***
В тот вечер мы с Хаяси уже почти заканчивали тренировку, кружась в легком и неспешном вальсе. Франческо, вплотную занявшийся нашей хореографией перед одним из самых решающих конкурсов, мягко выстукивал такт танца, хлопая в ладони. Магнитофон, будь он человеком, должен был бы уже охрипнуть, работая без перерыва уже битых четыре часа. И всё было бы хорошо, если бы мой партнер не отвлекся на открывшуюся входную дверь и звонкий стук каблуков вошедшей гостьи. Окада оступился и сделал неправильный шаг, а я, уйдя в себя, даже не заметила, что он случайно подсек меня. Очнулась уже лежа на полу. — Ум-м, — тихо мычу от боли, поднимаясь. — Ши, прости дурака, не хотел, — виновато глядя на меня, протянул руку парень. — Сестрица, ты чего без предупреждения явилась? — Ты сам просил забрать тебя, болван, — в проходе стояла высокая черноволосая, как и её брат, девушка. — Заодно лишний раз убедилась, что твоя партнёрша редкая бездарность, — ехидно оскалилась она, глядя на меня. — Даже падать красиво не умеет. — И тебе привет, Юмико, — пыталась я улыбнуться этой особе, но вышло слишком натянуто. — Ты как всегда полна колкостей. — Братец, я повторюсь в сотый раз. Давай танцевать вместе, — проигнорировала брюнетка мои слова. — Зачем тебе это ничтожество? — Умолкни, ты начала перегибать палку, — шикнул на неё тот. — Не начинай этот разговор снова, знаешь, чем заканчивается. — Я ещё ничего не начинала, — продолжала она злорадствовать. — Нельзя уже и правду вслух сказать. Мы с тобой давно выбрались бы в профи, если бы ты не ждал её два с половиной года. Почему вообще ты выбрал её? Посмотри, кого она может… — Закрой рот! — уже крикнул Хаяси, закрыв меня собой, увидев, как я сжала кулаки от закипающей злости. — Почему тогда ты до сих пор не стала профессиональным танцором без меня? Почему за последние два года от тебя сбежало четырнадцать партнеров? Что же в тебе такого распрекрасного и превосходящего таланты Шиюки, что я должен тут же бросить её и стать с тобой в пару? Она самый замечательный друг и компаньон, которого мне довелось вести. Никто из нас не виноват, что она получила серьезные травмы и вынуждена была лечиться так долго, иначе мы бы давно забирали призовые места в мировых турнирах. Езжай домой сама, Юмико, я проедусь на поезде. Юмико Окада — младшая сестра Хаяси, высокая брюнетка с синими глазами и стройной фигурой. Девушка обладает невиданной красотой, что заставляет мужчин шеи сворачивать при виде неё, но противный заносчивый характер мегеры постоянно портит впечатление о ней, от чего ей тяжело долго с кем-то работать, никто просто не выдерживает такого отношения к себе. Она начала заниматься бальными танцами, глядя на брата, всегда и везде желая быть рядом с ним. Невзлюбила она меня после того, как нас поставили в пару в подростковом возрасте. Моя бабушка и их дедушка танцевали вместе долгие годы и когда их внуки столкнулись с проблемой в выборе достойного и подходящего по всем параметрам партнера, выбор стал очевидным. Юмико даже не дали шанса станцевать с братом, а всё потому что Хаяси недоставало роста. Сестра перегнала его тогда на несколько сантиметров, а соотношение роста партнеров сильно влияет на их движения. У нас же достаточно быстро получилось почувствовать друг друга, будто мы с самых малых лет плясали на паркете. Окада всегда ревновала к брату, что в конечном итоге вылилось в откровенную ненависть. Но как бы она не старалась, Хаяси всегда старается пресечь любые её попытки оскорбить или унизить меня. — Ши, прости, — положил он мне руку на плечо, когда входная дверь с грохотом закрылась. — Я не знаю, что с ней делать. — Может, она права? — шепчу, опустив голову. — Если бы не я, ты уже давно превзошел бы наш уровень. — Даже не думай об этом всерьез говорить, — приподнял он мою голову, приложив пальцы к подбородку. — Я обещал