Кровь королей

— Мама, а почему огонёк горит?  — Потому что ты хочешь, чтобы он был.  — А откуда он, мама?  — Из твоего сердца, милый. Из твоего чистого сердца, из полей и лесов, из птицы в небе и рыбы в реке. От каждого по немногу, дорогой, но больше всех — от себя.  — А когда папа вернётся?  — Скоро, милый, скоро. Ляг пока поспи.  — А если я пропущу, когда он придёт?  — Не бойся, я тебя разбужу.  — Обещаешь?  — Обещаю. Спи.  — Мама! Мама! А как же огонёк?  — Спрячь его у себя в сердце и он будет там гореть. Ничего не бойся, он не пропадёт.       Яркое пламя с пальцев мальчика поползло по рукам к груди, и там пропало, будто его и не было. Только ночная рубашка хранила следы тепла.       Королева укрыла сына одеялом и поцеловала в лоб. Нежные руки коснулись красноватой, словно в гематитовой пыли, кожи. Почти в цвет её прекрасных волос, раскинувшихся по юным плечам. Навечно юным.  — Спи спокойно, а когда проснёшься, отец будет рядом. Спи.       Ещё один невесомый поцелуй сомкнул глаза ребёнка. Ещё одно прикосновение — окружило его чарами. Только теперь в аквамариновых глазах задрожала затаённая боль.       Она погасила свет, наложила колдовство на замок. На весь их крохотный мирок — для неё и для маленького Абрахама. Всё замерло, застыло, погрузившись во мрак и тишину.       Королева подошла к креслу, больше похожему на трон. Села — сдержанно и устало. Улыбнулась.       «Спи, мой маленький. Мама будет рядом»

Застыла

🕸🕸🕸

      Где-то невыносимо далеко одинокий король сражался с драконом. Гремели раскаты грома, пронзали небо молнии, и горы разрывал рёв чудовищ. Пылала земля. Реками лилась кровь, и больше всех забирал и отдавал он сам.       На обожжённой земле из горячих капель прорастали белые лилии.