вплотную к хрупкому телу, пока влажные жаркие языки вновь оплетают друг друга, неумело ведут по губам и касаются ровного ряда зубов.       Гарри не хочет думать ни о чём, хочет лишь ощущать тёплый шёлк нежной кожи под подушечками пальцев, вести вдоль тонкой линии позвоночника, иметь возможность сминать, касаться и гладить, целовать, нежничать и любить. Широкие грубые ладони ощутимо сжимают бёдра, поглаживают их внутренние стороны сквозь плотную ткань форменных брюк, задевают чувствительное место под коленями, в благодарность получая мягкий удовлетворительный вздох. Поттер касается особо приятных мест вновь, пока податливый терпеливый Драко послушно остаётся на его коленях, обвивая шею руками и подтягивая к себе ближе, напоследок размашисто ведя языком по влажным губам, отстраняясь невольно, тем самым разрывая долгожданный поцелуй. В груди мутной поволокой поселяется сбивчивое дыхание, сознание тихо и размеренно возвращается на законное место, и только тёплые ладони, словно не желая приходить в себя, одаривают тонкую талию мягкими поглаживаниями, боясь невольно прервать такое приятное марево и несмелую робость. Малфой легонько касается чужого лба своим, поддаваясь навстречу, следом скользит ниже, стыдливо утыкается кончиком носа в изгиб чужой шеи, будто желая спрятаться от возможных последствий.       — Я больше ничем не обязан? — Тихо, словно всем сердцем боясь спугнуть нависшие эмоции, интересуется болван напротив, затем ведёт подушечками пальцев вдоль тонкой линии позвоночника, слегка надавливает на нежную кожу и останавливается на пояснице, ожидая внятного ответа.       — Ну конечно, — Драко то ли пресно язвит, то ли отшучивается, и Герой одаривает его томным вздохом, слегка склоняя голову набок. Робкие губы дарят неуверенные касания к коже, сминают мягко и сладко, а после и вовсе сменяются бархатным горячим языком. Широкие влажные дорожки скользят вдоль крепкой шеи, ведут вверх, затрагивают рдеющее ухо, и Малфой аккуратно прикусывает нежную мочку, дразняще и совсем слегка оттягивая ту на себя. Гарри вновь не остаётся в долгу: запускает обе руки под шёлк чужой рубашки, оглаживает тонкие изгибы, слегка сжимает бёдра и резко ведёт вверх, кончиками пальцев мягко сминая чувствительные бусины сосков.       Воздух сгущается для обоих; он, смущённый под чувствами двух мальчишек, норовит ускользнуть, взамен даря жгучие волны желания, крупные клубы дыма в лёгких, и терпкий табун мурашек по плечам, и Драко захлёбывается этим наваждением сполна, впервые роняет протяжный низкий стон, попутно прикусывая уголок нижней губы, дабы заставить себя быть тише. Гарри тонет в настолько податливом Малфое: он и подумать никогда не мог, что тот может быть таким ласковым и очаровательным, от того вновь слегка дразнит, припадает губами к тонким косточкам ключиц, легко прикусывает хрупкое плечо и ладонями рисует очередную нежность на разомлевшем теле.       — Я видела, как Малфой уводил Гарри по этой лестнице! — Чуть дрогнувший, полный отчаяния девичий голос выбивает из колеи. Мальчишки то и дело успевают отпрянуть друг от друга, Поттер в миг подцепляет тонкую оправу очков, а Драко и вовсе срывается с места, желая пребывать на безопасном от всех расстоянии.       — Вот я этому мерзкому безмозглому Хорьку задам, если он что-то сделал с Гарри! — С ничем не перекрытой ясной злобой парирует Рональд, впопыхах следуя подле радушной подруги и вовсе не догадываясь о том, что Драко уже успел кое-что причинить беззащитному, сбитому с толку Герою, — Он же заодно с этой подлой мымрой! Грузные торопливые шаги школьных туфель безжалостно приближались с каждой долей секунды, болезненно били по вискам волнами потрясения, вселяя дикий трепет и особо опасное волнение, пока Малфой то и дело держал палочку наготове, вытягивая тонкую изящную кисть вперёд, будто желая обороняться. Разумеется, Гарри не посмеет не защитить того от друзей, но даже на гриффиндорскую честь не стоит полагаться так чисто и откровенно.       