дождаться и выполнил своё слово. В жизни не променяю тебя на другую. До старости будем плясать, вот увидишь, а Франческо будет нас тренировать. Ты согласен, дружище? — Я буду старым и вредным, оно вам надо? — качал тот головой. — Прекрати напрашиваться на комплименты, — уже трепал его темные кучерявые волосы Хаяси. — Ты всего на десять лет нас старше. — Тц, от вас дождешься, — хмыкнул мужчина. — Вы даже не заметили, что на мне сегодня новая рубаха. — Ох уж эти итальянцы, — вздыхаю, слегка улыбаясь. — Превосходная рубашка, Франческо! Эти пальмы так и манят на море! Чем ближе предстоящий турнир, тем сильнее мы все нервничаем и переживаем, боясь допустить ошибку. День и без того был тяжелым и утомляющим, ведь детские каникулы вовсе не являлись отдыхом для меня, а тут ещё и Юмико настроение изрядно подпортила. На её ребячество в виде обзывания я обычно не реагирую, но когда она вспоминает мне самый неприятный эпизод в моей жизни, я начинаю кипеть от злости. Дорога домой прошла в полном погружении в собственные мысли, которые только окончательно всё испортили. Ведь бывает же так, что вроде стоит отпустить ситуацию и ты это прекрасно понимаешь, но нет, в твоей голове уже усердно обдумывается каждое кривое слово, сказанное в твой адрес, начинается выискивание и подтверждение недостатков, а потом подключаются паршивые воспоминания, добивая твоё настроение до конца. И вот ты уже не светишься от счастья и радости, а идешь по улице мрачнее тучи. Дверь я открывала тихо, чтобы не попасться на глаза бабушке. К счастью, каждый вечер среды она проводит, просматривая американский реслинг. Никогда не понимала, чем ей так нравятся полуголые мужчины, калечащие друг друга и швыряющие соперника по всему рингу. А из-за небольших проблем со слухом она добавляет звук на телевизоре больше обычного, поэтому не слышит ничего вокруг. У меня был прекрасный шанс проскользнуть в свою комнату незамеченной для продолжения самобичевания, но в тот вечер что-то нарушило мой план. Отсутствие диких воплей, что обычно доносились с экрана телевизора в это время, включенный вместо этого новостной канал, вещающий о последних событиях в стране, грохот посуды на кухне и разговор двух голосов насторожили меня не сразу. В темном коридоре, упершись спиной о стену, я стала снимать обувь. В мыслях всё так же витали неприятные слова брюнетки, от чего на глаза уже стали наворачиваться слезы. — Ты в порядке, милая? — голос бабушки раздался неожиданно, как и свет, что она включила. — Ты чего в темноте стоишь? — Она… Я… У-у, — мямлила я, уже дрожа и смахивая руками льющуюся по щекам соленую воду. — Да чего ж оно… Приходила Юмико, мы снова разругались, — с трудом выдавила я из себя более связную речь. — Опять? — удивилась старушка. — Чего ей неймется? Ши, зачем так рыдать из-за этой стервы? Знаешь же, что она просто завидует. Пора бы уже перестать её пускать на порог студии. — Знаю, — всхлипываю. — А толку… — У нас гости, кстати, — улыбнулась она. — Надеюсь, это подымет тебе настроение. — Какие гости? — Я закончил, Мисаги-сан, — из кухни, вытирая насухо руки полотенцем, вышел Аизава. — Кажется, не течет больше. — Спасибо, Шота, выручил, — кивнула бабуля. — О боги, — при виде мужчины я резко присела и закрыла зареванное лицо руками. Хватит с него пижамы. — Что стряслось? — подошел он ко мне и присел рядом на корточки, когда моя бессовестная не умеющая пользоваться телефоном родственница ушла в другую комнату. — Ничего, — мотаю головой. — Оно всё как-то одним скопом навалилось, простите. — Шиюки, взгляните на меня, пожалуйста, — не спорю, настроение действительно поднялось, особенно после того, как он назвал меня по имени. — У меня сейчас не самый лучший вид. — Не верю. — Почему это? — Подобное невозможно. Ваше лицо слишком красиво. — А? — я машинально подняла голову, открыв взору