Фушиги

А сейчас... Сейчас в этих глазах я вижу лишь страх. Да уж, как все повернулось. - Тебя звал старейшина, – он пытается выглядеть серьезным, но глаза выдают. Я зашла в кабинет, все такой же темный и пыльный. Такое чувство, что за 6 лет ничего и не изменилось, тот же шкаф, тот же стол с книгами, тот же человек за ним. - Я позвал тебя, так как не знаю кому могу доверить это. Ты молода, но я уверен, что ты справишься, – о чем это он? Дверь открылась и в кабинет вошел мужчина с девочкой на руках, на вид ей было лет 8 синие непослушные волосы, голубые глаза смотрели с неподдельным страхом на все вокруг, было видно что она плакала. Я повернулась к старейшине, дабы потребовать объяснений, но он опередил меня. - Это новая рабыня. Мы поймали ее в лесу несколько дней назад, объясни ей все и накорми. Ты будешь ответственна за нее. Сделай так, чтобы она не создавала проблем, – новая рабыня? Я была последней кого привезли сюда. Потом все эти “заведения” по закрывали. Девочку кинули мне в ноги, да так что она упала и заревела. Бедняжка. Я бы подняла ее, но не при старейшине. - Вы можете идти. Жить она будет с тобой. - Да, старейшина-сама, - Я подошла к девочке и потянула ее за руку, желая как можно скорее свалить отсюда. Я снова живу в подвале. Мне все равно. Мне уже на многое плевать. Плевать на людей, миссии, здоровье, жизнь. Но эта девочка, не должна же она стать похожей на меня. Когда мы пришли она забилась в угол. Что бы ей такое сказать, чтобы она успокоилась? Я не сильна в этом. На ней была грязная желтая кофта, пожалуй, ей нужна другая одежда. Порывшись в своем старом шмотье я нашла теплый желтый свитер, надеюсь он будет ей как раз. Так надо как-то познакомиться с ней, да? - Здравствуй, как тебя зовут? – сказала я сев рядом с ней, она промолчала, что вполне логично для испуганного ребенка. – У меня нет имени, но многие зовут меня малая. У тебя грязная одежда, этот свитер, для тебя, - бормотала я протянув ей свитер, - Надень, а то здесь холодно, – она так ничего и не сказала, только таращилась на меня своими голубыми глазками, - я оставлю его здесь, хорошо? – я положила его рядом с девочкой, и отошла, но она так и не двинулась. Что еще я могу ей предложить? У меня у самой нет ничего, что могло понравиться ребенку. Игрушки – где я их возьму? Может она хочет есть? Старейшина сказал, что они поймали ее несколько дней назад, наверное они не кормили бедняжку. - Ты хочешь есть? – о, да, я попала. Ребенок быстро закивал головой. Видимо, она очень голодна. – Хорошо, мы пойдем, поедим, но сначала ты переоденешься, ладно? – я всегда знала, что еда это благословение, так как девочка тут же ринулась переодеваться. Мы выдвинулись в столовую. Неужели мою жизнь проигрывают по кругу? Девочка слишком уж сильно ухватилась за мою руку, видимо ее пугали остальные люди, которых, кстати, было немало, за 6 лет деревня разрослась. Ребенок еле шел, наверное, ее и правда не кормили. Быстро сварив, запасенную мною собу и порезав туда отварной свинины, я отдала это девочке. Никогда не видела, чтобы кто-то ел так быстро, умяла тарелку за минуту. Видимо она не наелась, но о большем не просила, странно. Я принесла ей добавки, когда она, наконец, выглядела сытой, мы пошли назад, она все так же вцепилась в мою руку. Я ее не виню, эти мудаки забрали ее, не кормили, да и держали наверное, в каком-то стремном месте. Конечно, то куда мы идем не лучше, но все же там буду я, так что… Она сидела на матрасе, я сидела напротив на полу. Я думала о том, что делать дальше, она думала, скорее всего о том, где она и кто я. Подумав хорошенько о том, что нужно знать ребенку я начала. - Меня привезли сюда в возрасте 3 лет как рабыню, как я и сказала имени у меня нет, так что можешь звать меня как хочешь. Эта деревня называется Кураями, здесь живут очень-очень плохие люди, они зарабатывают на убийствах, кражах, разбойничестве и вроде они завязали, но как я погляжу не очень, на рабовладельчестве. Теперь ты тоже раб. В твои базовые обязанности будет входить уборка, готовка, стирка, глажка и тд. для всех жителей деревни. Тот человек в кабинете – старейшина. Самый главный. Ему лучше не перечить, его все бояться, так что если поссоришься с ним никто за тебя не заступиться. Я не самая обычная рабыня, я живое мясо – то есть солдат. Я буду пропадать на миссиях, и не всегда смогу быть здесь с тобой. Мгхм… даже не