Первой завидела юношей Гермиона: глаза её бегло осматривали Драко, после Гарри, будто желая найти хотя бы одну зацепку, по которой Малфоя можно было бы законно и обоснованно окатить мерзким заклинанием за причинённый вред. За хрупкими девичьими плечами тотчас показался и Рональд, невольно задевая тяжёлые густые локоны широкой грудью. Он вовсе не был настроен настолько дружелюбно, как задумчивая Грейнджер. Наводя конец волшебной палочки так, что та резво успела мелькнуть на уровне глаз девушки, Уизли хотел было взмахнуть массивной кистью в сторону обидчика, но Гарри молниеносно среагировал, обезвреживая закадычного друга.       — Экспелеармус! — Короткая иссиня-неоновая вспышка заставила повиноваться чужую палочку и та послушно выскользнула из цепких пальцев хозяина, покорно переходя в ловкую ладонь Гарри, — Прости, Рон, иначе ты не поверишь и начнёшь кидаться проклятиями, — Поттер смерил укоризненным взглядом друзей напротив, смотря сначала на раззадоренного растерянного Уизли, а после на понимающую, но неспокойную Гермиону, и всей своей больной запуганной душой был благодарен ей за блестящий ум и неподражаемое чувство такта, — Малфой спас меня.       — Малфой.. Что? — Рон, словно пребывая в неведении, наотрез отказался верить во второсортное наглое враньё лучшего друга, — Ты каким зельем напоил его, придурок?! — Срываясь с места, взвыл Уизли, и хоть палочки у него не было, зато всегда присутствовали крепкие кулаки и неопределённая злость, которую он точно оставит на лице поганого слизеринца.       — Уизли, ты круглый дурак, но ещё больше — полный кретин, — Выдерживая паузу, будто желая распалить сильнее, Драко аккуратно и смело завёл собственную волшебную палочку под узкий рукав шёлковой рубашки, — Ваша умница Грейнджер без труда может поймать кого угодно на лжи, но я действительно спас Поттера.       — Мы сидели здесь, выжидая, пока всё затихнет, — Гарри торопливо и обеспокоено прикрывал обоих крепкой волной вранья, ведь ничего они не ждали, поддаваясь искусным чувствам и пылким касаниям, что вперемешку терялись с неумелыми мягкими поцелуями, но ведь не скажешь об этом близким людям, а то действительно сочтут за особо опасное зелье и пустят ненароком Аваду Кедавру в лоб, — Я знаю, что это странно звучит, знаю, что не поверите, но вам придётся, потому что Малфой.. Драко.. Он спас.       — Гарри, это было безрассудно, возмутительно и просто дико! — В девичьих привычках уже давно затесалась характерная черта отчитывать за всё подряд. Пока Рон недовольно зарился на ошалелого Драко, которого только что так несмело и любовно назвали по имени, Гермиона времени зря не теряла: подхватила Поттера под правый локоть, следом, мягко забирая Рона под левый, ступила прочь, уводя за собой безвольных мальчишек вниз по мраморной тяжёлой лестнице. Драко оставалось лишь проводить исчезающие спины несмелым взглядом и этого оказалось достаточно, чтобы завидеть, как Гарри робко оборачивается через плечо, одними губами шепча незамысловатую простую благодарность.       — Вляпывайся в проблемы почаще, Поттер! — Смысл слов был известен лишь им двоим, и Малфой, выждав время, пустился вниз следом, понимая, что и ему предстоит разгребать свои собственные неудачи, объясняясь перед дикой яростью Долорес Амбридж.