растекшуюся по щекам тушь и покрасневшие глаза. — Ну вот. — Так-то лучше, — большая мужская ладонь коснулась моей макушки и стала мягко трепать волосы. — Сейчас я схожу в магазин, принесу пива и чипсов, а потом вы расскажете мне о своих проблемах. Вы же пьете пиво? — Угу, — киваю, вытирая остатки слез. — Но это может занять много времени. — Вечер только начался, — уголок его губ слегка приподнялся, но походило это больше на ухмылку. — Ты что, его прогнала? — буквально влетела в коридор бабушка, когда входная дверь закрылась. — Нет, он сказал, что сходит в магазин. Лучше скажи мне, почему ты не предупредила о том, что Аизава-сан пришел. И с каких это пор вы зовете друг друга по имени? — У тебя телефон выключен, — пожала она плечами. — Парень не смог до тебя дозвониться, вот и наведался к нам. Удачно вышло, ведь кран давно течь стал, а твоего отца я уже столько раз просила, что не сосчитать. Шота сделал всё за несколько минут. — Ты гляди, и правда, — достала я потухший мобильник из сумки. — Кран? Ты заставила его кран чинить? — моему возмущению не было предела. — Не заставляла, а просто попросила. И чего ты так нервничаешь? — Да я на жабу-ропуху похожа! Я тебе на глаза не хотела попадаться, не то что ему. Стыд какой. — Если всё и дальше так пойдет, для него это не должно быть проблемой. Сходи лучше умойся, пока его нет. Шота вернулся через пятнадцать минут с пакетом обещанной выпивки. Бабушка согласилась немного посидеть с нами, но вскоре ушла на кухню досматривать поставленный заранее на запись реслинг. Мы же остались сидеть на диване в гостиной. Мужчина всё-таки вынудил меня рассказать, что стряслось на тренировке и уже через час с небольшим я лежала у него на ногах, словно на подушке, и делилась своими эмоциями. — Как можно так запросто разбрасываться подобными словами? — возмущенно вскидываю руку. — Да что говорить, если она вечно упрекает меня тем, что я вынуждена была оставить танцы на целый год. — Могу я спросить, почему так вышло? — мирно попивал пиво из банки брюнет. — Если коротко, то я получила серьезные травмы четыре года назад. Кость левой ноги очень долго срасталась, реабилитация была долгой и изнуряющей. Из-за этого ушло много времени на то, чтобы вернуться в форму после лечения. Пока я восстанавливалась и становилась на ноги прошло два с половиной года. Мы с Хаяси, как танцевальная пара, немного растеряли свои навыки и нам пришлось буквально начинать сначала. Юмико злится на меня за то, что её брат не стал искать новую партнершу, чтобы двигаться дальше, за то, что не стал в пару с ней, а преданно ждал меня, наплевав на всё. Я ему очень благодарна, но его сестрица каждый раз сводит меня с ума. — Мне кажется, что я получу ответ, которого жду, но всё же хочу спросить. Вас с ним связывает что-то большее, чем дружба? — спросил Аизава. — С Хаяси? О, нет-нет, кроме крепкой дружбы и танцев, ничего. Мы знакомы с младенческого возраста и относимся друг к другу больше как брат и сестра. — Тогда вам точно не стоит принимать слова этой девушки близко к сердцу, — его ладонь аккуратно легла мне на лоб. Жестяная банка довольно неплохо охладила её и этот холод оказался очень кстати, ведь всё моё лицо пылало от смущения. — Дураков в жизни будет много и если реагировать так на каждого, никаких нервов не хватит. — Спасибо вам, Аизава-сан, — улыбаюсь во весь рот. — За что это? — удивился он. — За сеанс психотерапии. Вы дали мне прекрасную возможность выговориться. — Скоро мне придется приходить на подобные сеансы к вам, — как-то обреченно вздохнул он. — Судя по результатам вступительных экзаменов моего будущего класса, меня ждет тонна работы и постоянная головная боль. — Я буду рада видеть вас и с радостью выслушаю. — Спасибо. После сегодняшнего вечера, думаю, нам стоит перейти на «ты», — взглянул он на меня. — Как думаете? — Я согласна, — ещё