знаю, что еще сказать… - Я Химавари, – прошептала она. Господи, я так рада, похоже она слушала, и даже имя мне свое назвала, - Ты тут живешь? - А? Ну, да, прости, но места лучше не будет, - я осмотрелась, это и вправду неподходящее место для ребенка. Стол, стул, подвальное окно, матрас, да оружие всех видов, которое, пожалуй стоит спрятать, - Конечно, еще можно спать на улице, но там еще холоднее. - Мой папа спасет меня, - настрой, конечно хороший, но что мне сказать? Он не найдет это место, если не будет точно знать его местоположение, - он Хокаге, он найдет меня, - она заплакала. Ну е-мое. Я не умею успокаивать. Я присела к ней и обняла. Она уткнулась мне в грудь и плакала навзрыд, мне оставалось, только гладить ее и говорить, что все будет хорошо. К вечеру она выбилась из сил и уснула у меня на руках. Я бы хотела помочь Химавари, но понимала, что не смогу ее вытащить. Я себя-то вытащить отсюда не могу. Ну, не то, что не могу. Могу перебить отряд, когда пойдем на задание в следующий раз и сбежать, но куда идти потом, остальные жители деревни потом найдут меня и убьют. Мне просто некуда идти, да и не зачем. Я положила Химу на матрас и накрыла одеялом. Наверное, когда она проснется, то захочет поесть, пойду, приготовлю что-нибудь. За эти годы уровень моей готовки значительно вырос. Теперь я могу не перебиваться яичницей, да омлетом. Что любят дети? Сладкое? Да, пожалуй. Приготовлю-ка я вагаси, а как основное блюдо собу со свининой, главное не сделать ее слишком острой, как обычно… Вернулась в подвальчик я уже за полночь и спать пришлось на стуле, так как на матрасе спала Хима. Неудобно, но что ж поделаешь. Утром приведя себя в надлежащий вид, я засмотрелась на девочку. Волосы совсем спутались, глаза все еще были опухшими, наверное она плакала и во сне, а на щеках две… Так, стоп, а что у нее на щеках, полоски? Это грязь? Я попыталась протереть их, но они не оттирались. Похоже это врожденное?? - Фушиги, откуда это? – сказала я и тем самым разбудила Химу, - Доброе утро, - попыталась как можно жизнерадостней произнести я. - Доброе. - Вставай, переодевайся и пойдем завтракать. Я приготовила чудесную собу и вагаси. Надеюсь ты любишь сладкое? - Да! – ого, столько радости, просто при упоминании десерта. Я запомню. Хима быстро переоделась в приготовленную мной накануне одежду и мы отправились завтракать. В столовой, слава богам, никого не было и мы смогли спокойно насладиться едой. Вот только, что дальше? Не возьму же я ее на тренировку. Может пойти показать ей деревню? Да, хорошая идея. - Хима, хочешь посмотреть деревню? - А можно? – спросила она настороженно, видимо не хотела пересекаться с другими людьми. - Да, я же с тобой. Даже если мы и встретим кого-то из жителей, они навряд ли подойдут ко мне, так что, почему бы и нет? Пока мы гуляли, она вдруг сама начала разговор. - Тебя привезли сюда, когда тебе было три? - А, да, мне только исполнилось три на тот момент. - Неужели ты ни разу не пыталась сбежать? Я сразу стала оглядываться вокруг. Надо было рассказать, что такие темы нельзя обсуждать снаружи, везде есть уши. - Хима, я не могу говорить об этом на улице, я отвечу тебе позже, хорошо? – прошептала я ей. Она кивнула в знак согласия и мы пошли дальше. Я не хотела прерывать разговор, так что спросила: - А откуда ты? Страна огня? Деревня скрытого тумана? - Я из Конохи. - Конохи? Это деревня скрытого листа что ли? Я о ней не так много слышала, она довольно далеко. - Там красиво… Мой папа… - она снова резко погрустнела. Какая же я дура? Зачем вообще спросила про то место, в которое она возможно не вернется? Боже, что спросить? Черт… - Гуляете? – Хэчиро. Помянешь черта – он тут как тут. - Старейшина звал? – Хима спряталась за мою спину - Нет. - Тогда иди куда шел. - А я именно с тобой поговорить шел. Я смотрю ты в няньки заделалась? Старейшина не думает, что ты будешь опасна для ребенка? Ты не боишься ее малышка? – обратился он к Химе. - Уходи, таких мудаков по дороге мы еще не встречали и не особо то и хотели. - Смелеешь. Когда появляется сила, появляется и гордость, да? - А я смотрю тебе жизнь надоела? Уйди с дороги, - я уже обходила его, когда он схватил меня за предплечье и прошептал: - Ты видишь, все они против тебя, твой конец предрешен. Даже с этой силой, против всех нас, ты - ничто. Хотелось плюнуть ему в лицо, но он был в чем-то прав, я уже вижу свой конец.