шире улыбаюсь. Алкоголь влияет на меня неплохо, я бы сказала. Он раскрепощает и рисует на моём лице слишком широкую улыбку, что иногда походит на придурковатую, но судя по реакции мужчины, она ему нравилась, ведь он сразу отворачивал взгляд в попытке скрыть накатившую неловкость. — До встречи, Шота-а-а! — кричу на улице вслед уходящему гостю. В ответ он кивнул и помахал мне рукой. — Я же говорила, что он всё исправит, — встретила меня на пороге дома бабушка. — Ты оказалась права, ба-бу-ля, — взяла я её за руки и закружила в странном танце. — А ещё мне кажется, что я влюбилась. — Я рада за тебя, дорогая. Очень рада.***
В выходные, перед началом нового учебного года, Аизава снова позвал меня прогуляться в парке. Я немного задержалась на тренировке и в спешке забыла сменить туфли на повседневные. Он же в этот раз снова был одет в свою геройскую форму, но мне она очень нравилась, ведь была неотъемлемой его частью. — Прошу прощения за опоздание! — буквально мчалась я к месту встречи. — Ничего страшного. Не беги так! — крикнул брюнет в ответ. В момент, когда я почти добежала, буквально перед его носом, каблук застрял между плит в земле и напрочь отказался выниматься, от чего я с грохотом полетела вниз. Шота, как мне тогда показалось, чудом успел подхватить меня за талию на лету и не дал упасть. — Спасибо, — пытаюсь отдышаться. — Отличная реакция. — Просил же не бежать. — Я была уверена, что непростительно опаздываю, извини. — Всего на десять минут, это не критично. Но каблук всё-таки сломала, — присел он на корточки, чтобы убедиться в своей правоте. — Только не это, — в отчаянии хлопаю себя рукой по лбу. — Это же концертные туфли, угораздило же обычные дома оставить. Плакала моя зарплата. — Ты так ловко на них скачешь, я никогда не подумал бы, что с ними может что-то подобное случиться, — оглядывался мужчина по сторонам в поисках чего-то. — Этой паре уже много лет. Просто пришло время их обновить. — Пойдем. Нужно, чтоб ты села на лавочку, — подал он мне руку, чтобы я смогла дойти. — Я взгляну на туфлю. «Блин, это же столько денег уйдет. Кто вообще придумывает эти безумные цифры на ценниках в обувных магазинах? — перебираю на пальцах свои финансы и мысленно вычитываю себя за такой проступок. — Я же хотела новое платье купить.» — Они нужны тебе завтра? — Шота осмотрел в руках сломанный каблук и от чего-то вдруг усмехнулся. — Нет, — отрицательно мотаю головой. — Ближе к середине мая. — Хорошо. Тогда я заберу их и попробую что-то сделать. — У тебя получится? Вечность буду благодарна. — Кто знает, — вздохнул он и поднялся. — А сейчас… — Что сейчас? — сказала я и тут же взвизгнула от неожиданности. Он застал меня врасплох тем, что схватил на руки. — Ты чего? — Не идти же тебе босиком, на улице ещё прохладно, а мои ботинки вряд ли подойдут к твоему великолепному платью. — Не стоит. Тебе же тяжело. — Нисколько. — Да я вешу целую тонну! — не унималась я, всё гуще покрываясь краской. — Ты легкая, словно перо. Ты чем вообще питаешься? Воздухом? — Ну ты же устал, у тебя сегодня явно было много работы. — Плевать. Заполнение бумаг в полицейском участке такая себе работа. — Ну да, ну да, твои красные глаза как раз об этом и говорят. Ну отпусти, я чувствую себя неловко. — Ни за что и никогда, — он сказал это с таким серьезным лицом, что мне совсем стало не по себе, будто он не на землю не хотел меня отпускать, а из своей жизни. От этого сердце застучало так быстро, что, казалось, оно выпрыгнет из груди. — Тогда получай, — ухмыльнулась я и коснулась губами его щеки, оставляя на ней след от помады. От неожиданности он вдруг остановился. По одному его виду было понятно, что он готов провалиться под землю, лишь бы я не увидела его оторопевший взгляд и улыбку, спрятанную в копне лент на шее. И эта его реакция заставила меня саму широко улыбнуться.